***
— Мне нужен Хоук, — сообщила она Варрику, с грохотом плюхаясь на скамью в “Приюте Вестника”. — Хоук нужен всем, — философски заметил Варрик, размешивая ложкой похлебку. — Ты не понял. Розалин наклонилась поближе к увешанному серьгами уху гнома и подобострастно шепнула: — Мне он нужен… по-другому. У меня, так сказать, глубинная потребность, — и сделала многозначительное движение бровями. Варрик поперхнулся и согнулся в приступе кашля. Когда гном, от души отхлопанный по спине виновницей происшествия, наконец, выпрямился, в глазах его стояли слезы. — Я правильно все понял? — сдавленно произнес он, пытаясь побороть остатки спазмов. Розалин молча кивнула. Варрик утер лоб и молча встал, направившись к выходу. — Варрик! — Розалин умоляюще крикнула вслед. — От тебя зависит судьба мира! Иначе я умру, Создатель — свидетель! Варрик что-то прокряхтел и спешно вылетел наружу. — Не доел даже, — сокрушенно вздохнула Инквизитор.***
— Дориан, что мне делать? — театрально спросила Розалин, развалившись на груди тевинтерца. — Первый приличный самец за последние полгода… — Как тебя понимаю, — протянул Дориан, запихав в рот Розалин виноградину. — Только косточки выплюнь. С самцами в Скайхолде и впрямь было негусто. Генерал Резерфорд показался Розалин постным и унылым. Он либо корчил из себя святошу, либо был им на самом деле, но Рози не нравилось ни первое, ни второе. “Перед перепихоном он, поди, Погребальные песни наизусть декламирует”, — подсказал внутренний голос, и Рози в кои-то веки с ним была согласна. От Блэкволла несло конюшней, и Рози всегда старалась отсесть от него подальше. Мужик-то он вроде был и неплохой: дельный, спокойный, но гигиена… Рози с ужасом представляла, что будет, если он снимет штаны. Железный Бык был слишком большой и железный. Варрик — слишком мелкий и хитромудрый. От Соласа за версту несло пыльной вечностью. От Коула — книгой “Из жизни умалишенного”. А Дориан Павус — красивый, ухоженный, остроумный и талантливый — страдал от отсутствия качественных кавалеров не меньше Розалин. — Жизнь — дерьмо друффало, — произнесла Розалин, прожевав виноградину прямо с косточками. — Почему у меня нет хотя бы капельки твоего очарования? — Потому что это — мое очарование, — вздохнул Дориан, отрывая от кисти еще несколько ягод. — Тебе бы оно не подошло по фасону. Вышла бы сущая нелепица. Поэтому я, так и быть, оставлю его себе. А ты и без того очень миленькая. — Так что мне делать, Дориан? — повторила вопрос Розалин. — Я что-нибудь придумаю, — уверил Дориан. — Съешь еще ягодку. Не такое уж он и бревно, котенок. Я-то в этом разбираюсь. И хитро ей подмигнул.***
Кто вообще мог бы стучаться в такое время? Розалин отложила изрядно потрепанную книгу, нехотя встала с постели и, едва запахнув тонкий халат, босиком отправилась вниз по лестнице. “Чтобы тому, кто приперся, стало стыдно”, — подумала она, открывая засов на двери. Притулившийся к косяку, ее встретил несколько недоумевающим взглядом… Хоук. Гаррет Хоук, который за несколько минут до полуночи зачем-то притащился к ее покоям. Розалин незаметно ущипнула себя за задницу. Но это был не сон. — Э-э-э… — проблеяла она, стискивая на груди ткань халата. — Что-то случилось? — Не знаю, — пожал плечами Хоук. — Вам виднее. Сначала ко мне пришел Варрик, который сообщил, что вам срочно нужна моя помощь. Потом, пока я шел через двор, меня поймал этот ваш тевинтерец, который, исполнив вокруг меня брачный танец пьяной цапли, попросил о том же. Ну вот, я здесь. Может, вам надо гвоздь забить? — Гм… — Розалин прижалась к стене, сглатывая странное воодушевление. — Забить… Возможно. Проходите. Хотя, нет. Нет! Я сейчас. Поднимайтесь через минуту. Минуты, которую еще более озадаченный Защитник провел у облюбованного воронами Лелианы пролета лестницы, Рози вполне хватило, чтобы добежать до кровати и скинуть под нее злосчастную книгу. "Еще не хватало, чтобы он меня с ней застукал”, — Рози убедилась, что запнула несчастный томик предельно глубоко, перевела