***
— Точно она! — проговаривает одни и те же слова Даша, не упуская шанс в очередной раз построить глазки парням. — Больше некому было! Только Ольге выгодно так сильно нас подставить! Ты и представить не можешь, как сильно Антон Юрьевич кричал на меня, Боже мой, я аж поднос из рук выронила, когда он рявкнул, словно безумно злой волк. — Он не поверит, если мы расскажем ему… — А мы пойдём к охране и попросим видеозаписи с камер наблюдения твоего кабинета… — Разве так можно?.. — Бляха муха, ну тогда убедим Мельникова пойти и убедиться в том, что мы не причём! Он ведь не совсем дурак, чтобы думать, будто мы могли так сильно его подставить, и себя в том числе… Лично мне терять работу никак не выгодно, а тебе… С тобой всё ясно. — Что со мной ясно? — не могу понять взмаха руки Даши, поэтому переспрашиваю. — Ты по нему с ума сходишь. — Это не так… — Нет, это так! Ты три дня ходишь как зомби, я тебе даже слово боюсь сказать, ты так злишься. Боже мой, Алина, не отрицай того факта, что он тебе не безразличен! — она делает глоток кофе, после чего снова смотрит на парня возле бармена, который с неё глаз не сводит вот уже как целый час. — Подойди и познакомься, — эти слова быстро вылетают у меня изо рта. Осознав, что поставила Дашу в тупик своим предложением, я улыбаюсь от веселья. — У него кольцо на пальце, — мямлит она, показывая на каком именно пальце. — Вот же незадача… — Снова в моей памяти всплывают картинки из прошлого… Ресторан, я, Антон… Затем приход его бывшей жены с Виктором Морозовым, и та злополучная драка, от воспоминания которой тут же мурашки по телу. — Постой, это отец Мельникова? — Где? — я начинаю оглядываться по сторонам, в поисках седого пухлого мужчины, с шикарными усами. — Да вон же, возле барной стойки стоит. Это он? Да, точно он! Я его усы никогда не забуду! Как щетка для обуви… Я замечаю его. Высокого пухлого мужчину, имя которого Юрий Мельников. Он выпивает содержимое из стакана за один раз, расплачивается с барменом и уже собирается выйти из заведения, как вдруг видит меня. Его улыбка, напоминающая мне улыбку Антона, сразу же посылает приятное тепло к моему сердцу. Я улыбаюсь ему в ответ, после чего мужчина садится на свободный стул за наш столик. — Какая встреча, Алина, — он смотрит только на меня, будто Дарьи и нет рядом. Девушка словно понимает, что разговор будет лишь между нами с Юрием, быстро уходит в сторону уборной. От факта, что я осталась один на один с отцом парня, к которому испытываю большие чувства, у меня начинает кружить голову. Я стараюсь вести себя как обычно, без панических истерик, но теперь всё по-другому. Сердце сильно сжато в груди, отчего перестаёт биться и разгонять кровь по телу. Холод, парализующий каждую клетку, не даёт мне даже пошевелиться. Я, словно каменная статуя, прилипла к стулу, продолжая смотреть в лицо Юрию. — Антон отпустил тебя? — Знаете, он мне не хозяин, чтобы отпускать, — вяло улыбаюсь, чувствуя себя словно в цепях под таким напором глаз Мельникова. — Знаешь, после того как я развелся с его матерью, у нас отношения только ещё больше наладились. Антон весьма закрытый человек, он частенько замыкается в себе и выплескивает боль и обиду на ринге. Но вчера он впервые всё мне рассказал. Он рассказал, что чувствует к тебе, и как ты отвечаешь ему… В груди всё пылает. В горле мгновенная сухость, это заставляет меня сделать глоток чая, снова посмотрев в лицо Юрию. — Мой сын влюблен. Это видно. Знаешь, Алиночка, он игрок, который всегда привык добиваться своего… Но то, что он чувствует к тебе, совершенно нельзя назвать игрой. Это скорее настоящие чувства, чем фальшивость. Голова раскалывается на части, ещё чуть-чуть и я могу потерять сознание от этой боли. — Я вижу в твоих глазах лишь сплошную боль… Страх… Я слишком хорошо разбираюсь в людях, Алина, чтобы не заметить то, чего именно ты боишься. Ты боишься мужчин, боишься их ощутить рядом с собой… Такое бывает лишь в тех случаях, когда в семье грубое и жёсткое насилие над детьми со стороны отца, что навряд ли, учитывая факт, что ты живёшь вдали от них. Тираны ни за что бы не отпустили детей так далеко от себя. Значит, у тебя, скорее, второй случай, в котором я почти уверен… Скажи мне, девочка, — он чуть нагибается ко мне, отчего внутри образовывается дыра, куда падает моё спокойствие, — над тобой надругались? Всё рушится. Медленно, тягучей болью заполняет весь мой разум, заставляя буквально кричать в собственном подсознании. Ещё одна секунда и душа начинает метаться по всему телу, требуя чтобы я выпустила её, дала ей скрыться от таких громких и правдивых слов. Я не сдерживаюсь. Слёзы текут из глаз, предательским образом показывая Юрию, что он прав. Ещё одна секунда и кружка чая, которую я так сильно сжимала в руках, катится по столу на пол, с громким треском разбиваясь. Остатки горячего чая попадают мне на ногу, небольшими каплями стекая по сапогам… Я долго смотрю на это зрелище, осознавая, что не смогу оставаться больше здесь. — Ты куда? — Даша пытается меня взять за руку, когда я пробегаю мимо неё. Я стараюсь сбежать подальше от этого места, пытаюсь вновь скрыться в привычной темноте, лишь бы мне больше не говорили такой правды… — Кровь хорошо смазывает проход… Ты такая узкая в попке… Это так приятно. Моя любимая… Моя любимая… Моя… — Нет! — я воплю во всё горло, затыкая уши ладонями, лишь бы больше не слышать Его голос из прошлого. Воспоминания холодной волной накрывают меня с ног до головы, они стискивают меня, заставляя вспоминать каждую секунду боли. — Успокойся, дитя. Успокойся… — он держит меня, не даёт кинуться под колёса проезжающим машинам. Тело вялой тряпочкой падает на землю, очернив мои глаза привычной болью. Я спускаюсь обратно в темноту, позволяя ей окутать все мои страхи, всю мою боль…***
