Иррациональная любовь

Я стоял на мосту, разглядывая волны. В груди билось сердце, лёгкие наполнялись воздухом, но вот едва ли во мне была жизнь. Она почти вся осталась на том складе, с ним. Мимо меня пронеслись несколько роллеров, чуть не сбив с ног, я даже не пошевелился. Какая теперь разница. Я покрутил кольцо, которое носил, не снимая с момента роковой церемонии. Почему я осознал свои чувства так поздно? Почему отрицал всё, списывал на воздействие метки? Я боялся. Не знаю чего, но мне было панически страшно, пока там, за кусками старой стекловаты, я не осознал простую истину. Я люблю его. Не смотря на всё, что он сделал. Люблю за то, что ждал меня столько времени, за метку, за нашего сына. За всё чему научил меня. А без него в жизни огромная чёрная дыра. Я даже не знаю, куда двигаться дальше. Сзади раздалось покашливание. Питер торопит меня. Скоро самолёт, они решили, что нам с Домиником будет безопаснее пожить пока в Европе. В Испании кажется. Мне всё равно, какая разница где, если без него? Оборачиваться не хотелось, и я смотрел дальше. - Риэль пора ехать. – Голос хриплый, в последнее время он много курил. - Почему не пускаешь меня к нему? – с обидой спросил я. - Это бесполезно, ты же знаешь. Пора собирать вещи. – Питер мягко взял меня за локоть. Я же крепко вцепился в его руку и умоляюще попросил. - Отвези меня к нему! Пожалуйста. Я умру если не смогу… - Я уткнулся ему в плечо. - Нельзя, именно там тебя и будут искать. - Пожалуйста! - Хорошо. – Питер провёл рукой по волосам. – Если Ксандер узнает, он спустит с меня шкуру! - Я не скажу никому. – Я благодарно шмыгнул носом. - Поехали, у нас мало времени. Мы сели в машину. Ехать было не далеко. Я так хотел последний раз навестить его, что не подумал о том, как это тяжело. Выходить из машины расхотелось, но пересилив себя, я с ненавистью взглянул на кованый забор. Я ненавидел это место. Мы вошли. Было холодно. Почему здесь всегда так холодно? Он же замерзнет. Хотя нет, он уже не замерзнет. Вот и она. Холодная, Господи, ну почему же так холодно. Я скинул куртку и присел рядом. - Ты обещал, что не станешь рисковать. – Аллистер сжал мои пальцы и с жадностью вдыхал мой запах. Окунаясь в его глаза, я погрузился в воспоминания. Для меня этот кошмар был всё ещё жив. «Я подошёл к телу Аллистера, глаза были совершенно сухими. Сев рядом с ним, я сказал: - Ты прости меня, хорошо? Я так много не успел тебе сказать. – Я нежно провёл по его лицу кончиками пальцев. – Но самое главное, я люблю тебя. Не слушая, плач и проклятия, я лёг рядом с ним, удобно устроив голову на его плече. Закрыл глаза и удовлетворённо вздохнул, вот так правильно. Так хорошо. На этом грязном складе умерли мы оба. Рука на его груди быстро стала мокрой от крови, но вдруг я почувствовал, что-то странное. В груди что-то слабо-слабо билось. Я распахнул глаза и, не обращая внимание на то, что весь перемазался его кровью приложил ухо к груди Аллистера. Билось! Сердце билось! Я задохнулся от счастья пополам с болью. - Ну, бьётся! Бьётся же сердце! – Закричал я, не видя ничего за пеленой слёз. – Бьётся! - Не может быть. – Надломлено прошептал Питер. – Я же лично… Я, не обращая ни на кого внимания, притянул его голову и заставил прислушаться к слабому биению в груди альфы. - Помоги мне! – Пит вскочил и потянул за собой Джереми. Вместе они подхватили Аллистера и потащили к машине. - Он жив?! – Джереми внимательно смотрел в глаза Пита. - Аллистер невероятно живучая сволочь! – Радостно ответил Питер. – Поэтому не дадим этому измениться! За нами спешил Джон, Ксандер остался раздавать указания и зачищать место, но был на