Патронус Алекс

      На этом я решил прощание закончить. Близнецы резво утащили мой чемодан, поставив его стоймя в огонь, Джордж скомандовал: «Нора», — раздался свистящий звук, и он исчез. Потом мы с Фредом поставили в камин чемодан Гермионы. И он исчез с тем же звуком. Рон со своим чемоданом путешествовал по каминной сети сам. Впрочем, чемодан поставить в камин я ему помог. Сразу последовать за ними мы не смогли, Сах и Эмма Грэйнджер решили ещё пообниматься. После чего я сбежал. А то ведь мистер Уизли, даже если сам ничего не поймёт, кому-нибудь что-нибудь расскажет. И этот кто-нибудь что-нибудь поймёт! Меня с огромной скоростью закрутило в зелёном огне, и гостиная Грейнджеров исчезла из виду. Меня кружило всё быстрее и быстрее, руки прижало к бокам, неясные очертания каминов вспыхивали, проносясь мимо. Почувствовав, что движение наконец замедляется, я сгруппировался и, мягко спружинив, как при прыжке с качелей, остановился. После чего уже спокойно вышел в кухне Уизли. Почти сразу, следом за мной непринуждённым шагом вышла Гермиона.       — Вау! Вы что, всё лето тренировались ходить по каминам?! — восхитился Фред.       — Если и тренировались, то без Ронни, — подхватил Джордж, — он-то из камина как обычно вывалился.       — Тренировалась я одна, — вставила Гермиона, пока близнецы ещё что-нибудь не сказали. — И не всё лето, а полчаса.       — Где же ты тренировалась, деточка? — спросила пришедшая на кухню миссис Уизли. Это была невысокая полная женщина с приветливым лицом.       — Здравствуй, Гарри, милый! — заметила она меня, и снова повернулась к девочке: — Здравствуй, Гермиона.       — Здравствуйте, миссис Уизли. Я в министерстве тренировалась. Папа очень забеспокоился, узнав, что Гарри, путешествуя в первый раз, вышел не из того камина.       — Ну с тобой бы такого не случилось, — не очень уверенно попытался убедить Гермиону мистер Уизли.       Он, видимо, успел к последней реплике и изрядно смутился. Девочка не стала спорить и усугублять ситуацию, лишь пожала плечами. Я, чтобы сменить тему, обратил своё внимание на двух рыжих парней, сидящих за деревянным столом рядом с Роном. Я их никогда раньше не видел, но сразу сообразил: конечно, это Билл и Чарли, старшие братья Рона. Парни дураками не были и сразу включились в беседу.       — Как дела, Гарри? — спросил тот, что сидел ближе, улыбался и протягивал широкую ладонь.       Пожимая её, я ощутил под пальцами мозоли и волдыри — значит, это Чарли, работающий с драконами, в Румынии. Сложением Чарли напоминал близнецов — коренастый и пониже, чем Перси и Рон, — те были худые и долговязые. Широкое добродушное лицо, обветренное и такое веснушчатое, что казалось загорелым; руки мускулистые, и на одной — большой свежий след ожога.       — Приятно познакомиться, Гермиона, — после меня обратился он к девочке.       Билл тоже поднялся, улыбаясь, пожал нам по очереди руки. Вот кто явился для меня полной неожиданностью. Я знал, что Билл работает в волшебном банке «Гринготтс», что он был старостой школы «Хогвартс», и представлял его подобным Перси. Блюстителем правил и любителем командовать. Однако Билл был по виду крутой — другого слова не подберёшь, — высокий, длинные волосы собраны сзади в «конский хвост», в ухе — серьга, что-то вроде клыка на цепочке, одежда такая, что больше к месту на рок-концерте, и кроме того, ботинки сделаны не из обычной кожи, а из драконьей.       — Какие вы все загорелые. Рон, ты, по-моему, у меня, в Египте так не почернел.       — Действительно, — согласилась миссис Уизли, — вы, наверное, всё время на улице проводили. Сынок, ты хоть уроки сделал?       — Конечно, — ответила Гермиона, будто уроки Рона — это её работа, — а загорели мы потому, что на яхте жили. Посреди моря всегда загар сильный, — полностью её, кроме меня, никто не понял.       — А что такое яхта? — восторженно спросил мистер Уизли.       — Это такой шикарный плавающий дом, со всеми удобствами, — не менее восторженно ответил Рон. Теперь, когда у него в кармане лежало серебро, чужое богатство не вызывало зависти.       — Так традиционное магловское развлечение — это плаванье в таких домах? — почуял разгадку Артур Уизли.       — Не совсем, — с честным лицом соврала Гермиона, — больше всего мы любим искать сокровища.       — Ну это и мы любим, — ответил взломщик проклятий и расхититель гробниц Билл. — Только редко находим. А вы что-нибудь нашли? — все посмотрели на нас. Мы с Гермионой посмотрели на Рона. Пора! Рон торжественно достал из кармана маленькую серебряную башенку.       — Это моя доля, — сказал он и ткнул в неё палочкой. Ничего не случилось. Торжественность момента слегка смазалась.       — Давай я, — сказала Гермиона и ткнула в башенку своей палочкой. Башенка увеличилась и сразу стало видно, что это склеенные магией серебряные слитки.       — Что вы делаете? — завопила миссис Уизли так, что про серебро все забыли и для пущей безопасности втянули головы в плечи. — Вы же несовершеннолетние, вам нельзя колдовать вне Хогвартса.       — Но здесь же полно взрослых магов, а при взрослых можно, — растерялась девочка. — Мы на лето репетитора по ЗОТИ нанимали. Министерство не возражало.       У близнецов глаза засверкали весельем, ничуть не удивлюсь, узнав, что они втихую вовсю колдуют. У Молли Уизли их взгляд вызвал неприятные ассоциации.       — В этом доме до совершеннолетия не колдуют.       — Хорошо, как скажете, — убрала палочку в карман послушная девочка Гермиона Грэйнджер.       Но миссис Уизли её не слышала, она отчитывала близнецов за запрещённую магию и «Ужастики Умников Уизли».       — Пойдёмте в комнату Рона, — не понижая голоса позвал Билл и, подхватив левиосой серебро, обратился к Рону, — ты ведь рассчитываешь, что я помогу с продажей?       — Да, — быстро закивал Рон, — и не только, но об этом наедине поговорим, — и мы быстро двинулись из кухни, благо Молли Уизли ничего и никого кроме себя не слышала. В дверях столкнулись с Джинни. Девочка, густо покраснев, пролепетала:       — Привет.       — Привет, — ответили мы с Гермионой хором.       — А что такое «Ужастики Умников Уизли»? — спросил я, пока мы шли по узкому коридору до шаткой лестницы, зигзагом уходящей на третий этаж. Билл и Джинни дружно расхохотались.       — Мама у них в комнате обнаружила кучу бланков, когда там убирала, — вполголоса заговорил Билл. — И длиннющие списки ценников. Шуточные фокусы, лже-волшебные палочки, конфеты с подвохом и прочие, иногда совсем не безобидные штучки.       Мы с Роном переглянулись, похоже, моя палочка из той же серии.       — У них в комнате вечно что-нибудь взрывается, но никому и в голову не приходило, что они действительно что-то придумывают, — добавила Джинни. — Мы считали, что они просто балуются…       — А они и балуются, — продолжил Билл, — как бы это всё здорово ни выглядело, их шуточки, особенно конфеты с подвохом, нуждаются в испытаниях. Мальчишки могут навредить себе, что уже вызывает беспокойство. Но если они навредят кому-то другому, отвечать придётся родителям.       — Был грандиозный скандал, — вставила Джинни. — Мама мечтает, что они пойдут по стопам папы и будут готовить себя к службе в министерстве магии, а Фред с Джорджем заявили, что у них только одна мечта: открыть магазин волшебных фокусов и диковин.       На второй площадке дверь отворилась, из неё выглянуло сердитое лицо в роговых очках.       — Привет, Перси, — сказал я.       — Здравствуй, — кивнул мне Перси. Оглядел злым взглядом нашу компанию, наткнулся на Билла и захлопнул дверь.       Всю дорогу до четвёртого этажа снизу, из кухни, эхом докатывались громкие возгласы.       Комната под самой крышей, где спал Рон, почти не изменилась с тех пор, как я ночевал здесь в последний раз. «Пушки Педдл» — любимая команда Рона — носились на тех же плакатах, развешанных по стенам и потолку, а в аквариуме, где когда-то плавала лягушачья икра, теперь сидела одна здоровенная лягушка. Старой крысы Коросты больше не было, её место заняла клетка для совы.       — Ещё не вернулась, — сказал Рон, пробираясь между двумя из четырёх кроватей, втиснутых в комнату. — Это что? — спросил он Билла.       — С вами будут ночевать Фред и Джордж, их спальню отдали нам. Увы, Перси в свои покои никого не пускает, он, видите ли, работает, а близнецы ночевать отдельно отказываются.       — Джинни, у меня куда-то Живоглот убежал, пойдём поищем, — вдруг сказала Гермиона. Джинни никого искать не хотела, но спорить не стала. Гермиона, уходя, многозначительно на нас посмотрела.       — Ну что у вас за тайны? — весело спросил Билл. Его глаза горели любопытством.       — Самая главная наша тайна — это остальные участники поиска. Хотя о том, что мы нашли клад, тоже сильно распространяться не стоит, — начал я объяснения.       Билл понятливо кивнул. Мотивы Римуса он счёл вполне разумными и, отрезав треть слитка, сказал:       — Вот что, сегодня вечером или завтра я продам этот кусок, деньги отдам тебе, Рон, на матче. Там, конечно, много будет, ну ладно. Когда вернёшься домой, если будет время перед школой, наведаемся в банк, снимем сейф, оставим серебро на хранение, всё равно пока ты в школе, продавать твою долю считаю неправильным. Я же во время вашей учёбы свяжусь с Римусом Люпином. Когда понадобятся деньги Гермионе, и если она захочет воспользоваться моей помощью, мы займёмся и её серебром. Тебе, Гарри, как я понимаю, всё совсем не к спеху, как и пятому участнику вашего предприятия.       — Совершенно верно, — согласился я за себя и за Саха.       — Мм-м, Билл, перед отъездом отдай маме часть денег. Чтоб хватило на новые школьные принадлежности, — смущённо попросил Рон.       — Сделаю, — Билл хлопнул Рона по плечу и вышел из комнаты.       — А кем работает Перси? — спросил я. Не то чтобы мне было интересно…       — Помощником мистера Крауча, — кисло ответил Рон. — Он бы ночевал на работе, да папа вечером за ним заходит. А на своём начальнике он просто помешался. «По словам мистера Крауча…», «Как я сказал мистеру Краучу…», «Мистер Крауч считает», «Мистер Крауч говорит». Глядишь, не сегодня-завтра объявят о помолвке.       — Понятно, — бедный Перси, не в той семье он родился. Во всяком случае, не с теми братьями.       — Пойдём вниз, поможем твоей маме накрыть на стол.       — Пойдём, — согласился Рон. — Хорошо хоть, больше никаких дежурств по кухне, — приятель преувеличенно облегчённо вздохнул.       — Да ладно тебе. Ещё скажи, плохо провели время.       — Это да-а. Хорошо. Но без дежурств я бы обошёлся.       Мы вновь спустились на кухню, где застали миссис Уизли одну и в самом скверном расположении духа.       — Ужинать будем в саду, — обратилась она к нам. — У нас просто нет комнаты для одиннадцати человек. Девочки унесли тарелки. Билл и Чарли уже носят столы, а вилки и ножи возьмите вы двое, — велела она и, будучи не в духе, решительней, чем следовало, махнула волшебной палочкой, отчего картофелины, лежавшие в раковине, повылетали из кожуры с такой энергией, что забарабанили по стенам и потолку. Здорово! Если б Римус или Сириус знали такое заклинание, так огорчавшие Рона дежурства были б ещё легче. Но подходить к разозлённой миссис Уизли с просьбой научить — не самый лучший способ самоубийства.       — О Мерлин! — вскрикнула она, направив палочку на совок, который тут же выпрыгнул из угла и принялся шнырять по полу, собирая картошку. — Уж эта мне парочка! — гневно пробурчала она, доставая из буфета горшки и кастрюли. — Не знаю, что с ними будет. Честное слово, не знаю! Никаких устремлений, кроме создания всевозможных неприятностей.       Она грохнула на стол объёмную медную кастрюлю и стала помешивать в ней волшебной палочкой, из которой потёк сливочный соус.       — И ведь не потому, что у них мозгов нет, — раздражённо продолжала она, ставя кастрюлю на плиту и зажигая огонь следующим взмахом палочки. — Мозги-то у них есть, но они растрачивают их попусту. И если не возьмутся за ум, беды не миновать! Я получила из Хогвартса жалоб на их поведение больше, чем на всех остальных вместе взятых. Помяните моё слово, это кончится Комиссией по злоупотреблению магией.       Миссис Уизли ткнула волшебной палочкой в сторону ящика с ножами, и тот, звякнув, открылся. Мы с Роном отпрянули в сторону — мимо нас пронеслись ножи, пролетели через кухню и стали резать картошку, которую совок ссыпал обратно в раковину.       — Понятия не имею, где мы допустили ошибку, — пожала плечами миссис Уизли, отложила волшебную палочку и полезла за другими кастрюлями. — Одно и то же год за годом, одна выходка лучше другой. Ничего не желают слушать… О Мерлин, ОПЯТЬ!       Палочка, которую она взяла со стола, вдруг с громким писком стала гигантской резиновой мышью.       — Опять эти фальшивые палочки! — закричала миссис Уизли. — Сколько раз я им говорила — не разбрасывать их где попало! — она схватила настоящую волшебную палочку, обернулась и увидела, что от соуса на плите повалил дым.       — Пойдём поможем Биллу и Чарли, — сориентировался Рон, взяв побольше столовых приборов. Он выглядел несколько разочарованным. Наверняка ведь надеялся благодаря серебру завладеть всеобщим вниманием. Или хотя бы для мамы с папой стать любимым ребёнком. Но не судьба.       — Рон, — позвал я друга, — у маглов есть такая пословица «смазывают то колесо, которое скрипит».       — И что это значит?       — Что всё внимание достаётся тому, кто создаёт проблемы. Но заметь, я не призываю тебя тут же начать создавать проблемы.       Не успели мы сделать и двух шагов, как Живоглот выскочил из сада, задрав распушённый хвост трубой и преследуя существо, напоминавшее грязную картофелину на ножках ростом едва ли четверть метра. Я мгновенно узнал в нём садового гнома. Дробно стуча ножками, гном промчался по двору и прыгнул головой вперёд в сапог, валявшийся перед входной дверью. Живоглот запустил лапу в сапог, стараясь дотянуться до добычи. Гном залился смехом, будто его щекочут. А из сада послышался оглушительный треск. Там разыгрывалось целое представление. Билл с Чарли волшебными палочками гоняли высоко над лужайкой два старых обшарпанных стола. Столы налетали один на другой — каждый старался сбить стол соперника. Фред и Джордж выступали в качестве болельщиков, Джинни смеялась, а Гермиона топталась возле живой изгороди, явно не зная, что делать, веселиться или беспокоиться.       — Даже если я прям сейчас начну создавать неприятности, мне их всех не переплюнуть, — самокритично заметил Рон.       — А твоя мама попадёт в больницу с нервным расстройством, — прибавил я довод в пользу мира.       Стол Билла с грохотом врезался в стол Чарли и отломил ему ножку. На третьем этаже распахнулось окно, из него выглянула голова Перси.       — Может, хватит?! — заорал он.       — Извини, Перси, — улыбнулся Билл. — Как там поживают днища котлов?       — Плохо! — рявкнул Перси, и окно захлопнулось.       Давясь смехом, Билл и Чарли опустили столы на траву вплотную один к другому. Щёлкнув волшебной палочкой, Билл вернул на место оторванную ножку и сотворил из воздуха скатерть.       В семь часов оба стола ломились под тяжестью кулинарных шедевров миссис Уизли, и все девять членов семьи, я и Гермиона уселись есть под ясным, густо-синим небом.       — Я написал одному знакомому о серебре, его могут заинтересовать постоянные поставки относительно крупными партиями. Он артефактор и ювелир, — вполголоса сказал нам Билл. Но миссис Уизли услышала и неодобрительно прокомментировала.       — Вредно ребёнку в четырнадцать лет пользоваться столь большими деньгами. Тебе бы следовало посоветовать брату положить серебро в сейф и достать только по окончанию Хогвартса.       — Эй! Гарри отдали ключи от сейфа в одиннадцать, а я чем хуже? — захрипел Рон, от возмущения потеряв голос.       — Рон, дорогой, ты не хуже, но ты не привык думать о будущем и потратишь всё на ерунду.       — Вовсе нет, мам, Рон уже попросил отдать часть денег тебе на новые школьные принадлежности, — заступился за брата Билл.       — Кстати, письма из Хогвартса ещё не пришли, — напомнил я.       — Действительно, что будем делать, если чемпионат затянется? — обеспокоилась Гермиона. — И куда придут письма, домой или на чемпионат?       — Письма придут сюда, в «Нору», — отвлеклась миссис Уизли от подсчёта высвободившихся средств. — И вам с Гарри я тоже советую оставить мне деньги, на покупки. После финала Кубка может не остаться времени. Последний матч длился пять дней.       — А вам будет не трудно? — спросили мы почти хором.       — Нисколько, — ответила она.       — …Берты Джоркинс нет уже целый месяц! Уехала в отпуск в Албанию и не вернулась! — это имя, произнесённое Перси на другом конце стола, заставило меня напрячь слух.       — Да, я спрашивал о ней Людо, — нахмурился мистер Уизли. — Он говорит, с Бертой и раньше такое случалось. Хотя, должен сказать: будь это сотрудник моего отдела, я бы забеспокоился…       — Берта безнадёжна, — сказал Перси. — Я слышал, её всё время переводят из отдела в отдел. От неё больше хлопот, чем толку… Но всё равно Бэгмену следовало бы начать поиски. Мистер Крауч проявил в этом вопросе личную заинтересованность — она одно время работала у нас в отделе, ты же знаешь. Мистер Крауч очень тепло к ней относился. Но Бэгмен только посмеивается, говорит, что она, скорее всего, напутала с картой и махнула в Австралию вместо Албании. Тем не менее, — Перси глубоко вздохнул и сделал изрядный глоток вина из бузины, — у нас в Департаменте международного магического сотрудничества хватает забот и без того. У нас просто нет времени разыскивать сотрудников других отделов. Как тебе известно, нам поручена организация ещё одного важного мероприятия сразу же после Чемпионата мира.       Перси многозначительно прокашлялся и скользнул взглядом по присутствующим за столом ученикам Хогвартса.       — Ты понимаешь, о чём я говорю, папа? — он слегка повысил голос. — Это пока совершенно секретное мероприятие.       Не знаю, что там понимал папа, а у меня появились основания считать, что их секретное мероприятие как-то связано с Хогвартсом, и информация о нём так порадовала Воландеморта. Но допрашивать Перси не вижу смысла. Да и некрасиво, брат друга всё-таки.       А миссис Уизли, успокоившись насчёт дееспособности Рона, теперь спорила с Биллом о его серьге, которая оказалась недавним приобретением.       — …Ужасный клык, Билл! Что скажут в твоём банке?       — Ма, в банке никто дурного слова не скажет, как я одет, пока я приношу им деньги, — терпеливо разъяснил Билл.       — А волосы, дорогой? Это просто смешно, — продолжала миссис Уизли, нежно поглаживая волшебную палочку. — Позволь мне привести их в порядок…       — А мне нравится, — сказала Джинни, сидевшая рядом с матерью. — У тебя, мамуля, такие старомодные вкусы. Во всяком случае, волосы у него совсем не такие длинные, как у профессора Дамблдора.       Чарли же с Фредом и Джорджем с жаром обсуждали Чемпионат мира.       — Ирландцы точно возьмут Кубок, — невнятно, но убеждённо говорил Чарли с полным ртом картошки, — Перу в полуфинале они разнесли в пух и прах.       — Но у болгар есть Виктор Крам, — заметил Джордж.       — Крам у них единственный приличный игрок, а у Ирландии — семеро, — возразил Чарли. — Ясное дело, я хотел, чтобы в финал вышла Англия. Но… что позор, то позор.       Рон, прислушиваясь к спортивным беседам, машинально резал мясо на маленькие кусочки. При этом нож и вилку держал идеально правильно. Да, либо у Грейнджеров талант, либо Рона раньше никто не пытался воспитывать, что гораздо вероятнее.       К Биллу прилетела сова, и он обрадовал нас известием о завтрашней встрече с покупателем.       Мистер Уизли наколдовал свечей: сумерки сгущались, а впереди ещё пудинг. К концу ужина над столом вокруг свечей порхали ночные мотыльки, а тёплый воздух благоухал запахами луговых цветов и жимолости. Я сквозь дрёму наблюдал, как кучка гномов улепётывает от Живоглота. Думать не хотелось. Стоило прикрыть глаза, и всем телом ощущалась ставшая уже привычной качка. Интересно, как там Сириус? Небось сразу в Хогсмид направился, чтоб накрашенность не пропадала.       — А время-то! — неожиданно воскликнула миссис Уизли, справляясь с наручными часами. — Всем давно пора быть в постелях. Завтра вставать ни свет ни заря.

