Северус Снейп
Первый сон его не насторожил. Он так давно хотел поговорить с Лили, перешагнув через преграду отчуждённости, пытался найти слова, чтобы показать события в другом свете. Но даже для него самого слова звучали неубедительно. Имеет ли смысл говорить их Лили, даже во сне? Северус и так знает, что она ответит. Но это же сон. — Лили, почему? — неожиданно для себя спросил он совсем о другом. — Что «почему», Северус? — снящаяся девушка не стала угадывать его мысли. — Почему Блэк? — Не знаю, когда я открыла глаза, оказалось у нас много общего. Мы оба выпали более чем на десять лет из жизни. Мне повезло, я просто перескочила это время. Зато Сириус смог вернуться в жизнь Гарри на год раньше. И когда я появилась, он уже стал отцом моему ребёнку. Согласись, как порядочная женщина я просто обязана выйти за него замуж. — Лили, я же не шучу. — Я тоже, почти. Ты хочешь узнать, стоило ли суетиться? Или у тебя не было шанса при любом раскладе? Шансы были бы. Сколько — не знаю. Я не знаю, почему друг внезапно начинает значить много больше. Но знаю точно, что никогда бы не связала свою жизнь с мужчиной, которого не принимает мой сын, и который сам с трудом терпит присутствие Гарри. — Отношения можно исправить, — ухватился за призрачный шанс Снейп. — Гарри взрослый, он поймёт, что так было надо, для возможности вернуться в ближний круг Тёмного Лорда, когда это потребуется. — Очень сомневаюсь, — скептически хмыкнула Лили, — но главное, я не понимаю, почему эта возможность оплачивалась за счёт моего сына. Не ты ли мне рассказывал, как важна для мага уверенность в себе? А сам целенаправленно уничтожал её у Гарри. — У Поттера самоуверенности на десятерых хватит, — вспылил Снейп. — Немного убавить было необходимо, чтоб не лез в опасные авантюры. Я защищал его. Ещё тогда, после твоей смерти, я обещал Дамблдору, что помогу защитить твоего сына. — Защита Гарри и помощь в уничтожении Воландеморта — это разные вещи, — устало объяснила очевидное для них обоих Лили. — С детьми как с зельями, лучше не делать вообще, чем кое-как и через силу. Иначе либо ничего не выйдет, если сильно повезёт, либо… ну ты сам знаешь. Снейп знал, и слова Лили были ожидаемыми, хоть и неприятными. Именно поэтому он тянул с откровенным разговором и дотянул до того, что Лили сошлась с Блэком и выяснять отношения стало бессмысленно. Следующей ночью Снейп говорил с собой. И это было уже странно, разговаривать с собой, да ещё таким честным и язвительным, для Северуса было ненормально. И виновных он всегда легко находил в другом месте. Не получилось поговорить с красивой девочкой-ведьмой, так это дура-магла виновата. Рассорился с Лили, разумеется, по вине Поттера и Блэка. И в смерти её, конечно, виноват мальчишка, ведь Тёмный Лорд шёл за ним, а не за ней. Непонятно только, с чего бы вдруг во сне вспоминать старые просчёты. — Может, для того, чтобы не совершать новых, — сказал честный Снейп следующей ночью, отвечая на мимолётные мысли обычного Снейпа. — Изворотливый и хитрый — это тот, кто хорошо и к месту врёт другим, а тот, кто врёт себе, обычно плохо кончает. Его бы заткнуть, но это не ученик, баллы не снимешь, на отработку не пошлёшь. От него не отделаешься стандартной фразой, как от всех тех, с кем привык сталкиваться по жизни. И бьёт он по больному, вытаскивая то, что сам Северус предпочитал не замечать. И ведь он всегда хотел быть именно таким, сильным, насмешливым и даже красивым. Это при том, что черты лица ничуть не изменились. Одна поправка — это был не Снейп, а его отражение, и Северусу приходилось с ним общаться. К счастью, не только с ним. Снейп пытался найти причину снов. Ясно ведь, либо магия, либо зелья. Но следов того или другого обнаружить не получилось. Он искал ответ в мыслях Поттера. Мальчишка оказался не в курсе событий. Снейп пытался поймать и допросить Блэка, но мерзавец стал ещё более скользким, чем во времена учёбы. Потом появились сомнения в его причастности к снам, потому что сны начали нравиться. Когда ещё удастся высказать погибшим родителям всё, что он думает об их методах воспитания детей, и услышать нечто похожее на извинения. Потребовать ответа от Дамблдора и получить не лимонные дольки да словесные кружева, а нормальные