телефоне. В машине мы с Питером зажимали рану, но всё было плохо. Он дышал, но хрипел так сильно, что становилось страшно. Изо рта его начала течь кровь. Питер время от времени посматривал на меня, видимо боясь, что я устрою истерику, но я задвинул свои эмоции очень далеко. Почти деловито я выполнял свои обязанности, но внутри всё заходилось от крика и мольбы, о том, что бы он выжил. Обретя надежду, я боялся снова её потерять. Вот, наконец, больница. Джереми и Питер занесли тело Аллистера, сразу началась суматоха, Джон крепко держал меня за руку. Моего альфу положили на каталку и увезли. Я порывался за ним, но сказали, что никому нельзя там находиться кроме врачей. Перекинувшись парой слов с врачом, Питер проводил нас в кабинет, там был туалет, где можно было чуть отмыться, и передал нам кое-какие вещи, потому как наша одежда была безвозвратно испорчена. Увидев в зеркале своё отражение, я ужаснулся. Я был весь в крови. Дышать стало тяжело. Джон, заметив это, схватил меня за руку. - Не время! Соберись! Ты ещё сможешь высказать всё ему, но сейчас постарайся держать себя в руках. – Джон серьёзно смотрел на меня, и я успокаивался. Действительно, вот пустят к нему, тогда и устрою ему разнос. Мы привели себя в порядок и вышли к альфам, они тоже успели умыться, но то, как они отводили глаза, мне не нравилось. Я всё ждал, когда смогу его увидеть. Но к нему не пустили, ни через час, ни через два. А через десять часов из операционной вышел врач. Он выглядел обречённо. Как оказалось, пуля прошла под сердцем и зацепила лёгкое. Осколки сломанного ребра тоже добра не принесли. Было внутреннее кровотечение, потому что эти осколки пробили ещё что-то там. Пулю вытащили, все, что можно было, зашили, но состояние нестабильно, и шансов почти нет. Поглядывая на меня он сказал, что Аллистер скорее всего не переживёт и эту ночь. Мне нечем было дышать. Это слишком! Как так можно?! За что? Ребята разошлись по палатам. Всем нужно было отдохнуть. Я сидел под дверью палаты интенсивной терапии, внутрь меня не пускали, но тут-то можно было. Уснуть я не мог и вдруг под утро из палаты донёсся писк, потом туда вбежала медсестра, потом врач и ещё несколько человек. Я позвал Питера. Ещё несколько часов ожидания и горький приговор, кома. Врач только покачал головой и сказал, что альфа не жилец. Не знаю, что на меня нашло, но я накинулся на него и убедительно попросил никогда так не говорить, что Аллистер выживет и это не обсуждается. Три дня ужаса между жизнью и смертью, когда никто не знал, откроет ли он ещё глаза или нет. И вот когда я дежурил возле него, аппараты противно запищали. Я вскинул глаза и встретился с мутными, но такими любимыми карими глазами. Я сразу позвал врача, сжавшись в углу, я смотрел, как он проводит какие-то проверки, как слабо кивает Аллистер. И вот такие долгожданные слова: выживет! Я разрыдался, целуя руки своему альфе. Но уже через пару часов приехал хмурый Джереми и заставил меня уехать.» - Я не мог уехать, не попрощавшись с тобой. – Выплыв из воспоминаний прошептал я. - Тебе нужно спешить, слишком опасно снова рисковать. – Аллистер ласково погладил моё лицо. – Я приеду, может через год, через два, но я вернусь к тебе! Слышишь, вы самое дорогое, что есть в моей жизни. - Давай уедем вместе! Пожалуйста! Я умру без тебя! – Рыдания душили с новой силой. - Не могу, ты же знаешь. Если уж я смог вернуться к тебе с того света, то ничто уже меня не удержит! – Аллистер мягко поцеловал меня. – Иди! Ты должен спасти нашего сына! Его слова чуть подбодрили меня, но хватило этого ненадолго. Уже садясь в самолет, я снова не мог сдержать слёз. Испания