— Ты не рассказала ему? — Я и не собираюсь этого рассказывать. — Делаю ещё одну тягу, чувствуя, как от нервов и переживаний по поводу этих откровений, у меня дёргается нога. — Не бойся, я ему ничего не скажу. Это сугубо ваше дело, лезть в которое я не в праве. — Когда вы поняли, что я… Ну… — Когда впервые услышал, как Антон отзывается о тебе. Он сказал, что на дне рождении друга всего лишь поцеловал тебя, и ты сразу же потеряла сознание… Затем он рассказывал про твою странность, спрашивал, может ли это всё быть из-за того, что ты просто девственница?.. Знаешь, он до последнего думает, что это так… — Я не знаю, что будет, если вдруг он узнает правду… Он же… Он… — Покинет тебя? — усмехается мужчина. — Антон привык к трудностям, и я знаю своего сына, знаю, что он не отступится от той, которая ему так дорога… Он не отступит… Скорее всего, он будет жаждать убить твоего обидчика… ОН ведь не сидит, да? — Я никому не говорила про это… Лишь своим двум подругам… Одна меня предала, назвав фальшивкой и лицемеркой, которая прикрывается своим изнасилованием, лишь бы её пожалели… Обидно, — вяло улыбаюсь, когда вспомнила все слова Лизы. — Родители даже не догадываются? — Меня нашли сразу же после того, как он закончил издеваться надо мной. Это всё длилось часа два, не меньше… Лена, моя подруга, которая тогда и нашла меня вместе со своими родителями, забрали меня к себе домой… Её мама была гинекологом, которая зашила все порезы и разрывы… Родители Лены погибли в автокатастрофе три с половиной года назад. Они не сказали моим близким правду, солгав, что я просто перепила и упала с карьера вниз… Вот как объяснили все мои раны на теле… — Я опытный психолог, Алина… — Я чувствую это, — признаюсь я, — мне совершенно не страшно, совершенно не стыдно говорить вам обо всём этом, будто груз с плеч падает. — Что ты намерена делать? Ты хочешь быть с моим сыном или… — Я люблю его… — после этого заявления моё тело содрогается от приятных воспоминаний связанных с Антоном. — Я не могу больше этого отрицать… — Тогда, ты прямо сейчас едешь к нему. — Что вы… Юрий… — Называй меня — Папа. От этого заявления, которое звучит сразу после того как Мельников-старший заводит машину, у меня пропадает дар речи. От милости данных слов я улыбаюсь, чувствуя огромное смущение и скованность, овладевающую сразу всем моим телом. Юрий довольно быстро ведёт машину, поэтому не удивительно, что буквально через считанные минуты мы заезжаем во двор Антона. — А вот и его машина, — припарковывается параллельно автомобилю Антона его отец, — номер квартиры ты наверняка уже знаешь! Собираюсь со всеми своими силами, медленно направляясь к его подъезду… Спустя секунды я уже нахожусь в лифте, который везёт меня на седьмой этаж, к нему. Щелчок и двери открываются, заставляя меня немедленно выйти… Но как только я делаю шаг к его квартире, то тут же застываю… Что мне ему сказать? Как ему объяснить свой приезд?.. Сослаться на тот случай с проектом, чтобы хоть как-то начать разговор, а дальше всё пустить на самотёк? Я доверяюсь собственному сердцу, которое требует чтобы руки наконец-таки дотянулись до звонка. Лай собаки и этот голос… Женский голос… Я собираюсь кинуться прочь, но двери внезапно открываются. Парализованная данным видом, я уже не соображаю что мне делать. Продолжаю просто так стоять и наблюдать, как она демонстративно убирает свои волосы назад, показывая оголённую грудь. — Алина, верно? — усмехается Эльвира, после того как улыбнулась мне. — Ты, наверное, к Антону? Увы, милочка, он уже спит. Сильно утомила я его своими извращёнными требованиями. Во рту всё пересыхает. Сердце вот-вот и разорвётся от эмоциональной боли. — Но если это срочно и на кону стоит фирма, то прошу, добро пожаловать. — Она открывает двери ещё шире, после чего я вижу перед собой собаку. Пёс снова рычит на меня, давая понять, что внутрь меня явно не пустит. Поднимаю свой взгляд на Эльвиру, ощущая себя втоптанной в грязь. — Послушай, — она пытается улыбаться, но резко забывает о дружелюбных манерах, — ты ведь не думала, что он может клюнуть на такую, как ты. То, что ты выщипала брови и начала пользоваться косметикой, ещё не значит, что Антон может заинтересоваться тобой. Пойми, детка, ему нужно нечто большее. Каждому мужчине нужно нечто большее, и теперь спроси себя, разве сможешь ему дать то, что ему необходимо? Пойми, милая, жизнь такая несправедливая штука… Даже такое бывает, с