Союз учёных

      Америций сидел в большой комнате, где с одной стороны на полках стояли колбы, посередине около стола — шкаф, или, вернее, полка, где лежали тонкие пластины в несколько рядов, а с другой стороны стоял стол с хаотичным разбросом разных приборов и таких же пластинок, как в шкафу. Одна половина была полностью белая, а вторую будто забыли отделать, железные стены, железный пол, разные железки, свисающие со стен. Стол казался тоже железным. Весь этот белый цвет был тусклый, создавалось ощущение, что хозяин не заботится о своей комнате. Ровно по центру стоял низкий стол и мягкое кресло, в котором собственно и сидел раскрытый бог Наико и пил напиток, получаемый варкой, завариванием и настаиванием листа куста эуа. За дверью комнаты стояли, двое охранников, которым было велено никого не пускать. За дверью раздался шум и два голоса, которые спорили о чём-то, затем в комнату вошёл светловолосый коренастый человек, с фиолетовыми глазами, его редкие брови были сведены, казалось, что это их нормальное положение и оно выдавало горбинку на носу. Гость держал руки сложенными на груди, но можно было заметить, что полноценно развиты только четыре из пяти. Что показывало его некое отношение к эмирской расе, хотя мускулатура ног была развита довольно слабо.       — Вы имеете большее отношение к эмирцам, чем ваш отец, — произнёс Америций, ставя чашку на столик. — Что вам угодно?       — Я хотел предупредить вас, что мой отец вас не отпустит. Ему нужен карманный учёный. Лоджи пару лет назад сбежал, а его сын Ложео совершенно ничего не может изобрести, — произнёс вошедший. — Извините, забыл представиться — Эж.       — С чего вы решили, что я учёный? — спросил Америций.       — Ведь все эти чудеса, это всего лишь технологии. По крайне мере так считает Батька.       — Нет, это способность. А вот то, что мы стоим здесь твёрдо на ногах это технология. Технология совместила гены человека, асилийца и эмирца, может ещё эргонеца и ремирца.       — Значит, отец не ошибся? Ведь вы в точности сказали те расы, которые есть в мне.       — Это просто наблюдательность. Я просто правитель ныне несуществующей планеты.       Эж кивнул и, подойдя к столу сел напротив и тихо произнёс:       — Я действительно похож на отца?       — Да.       — Но я же не он? Не как он?       Америций посмотрел на Эжа пытаясь понять, что он за человек, пытаясь проникнуть в его голову, а тот и не сопротивлялся. Палладиц видел в сыне Батьки и хорошее, и плохое, причём первого было больше, но было что-то, чего не должно быть… Неужели проект «Наследие» удался? Да, но это всё ещё ингибированный ген, он не активен, получается, что программа ещё не завершена. Америций решил ничего не говорить об этом Эжу, а лишь ответил, хотя это крепко заняло его ум:       — Вам решать, кем быть. Утопить себя в крови или выйти на свет.       Дверь вновь отворилась, и в комнату вошёл Батька. Он подошёл к креслу, Эж был вынужден встать.       — Простите, что заставил вас ждать. Просто у нас возникли некоторые проблемы. А если честно, то наша машина времени вышла из строя. Никак не реагирует на команды.       «Застрять здесь? А тем более, если Эж сказал правду. Нет! Я хочу домой! Можно попробовать помочь им. В конце концов, я видел чертежи» — подумал Америций.       — Я могу попробовать помочь вам.       Батька поднялся с кресла и, совершенно не замечая своего сына, прошёл по комнате к двери, которую сразу было трудно заметить. Америций последовал за ним. Они спустились по металлической лестнице вниз и оказались в обширном помещении, заставленном разными вещами. На его потолке виднелся механизм, который видимо, поднимал их наверх. Посреди комнаты стояла металлическая рамка со снятыми панелями. Чуть сбоку на столе стоял компьютер, а за ним, у самой стены, две плоских панели. В самой рамке были заключены провода и бесконтактные системы передачи энергии. Какие-то блоки и схемы. Если бы Америций хоть что-нибудь в этом понимал! Но, однако, он не мог сказать, что решительно не понимает принцип работы, поэтому подошёл к конструкции и проверил, следуя из простой логики, если что-то не работает, то возможно отошёл контакт. Он полез проверять, но перчатки ограничивали моторику. Уроженец Анилэ немного поколебался, но всё же решился снять их и положил на стол. Без перчаток было намного удобнее, но долгое хождение без них могло спровоцировать чрезмерную выработку ималсы и, как следствие, неконтролируемый выброс энергии, что было весьма не желательно.       