встречала нас жарким солнцем, но мне оно было противно! Я с грустью осматривал шикарную виллу, в которой нам предстояло жить. Красиво, но пусто. И так будет всегда, пока я не увижу его. Семь месяцев спустя. - Мастер Риэль, поешьте хоть что-нибудь. – Умоляла меня Абигайл. Она готовила и убирала, а ещё стала мне почти родной. - Я не голоден. – Я заставил себя чуть улыбнуться. - Да как же так! Вы же почти на тень похожи! – Возмущаясь, она начала переставлять тарелки на столе. Я не слушал. Какой смысл есть, дышать, когда истинный не рядом. Я не чувствовал вкуса пищи. Не видел красок. Я притянул колени к груди и уткнулся в них. - Папа, ты должен есть. Отец будет недоволен, если застанет тебя в таком виде, когда вернётся. – Серьёзно сказал Доминик. Я взглянул в лицо своему сыну, он мудр не по годам. - Хорошо, солнышко. – Я постарался наколоть что-то на вилку, но звук нового голоса заставил меня выронить её. - Он прав. Мне не нравится, что ты моришь себя голодом. – Нежно, тихо, но так что всё внутри сделало головокружительный кульбит, сказал Аллистер. Я медленно повернулся. Он стоял, опираясь на трость, позади стояли Питер и Ксандер с чемоданами. Я медленно встал и прикоснулся к его лицу. - Ты мне снишься? – Шепотом спросил я. - Нет. Я настоящий. – Он притянул меня к себе. Я разрыдался, крепко сжимая его в объятиях, к нам присоединился Доминик. Это конец. Вот оно моё счастье. Выстраданное, заслуженное, которое я никому не позволю забрать. – Я обещал, что вернусь. - Я верю. Вот теперь верю. POV Аллистер. 11 месяцев спустя. Я с любовью смотрел на Риэля. Так вырос, так изменился. Но всё равно оставался тем милым котёнком, которого когда-то привезли ко мне. Ласково жался ко мне в спальне, смущённо пробирался под бок и обнимал. Прошло больше года и я восстановился после того ранения. Он тоже пришёл в себя, но за всё это время между нами не было секса. Конечно, я понимал, что его может не быть вообще, но так хотелось попробовать. Я решил, что сегодня же ночью приведу свой план в исполнение. Риэль тоже о чём-то думал, время от времени он нервно вздрагивал. Ужин закончился. Пока я был в душе, Риэль уложил Доминика спать и вернулся. Не глядя на меня, он проскочил в ванную. Что-то явно было не так, и я уже совсем решил отложить свои планы и расспросить омежку, что не так, как он решительно вышел из ванны, но тут же замер. Мы смотрели друг на друга, и я не выдержал. - Что случилось, малыш? – Я протянул ему руку, но он не принял её. - Ничего. Ты сядь. – Он толкнул меня в грудь ладошками, побуждая опуститься на кровать. - Что происходит? – Риэль был только в пижамных штанах, и я начинал нервничать всерьёз, что за дело такое, ради которого я должен сесть. Вдруг он опустился передо мной на колени. – Что ты делаешь? – Воскликнул я. - Просто сиди. – Голос омеги отчаянно дрожал, как и руки. Он протянул одну и неуверенно коснулся моего паха. - Ты что задумал? – Я настороженно схватил его руку. И хотя, по-моему, всё было понятно, я не ожидал от него такой смелости. - Я просто… - В его глазах был ужас, но он смог совладать с ним. – Просто не мешай! Он высвободил руку и уже увереннее стянул с меня штаны вместе с трусами. Я поражённо смотрел как он, покраснев, начинал медленно и очень осторожно ласкать меня. Возбуждение накатывало огромными волнами. Я вздрагивал от его умелых ласк. Его руки творили что-то невообразимое. Прервать это было выше моих сил, как впрочем, и сдерживаться. Мне казалось, что ещё секунда, и я кончу, но вдруг я почувствовал прикосновения чего-то влажного. Я опустил взгляд и сначала не смог ничего разобрать, перед глазами всё