этим ничего не поделаешь. Прими для себя тот факт, что ты безнадежная пустышка, которая никогда не будет наполнена мужской любовью. Настоящей любовью, смекаешь? Ноги становятся настолько вялыми, что уже не держат мой вес. Я спотыкаюсь, когда двигаюсь обратно к лифту. Нажимаю кнопку несколько раз, желая побыстрее убраться отсюда. Внутри меня пустота, я не ощущаю ничего, кроме боли и разочарования. Мне плохо, хочется кричать, лишь бы оставаться в этом злосчастном мире как можно дольше и не терять сознание. Лифт наконец-таки приходит, я захожу в него, услышав последние слова Эльвиры. — Не вини себя, детка, что ты такая гадкая и не способна привлечь внимание столь важного человека. Не вини себя!!! Всё разбивается вдребезги. Каждая секунда, каждое мгновение, пока я чувствую эту боль, я не могу рационально мыслить и придумать ему оправдание. Я полюбил тебя Выгоняю прочь из своей головы это эхо, стараясь как можно чаще дышать, лишь бы не кинуться биться головой об стену, пытаясь избавиться от таких ярких картинок прошлого. Его руки, его касания… Я обещаю тебе, что никогда не обижу Это чертовы обещания, которым я так отчаянно верила. Всё разбилось, превращаясь в пыль, которую рассеивает холодный ветер. Я выбегаю на улицу, ощущая, как снег ложится мне на лицо, пытаясь скрыть слёзы. — Алина? — Юрий кричит мне вслед. Лишь теперь я осознаю, насколько быстро бегу в сторону метро. Я перебираю ногами, стараясь успеть спрятаться от отца Антона. Я хочу успеть спрятаться ото всех людей, лишь бы они не видели всю мою беспомощность, всю мою боль… Ещё несколько секунд и всё моё тело покрывается неприятными мурашками, которые, словно волдыри, резко лопаются, передавая мне столько боли. Я вновь мертва. Я вновь одна…***
— Не думала, что ты будешь так поздно! — её голос звучит из темноты, покуда я резко оборачиваюсь, направляя перцовый баллончик в сторону Лизы. — Брось, неужели до сих пор боишься. — Что ты тут делаешь? Если ты за вещами, то они будут у соседей напротив, — мямлю, лишь бы побыстрее отвязаться от этой предательницы. Кладу баллончик обратно в карман, в таком же быстром темпе добираясь до подъезда. — И какого это, знать, что он развёлся? — Он не развёлся! — грубо настолько, насколько мне позволяет голос. — А я не про Мельникова говорю, Алиночка, — она усмехается, совершенно не скрывая своего коварства… Удушливое ощущение безысходности наступает на меня мгновенно. В горле настолько сухо, что каждая буква даётся настолько трудно. От невозможности, я даже не сразу понимаю, как быстро подхожу к стене, прижимаясь к ней всем телом. Лишь снег, падающий мне на лицо, не даёт потерять сознание от такого сильного жара в голове. — Он развёлся, Алина, после двух лет брака… И сейчас, Он вернулся в Саратов. Твой Сергей ищет тебя, Алина! Вчера он просил твой номер у моего брата, а сегодня я слышала, что он собирается идти к твоим родителям... Кажется, он ещё не знает, что они переехали в другой дом, но рано или поздно он узнает адрес… Как ты думаешь, он всё ещё хочет тебя? После того как разорвал все дырки? Он хочет тебя, Алина? А может, он ищет тебя для того чтобы повторить тот вечер? Видимо, Сергею понравилось унижать и доминировать, и он знает ту, с которой это можно сделать безнаказанно… Ты ведь дура, согласись… Так сильно его любила, до последнего ждала его извинений, что даже родителям не рассказала... Каждое её слово как иголка в сердце. Мои мысли постепенно улетучиваются, лишь картинки прошлого пронзают сознание, каждое мгновение завладевая моим телом. Небольшой вдох и я снова в темноте, там, где с огромной силой в меня вонзаются кинжалы, медленно, словно хотят чтобы я почувствовала все мгновения боли, разрывают душу. — Запомни, я никогда не оставлю тебя. Ты всегда будешь моей, Алина! Клянусь тебе, моя маленькая девочка, ты моя, и этого ты никогда не изменишь… А сейчас прости, но я хочу продолжить веселье… Не бойся, ты не умрешь… Просто имей в виду, если кто-то узнает, что это я сделал, я перережу глотку твоей мамаше… Пока, моя маленькая, пока… Я не стану убивать тебя. Нет… Я лучше оставлю тебя в живых ради дальнейшего использования, — он улыбается, после чего делает шаг, — чтобы всегда помнила обо мне. Он наклонился ко мне. Поначалу я не понимаю, почему в шее так сильно начинает жечь, лишь спустя мгновение я почувствовала как режущий ожог заполняет каждую клетку тела. Кровь будто не пульсирует в венах, сердце перестает биться, покуда я просто кричу. Вся моя боль, всё моё бессилие и обречённость… Всё смешивается в неконтролируемом крике, заполняющим всё пространство… Он оставляет прощальный поцелуй на моих губах, рваный, с привкусом моей крови, после чего быстро удаляется в темноте. — Нет! Хватит! Лиза, прошу! Умоляю тебя, хватит! — Истерика. Шок, стресс, который захватывает меня в свой плен. Я не могу, я не в силах совладать со всем. Нет! Прошу! Не надо! Хватит! Остановись! Одумайся! Пожалуйста, не надо! Не насилуй меня! Не убивай! Прошу! Я всё ещё люблю тебя... — Зачем ты так со мной? Зачем ты? — Господи, — с раздражением в голосе проговаривает Лиза, — какая