Америций проверил абсолютно все соединения, всё было в порядке. Он до сих пор не мог понять, как эта рамка работает, слишком примитивные технологии, использовавшиеся примитивные источники энергии. Возможно это проблема с программным обеспеченьем? Но в этом бывший правитель Палладия совершенно не разбирался. Он вновь залез в рамку, как внезапно стало плохо, в горле пересохло, а в руках закипел огонь, обижая их изнутри. Вот оно! Вот, что значит не пройти инициацию! Америций даже догадался, почему это происходит, он оказался в изначально враждебных условиях, ему было страшно, да и теперь это чувство полностью не покинуло его, как он не хотел верить в своё бесстрашие. Из данной ситуации есть два пути: первый — хаотично выплеснуть губительную энергию, тем самым навредить окружающей его технике, а после добраться до перчаток, которые помогут контролировать себя, или же держать всё в себе, что приведёт к многочисленным ожогам, сначала к лёгкой дурноте, а потом к сильному больному состоянию, а как кульминация — потеря сознания. Сломать технику или причинить себе боль? Америций в отчаяньи попытался дотянуться до перчаток. Ноги хозяина не удержали, и он упал на пол, только сейчас заметив, что в один в комнате и некого попросить дать перчатки. Из последних сил он пытался контролировать ималсу, пытаясь найти точку выхода, ту материю, которая подалась бы контролю, но всё вокруг было железное, как в плену у всиканцев. Становилось больнее, головокружение нарастало, становилось невыносимо. Перчатки всё ещё лежали на столе, а Америций безуспешно пытался найти его в безумно плывущем вокруг него безумном мире, а потом и вовсе наступила темнота, жгучая боль отступила, только угли тлели во всём теле, попытки пошевелиться не давали результата. А потом пустота, в которой гулко отдавались голоса, в одном из которых он слышал Люция, а другой принадлежал Ей? Они тихо говорили. Он просил Её, а она как всегда холодно отказывала, а затем резко произнесла: «Ты не освободишься от своего наказания! Но ты будешь просить! Он нужен мне».       Свет вспыхнул, хлынул в глаза. Руки нещадно щипало, что говорило о том, что это не его перчатки, да он и не ощущал их на себе. Америций отрыл глаза. Рядом с ним кто-то сидел. Он присмотрелся, это был тот асилиец. Иждан, кажется.       — Как вы себя чувствуете? Что с вами произошло? — спросил он.       — Перчатки, — попросил палладиц. — Пожалуйста, перчатки.       Кто-то второй, тоже асилиец, услышав это, взял их со стола, и положил рядом с Америцием. Тот как можно быстрее надел их. А затем произнёс:       — То, чем я обладаю не дар для меня, а проклятье, в котором я виноват сам. Простите меня за тот обман, уверяю вас, он был вынужден, хотя это меня не оправдывает.       — Нет, я вас понимаю. Вас вытащили из дома и переместили в непонятные условия. Я бы наверняка поступил бы, так же, как и вы, чтобы дать себе время разобраться в новом мире.       Актиний поднялся, Иждан вытащил откуда-то стул и усадил на него палладца. Тот посмотрел на второго асилийца. Он был высок ростом, сильный телепат, скорее всего прирождённый, но синими глазами, что было весьма нетипично, в остальном он был весьма обыкновенен, высокий лоб, бледная кожа. Светлые волосы были коротко подстрижены.       — Я же говорил, что богов не бывает, — произнёс он, обращаясь к Иждану. — На проверку это оказался всего лишь человек. Я в чудеса не верю, я верю в только науку и логику, — холодно произнёс он, уже обращаясь к стене.       — Неправда! — такая позиция немного разозлила Америция. — Нельзя не верить в чудо, ведь ему есть место во Вселенной!       — Вы? — «Ну, и тон! — подумал Америций. — Не ожидал такого от такой с виду культурной расы». — В записях отца есть кое-что о подобных явлениях. Где он всё объясняет.       «Анилэ Великая! Какой человек! Ведь в нём пусто! Не думаю, что у него есть фантазия, способность удивляться».       — Я говорю не о себе и не о Люции. Я говорю… А впрочем вам, в отличии от вашего отца, не понять. Вы не умеете удивляться. Простите, что говорю, но вынужден спросить. У вас вообще есть эмоции?       — Мой отец — человек науки! — произнёс асилиец, делая вид, что не заметил вопроса.       — Но умеющий удивляться и слушать, учиться и постигать. — Америций судорожно пытался вспомнить хоть какое-нибудь едва убедительное чудо, и наконец, смог припомнить. — Хотите, я могу вам показать, то, что сам не могу объяснить, хотя являюсь представителем более развитой цивилизации, чем ваша. — Америций открыл этот момент в своей памяти, чтобы асилиец мог его увидеть это воспоминание.       Этот день он помнил ясно. Он был в своём кабинете, занимался чем-то важным, а может, и нет. Внезапно в дверь вошёл один из министров.       — Науа Америций, вы просили сказать вам, когда флот Всика войдёт в планетарную систему, — произнёс он.       — Спасибо, рау, — поблагодарил правитель и вышел из кабинета, пошёл в зал наблюдений.       Он сел в кресло и с большим волнением заметил, что флот слишком велик, едва ли охранительные системы выдержат нападение. Оборонительные корабли вышли на орбиту. Оставалось только молиться за своё спасение. Внезапно самый большой корабль исчез, просто на секунду осветился синим светом и корабля как не бывало. Второй развалился на четыре части и мгновенно был втянут в пояс астероидов, и был разбит на более мелкие части. В рядах остальных кораблей возникло некое замешательство, но они продолжали двигаться к планете и уже пересекали орбиту газового гиганта, как были сбиты с траектории полёта, начали сталкиваться между собой, и летели в бурную атмосферу огромной планеты. Но от этого наваждения страдали только вражеские корабли. Оборонительный флот же не пострадал.       Актиний посмотрел на своего оппонента. Он о чем-то напряжённо думал, ни грамма удивления или, может, страха, только эта задумчивость. Похоже он пытался объяснить про себя увиденное, но, судя по всему, не мог.       — Но ведь должно быть логическое объяснение! — в отчаянии воскликнул он.       Америций лишь улыбнулся.       — Вам нужно научиться верить и фантазировать. Может это и не моё дело, но всё же, может вам стоит помириться со своим отцом. Я видел, как ему больно и одиноко.       — Может вы и правы. Но что случилось с флотом?       — Он и Она, — с неким благоговением произнёс Америций. — Я просил их о заступничестве и получил его. Не всё подвластно логике, как я уже говорил, чудеса на этом свете есть, их только надо уметь видеть и уметь благодарить за них.       Наступило молчание, в которое нарушил только Иждан своим уходом.       — Батька сказал, что вы поможете починить машину времени, — резко сменил тему асилиец.       — Да, — как-то не особо уверено произнёс Америций, он чувствовал до сих пор, что его собеседник хочет потопить его, выставить в дурном свете и уличить в незнании. — Однако я переоценил свои возможности. Эта технология слишком примитивна, чтобы я мог заняться её ремонтом. Я понимаю общие принципы, но не могу их применить в данном механизме.       На самом деле Америций и принципов не понимал, но не хотел признаваться в этом асилийцу. Палладиц был очень далёк от физики, знал он её только со стороны процессов происходящих внутри планет, но ему хотелось казаться тем всезнающим пришельцем. А если спросят? Ну, он видел чертежи и прочёл все пояснения и файл с принципом действия и благодаря своей хорошей памяти собирался выкрутиться, хотя тогда бы он говорил, но на автомате, не понимая смысла.       — Я сам не механик, а те, кто работали с отцом, говорят, что вроде с самой конструкцией всё в порядке и эта ошибка или в программном обеспечении, или в межвременной цепи. Я, как и отец, ничего не понимаю в программировании, но к программистам пиратского мира он не обращался, да и некоторые разделы интерфейса написаны на Высшем Асилийском, на котором я не читаю.       — А что именно произошло? Вы меня переместили, всё ведь работало, — спросил Америций.       — Сначала компьютер выдавал ошибку передачи, а затем просто перестал реагировать. Простите, я только сейчас осознал, что не представился — Ложео.       — Америций.       Ложео подошёл к компьютеру и активировал экран, на котором появилось слово «загрузка», затем «соединение» и появился интерфейс машины времени. Асилийского палладиц не знал, он просто читал то, что возникало в голове Ложео.       — Включилась… — улыбнулся асилиец. — Дело мастера боится!       Америций был удивлён, что у него что-то получилось. Про себя он заметил, что дело отошедшем контакте. Ложео начал производить какие-то манипуляции с экраном, рамка тихо загудела.       — Назовите место и дату, откуда мы вас вырвали, — спросил он.       — Галактика Леи, система Ноде, планета АЕ1334Н, остров Первого океана, координаты 34°57′ южной широты и 140°30′ западной долготы, считая от меридиана города Рим. Время 180000 диод от Великого Восхождения, — ответил Америций, чем вверг в недоумение асилийца, уроженец Анилэ это заметил и произнёс. — Я так вижу, что вы меня не поняли. Тогда давайте попробуем прийти к согласию.       — Галактика? — Спросил удивлённо Ложео, боясь, что мощности отцовской машины времени может не хватить на межгалактическую переброску.       — Палладий, планета, на которой я жил, поддерживала связь с десятью галактиками и планета Всик изначально была колонией, которую отняли у нас эти падальщики и космические отбросы из галактики Авоа, а вокруг неё начали строить свою империю. Палладий располагался в галактике Леи, так же, как и система звезды Ноде.       Ложео решительно не понимал, куда ему отправлять гостя. Он решился визуально ему продемонстрировать пару галактик, чтобы определить этот параметр. Он активировал НК и показал ему первом делом галактику Млечный путь.       — Эта галактика? — с надеждой произнёс он.       — Да, эта. Но с системой нам так не получится.       — Нет, но давайте попробуем так, вы опишите звезду, планету, планетарную систему, количество планет и наличие или отсутствие пояса астероидов.       — Пояс астероидов есть, располагается за четвёртой планетой системы. Количество звёзд одна, количество планет восемь, за ними располагается облако астероидов и планет. Четыре крупнейшие планеты состоят главным образом из водорода и гелия. Видимый цвет звезды — жёлтый. Планета, на которой я живу, третья от звезды у неё есть спутник. На ней два обширных пространства, разделённых водой и множество остовов, два больших, остальные малые. Состав атмосферы 78,08% — азот, 20,95% — кислород, 0,93% — аргон, 0,039% — углекислый газ, около одного процента водяного пара. Суши 30,2%, а воды 70,8%. Планета не имеет постоянного облачного покрова.       Ложео ввёл эти параметры в программу на НК и вскоре тот выдал пять систем. Америций уверенно указал на Солнечную систему. Асилиец увеличил Землю и палладиц нашёл то место, где должен был находиться его остров, но там была лишь вода.       — Развалился всё-таки. Интересно, как давно? — спокойно произнёс Америций, а затем произнёс. — Да это то место, где был мой остров. Я могу назвать вам дату относительно основания города Рим 765 год, месяц апрель пятый день.       Ложео усиленно стал лазать по энциклопедии, пытаясь перевести эту дату в лето исчисление от В.И.       — Значит, 765 год от основания Рима равно 15 году от Рождества Христова и 16 от Великого Изобретения. Пятое апреля по юлианскому календарю равно… Пять плюс двадцать восемь равно тридцать три, то есть третье мая по григорианскому календарю и двадцать третье мая от В.И. Следовательно я вас должен отравить в 23 мая 16 года по координатам Земля 34°57′ южной широты и 150°30′ западной долготы считая от Гринвичского меридиана.       — Должно быть так, — ответил Америций.       Ложео подтвердил координаты. Пространство в рамке слегка заколебалось. Америций вошёл в неё и исчез. Внезапно компьютер выдал ошибку передачи, а затем о том, что сигнал был перенаправлен с главного компьютера сети. Все труды Ложео были пущены насмарку, но кем? Только лишь один человек знает машину времени достаточно хорошо, чтобы сделать это — её создатель. Ложео заметил координаты перенаправления в надежде, потом слетать по ним и помириться с отцом.