Иррациональная любовь

Аллистер       Я сжимал в руках листок и пытался втянуть в ноющие лёгкие хоть немного кислорода. Пришли результаты экспертизы, на сто процентов Доминик мой сын. Я мог погубить своего сына! Я опустился на колени, что же я мог натворить! И вот когда голова уже начинала кружиться я, наконец, смог нормально вздохнуть. Что же мне делать? Я не мог просто прийти к нему и сказать, что теперь верю. Но и держать эту новость в себе было выше моих сил. Я медленно встал и побрёл в его комнате. Рядом как всегда стоял бета. Я медленно вошёл, Риэль спал, разметавшись по кровати, а в кроватке сопел мой маленький альфа. Я подошёл и впервые залюбовался ребёнком. Кажется, спящим он был немного похож на меня. Но может мне только казалось. Малыш заворочался, и я неумело покачал кроватку, но он открыл глаза и посмотрел прямо на меня. Я боялся, что сейчас он заплачет, но он только мило что-то залепетал и протянул ко мне руки, я неуверенно поднял его. Странно, малыш и не думал плакать, он схватил своими маленькими воротник моей рубашки и смотрел мне прямо в лицо.       - Привет, малыш, – прошептал я.       - Отпусти ребёнка! – хрипло приказал Риэль, я даже вздрогнул, совсем забыл, что мы не одни.       - Всё хорошо, Риэль. Я тебе верю, – говорить мешал ком в горле. – Я никогда ничего не сделаю малышу. Ведь ты назвал его Доминик? Красивое имя.       - Мне плевать, что ты думаешь! Положи малыша! – омега поднялся и сделал осторожный шаг к нам.       Я снисходительно вздохнул, чтож, это понятно, он не доверяет мне. Я понимаю, но злиться сейчас просто не могу. Кажется, что внутри всё дрожит от радости. Мой сын. И Риэль его папа. Даже мечтал я об этом осторожно, понимал, вероятность очень мала. Но вот он настоящий, мой. Оба мои. Я восторженно вздохнул, наблюдая, как папа ловко возится с ребёнком. Малыша надо было кормить, поэтому я отступил назад и сел в кресло, стараясь не мешать. Риэль был полностью увлечён ребёнком и ни на что вокруг внимания вообще не обращал. Таким я видел его впервые. Не знаю, сколько прошло времени, но вот он снова положил малыша в кроватку, я посмотрел в окно, свет падал иначе, наверно пару часов.       - Ну и зачем ты пришёл? Сказать, что врачи подтвердили мои слова. Я это знаю, – он холодно посмотрел на меня.       - Прости меня, – вина уколола меня, но лишь чуть-чуть. Счастье, что переполняло меня, было слишком велико, чтобы омрачить его.       - Ага, – омега отвернулся и фыркнул.       - Мальчик мой, – я нежно обнял его сзади. – Я так благодарен, что ты не избавился от него. Я не мог и мечтать о таком.       - Я сделал это не для тебя, а для себя. Мне объяснили, что это и мой ребёнок. И я смогу воспитать его хорошим, – Риэль напрягся. – Но у меня ничего не получилось.       - У тебя всё получится. У нас, получится. Вместе мы сможем, – я развернул его и заглянул в несчастные глаза. В душе ощутимо царапнуло.       - Я должен был оградить его от тебя. А теперь он увидит всю эту грязь, – убито сказал омега.       - Посмотри на меня, Риэль, – я приподнял его подбородок. – Я никогда не причиню вреда своему сыну.       - Он не твой. Документально не твой. В свидетельстве о рождении у него стоит прочерк, – видимо омега хотел этим уколоть меня, но душа ликующе воспарила от этих слов. Не смотря на то, что он жил с другим и как говорил, любил его, он не поставил его отцом. Он не стал врать нашему сыну.       - Малыш, – только и смог выговорить я. А потом нежно прикоснулся губами к его губам.       - Нет! – он рванулся в сторону, но я подхватил его на руки и отнёс на кровать. – Не надо Аллистер, я не хочу!       - Тише-тише, – я покрывал его шею поцелуями. – Я не буду груб. Тебе понравится.       Я нежно целовал его, подавляя сопротивление, но он всё равно дёргался в моих руках, однако сегодня это меня не раздражало, наоборот я старался действовать ещё нежнее. Омега в моих руках бился и умолял остановиться, но я вместо этого освободил его от одежды и, стараясь действовать как можно осторожнее, начал растягивать его. А потом не менее осторожно я вошёл в него и успел заметить, как обречённо он вздохнул, но отбиваться не прекратил. Уже после того как всё кончилось и шепотом задал ему вопрос:       - Почему ты не сдаёшься? Ведь когда я внутри уже поздно, и кто бы это не увидел, ему было бы, всё равно обнимаешь ты или отбиваешься, – я прижимал его к себе, но даже сейчас чувствовал, что он напряжен.       - Я просто дал себе зарок, ещё тогда, в первый день, что не сдамся. И я от своего не отступлюсь, – тихо ответил он.       - Просто побудь со мной, – уже почти сквозь сон попросил я.       Открыв глаза, я быстро сел на постели, не приснилось, облегчённо выдохнул. Комната пропахла сексом и его запахом, но самого омеги рядом не было. Не понял. Я встал и проверил ребёнка, спит. Вдруг дверь открылась и, обдав меня запахом борделя, в комнату вошёл Риэль.       - Где ты был? – хриплым после сна голосом спросил я.       - Ходил к другу, – просто ответил он, а потом точно так же как я проверил малыша.       - Ты был в борделе! – раздражённо рявкнул я.       - Был, – не стал отпираться омега.       - Но почему? Я же запретил туда ходить! – я зло натягивал штаны.       - Мне плевать. У меня появился друг, и я не собираюсь его терять, только потому тебе это не нравится, – спокойно ответил он, снимая рубашку и с отвращением откидывая её в сторону.       - Это не прихоть! – я с силой тряхнул его за плечи, – те омеги, что там работают они не такие как ты. Ты не должен пачкаться об них! Поверь тебе лучше не знать какие они на самом деле!       - Я всё прекрасно понимаю, но это не значит, что все они поголовно такие! Меня тоже готовили в твой бордель, но как видишь теперь я не ТАКОЙ! – Риэль с отвращением оттолкнул мои руки.       - Поверь ты и, правда, не такой! Я же не зря передумал! – я обхватил его лицо своими руками и посмотрел в глаза. В них были боль и отчаяние. И с этим я ничего не мог поделать.       Я пулей выскочил из комнаты, что бы ни наделать глупостей. Я ведь многое могу в таком взвинченном состоянии. У себя в кабинете я жадно закурил. Теперь всё изменилось. Что делать? То, что я приношу омежке одну боль, это понятно, но как мне его отпустить? Он стал для меня тем, чем я живу, дышу. Он и есть мой мир. А теперь ещё и Доминик. Меня кольнуло чувство вины, когда я вспомнил, как называл его, но ничего теперь не поделаешь. Я сел в кресло и плеснул в стакан коньяка, нужно было крепко подумать, я ведь не могу просто сказать ему, иди, но не могу и продолжать держать взаперти. Но как тогда? Откинув голову, я прикрыл глаза, как бы мне хотелось всё исправить, но я не могу. Я могу только постараться не совершать ошибок в будущем. Конечно, это сложно, но я ведь так люблю своих мальчишек, и для них я могу очень и очень постараться.