же ты жалкая, Зыбина! Какая ты жалкая… Она плюет возле моих ног, будто показывая всё своё неуважение, после чего резко направляется в обратную сторону. Всё кончено! Моя жизнь теперь уж точно закончилась… Я не осознаю до конца тот факт, что теперь я во мраке. В том привычном, откуда мне не выбраться. Антон. Лишь его имя у меня сейчас на устах… Моя защита, моё лёгкое дыхание в этой тяжелой жизни… Он не насиловал моего тела, он не смешивал меня с грязью, превращая всю мою жизнь в постоянные приступы безумия при появлении заинтересованных мною парней… Он не делал того, что сделал Сергей… Он намного хуже поступил. Он растоптал моё моральное состояние. Он снова заставил спуститься в темноту, как только я начала чувствовать свет в своей душе… Он снова сделал так, чтобы я ненавидела своё существование… Он не предавал меня, ибо не было никаких обязанностей, которые парень должен был исполнить. Его обещание — это лишь его слова, которые отнюдь не значили клятву про то, что будет защищать меня и не предаст… О предательстве вообще не шло речи, не шло речи так же и об отношениях… Ничего не говорилось про наши взаимные чувства, которые должны перерасти в нечто больше… Я сама накрутила себя, что он обязан… А что собственно он обязан? Не заниматься любовью с тем, с кем хочет? Не говорить мне того, что чувствует? Вести себя со мной так, будто мы давно в паре, и задеть мои чувства — это значит быть жестоким человеком и полнейшим кретином?.. Бред… Иллюзии, которые я построила в своей голове лишь от одного его слова про любовь… Моя любовь, которую так долго отвергала, наконец-таки набралась сил и захватила всё моё тело, весь мой разум, заставляя думать лишь о Нём… Это чувство не даёт мне покоя. Это чувство совершенно не даёт рационально мыслить и принять для себя тот факт, что Антон мне никто, что он не обязан быть мне кем-то, только потому что «полюбил». Я не имею права требовать от него верности, требовать от него постоянного внимания… Я не имею права! Я лишь тень той лучезарной девочки, которая до шестнадцати лет жила как принцесса в замке. Она не знала забот и горя, не умела даже себе чай заварить... Сейчас же всё в корне поменялось… Сейчас я в первую очередь думаю что скажут, что обо мне подумают другие, а уже потом я забочусь о себе… Или нет? Или я действительно, как и говорит Лиза — эгоистка? Действительно ли я принимаю сюсюканье других со мной, как за должное? Действительно ли я настолько погрязла в собственной боли, что уже не замечаю боль и проблемы близких мне людей? При каждой сложности я позволяю воспоминаниям спровоцировать панику, которая освобождает меня от всяких своих обязанностей. Я действительно эгоистка… Я устала, чёрт побери! Я настолько сильно хочу жить нормальной жизнью, как и раньше, до того кошмара… Я настолько сильно хочу быть нормальной девушкой, что и сама не замечаю, как боль быстро отступает… Он развёлся с женой, с которой был в браке около двух лет. Я знаю точно, слухи по нашему Саратову разносились быстро, что Сергей даже отсидел полтора года колонии за драку… И все эти полтора года жена его верно ждала. Что же случилось теперь, когда он стал свободным? Что его заставило развестись и вернуться из Астрахани? Молю Бога, чтобы Лиза ошибалась… Я молю Бога, чтобы я так же ошибалась насчёт Антона… Он не такой… Он не может… Боже, как же сильно я в нём нуждаюсь…***
— Ничего не бойся, это лишь простая формальность, — он шепчет мне на ухо, прежде чем целует в шею… Холодный поток мурашек проходит по всему телу, заглядывая в каждую клетку, подолгу задерживаясь, издавая небольшие вибрации. — Я люблю тебя, Алина… — вновь шёпот, после чего Антон кладёт свои руки мне на грудь, нежно сжимая её… Он спускается всё ниже и ниже, ловко залезает под юбку, прислоняя свою ладонь к моим трусикам. — Я так хочу тебя… — Ещё один поцелуй, и я твоя, — с высокомерием, да таким, что мой голос меняется на первых же нотах. Я усмехаюсь, когда Антон делает шаг от меня… Его потерянная улыбка… — Ты не моя… Ты не Алина… Ты не она… — он проговаривает слова с большой задержкой. Парня сковывает страх, порождающий панику. Он осматривается по сторонам, бегает, не может понять… — Где она? Где Алина? Где она? — Антон, это я… — снова мой изменившийся голос. — Нет… Это не ты… — Что?.. — Проснись! — Я… — пытаюсь что-то сказать, но уже ощущаю, как холодный поток воздуха буквально сдувает меня с места, всё дальше отдаляя от Мельникова. — Антон, не отдаляйся!.. Прошу, не покидай меня!.. Антон!!! На грудную клетку будто упал огромный груз. Она настолько сильно прижалась к моему позвоночнику, что лёгкие не смогли принять поток воздуха, который я так отчаянно хватала ртом. Открываю глаза, ощущая, какой ужас мне только что приснился. Прикладываю похолодевшую ладонь ко лбу, принимаясь осматривать свою комнату… Ещё даже не светало, на часах только три ночи… Я ложусь обратно в постель, продолжая вытирать капельки пота, которые появились явно из-за переживаний. Вибрация телефона… Поднимаю бровь вверх, не скрывая своего удивления. Я просматриваю смс, которая была от неизвестного мне номера с