плыло, но потом понял, что он скользит языком по головке. Я с шумом сглотнул, стараясь не натворить ничего. Но когда он опустился губами ниже, я застонал, а он, как будто издеваясь, опустился ещё ниже, головка упёрлась ему в горло, но он чуть помедлив, пропустил её дальше и сделал несколько глотательных движений. Крышу мне снесло окончательно. Я, дрожа и постанывая сквозь зубы, оторвал его от себя и бросил на кровать. Мне не хватило терпения раздеть его, я просто спустил штаны до колен и вздёрнул его в колено-локтевую. Медленно я провёл пальцами по его ягодицам, а потом толкнулся. Там было почти сухо, поэтому я потянулся к тумбочке рядом с кроватью и добавил смазки на это ушли остатки моего терпения. Я с силой толкнулся в него. Риэль застонал, я чуть замедлился, давая ему привыкнуть, но остановиться не смог. Желание скручивало меня, заставляя толкаться в эту влажную тесноту. - Потерпи… сейчас будет лучше… потерпи. Боже! Больно не будет. – Я нёс чушь потому, что ему уже было больно. Продержался я едва ли пару минут. Кончая, я сжал его так крепко, что он снова застонал. Потом я откатился в сторону и, устыдившись, закрыл глаза. Риэль чуть повозившись, натянул штаны и скрылся в ванной. Я мудак! Опять всё испортил! Но ничего у нас ещё вся ночь впереди! И следующий раз будет только для него. Я сел на край кровати, что бы было удобней обнять его и попросить прощения. Но когда он вышел я понял, что продолжать он явно не намерен. Выглядел он устало и снова в своей пижаме, он надел рубашку. Устроившись на кровати спиной ко мне, он затих. Внутри поднималась злость. Он что и правда думает, что так будет всегда? Я одним рывком перевернул его на спину и навис над ним. - И что, это всё? – Ехидно спросил я. - А что ещё? – Пискнул омега. - Ну не знаю. Может ты позволил бы мне доставить удовольствие и тебе? – С сарказмом спросил я. - Я наверно просто не умею его получать. – Риэль грустно отвёл взгляд. – Я был возбуждён, но потом, когда ты… было только больно и ничего больше. Просто не мешай мне! – Я передразнил его. А потом быстро вытряхнул его из пижамы и начал приводить в действие свой план. Теперь сдерживаться было действительно легче. Я гладил его плечи, руки, целовал шею, ключицы. Мучил языком соски. Риэль извивался подо мной, стонал. Это опьяняло. Он такой ласковый. Я опускался поцелуями к животу, раньше мне казалось это мерзким, альфы так не делают, но теперь, с ним, я готов на всё что угодно. Я провёл языком по его члену, Риэль вскрикнул и постарался меня оттолкнуть, но я, удерживая его на месте, взял член в рот полностью, его размер позволял мне это. Мне не потребовалось много времени, омега был на грани, но я выпустил его изо рта и быстро перевернул, разминая дырочку, я почувствовал, что там много шрамов, почти одна рубцовая ткань. Я с силой сжал зубы, не время злиться. Потом когда пальцы уже не причиняли ему дискомфорта я медленно начал погружаться в его тело. Несмотря на подготовку, он был очень узким. Целуя его спину я, толкался в него, сдерживая порывы, пока он не сорвался с рыком. Бешено вбиваясь в его тело, я слышал его крики и стоны, но остановиться не мог. Оргазм был настолько фееричен, что на какое-то время я выпал из реальности. Придя в себя, я обнаружил Риэля у себя на груди. - Прости, малыш. Было очень больно? – Я чувствовал себя безмерно виноватым. - Было замечательно. – Прошептал он. Подняв глаза, он обдал меня своим счастьем. – Я люблю тебя. Я крепко прижал его к себе. Сегодня между нами была сломана последняя преграда, и я сделаю все, что бы их больше не было! Эта ночь стала началом отсчёта нашей счастливой жизни.