дух и элегантно опустилась в кресло, осушив до дна — на всякий случай — бокал с вином, почти забытый на журнальном столике. — Да, тут, конечно, одним гвоздем не отделаешься, — Хоук, наконец, поднялся и взглядом бывалого исследователя оглядел комнату. — И почему у дверей сидят вороны? — Чтобы назавтра сестра Лелиана точно знала количество вбитых вами гвоздей, Защитник, — съязвила Розалин. — О, — хмыкнул Хоук. — Звучит угрожающе. Спать не мешают? — Нет, — Розалин чуть склонила к плечу голову, посматривая на Защитника снизу вверх. — Мне мешают только… невбитые гвозди. Это, знаете ли, раздражает. Есть в этом, понимаете ли, некая… неудовлетворенность. Хотите вина? — А потом я выдам себе по пальцу? — усмехнулся Хоук, принимая кубок из руки леди Инквизитор. — Так что прибить? “Меня прибей”, — подумала Рози, прикусывая губу от досады. Вот же ситуация… Варрик, Дориан, наутро бы до вас добраться и… придушить. Обоих. — Да вы садитесь, Гаррет, — вслух она предпочла сказать именно это. — А я, пожалуй, пойду, поищу… молоток, — и нервно рванула с места, заставив халат заскользить под поясом, неприлично обнажая ноги. — Куда это? — хрипло произнес Хоук, по-хозяйски поймав ее за руку. — В кузне уже никого нет, все спят. Да и бежать вам через весь двор в таком, хм, виде… Схожу сам. Он решительно поднялся и сделал несколько шагов к лестнице, наверное, ругая в душе идиотку-Инквизитора на все лады. — Гаррет! — Рози сама не верила, что это был ее голос, умоляющий и визгливый. — Подождите… Не надо… молотка. Он обернулся, и взгляд из-под густых бровей красноречиво дал Розалин понять, что теперь Хоук, кажется, не понимает вообще ничего. “Была не была”, — выдохнула Розалин и несмело шагнула к нему, коснулась пальцами густой бороды и отдернула руку, словно обжегшись. Халат скользнул с плеч, паскудный эльфийский шелк — может, еще и Солас приложил к происходящему свою бледную ручонку? Борода Хоука была вовсе не колючей: мягкой, щекочущей шею и щеки. Губы Хоука были твердыми и уверенными. Руки — ровно настолько сильными, чтобы Розалин почувствовала себя непривычно легкой, когда Защитник резко вздернул ее в воздух и крупными, жесткими шагами понес к постели. Розалин трясущимися руками стягивала с него рубаху, с наслаждением вдыхала теплый воздух, ударивший из-под ткани: запах был горячий, терпкий, безумно мужской. — Похоже, за молотком и я не пойду, да? — глухо произнес Хоук ей в шею, заставив пушок на загривке встать дыбом. — А как же гвозди? — Утром, — решительно ответила Розалин, впиваясь пальцами в грубую кожу его штанов. — Все утром. — Надеюсь, злополучный гвоздь ждал меня не в спинке этой чахлой кровати, — Хоук, пытаясь зубами снять с плеча тонкую бретель, царапнул кожу. — А то неловко может получиться… — Заткнись, — простонала Розалин, помогая ему движением плеча. — Ты всегда так много болтаешь? — Бывает, — прохрипел он и, наконец, замолчал, поймав губами ее напряженный сосок. Он молчал довольно долго, прерываясь лишь на рык и сдавленные хрипы. Кровать и впрямь держалась чудом, навзрыд скрипя всеми четырьмя хилыми ножками. Розалин, сделав несколько последних судорожных движений бедрами, со стоном откинулась головой на край кровати. Хоук, рывками завершив свою партию, рухнул сверху, придавив мощными локтями волосы леди Инквизитор. — Выдержала, — усмехнулся он, утирая со лба пот. — Значит, гвоздь не здесь? — Гвоздь, — слабо произнесла Розалин, — вот здесь, — и ткнула Хоука в лоб. — Я понял, — оскалился он и увалился набок. Через полчаса, когда они расслабленно валялись поперек постели, а Гаррет, вытащив откуда-то воронье перо, задумчиво водил им по ягодицам Розалин, она решилась спросить: — Можно попросить тебя об одолжении? — М? — лениво ответил Хоук, с недовольством наблюдая, как Розалин, откатившись от него, тянется куда-то под кровать. — Подпишешь форзац для Кассандры? — на постель плюхнулась пыльная, истертая книга в едва живой обложке. Хоук рухнул лицом в смятые простыни и застонал.