просьбой перезвонить. Доля сомнений, но всё же набираю номер, кусая губы, ожидая чей-то голос вместе гудков. — Да?! — девичий голос пытается перекричать какие-то восторженные крики. — Кто это? — я никак не могу понять, кому может принадлежать столь писклявый голос, и только спустя мгновенье понимаю, что это — Даша. — Ты меня… — Господи, Даша, что-то случилось? — приподнимаюсь с кровати, осознавая что подруга явно в окружении множества людей. — Тут такое, Алинка! Тут наш босс дерётся, ёхарный бабай, с мужиком килограммов в сто пятьдесят! Я тебе серьёзно говорю, отвечаю, тут Антон Юрьевич на ринге! Всепоглощающий шок, который невообразимым образом захватил весь мой разум. Язык заплетается, я не могу ни слова вымолвить, отчего Даша продолжает восторженно кричать в трубку. — Приезжай немедленно! Только первый раунд, уверена, ты ещё успеешь на конец! Я тебе адрес по смс скину, а то нихуя не слышно! Только приезжай, поняла?! — Я знаю адрес… — шепчу я подруге, осознав, где сейчас она находится… — Что?.. Я не слышу тебя! Высылаю адрес!.. Тело не реагирует на слова моего разума. Оно будто само по себе, подскакивает на ноги, покуда руки быстро надевают теплый джемпер с джинсами… Я отчаянно пытаюсь остановить себя, но всё будто на автомеханизме. Обуваю сапоги, быстро бегу по коридору, чтобы схватить свою куртку и сумку с деньгами. Телефон я прячу в задний карман джинс, что-то кричу невнятное Лене, только спустя мгновение осознав ,что её вновь нет дома. Я вылетаю из квартиры, даже не удосужившись застегнуть пуговицу джинс как следует. — Такси! — кричу во весь голос добегая уже до дороги, машу рукой, лишь бы одна машина остановилась. Как только передо мной тормозит иномарка, я тут же запрыгиваю в неё, кричу адрес водителю, который даже спорить со мной не желает, увидев в каком я возбужденном, от переизбытка эмоций, состоянии. — Дура. Идиотка… Психопатка… — Я бью себя по руке, лишь бы рот наконец-таки заткнулся. Водитель косо смотрит на меня… Ёбанный в рот!.. Только сейчас, когда эмоции чуть-чуть поутихли, а адреналин начал отпускать моё сердце, позволяя ему биться в привычном ритме, я буквально теряю дар речи. Я в машине с неизвестным мне мужчиной. Боже мой, что происходит? От осознания того, что мне совершенно не страшно, я закусываю нижнюю губу буквально до крови. Мужчина всё ещё косо смотрит на меня, явно боясь очередных нелепых высказываний… — Вы в порядке? — аккуратно спрашивает он, пока его голос дрожит… Господи, грёбаная я, дура! Так сильно сжимаю в своей руке перцовый баллончик, который повернут в сторону водителя. Он продолжает нервничать, когда каждый раз смотрит в мою сторону. — Вы хотите меня ограбить? — Что? — от его вопроса я буквально падаю в небытие. — Баллончик… — он кивает мне на руку. — Это для самозащиты, — я пытаюсь говорить более мягко, лишь бы он не предпринял никаких силовых действий, чтобы забрать у меня «защитника». — По-моему, в данной ситуации защищаться нужно мне, — бормочет себе под нос водитель, с каждым словом смотря в мою сторону, словно ждёт от меня каких-то действий. Тишина, в которой я пытаюсь наладить ситуацию, пряча баллончик в свою куртку… — Мы приехали, — он говорит весьма быстро, притормаживая возле места… Ещё один настороженный и жутко испуганный взгляд в мою сторону, и я неловко извиняюсь, быстро вылетая из автомобиля. Сколько эмоций. Голова буквально кипит, пока губы расстилаются в улыбке… Я не боюсь, мать его! Радость никак не оставляет меня, каждую секунду даёт понять, что именно из-за Антона я становлюсь такой. Именно благодаря ему… Он стал первым, кто показал, что бояться мужчин вовсе не нужно… Каждая ситуация, будь то признание Саши, после чего я схватила его за руку, слова Даши, после чего я села в машину незнакомца… Это всё ради Антона, в попытке увидеть его… Страх за него… — Алина, быстрей! — Даша выкрикивает мне, приоткрывая двери здания, в подвале которого и идёт сейчас бой. — Быстро ты добралась! Антона уже два раза на лопатки уложили! — Что? Он проигрывает? — Страх, паника, всё это из-за боязни, что ему будет больно… — Там такой бугай с ним дерётся, уму не постижимо как Мельников ещё на ногах стоит! — Даша восторженно кричит эти слова, заводя меня всё дальше и дальше в толпу. Всё тело пылает. Столько эмоций сразу, голова именно поэтому постоянно кружится. Я делаю несколько шагов в сторону ринга, замираю, как только вижу Антона… Кровь стекает по его лицу… Несколько багровых следов в области живота, на идеальном прессе, где видны кубики… Нет! НЕТ! Он бьёт его! Высокий и крепкий мужчина бьёт Антона прямо в живот, после чего парень падет на канаты. Я обхватываю рот ладонью, не в силах сдержать выкрик. Всё скованно, каждая моя клетка. Я не могу пошевелиться. Страх за человека, которого я полюбила, пронзает каждый мой нерв. Ещё один мощный удар… Он падает, совершенно не двигаясь. Не могу. Не в силах. Я пытаюсь кинуться к рингу, но из-за стольких мужчин, к которым прикасаюсь в одночасье, не могу прорваться. Единственное, что я могу сделать, это просто кричать. — Антон! Мой голос, наполняющийся силой, дающий шанс