* * *

      Мне показалось, что я едва успел коснуться головой подушки, как меня уже будила миссис Уизли.       — Пора, Гарри, дорогой, — ласково произнесла она и перешла к кровати Рона.       Я отыскал наощупь очки, надел их и сел. Было ещё темно. Неудивительно, что даже мне спать охота. Напрягая и расслабляя по очереди мышцы, я разгонял кровь, пока Рон что-то невнятно мычал в ответ на попытки матушки растолкать его. В футе от нас из неразберихи одеял появились ещё две всклокоченных головы.       — Что, уже время? — заспанно пробормотал Фред.       — Ага, — ответил я, уходя в душ. Мне удалось не торопясь помыться и догнать своих сонных соседей по комнате на пороге кухни.       Миссис Уизли помешивала содержимое большой кастрюли, стоящей на плите, а мистер Уизли, сидя за столом, проверял внушительную пачку билетов из пергамента. Увидев вошедшую компанию, он встал и раскинул руки: пусть получше рассмотрят его наряд. На нём был свитер для гольфа и обычные старые джинсы.       — Ну как? — мистера Уизли очень беспокоила его одежда. — Нас никто не должен узнать. Похож я на магла, Гарри?       — Да, очень похожи, — я решил не объяснять, что свитера миссис Уизли от магловских ничем не отличаются.       — А где Билл, Чарли и Пе-Пе-Перси? — сказал Джордж, безуспешно пытаясь подавить чудовищный зевок.       — Они будут трансгрессировать, — ответила миссис Уизли, ставя кастрюлю на стол и раскладывая овсянку по тарелкам. — Поэтому им можно немного поваляться в постели.       От кого-то я слышал, что трансгрессия — дело очень трудное. Но вот пожалуйста, наверху дрыхнут три человека, один из которых едва окончил школу. А для Сириуса с Римусом ещё и довесок утащить не проблема.       — Они что, ещё спят? — проворчал Фред, пододвигая тарелку с кашей к себе. — А почему, спрашивается, мы не можем трансгрессировать?       — Потому что вы ещё не в том возрасте и не прошли тестов, — сказала миссис Уизли. — А куда, интересно, пропали девочки?       Она быстрым шагом вышла из кухни и, скрипя ступеньками, вновь отправилась наверх.       Ну вот, что я говорил, покажите мне совершеннолетнего человека, который не умеет трансгрессировать. Если двух присутствующих здесь несовершеннолетних останавливает лишь отсутствие прав.       — Кстати, Отделу магического транспорта на днях пришлось заниматься двумя людьми, которые трансгрессировали, не имея лицензии, — то ли решил ответить на мой невысказанный вопрос, то ли детей повоспитывать мистер Уизли. — Трансгрессия — дело тонкое, легкомысленное отношение к нему может привести к печальным последствиям. Парочка, о которой я говорил, не знала правил и, представьте себе, их распополамило.       Все кроме меня пришли в ужас. Не верю, что сразу два человека, не умея трансгрессировать, одновременно решили этим заниматься. Да и как можно сделать что-то подобное, не зная правил? Это вам не машину угнать. Детская магия и моё путешествие на крышу отношения к делу не имеют, там было совсем другое. Но на всякий случай я всё же спросил: — А с ними всё в порядке?       — Да, конечно, — ответил мистер Уизли таким тоном, как будто это разумелось само собой, — но им пришлось заплатить крупный штраф. Думаю, они вряд ли ещё решатся прибегнуть к трансгрессии, как бы ни спешили. Я знаю многих взрослых волшебников, которые вообще с ней не связываются, предпочитая метлу — медленней, зато безопасней.       Интересно, я тоже хочу посмотреть на этих взрослых волшебников.       — Чарли проходил тест дважды, — ухмыльнулся Фред. — В первый раз он улетел на пять миль дальше, чем было задано, и сверзился на голову почтенной бабульке в супермаркете, помните?       — Да, но во второй-то раз прошло успешно, — миссис Уизли вернулась на кухню в разгар веселья.       В коридоре послышались шаги, и в кухню вошли Гермиона с Джинни — обе бледные и не проснувшиеся.       — Зачем надо было поднимать нас в такую рань? — села за стол Джинни, протирая глаза.       — Вы забыли, нам предстоит небольшая прогулка, — ответил мистер Уизли.       — Прогулка? — удивился я. Ладно трансгрессировать нас тут некому, но есть «Ночной Рыцарь», и магловскому такси ещё далеко до вымирания. — Мы что, пойдём пешком?       — Нет-нет, это за много миль отсюда, — улыбнулся мистер Уизли. — Нам надо будет пройти совсем недалеко. Дело в том, что большому числу волшебников очень непросто куда-нибудь добраться, не привлекая внимания маглов. Мы и обычно-то путешествуем с большой осторожностью, а уж на такое грандиозное мероприятие, как Чемпионат мира… Ведь туда прибудет около ста тысяч волшебников. Такое количество людей через камин не пропустишь, на платформу девять и три четверти они также не поместятся. Кто-то, конечно, поедет магловским транспортом. А для тех, кому это и трансгрессия не подходят, решено применить порталы. Это устройства, которые используются для перемещения волшебников в условленное время или по паролю. С их помощью можно одновременно переправлять довольно большие группы. По всей Британии разбросано две сотни порталов в стратегически важных пунктах, и близлежащий от нас — на вершине Стотсхед Хили. Туда-то мы и держим путь.       Все забросили за спины рюкзаки, мистер Уизли был на прощанье поцелован, и мы двинулись через освещённый луною двор вслед за Фредом и Джорджем. Было прохладно, на горизонте справа неясная зелёная полоска предвещала близкий рассвет. Свежий воздух в достаточной степени взбодрил Гермиону, чтобы поинтересоваться у мистера Уизли, что из себя представляют порталы.       — Это может быть что угодно. Какие-нибудь простые, бесхитростные вещи, которые не вызвали бы у маглов желание поиграть с ними… Словом, на их взгляд, просто мусор.       Что ж, будем надеяться, маглы не сделали с порталами то, что обычно делают с мусором. То есть не увезли на свалку и не уничтожили.       