Грушевый зад: Спасение в честь самой себя

Вопреки всем догадкам Яна тогда не погибла, она выжила и смогла выкарабкаться на берег: в тот момент, разграничивающий жизнь и смерть, она резко смогла осознать, что жизнь — наибольшее богатство этого мира, ибо её не воссоздашь; она уникальна. Волнами она была выброшена на берег подле той скалы, на которой находился грушевый сад. Море вытолкнуло её, и, последнее, что она смогла увидеть перед тем как окончательно потерять сознание это уже невидимое за морем садящееся солнце… Её глаза схлопнулись… Она пролежала на том берегу всю холодную ночь. Яна очнулась от того, что её в голову яростно долбит чайка; визжит ей прямо на ухо. Не иначе как полуостолбеневшая, Яна пробовала отогнать мерзкую падальщицу, но та так быстро не сдавалась. Вдруг пернатая тварь слетела будто кто-то её пнул. И это было так. Яна повернулась и увидела старика Евгения; ужасного, страшного моряка, которого все в округе ненавидели. Выглядел он как бездомный: серые рваные джинсовые штаны с дырками на коленях, полосатая майка-тельняшка, которая была невероятно грязной. Поверх была надета джинсовая серая куртка, а на голове была кепка машиниста электрички, которую он взял как трофей в пьяной драке на железнодорожной станции. От него пахло свежевыловленной рыбой. Он никогда не говорил, и всех жителей пугал своим появлением. Жил он в подвале облупившегося маяка, куда он и потащил полутруп Яны. Он взгромоздил её тело на свою телегу и медленно повёз её через безлюдный песчаный пляж, а та не могла что-либо возразить, ибо связки её были настолько переохлаждены, что она не могла издать ни звука. Старый Женя выхаживал Яну на протяжении четырёх дней, а та лежала у него в каморке, где, кстати, не было ни одной лампы и даже окна, а только свечи. За все эти дни Яна не услышала от него и слова, он всё время молчал, что дико пугало Яну. Ежедневно она пила из какой-то глиняной миски рыбную похлёбку, которую он готовил ежедневно, видимо, из той самой рыбы, которую ловил по утрам. На четвёртый день девушка решилась встать и заговорить с Женей. Она подошла к нему сзади и легонько, словно пёрышком коснулась его плеча, чего тот не на шутку испугался, вздрогнул и уронил корзину с рыбой. Он повернулся к ней и несчастными глазами посмотрел; испугался. Яна спросила у него чем она может ему помочь и поняла что язык старого моряка вырезан под корешок. Он резко схватил Яну за руку и потащил куда-то наверх по лестнице, которая закручиваясь привела двоих на крону маяка. Над обрывом и морем летал вертолёт, на берегу суетилось много спасателей в оранжевой форме среди которых будто вкопанный стоял Владислав. Парень показывал рукой на море, как бы объясняя что-то девушке в костюме МЧС. Вопреки даже собственному ожиданию, Яна не бросилась в сторону пляжа… По какой-то необъяснимой причине Влад стал жутко омерзителен ей. Она стояла и наблюдала: со спины к Владику подошёл Стёпа и обнял его; тот ответил на объятие и надкусил явно чёрствый пирожок, который, затем был надкушен и Стёпой. Поиски, проводимые полицией продолжались ещё два дня. Девушка так и не захотела выйти. Она сидела в подвале маяка с совершенно неискоренимым лицом и вдруг заплакала и закрыла лицо руками, к ней сразу же подбежал Евгений, сел рядом и приобнял голубушку. Гладит её по голове часто и резко проводя руками по грязной голове. Он но слова не сказал, хотя его эмоции и чувства были гораздо более понятны чем у любого другого человека. Яну он холил и лелеял как кого-то родного и близкого.