крикнуть ещё раз. — Антон! Вставай, ну же, вставай… — Антон!!! Он реагирует. Резко открывает глаза, поворачивая голову в мою сторону… Он видит меня… Наши взгляды сталкиваются, отчего всё в груди полыхает невероятным чувством… Он улыбается… — Вставай… Ну же… Вставай… — я шепчу одними лишь губами, но быстро осознаю, что будто Антон всё слышит. Он пытается встать, даже получив удар в область груди, парень всё же не упускает ещё одной попытки. Мне становится невероятно больно за него. Страх всё ещё блуждает по телу, каждый раз когда я смотрю на его окровавленное лицо… Удар, один, второй. Антон кричит, будто он почувствовал прилив невероятных сил. Ещё один удар, после чего мужчина отступает назад, хватаясь за голову… Он в некой прострации и Мельников пользуется этим. Последний удар, звук которого я никогда не забуду. Кости трещат, кровь брызгает на тело Антона, пока мужчина резко падает на ринг без сознания. Тишина… Повсюду абсолютная тишина, никто даже звука не произносит. Я лишь слышу, как тяжело дышит Мельников, каждый раз бросая взгляд на меня. Он пошатывается, хватается за канаты, делает шаг, после чего выходит с ринга. Парень быстрым темпом направляется в знакомый мне коридор. Лишь когда Мельников скрывается в темноте, зрители начинают вновь кричать. — Ахуеть! Ты… Ты видела это?! Он услышал твой голос и продолжил драться! Пиздец, Алина, что происходит? — Даша ошеломительно кричит эти слова, следуя за мной к коридору. — Будто… Будто… — Как ты здесь оказалась? — Меня Владик сюда привёл! — Даша показывает куда-то в сторону. Я пытаюсь отчаянно выследить её потенциального парня, как вдруг замечаю его. Тот парень из кафе, в котором мы были сегодня утром. Именно он строил глазки Даше на протяжении целого часа, не скрывая своего кольца на пальце. — И кстати, он не женат, а это кольцо его покойного отца. — Подожди меня на улице, хорошо? Не уходи без меня, прошу… — Конечно не уйду! Если надо, я даже тут тебя подожду! — Подруга демонстративно прижимается к стене, складывая руки на груди. — Спасибо, — милость зашкаливает. Я улыбаюсь, после чего продолжаю двигаться дальше по коридору. Эмоции не утихают, потихонечку наполняя каждую клеточку приятным огнём. Я полна решимости, забывая о том, что случилось в его квартире сегодня. Мне плевать! Страх за него, за его жизнь и здоровье, кладут белую пелену мне на глаза, заставляя отвлечься от воспоминаний и слов Эльвиры. Я останавливаюсь возле его двери, стучу ногтями, после чего вхожу… Темнота. Да такая, что хоть глаз выколи. Осматриваюсь по сторонам, пытаюсь нащупать, где включается свет. — Я не хочу, чтобы ты видела меня таким… — его голос пронзает сердце. — Кровавым? — переспрашиваю я, после чего всё же включаю свет, нащупав всё-таки выключатель. Антон сидит на небольшом диване, разматывая ткань со своих рук, которая покрылась кровью. — Я видел, что Даша была здесь… Ты ей рассказала про это место? — Нет, она пришла сюда с парнем… — А что ты тут делаешь? — он суживает глаза, резко поднимая голову в мою сторону. — Пришла, когда узнала, что ты проигрываешь… — Это всё бред, я не проигрывал. — Да? Тогда почему ты лежал на канатах? — Так было нужно!.. — Нужно кому? — Я должен был проиграть бой, Алина! — он кричит настолько громко, что я тут же прижимаюсь к стене, ощущая большой прилив страха. — Все ставки были на меня, это совсем не выгодно моему другу, который постоянно вынужден платить этим людям, которые знают, что бой я никогда не проиграю… Сегодня я должен был проиграть его, Алина! Но… Тяжело дышу, когда каждый шаг Антона приближает его ко мне. — Услышал тебя. Ты испугалась? — Нет, — вру, отчаянно, нагло, прямо ему в глаза. — Нет? — удивлённо переспрашивает он. — Мне плевать! — я отчаянно пытаюсь солгать, покуда сердце сжимается в груди. — Плевать значит, да? — Да. Так же, как и тебе..... — Заткнись, Зыбина! — он резко рявкает на меня, подойдя совсем близко. — Не смей говорить такие слова, тем более, когда не знаешь что у меня на душе. — А ты не смей так обращаться со мной, когда не знаешь правды! Ты ведь… ты… — Уходи! Его одно слово и сердце резко разрывается на куски. — Что?.. — Я никак не могу понять, почему он сказал это… — Оставь нас одних, прошу… — чей-то голос, чьи-то касания до моего плеча и я буквально отпрыгиваю в сторону, приближаясь к Антону. Брюнет смотрит на нас, после чего кивает мне на дверь. Последний взгляд в сторону Мельникова, я медленно двигаюсь обратно к коридору. — И да, знай, мне плевать на тебя! — его слова, выкрикнутые мне вслед рушат всё внутри… — Кто это? — Да так, очередная девка… Очередная девка… Я никто… Я ничто. Пустое место для того, кого начинаю любить всё больше…***