Мы шли по тёмному влажному просёлку, ведущему в деревню; тишину нарушал только звук наших шагов. Миновали деревню, забрезжило, чернильный мрак сменила тёмная синева. Красиво, хоть и прохладно. Мистер Уизли то и дело посматривал на часы. Скоро начался подъём на Стотсхед Хили. И выяснилось, что мои спутники совершенно не умеют ходить по лесу. Они проваливались во все кроличьи норы, скользили по влажной густой траве. И очень тяжело дышали. Казалось, ещё чуть-чуть, и на ногах останусь я один.       — После чемпионата начинаем утреннюю гимнастику, — порадовал я Рона, поймав его за шкирку, когда он готов был упасть, в очередной раз поскользнувшись. — Молчание — знак согласия, — отпустив друга, я притормозил, дожидаясь Гермиону, и взял её за руку. Она, сберегая дыханье, благодарно кивнула.       — Мы после чемпионата с Роном будем делать утреннюю зарядку и пробежку, — сообщил я подруге. Девочка выразительно приподняла брови, как бы спрашивая «и он согласился?». — Ну, он не возразил, — сказал я. — Ты можешь к нам присоединиться, — она кивнула, почти вися у меня на руке. Но вот наконец, к всеобщему счастью, мы вышли на ровную площадку.       — Ух, — с трудом перевёл дыхание мистер Уизли, снимая очки и протирая их свитером. — Что же, мы показали хорошее время — у нас в запасе ещё десять минут. Теперь остаётся найти портал. Он маленький… Смотрите внимательно…       Мы разбрелись в разные стороны. К моей большой гордости, леса в Англии чистые. Никаких следов пикников не наблюдалось. Порталов, впрочем, тоже. Минуты через две дремлющий воздух взорвался криком.       — Иди сюда, Артур! Сюда, сынок, я нашёл его!       На фоне синего неба у другого края вершины замаячили две длинные фигуры.       — Амос! — мистер Уизли улыбнулся и зашагал к кричавшему человеку. Мы последовали за ним.       Скоро он пожимал руку краснолицему волшебнику с жёсткой каштановой бородой. В другой руке у него был старый заплесневелый башмак.       — Знакомьтесь, это Амос Диггори, — представил его мистер Уизли, — сотрудник Отдела по регулированию и контролю за магическими существами. А это, как я понимаю, твой сын Седрик?       Седрик Диггори — статный юноша лет семнадцати, — был капитаном и ловцом хаффлпаффской команды по квиддичу.       — Привет, — поздоровался со всеми Седрик.       Все тоже поприветствовали Седрика, кроме Фреда и Джорджа. Они только холодно кивнули — всё ещё не простили Седрику поражения Гриффиндора в первом матче минувшего года. Дальше взрослые завели светскую беседу со стандартными вопросами-ответами. Как дошли? Как дела? И так далее. Ну и разумеется, знакомство с Гарри Поттером. Как хорошо в парике и линзах, а главное с пластырем на лбу. Но к счастью, времени до отправления транспорта, то есть до срабатывания портала, осталось немного, и взрослые, логическим путём выяснив, что больше никого не будет, пригласили всех к башмаку.       — Надо просто коснуться портала всего только одним пальцем…       Не без усилий, мешали громоздкие рюкзаки, мы все девять человек сгрудились вокруг старого башмака, который держал Амос Диггори.       Трое младших Уизли неприязненно на него покосились. Им не понравились высказывание мистера Диггори о моём падении с метлы. Видите ли, кто-то усомнился в непревзойдённом даре Гарри Поттера летать.       Седрик бросил мне извиняющийся взгляд перед перемещением. Меня словно рвануло крюком за живот; ноги оторвались от земли; справа и слева — Рон и Гермиона плечом к плечу; всех куда-то уносит вой ветра, коловращение красок, указательный палец прилип к башмаку, как иголка к магниту. Ноги вдруг врезались в землю, я автоматически мягко спружинил и поймал за шкирки друзей. Близнецов ловить никто не стал и бедняги валялись на земле. Взрослые и Седрик были сильно взъерошены, но стояли на ногах.       — Ты можешь уже нас отпустить, — придушенно пискнула Гермиона.       — Пять часов семь минут от Стотсхед Хили, — прозвучал одновременно с ней чей-то голос.       Я отцепился от друзей и огляделся. Мы приземлились на вересковую пустошь, окутанную туманом. Нас встретили два измотанных и раздражённых волшебника, у одного — массивные золотые часы, у другого — толстый свиток пергамента и перо. Оба одеты на магловский манер, но очень уж неумело. Раньше на вокзале я как-то не присматривался, но Уизли из толпы выделялись лишь багажом, да рыжими волосами. Эти же двое либо ходят по улицам с закрытыми глазами, либо перемещаются исключительно по магическим улицам и маго-населённым местам. Тот, что с часами, — в твидовом костюме и высоких галошах, а его коллега — в шотландском килте и пончо. Мистер Уизли полюбезничал с дежурными магами буквально пару секунд, больше не вышло, здесь, оказывается, строгий график прибытия. Нам быстро объяснили куда идти, и мы пошли, к счастью, с Диггори в разные стороны. Да, мне Амос Диггори тоже не понравился. И вовсе не потому, что усомнился в моей способности летать, и даже не потому, что тыкал пальцем в мой шрам, образно говоря. Просто он очень сильно напомнил хогвартских детишек на втором курсе. Те тоже слышали только то, что хотели, и вообще…       — Эй, Гарри, как тебе удалось на ногах устоять и тогда в камине тоже? — донёсся из тумана приглушённый голос Рона, и это при том, что шёл он рядом со мной.       — Я же сказал, после чемпионата делаем утреннюю гимнастику, это благодаря ей.       — Здорово, — оценил Рон.       Минут через двадцать ходьбы показалась сложенная из камня хижина рядом с воротами, за которыми, в туманной зыби, смутно проступали очертания сотен и сотен палаток, поднимающихся по отлогому склону к тёмной полоске леса на горизонте.       Стоящий в дверях человек смотрел на убегающие вдаль палатки. Мне почему-то с первого взгляда стало ясно, что это магл, а не знакомый с магловской модой волшебник. Что-то в магах есть такое сумасшедшее, что отличает их от обычных людей. Пока Гермиона помогала мистеру Уизли расплатиться, а Рон рассеянно за этим наблюдал, Фред с Джорджем оттащили меня в сторону и задали со вчерашнего дня мучивший их вопрос.       — А у маглов правда поиски сокровищ — традиционное занятие?       — Правда, — усмехнулся я, — некоторые все выходные и все отпуска с металлоискателем ландшафт обходят.       — И что, находят что-нибудь? — почти на ухо шепнул Фред. Ну не могли они, не могли при Роне свободно о кладах говорить, ведь получается, младшенький их обогнал.       — Находили, — честно ответил я. — Англия сама по себе маленькая, но с богатой историей. Как военной, так и пиратской. И всё время кто-то что-то закапывал поглубже от чужих загребущих рук. Тут легче лёгкого, закапывая свой клад, наткнуться на чужой, а то и не один. — Между прочим, Алекс так свой клад и нашёл, когда нычку делал. Небольшой правда клад, не чета нашему. Всего лишь горшок римских монет. Но зато следующая нычка уже была с деньгами. Нашу милую беседу прервал прямо у двери появившийся волшебник в брюках для гольфа.       — ОБЛИВЭЙТ! — приказал он, направив волшебную палочку на магла.       Глаза мистера Робертса на мгновение разбежались, и лицо приобрело безмятежно-сонное выражение. Я узнал заклинание изменения памяти и незаметно убрал нож. Чёрт, надо себя как-то контролировать. Или не надо? Мало ли, что этот мужик с палочкой хочет?       — Вот вам карта лагеря, — мирно промолвил мистер Робертс, — и сдача.       — Большое спасибо, — сказал мистер Уизли.       Волшебник в брюках для гольфа проводил нас до лагеря. Вид у него был изнурённый: подбородок зарос, под глазами тени. Я его почти пожалел, пока он не признался, что накладывает на бедного магла по десять обливэйтов в день. Нет бы наложить внушение один раз, отправив человека в отпуск, а на его место посадить кого-нибудь своего или родственника маглокровки.       — А разве мистер Бэгмен не начальник Департамента магических игр и спорта? — удивлённо спросила Джинни, когда дежурный исчез. — Ему лучше всех известно, что нельзя говорить.       — Должно быть известно, — мистер Уизли повёл нас через ворота на территорию лагеря. — Но Людо всегда был немного… ну… небрежен в отношении правил. Зато любит спорт. Другого такого Главы спортивного департамента днём с огнём не сыщешь. И у «Уимбурнских Ос» никогда не было лучшего загонщика.       Мы брели вверх по утонувшему в тумане полю вдоль длинных рядов палаток. Многие смотрелись почти обычно — их хозяева явно постарались придать им магловский вид, хотя и допускали промашки — кто приделал печную трубу, кто добавил шнурок для колокольчика или флюгер. Но иногда попадались палатки настолько волшебные… Вот честное слово, не верю я, что все эти маги настолько не имеют понятия о предмете. Скорей уж подобные финты — проявления явного или утончённого хулиганства. Мне кажется, все волшебники в какой-то степени взрослые дети. Вот пожалуйста, роскошное сооружение из полосатого шёлка, подобное дворцу в миниатюре, с живыми павлинами, разгуливающими у входа. Были даже трёхэтажные палатки с несколькими башенками, а ещё немного дальше — конструкция с палисадником, прудиком для купания птиц, солнечными часами и фонтаном.       — Вечно одна и та же история, — улыбнулся мистер Уизли. — Не могут не пофорсить во время массовых сборищ. (А я что говорил, то есть думал). Ну наконец пришли. Вот и наше место.       Участок был на самой опушке леса. На воткнутом в землю шесте красовалась надпись: «Уизли».       — Лучшего места не найти! — довольно потёр руки. — Спортивное поле как раз за лесом. Ближе некуда, — и сбросив на землю рюкзак, прибавил, слегка волнуясь: — Запомните, всякая магия запрещена. Говорю серьёзно — ничего волшебного, пока мы на магловской территории, в таком количестве. Палатки ставим своими руками! Это, полагаю, совсем не трудно… Любимое занятие маглов. Ну-ка, Гарри, как по-твоему, с чего надо начинать?       — Любимое занятие маглов — поиски кладов, — тихо проворчал Джордж, — а ты нам об этом не рассказывал.       Но мистер Уизли сына не услышал, он весь в предвкушении большого развлечения смотрел на меня.       Мне никогда в жизни не приходилось ставить палатку. Дурсли ни разу не брали меня с собой на отдых, оставляли в компании с древней и с некоторых пор подозрительной соседкой миссис Фигг. Зато Алексу случалось ставить разные палатки. И Гермионе тоже, поэтому мы довольно быстро и ловко управились.       Все отступили назад, любуясь творением рук своих. Глядя на эти палатки, никому бы в голову не пришло, что их ставили волшебники. Я, однако, задумался: с появлением Билла, Чарли и Перси нас будет десять. Ни в коем случае не считая волшебников неразумными, я несколько сомневался в их предусмотрительности. Гермиона, судя по всему, тоже. Она вопрошающе взглянула на меня, когда мистер Уизли на четвереньках заполз в одну из палаток.       — Немного тесновато, — возвестил он из глубины, — но, думаю, поместимся. Идите сюда, взгляните.       Я нагнулся, нырнул под входное полотнище, и у меня рот открылся от удивления. Хотя на самом деле чего-то такого и следовало ожидать. Внутри небольшой палатки была настоящая квартира: три комнаты, туалет и кухня. Но что подозрительно, обставлена в том же стиле, что и жильё миссис Фигг — разномастные кресла, на них вязанные чехлы, и вдобавок сильный запах кошек. Я огляделся в поисках коварной шпионки.       — Я одолжил её у Перкинса, — сказал мистер Уизли, протирая платком лысину и разглядывая четыре двухъярусные кровати, — он работает у меня в отделе. Ему, бедняге, больше на пикники не ходить, у него люмбаго, — он взял запылившийся чайник и заглянул в него.       — Для чая нужна вода…       — На карте указана колонка, — сказал Рон, забравшись в палатку вслед за мной. — Она на другом конце поля.       — Почему бы вам троим, тебе, Гарри и Гермионе, не сходить за водой? — мистер Уизли указал на чайник и пару небольших вёдер. — Остальные соберут хворост и разложат костёр.       — Но ведь у нас есть печь, — возразил Рон. — Почему бы просто…       — Антимагловская безопасность! — лицо мистера Уизли засветилась предвкушением удовольствия. — Когда маглы разбивают лагерь, они готовят на открытом воздухе.       Я мысленно хихикнул, у человека грандиозная игра в маглов, а к нему с какой-то логикой лезут, наивные.       После короткого визита в палатку к девушкам — она оказалась немного меньше и без кошачьей вони, мы отправились через весь лагерь с чайником и вёдрами.       Только что взошедшее солнце разогнало туман, и нам открылся целый палаточный город. Где-то на периферии сознания осталось беспокойство за Сириуса и за мой ПЛАН, от осуществления которого пришлось отвлечься. Мы медленно шли между рядов, с любопытством разглядывая палатки и их обитателей. Лишь теперь я начал осознавать, как много в мире колдуний и волшебников. Хотя если смотреть по количеству учеников на моём курсе, в Англии их наоборот мало.       Лагерь постепенно пробуждался. Первыми зашевелились семьи с маленькими детьми. Никогда раньше не видел таких юных магов и колдуний. Крошечный мальчуган не старше двух лет, присев возле палатки, похожей на пирамиду, увлечённо тыкал волшебной палочкой в слизняка на траве, который уже раздулся до размеров сосиски. Когда мы подошли к нему из палатки выскочила мама.       — Что ты делаешь, Кевин? Сколько раз тебе говорить, нельзя брать папину волшебную палочку!       