объяснения. После которых утром разбить неразбиваемое зеркало. А нечего всяких придурков отражать. Разговор с МакГонагалл случился на самом деле, но был ещё более странным, чем некоторые сны. Минерва на полном серьёзе предупреждала о недопустимости романов со студентками. Вот когда девочка закончит Хогвартс, тогда да. Северус не понял ни о каком романе, ни о какой студентке идёт речь, но единственное о чём спросил: — Минерва, какое вам дело до моих романов? — Это, в конце концов, моя студентка, — возмущённо зашипела декан Гриффиндора. Что ясности не внесло. Единственная Гриффиндорка, с которой (если впасть в неумеренный оптимизм) у Северуса хоть что-то могло быть (хотя бы дружба) — давно не студентка. К счастью, во сне Минерва отвечала более понятно и обстоятельною. Или это Снейп задавал правильные и обстоятельные вопросы? — Вся школа судачит о твоём романе с Кэти Белл. — С чего бы? — не понял Снейп. У каждой сплетни должен быть хоть какой-то повод. — Ты в прошлом году, когда Поттер Лили вернул, задумчивый ходил и, не обратив внимания на принадлежность к факультету Гриффиндор, начислил мисс Белл баллы. В этом году ей уже дважды баллы перепадали, выглядишь ты последнее время странно, а порой и очень странно. — Минерва, ты же сама сказала, задумчивый ходил. Не заметил. И причём тут дурацкий роман? — Ну, не знаю, остальным гриффиндорцам ты баллы не начисляешь, это что-то да значит. Лучше бы на мисс Свантессон внимание обратил, девочка из-за тебя в Хогвартсе осталась. Обсуждать ещё одну девицу с Минервой, даже во сне, было слишком. Да и с самой помощницей медиковедьмы говорить вроде не о чем. Уж лучше со своим отражением, всё равно его не заткнуть. — Помнишь ваш разговор с Дамблдором? — спросил двойник и уточнил: — После возвращения Лили, по дороге из Запретного леса. Дурмстрангцы, в отличие от Шармбатонцев и Хогвартсцев, играли командой. И информацию для своего чемпиона собирали где только можно, все. Вы тогда с Дамблдором не говорили ни о чём особо секретном, но девочке услышанного оказалось достаточно. — Достаточно для чего? Чтобы начать маяться дурью? — психанул Северус. Ему было неприятно осознавать, что кто-то посторонний слышал его личный разговор. — Можно и так сказать, — не стал защищать мисс Свантессон двойник. — Раз она слышала наш разговор о Лили, с чего ей взбрело в голову остаться? — попробовал зайти с другой стороны Снейп. Мысль о том, что коллеги-преподаватели оценивают не только поступок взбалмошной девицы, но и его, Северуса, отношения к ней, также не доставляла удовольствия. — А что вы такого сказали, чтобы мисс Свантессон пожелала уехать? — насмешливо спросил двойник. Северус ответил ему возмущённым взглядом, так как считал всё сказанное достаточным поводом не лезть к нему. Двойник вздохнул, всем своим видом демонстрируя, как его утомляет тупость Снейпа. — Вы говорили о безответной любви, сроком в тридцать лет, к девушке, поссорившейся с тобой из-за пустяка. Дамблдор сравнил обстоятельства той вашей ссоры с нынешней ситуацией. Мисс Свантессон сделала вывод, что ты умеешь любить и быть преданным единственной женщине, но немного несдержан на язык. А Лили не умеет прощать, не обладает должной душевной чуткостью и падка на яркую внешность. — Бред, ей не с чего было такое подумать, — Снейп заподозрил, что его двойник впервые врёт. — Ну как же, — притворно удивился тот, — Лили выбрала популярного красавчика Джеймса, ловца Гриффиндорской команды, а не друга детства, будущего мастера зелий, между прочим. Мисс Свантессон сравнила себя с Лили, естественно, сравнение получилось в её пользу. Она умная, красивая, ценит твоё мастерство зельевара выше популярности, красоты, ну и так далее, некоторых, и не собирается обижаться по пустякам, уже полгода как не обижается. Ждёт, когда ты впечатлишься. — И что я должен сделать, впечатлившись? — реагировать на подначки двойника — занятие вредное, он только сильнее ёрничать начнёт. А знать, что ни в коем случае не стоит делать по отношению к помощнице Поппи Помфри, необходимо. — Как что? Конечно одарить девочку любовью и преданностью, которые сейчас незаслуженно достаются другой. Снейп окончательно определил Свантессон в дуры, которые судят о том, о чём ничего не знают, и