15 декабря — …и самое главное — любви тебе доченька, — папа заканчивает говорить слова, после чего я уже не смогу сдержать своих слёз. Как только мама видит их, то тут же резко смотрит на отца, не скрывая своего недовольства. — Ты же обещал не доводить её до слёз. Ну сколько можно девушке портить макияж, ты погляди на неё, она же так старалась! — Мам, ну перестаньте ругаться! — Я чуть отстраняюсь от веб-камеры, чтобы посмотреться в зеркало и вытереть свои предательские слёзы. — Милая, мы с папой тебя очень любим и скоро приедем! Обещаю! — мама шлёт мне воздушный поцелуй, выходя из Skype. — Папа снова плакал? — спрашивает Лена, продолжая невозмутимо красить ногти. — Как всегда, — отвечаю подруге, мельком взглянув на время. — Успею я, успею, — даёт мне знать Лена, после чего быстро закрывает лак, продолжая дуть на свои пальцы. — Ты ведь не против, что я её пригласила? — Главное чтобы она не была секси, чтобы мой Чеширский кот не пускал при виде неё слюни, а так мне похуй. — Не думаю, что Даша может ему понравиться, тем более на работе он совсем не замечает её существования. — И правильно делает, знает, что будет, если заметит! Чик-чик и нет пиписи. — Лена изображает ножницы своими пальцами, после чего кивает мне к коридору. — Что? — не понимаю подругу, как вдруг сразу же слышу звонок в дверь. — И как ты определила, что в дверь сейчас позвонят? — Я же сказала Саше — ровно в шесть! Он ведь не хочет остаться без сладенького в первую брачную ночь, — подмигивает подруга, после чего я тут же выхожу из комнаты, направляясь к входной двери. — Привет! — целую Сашу в щёчку, больше не ощущая приступов ужаса и паники. Парень преподносит мне огромный букет с лилиями, после чего я приоткрываю свой рот, когда ощущаю насколько букет тяжёлый. — Вы ведь мне подарили уже цветы с Леной утром, — не понимаю почему Саша дарит второй букет, гляжу в лицо парню. — А это не от меня, — он с коварной улыбкой смотрит мне в глаза, после чего делает несколько шагов в квартиру, направляясь к комнате Лены. Я смотрю парню в след, совершенно не понимая, о чём идёт речь, пока не оборачиваюсь обратно к двери… Всё внутри вновь рухнуло, колющими ощущениями вонзая в моё сердце осколки обиды. Я не хочу видеть Антона, поэтому резко пытаюсь закрыть дверь. Парень ставит ногу на порог, не давая мне ни единого шанса эффектно убрать его со своих глаз. — Постой! — Пошёл прочь! Разве тебе не ясно было по телефону: «Я увольняюсь»? — Ты не можешь уволиться, пока мы не подписали контракт… — А мне плевать на твой контракт, просто уйди прочь и не порть мне сегодняшний день! — ещё прижимаю всё своё тело к двери, пытаясь хоть как-то сдвинуть Мельникова. Он просто делает шаг в квартиру, и я резко захлопываю дверь, сильно ударившись лицом об неё. — Я и не собираюсь его тебе портить, Зыбина, я лишь хочу поприсутствовать. — Бесплатно пожрать и выпить он хочет! — кричит с другого конца коридора Лена, которая, наверняка подслушивала. — И тебе привет, Елена! — дружелюбно отзывается Мельников, продолжая осматривать квартиру, будто ни разу тут не был. — Чего ты так яро высматриваешь? — не сдерживаюсь я, кладу букетище на пол, направляясь к Антону. — Я ведь всего лишь очередная… Иди к жене и… — Ах, вот в чём дело, да? Ты… О чёрт… — он взрывается смехом, вновь втаптывая меня в грязь. Я снова ощущаю себя беспомощной. Снова чувствую как одинока, как раздавлена его аморальным поведением по отношению ко мне. — Ты подумала, что я снова с ней? Неужели? Отец мне сказал, что ты была у меня дома и выбежала оттуда со слезами на глазах… Я не буду спрашивать, что ты делала с моим отцом, как вы встретились и всё такое… Я спрошу лишь одно — что она тебе сказала? — Что вы вместе… — быстро, без доли страха, я отвечаю ему на вопрос, после чего Мельников делает шаг ко мне. — И ты поверила? — Она была голой… — Она всегда ходит голой, считая, что её тело сногсшибательно. — Твоя машина стояла возле дома, Антон, и… — Тсс, Алина, меня дома не было, поверь… Ты ведь знаешь, что я делал той ночью. — А это было утром!.. — Надо же… — А как насчёт «очередной»? — сердце стучит непрерывно. Выпитый алкоголь позволяет мне разговоривать так нагло с Антоном, который тут же учуял спирт. — Опять пила… — Ответь… — Мой товарищ был разозлён из-за моего выигрыша на том бою… Лишь бы он тебе не навредил, пытаясь меня проучить, я назвал тебя очередной. Поверь, я сделал это лишь ради тебя… От его близости у меня перехватывает дыхание. Всё тело окаменело, не позволяя мне двинуться с места. Я буквально вросла в стену, терпеливо жду, пока Антон отойдёт в сторону, чтобы кинуться прочь от него. Та блуждающая боль до сих пор во мне, разумом я ненавижу Мельникова, а сердцем понимаю, что совершенно не могу без него. — Дарья вчера уговорила меня посмотреть видеозапись… Рад тебе сообщить, что Ольга уволена без права на нормальную работу в этом городе, уж я-то об этом позаботился. — Теперь ты мне веришь, да? А тогда накричал и наговорил… — Что я тебе сказал? — он делает ещё один шаг, прижимаясь своим телом к моему, отчего вот-вот взорвутся мои лёгкие. Его одеколон раздирает мне ноздри. Я вдыхаю этот приятный аромат снова и снова, боясь даже пошевелиться, лишь бы Антон не отошёл от меня. Его тепло, я чувствую стук его сердца… Горячее дыхание, всё это сносит крышу наповал. — Ты ругал меня… — Нет, Алина, я сказал, что полюбил тебя… Полюбил… Он пытается меня поцеловать… Сама того не понимая, я просто отворачиваю голову в сторону, ощущая, как внутри всё переворачивается. Сердце