Она наступила на слизняка, хлопок, и тот лопнул. Мама продолжала сердиться, малыш негодующе кричал.       — Ты убила слизняка! Ты убила его!       — Слушайте, если каждый карапуз с папиной палочкой может колдовать, почему обучение в Хогвартсе начинается с одиннадцати?       — Гарри! — удивилась Гермиона. — Ты же не думаешь, что деканы справятся с оравой семилеток или даже пятилеток.       — Нет конечно, — фыркнул я, представив Снейпа, нянчащегося с двухлетними слизеринцами. — Никто не требует таких жертв, но вот тебе, например, могли принести письмо на год раньше. Да и не заметил я, чтоб дети магов хоть чуточку подготовленными приехали в школу.       — Мм-м, тут, ребят, дело в том, что магия до одиннадцати лет не постоянная, — взялся объяснять нам простые истины Рон. — Она то есть, то нет.       — Но ведь маги всё равно могли бы учить чему-то своих детей, — озаботилась девочка упущенными кем-то знаниями.       — Нет, Герми, тут маги правы. Представь, ребёнок весь день учит заклинание, а магии нет. Он потеряет уверенность в себе, и у него ничего не получится даже с магией.       Тут и там из палаток появлялись взрослые волшебники, пора было готовить завтрак. Одни украдкой оглянувшись, зажигали огонь волшебной палочкой, другие неумело и с опаской чиркали спичками, уверенные, что эта штука не сработает. Трое волшебников из Африки, одетые в длинные белые мантии, сидели, углубившись в беседу, и одновременно жарили что-то вроде кролика на ярком лиловом огне. Неподалёку американские колдуньи зрелого возраста весело болтали, усевшись под расшитым блёстками знаменем с надписью: «Салемские Ведьмы», растянутом между палатками. Дальше начинались палатки, из которых долетали слова совершенно незнакомого языка.       — У меня что-то с глазами, или и правда всё вокруг позеленело? — воскликнул Рон.       Но глаза Рона были тут ни причём. Все палатки на этом участке были густо увиты трилистниками, как будто земля здесь вздыбилась странными зелёными холмиками.       — Ничего себе, система противовоздушной маскировки, — восхитился я, — в армии бы оценили.       — Гарри! Рон! Гермиона! — услыхали мы собственные имена.       Это был Симус Финниган, четверокурсник нашего Гриффиндора. Он сидел у палатки, так же увитой клевером. Рядом — рыжеволосая женщина, должно быть мать, и его лучший друг Дин Томас, тоже Гриффиндорский студент.       — Как вам наше убранство? — улыбнулся Симус, когда мы подошли поздороваться. — Ребята из министерства не очень довольны.       — Почему бы нам не демонстрировать наш цвет? — пожала плечами миссис Финниган. — Видели бы вы, что болгары повесили на свои палатки. Вы, разумеется, болеете за Ирландию? — сверкнув глазами, спросила женщина.       Уверив её, что мы, конечно, болеем за её страну, я воспользовался случаем порекламировать продукцию близнецов, и показал Дину и Симусу палочку-цыплёнка. Миссис Финниган, весело сверкая глазами, попросила сына купить ей палочку, но лучше с мышкой.       — Интересно, что такое повесили болгары? — сказала Гермиона, когда мы пошли дальше.       — Давай посмотрим, — я указал на россыпь палаток выше по склону, над которыми на ветру развевался красно-зелёно-белый болгарский флаг.       На этих палатках ни зелени, ни украшений, зато на каждой один и тот же плакат — суровое лицо с густыми чёрными бровями. Портрет был живой, но он ограничился лишь тем, что хмурился и моргал.       — Крам, — тихо произнёс Рон.       — Что? — спросила Гермиона.       — Крам! — повторил Рон. — Виктор Крам. Ловец болгарской команды!       — Уж очень сердит, — заметила Гермиона, оглядывая множество Крамов, угрюмо уставившихся на нас.       — Очень сердитый? — Рон возвёл глаза к небу. — Кого заботит как он выглядит? Он потрясающий. Совсем ещё молодой — лет восемнадцать, а может меньше. Он гений, вечером сама увидишь.       К колонке в дальнем углу поля уже выстроилась небольшая очередь. Мы присоединились к ней, встав за двумя мужчинами, увлечёнными жарким спором. Первый, пожилой волшебник, был одет в длинную ночную рубашку в цветочек. Второй, явно служащий министерства, протягивал первому брюки в полоску.       — Надень их, Арчи, — кричал он в отчаянии, — не валяй дурака! Нельзя разгуливать в таком виде, магл-привратник наверняка что-то заподозрил…       — Я купил это в магловском магазине, — упрямо возражал старик. — Маглы такую одежду носят.       — Магловские женщины их носят, а не мужчины. Мужчины носят вот это, — настаивал волшебник из министерства, потрясая полосатыми брюками.       — Не надену! — негодовал Арчи. — Я люблю свежий ветерок вокруг интимных частей тела, так что спасибо!       На Гермиону налетел такой приступ хохота, что она пулей выскочила из очереди и вернулась, когда Арчи набрал воды и удалился. Каждый развлекается как может.       Обратно с водой шли через лагерь гораздо медленнее, на каждом шагу попадались знакомые лица — хогвартсцы со своими родителями.       — Вас за смертью посылать, — пробурчал Джордж, когда мы наконец вернулись к палаткам.       — Встретили много знакомых, — отозвался Рон, ставя воду на землю, — а вы ещё даже огонь не развели!       — Отец спичками развлекается.       Мистер Уизли никак не мог разжечь костёр, хотя очень старался. Земля вокруг была усыпана сломанными спичками, но более счастливым его никто никогда ещё не видел.       — Оп! — воскликнул он, когда ему удалось-таки зажечь спичку, которую он тут же от удивления и выронил.       — Позвольте мне, мистер Уизли, — мягко предложила Гермиона, взяла у него коробок и показала, как правильно зажигать.       Но если спички зажигать Гермиона умела, то для разжигания костра пришлось подключиться мне. Правильно уложить полешки, накидать шишек понизу. Они хоть и дымят, зато накаливаются быстро. Вбил две рогатины и повесил ведро над костром. Для первого раза пониже. Уизли и Гермиона бестолково суетились рядом. И я посадил их подкладывать хворост, всех. Буквально через десять минут вода закипела. Но тут выяснилось, что у нас из еды только хлеб, сосиски и яйца. Нафига я, спрашивается, костёр разводил. Конечно, Молли Уизли не рассчитывала, что здесь кто-то умеет готовить. Если подумать, мы с Роном в рождественские каникулы с удовольствием питались жареными в камине сосисками. Так что не буду занудствовать, а завтра можно будет мистера Уизли в магазин послать.       — Народ, сосиски будем варить или жарить?       