неожиданно для себя начал рассказывать. — Мои друзья считали Лили моей подопечной, к тому же плохо воспитанной, ведь она смела говорить с ними на равных. Ей такое отношение не нравилось. Лили стала избегать меня, когда Макнейр или Мальсибер рядом. Я сердился, ревновал, это время она проводила с кем-то другим, но что-либо изменить не пытался. Ребята из семей Упивающихся смертью были моим пропуском в партию Тёмного Лорда, а это возможность сдать экзамен на подмастерье, не обучаясь у личного мастера. Зачем учить то, что я и так знаю, да ещё платить за это. Но без рекомендации Тёмного Лорда ни один мастер не дал бы мне направление на экзамен. Объяснить всё это Лили я не мог, не пытался. Просто знакомого, с которым делят спальню, или даже приятеля никто не пригласит в тайное общество. Только того, кто разделяет их взгляды. Мне даже не нужно было притворяться. Мне не нравились ограничения в изучении Тёмных искусств. Я не видел смысла считаться со слабаками. А маглы, сквибы и большая часть маглорожденных — слабаки. Лили исключение, пусть только для меня, для других она моя подопечная. Мне казалось, этого достаточно. Там, у озера… Если бы моя подопечная просто бросила им в спину заклинание — это было бы то же самое, что бросил его я. А она брала меня под свою защиту, — Снейп впервые сам оценивал прошлое, пусть не беспристрастно, но честно. — Я пытался сохранить существующее положение вещей, а получилось, сделал выбор на всю оставшуюся жизнь. Но какой смысл ворошить прошлое, его не изменить? — Прошлое не изменить, — согласился двойник почти серьёзно. — А как насчёт настоящего? Или скажешь, оно тебя устраивает? — Вообще-то, чтобы изменить настоящее, нужно менять прошлое, — попытался уколоть своё отражение Снейп. Двойник паскудно улыбнулся, обозначая промах. — Чтобы изменить настоящее, а заодно и будущее, нужно менять себя. Сейчас, даже если б тебе кто-то позволил менять прошлое, вышло бы то же самое. — Бред, я бы не стал произносить это слово и ссориться с Лили или хотя бы наладил отношения с… Гарри. Смотря откуда можно было б начать изменения. — Слово, может, и не стал бы произносить. А насчёт ссоры? Всё равно бы поссорились. Мировоззрение осталось прежним. Так что рано или поздно… — Я сменил сторону, — возразил Северус. — А причём тут сторона? — подивился двойник тупости оригинала. — Как ты там сказал: «Я не видел смысла считаться со слабаками». Как тогда не видел, так и сейчас не видишь, и смена стороны ни на что не повлияла. Дамблдор не слабее Тёмного Лорда, может быть, он даже сильнее, ему не зазорно подчиняться. Ученики по определению слабее преподавателя, и самые слабые из них те, кто не имеет влиятельных родственников. Их интересами можно пожертвовать, следуя плану Дамблдора, а заодно сбросить раздражение, достало ведь всё. Последнее слово как всегда осталось за ехидным двойником.* * *
Северус ни в коем случае не собирался извиняться перед мисс Белл, но дать понять всю нелепость слухов мысль мелькала. И вовсе эти баллы ничего не значат. Ну может значат только то, что Кэти Белл талантливый зельевар, а Северус этого раньше не замечал из-за её принадлежности к враждебному факультету. Мысль хоть что-то говорить студентке была отброшена как несостоятельная, стоило ему посмотреть на девушку на ближайшем уроке зельеварения. Она выглядывала из-за котла с действительно идеально проходящим все этапы зельем. Её лицо было скрыто красно-жёлтым шарфом, а форменная шляпа была натянута на лоб, и лишь карие с прозеленью глаза настороженно следили за его перемещениями по кабинету. Нет, разговаривать с перепуганной дурочкой даже пытаться не стоит. Лучше попробовать начислять баллы студентам со всех факультетов. Должны же они сварить что-то достойное пары баллов, или хоть сказать. Кэти Белл поставила перед профессором изумительный образец противоядия. Мало того что девчонка точно выявила нужные компоненты для противоядия, она его ещё усовершенствовала. Снейп замешкался — давать ей баллы или нет, но ведь решил уже, всем по заслугам, значит всем и по заслугам. Впрочем, девушка ждать не стала и, поставив фиал на стол, сверкнула глазами, ставшими в этот момент скорее зелёными, чем карими, и исчезла из кабинета с ускорением «Молнии».