кричит, чтобы я ответила на желанный поцелуй. Разум, который некогда ненавидел Мельникова, так же требует от меня определённых действий по отношению к поцелую. Одно мгновение и Антон выдыхает, словно шокирован моим отказом. — Так почему ты приезжала ко мне в четверг? — шепчет он мне на ухо, пока его руки обхватывают мои ладони, заставляя переплести пальцы. — Я хотела доказать, что не виновата в проекте… Я лишь хотела… — Прошу, ну скажи уже наконец, что ты чувствуешь? — Боль… — Эту боль причиняю тебе я? — Да… — Мне уйти, Алина? — Нет… Останься… Он целует меня в шею, заставляя тело задрожать от столь приятного ощущения. Парень делает несколько шагов назад, после чего улыбается, кивая на букет лилий. — Я и не подумал, что для такого букета, вряд ли найдётся ваза… — Ваза нет, а вот ведро — да! — Лена появляется мгновенно, проходя между нами, берёт букет в руки, демонстрируя насколько он тяжёлый. — Не, ну ты пиздец ходячий, подарил такой хрупкой девушке такой букетище… Алина, я бы на твоём месте как дала бы в обратку этим букетом по башке, чтобы в следующий раз думал, что дарить! — А как ты думаешь, Елена, что я должен был подарить? — интересуется у неё Мельников, после чего я готова со стыда сгореть. Сейчас начнётся..... Обхватываю своё лицо ладонями, лишь бы скрыть его, ощущая, как неловкость завладевает моим телом. — Самый лучший подарок, это конечно же деньги! Но поскольку ты скупердяй и решил подарить просто цветы, то мог бы хотя бы подарить к цветам маленькую, такую, бархатную коробочку. Скажем, с цепочкой,или кулоном, ну с чем-либо золотым, чтобы потом в трудные времена заложить это в ломбард и купить хлеба! — Какая ты рассудительная… Особенно мне понравился пунктик про ломбард и хлеб… — Ну если не хватит на хлеб, тогда можно купить крекеров, они не плохи, если посыпать солью! — подруга наконец-таки заканчивает. Я приоткрываю лицо, ошарашенно видя, что букет действительно стоит в ведре, с помощью которого мы моем полы в квартире. Господи, какой стыд… Лицо всё горит от необходимости извиниться перед Антоном за слова Лены, но она не намерена успокаиваться. — Так что, лошок ты, Мельников, нихуя не понимаешь что нужно бабе… — А вот это, — он тянет руку к своему карману пиджака, после чего достаёт продолговатую синюю бархатистую коробочку, — бабе нужно? Лена резко затыкается, медленно направляясь к Мельникову. Она смотрит на коробочку, после чего подзывает меня. — Всё, хватит! — я поднимаю руки, словно принимаю своё поражение, пытаясь скрыться в комнате..... — Куда? — Саша вырастает передо мной будто стена, разворачивая в обратном направлении, чуть подталкивая в спину, направляя к Антону. — Я всё равно это не приму… Нет… — Верчу головой, пока сердце танцует непрерывный танец от радости… Антон смотрит мне в глаза, нежно берёт за руку, протягивая коробочку. Он улыбается, снова демонстрируя свои ямочки на щеках, после чего немного наклоняется ко мне. — С днём рождения, Алина… В мою ладонь парень кладёт коробочку, требовательным взглядом заставляя её открыть… Радость настолько сильно захватывает моё тело, что я не могу никак успокоиться. Веселье пронзило меня наповал, заставляя просто захлебнуться от такой шутки. — Я думала, что никогда его больше не увижу! — обхватываю другой рукой свой перцовый баллончик, который потеряла в ночь нашей первой встречи с Мельниковым, из-за чего мне пришлось купить новый. — Ты издеваешься, мать твою? — Лена возмущённо смотрит на Мельникова. Я ловлю его взгляд, когда парень кивает мне на коробочку, заставляя вновь посмотреть на её содержимое… Улыбка враз исчезает. Я слышу лишь восторженные возгласы Лены, то как она меня обнимает, целуя в щёку, а после хвалит Антона. — Какая красота, примерь! — подруга выкрикивает эти слова, покуда я едва не падаю замертво. Красивое ожерелье, украшенное зелёными камнями, которые демонстрируют моё имя. «Алина» — именно так украшено ожерелье, оказавшееся весьма тяжёлым в моей руке. Я не могу никак совладать со своими эмоциями. Шок действительно сковал моё тело, отчего я попросту начинаю плакать. Радость, умиление, восторг… Господи, сколько чувств сразу... — Я помогу… — Антон берёт в руки ожерелье, став за моей спиной. Горячее дыхание парня и он просит собрать волосы в кулак… Я медленно делаю это, после чего ощущаю прохладный металл у себя на шее… Щелчок и Мельников застегивает ожерелье… Его руки скользят по моей талии… Я ловлю взгляд Лены, которая тут же заставляет себя и Сашу отвернуться и не смотреть на нас… Антон прижимает меня к себе, нежно целуя в шею. — Это всё для тебя... — Но зачем? Почему?.. — Потому что я хочу этого, Алина. Телефон никак не перестает вибрировать на столе. Лена протягивает мне мобильный. — Очередное поздравление! — улыбается подруга, направляясь к входной двери, услышав звонок. Я открываю смс от неизвестного номера, через секунду чувствуя себя обречённой. Руки не слушаются… Всё тело отказывается подчиняться. НЕТ! ПРОШУ! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! «С днём рождения, моя сладкая девочка! Мы скоро встретимся! Я обещаю тебе… Обещаю… Твой Сергей!»