Общим голосованием решили, что жарить. Поэтому вариться отправили только яйца, не в ведре, конечно, а в относительно небольшой кастрюле. А сами сели жарить сосиски. Не торопясь пили чай и слушали рассказы мистера Уизли о проходящих волшебниках. Наши палатки оказались на самой дороге к спортивному полю. Мимо то и дело сновали сотрудники Министерства. Потом к нам присоединились Билл с Чарли и Перси. Билл отдал Рону мешочек с деньгами и расписку, где было сказано, сколько он взял за серебро, сколько отдал матери, принёс Рону и оставил в его комнате. Нечего, мол, такие суммы с собой таскать. Мальчику же развлечься на чемпионате и этого выше крыши будет. Мы снова расслабленно сидели и слушали мистера Уизли, уже в расширившейся компании. В основном, конечно, слушали мы с Гермионой, остальным-то всё это и так было известно.       Неожиданно посреди этой идиллии мистер Уизли вскочил, улыбнулся и замахал рукой, приветствуя идущего к нам человека.       Это оказался Людо Бэгмен, тот самый глава Департамента магических игр и спорта, который знает, что можно и нельзя говорить. Как одеваться, он, видимо, тоже знает, потому что на нём была длинная мантия игрока в квиддич с поперечными жёлтыми и чёрными полосками, грудь украшало изображение огромной осы.       — Эй, на палубе! — весело крикнул Бэгмен, источая радостное возбуждение. — Артур, старина! — приветствовал он мистера Уизли. — Что за денёк, а? Что за денёк! Лучшей погоды и желать нельзя! А там — тихая безоблачная ночь… Почти никаких заминок… Мне здесь и делать нечего!       У него за спиной промчались несколько взмыленных министерских волшебников, спешащих к горящему в отдалении магическому огню: искры от него летели на высоту метров десяти.       Перси тут же протянул ему руку, старательно производя хорошее впечатление. И мистер Уизли начал нас представлять. Мне, естественно, уделили повышенное внимание, к счастью, без идиотских восклицаний и поминаний Мерлина.       — Представляю всем, — продолжал мистер Уизли, — перед вами сам Людо Бэгмен, вы хорошо знаете его имя. Спасибо ему за такие прекрасные билеты!       Бэгмен заулыбался, замахал руками, мол, о подобном пустяке и говорить нечего. Вот я бы, честное слово, подумал, что предоставление Уизли билетов, и совсем не простых, связано с присутствием в их компании Мальчика-Который-Выжил, но Бэгмен не производит впечатление человека, умеющего интриговать, строить планы или просто думать. Хотя вон на ставки вполне неплохо развёл, правда, только близнецов. Но зато на все сбережения плюс палочку-цыплёнка. Рон погладил свой кошелёк в кармане и, видимо, решил, что, только познакомившись и сразу отдавать — это невежливо. А Людо пристроился к нам пить чай и обсуждать общих знакомых. Всё было хорошо, пока они не заговорили о Берте Джоркинс. Такое хорошее настроение испортили. Гермиона, видимо заметив моё изменившееся состояние, прикоснулась к руке и взглядом спросила «в чём дело». Я так же взглядом ответил «всё нормально, потом объясню». Вот кто придумал раздолбаю-главе дать пустоголовую помощницу. Хоть и нехорошо так про мёртвых, но против правды не попрёшь. К счастью, появился обожаемый Перси мистер Крауч. Подтянутый, свежий и прилизанный, как агент в штатском. Понятно, почему он стал идолом Перси. Такое же неукоснительное исполнение правил, плюс железная воля много повидавшего мужчины. Крауч сразу начал строить присутствующих здесь работников министерства. Но если Артура Уизли построить можно, то раздолбайство Бэгмена непробиваемо, и мистер Крауч утащил его с собой, прежде чем тот разболтает нам о предстоящем загадочном мероприятии в Хогвартсе.       — Что будет происходить в Хогвартсе? — не замедлил спросить Фред. — О чём они говорили?       — Очень скоро узнаете, — улыбнулся мистер Уизли.       — Это закрытая информация. Пока министерство не позволяет её обнародовать, — напыщенно произнёс Перси. — Мистер Крауч абсолютно прав, что не разглашает её.       — Заткнись ты, Уизерби, — напомнил брату Фред о том, что его обожаемый шеф не в состоянии запомнить фамилию помощника.       Солнце клонилось к закату и напряжение, царившее в лагере, сгущалось, как тучи перед грозой. Казалось, сам воздух задрожал, предвкушая великое событие. А когда мрак тёмным покровом опустился над лагерем, последние признаки не очень умелого маскарада исчезли. Министерство, похоже, смирилось с неизбежным, и неприкрытая магия повсюду била ключом.       Торговцы трансгрессировали на каждом свободном футе пространства, неся лотки и толкая тележки, полные невиданных товаров. Тут были светящиеся розетки, зелёные — для ирландских болельщиков, красные — для болгарских, выкрикивающие имена игроков. Островерхие зелёные шляпы, убранные танцующими трилистниками; болгарские шарфы, расшитые львами, которые в самом деле рычали; флаги обеих стран, исполняющие национальный гимн, если ими махать; маленькие летающие модели «Молнии» и коллекционные фигурки прославленных игроков, которые с гордым видом прохаживались по ладони.       Рон купил шляпу с танцующим трилистником, большую зелёную розетку, и не устоял — маленькую фигурку Виктора Крама, болгарского ловца. Миниатюрный Крам прогуливался взад и вперёд по его ладони, грозно поглядывая на зелёную розетку.       — Смотрите, здесь-то что! — заинтересовался я артефактами похожими на бинокли с множеством разных непонятных кнопок и шкал.       — Омнинокли, — с готовностью объяснил волшебник-продавец. — Сможете повторить любой эпизод… замедлить ход событий… имеется бегущая строка синхронного комментария событий. Очень недорого — всего десять галлеонов.       Рон тут же приобрёл магическую видеокамеру. А я задал продавцу провокационный вопрос — какое время омнинокли гарантированно будут работать. И получил чуть смущённый ответ:       — Два года, — купил себе игрушку. Гермиона не привыкшая ещё к тому, что теперь богата, транжириться не стала.       — Мне бы теперь книжку по их изготовлению — и разобрать, — со всех сторон осмотрел я своё приобретение.       — Зачем? — в ужасе прошептал Рон. Не знаю, что его так напугало: может, упоминание книги, а может, незавидная судьба омнинокля. Гермиона обернувшись поглядела на тележку с артефактами и сказала.       — Будешь разбирать — я с тобой, и книжку тогда покупаю я.       — Идёт.       Вернулись к палаткам, обвешанные кучей ерунды и с полегчавшими кошельками. Билл, Чарли и Джинни тоже обзавелись зелёными розетками, а мистер Уизли размахивал ирландским флагом. Фред с Джорджем остались без сувениров, ведь они все свои деньги отдали Бэгмену.       Откуда-то из-за леса раздался глубокий звук гонга, и сейчас же среди деревьев вспыхнули зелёные и красные фонари, осветив просеку, ведущую к спортивному полю.       — Пора идти! — произнёс взволнованный мистер Уизли.