Милисса. Продолжение истории.

Голубой свет проливался квадратами на пол коридора. Было тихо и тревожно, особенно от того, что я собиралась сделать. Но откладывать больше нельзя, на кону, возможно, не только жизнь Роса, но и Бука, и спасти обоих – задача не из лёгких. Я достаточно тянула, это будет решающий заход. Прежде чем будить, позволила себе пройтись грустным взглядом по прямым чертам спокойного лица, спутавшимся тёмным кудрям, рассыпанным вокруг по подушке. Вздохнув, присела на край кровати, думая, как правильно начать разговор. – Лис… Удивлённо повернула голову, но глаза парня оказались закрытыми, даже зажмуренными. Он сжал в кулак одеяло и улыбнулся. – Не так… в губы… это несложно, – пробормотал и хрипло застонал. Вот же зараза! БАХ! И лёгким ударом ноги извращуга оказался на полу. Как же противно от него! Ну, почему я узнаю об этих взрослых штучках только сейчас? Причём сначала от Дариуша, а потом от этого… гад! – Ты что делаешь?! Нормально же всё было! – простонал он с пола и тяжело поднялся, наткнулся своим прояснившимся взглядом на мой. – Ты… сейчас ты кажешься… – злость мгновенно ушла с прямого лица, сменившись недоверием. – Настоящей… – А у тебя настоящие проблемы, – я честно старалась говорить серьёзно, но, судя по выражению на лице Рэлли, он всё ещё витал в облаках. – Какие же? – спокойно спросил он, присаживаясь на противоположный от меня край постели. – Мы из-за твоих… пристрастий, – последнее слово выдавила, скривив рот, – застряли в общем сне. И пока я тебя не спасу, меня отсюда не выпустят. Ширк обещал прийти и помочь… На этих словах Рэлли заметно напрягся, хватаясь за живот, но расслабился, когда я добавила, что это будет нескоро. О-о, так встреча с моим братом для Рэлли – это ещё один рычаг давления, да? – Так вот ты это… не мог бы как-нибудь поскорее научиться э-э… бороться с… этим? – кое-как попыталась я объяснить. Парень взволнованным не выглядел, скорее расслабленным. Он наклонил пушистую голову вбок и моргнул пару раз, смотря на меня в упор. – С чем бороться? С желанием быть с тобой? – А-а? – расширила я глаза. Это так теперь называется? – Думаешь, я не знаю, что у меня проблемы? – горько усмехнулся он. – Думаешь, я не пробовал заставить себя отказаться от всего этого? – Его взгляд вдруг перестал быть уютным, он был старше и тяжелее, взгляд взрослого зрелого человека, совсем на меня не похожего, такого далёкого и неясного… – Я сбегал от девушек, делал вид, что они мне безразличны, я не раз терял хороших друзей и подруг из-за своего поведения. Просто из-за того, что вёл себя, как эгоист. И когда казалось, что почти смирился с одиночеством, пришла Абена. – Та леди, которая к тебе приставала? – поняла я. – Ты видела? – казалось, Рэлли смутился, он взял в руки подушку и обнял её, отворачиваясь. – Она всегда видела людей насквозь. Сколько не экранируйся, не ставь блоков и щитов, она их все раскусит. – Зубами? – Хах, нет, – усмехнулся кудряш, покачав головой. – У неё свои средства… Это послужило ещё одним толчком к решению пойти в паломничество. Но, как оказалось, чем больше я себя этого лишаю, тем сложнее держаться. Мы молчали какое-то время. Я сверлила взглядом потолок, разглядывая витиеватый узор из серебра, и жевала губу. – А как это вообще происходит? Дариуш пытался мне объяснить, но до меня так и не дошло. – Что происходит? – не понял Рэл. – То, с чем тебе бороться надо, – нехотя уточнила я. Эта тема была мне непонятна и противна, особенно после того, как Рэлли гладил меня по волосам, как куклу. Хорошо, что сейчас, похоже, чувствовал моё недовольство и держал дистанцию. – Ну… – задумался он. – Как бы деликатней тебе объяснить? Ты любишь шоколад, да? – Обожаю! – загорелась я, растеряв всю серьёзность. – Представь, что тебе не давали есть сладкое несколько дней. Усмехнулась. Представить такое несложно, ягоды в горах нередко были кислыми, особенно неспелые, которых я обжиралась лишь для того, чтобы выжить. – А потом прямо перед твоим носом поставили горячий шоколад. – С карамелью? – я облизнулась. – Почему бы и нет? – пожал плечами брат герцога. – Шоколад с карамелью прямо перед твоим носом, только дотянись и получишь удовольствие, несравнимое ни с чем. Понятливо закивала. – И тут тебе говорят, что пить этот шоколад нельзя ровно четыре года, но и сдвигать его с видного места и прятать тоже нельзя. – Что-о?.. – возмутилась я, а потом затихла под насмешливым взглядом тёмных глаз. – Всё равно не понимаю. – Ты для меня – как тот шоколад, – в чёрной радужке сверкнуло что-то такое, что заставило покраснеть и отползти ещё ближе к краю. Вот так дела… И что на это ответить? Дать в живот кулаком посильнее? Ну а что это исправит? Шоколад от этого не станет менее привлекательным. Как не смешно это звучало, выслушав Рэлли, я почти начала проявлять к нему сочувствие, хотя совершенно не понимала, что он во мне нашёл. Но если буду думать ещё дольше, потеряю драгоценное время, и каждую минуту, что я здесь пребываю, Бук страдает и борется с тем, в чём виновата я. Из-за этого больно и мне. В голове крутилась глупая, невозможно тупая и отчаянная идея, которая, вероятно, хорошенько подпортит мне жизнь. Но ради Бука… Прощай, свобода. Залезла на кровать с ногами, неуклюже подползла к Рэлли и обняла его. Когда парень вышел из ступора, погладил меня по волосам рукой, и от этих прикосновений затрясло ещё больше. Надо успокоиться. Ради Бука. – Что с тобой? Ты дрожишь, будто мёрзнешь… Может, залезешь под одеяло? От его заботливого голоса раздражающая злость внутри вскипела ещё сильнее, отвращение неприятно прошлось мурашками по спине. – Лис… Теперь мне не нравилось, что он сокращал моё имя, как Ширк. Потому что он не Ширк, а Ширк не успеет вовремя, никто не успеет. – Прости… – криво улыбнулась я, высвобождаясь из объятий и опуская голову. Пришлось проглотить фразу «меня всё ещё трясёт от тебя». – Но думаю, мне нужно время, чтобы привыкнуть к тебе и к тому, что ты можешь сделать. Осторожно подняла голову и наткнулась на тревожный взгляд с колкой искрой острой обиды. – Лис я же… ты, правда, обо мне так думаешь? Вот чёрт! Блок забыла поставить, и он наверняка услышал и почувствовал всё то, что я имею по отношению к нему. И как это исправить? – Нет. До того момента ты мне… И что делать? Скажу «нравился», подумает, что я влюблена в него! – Ты был мне симпатичен. Я хотела дружить с тобой, проводить с тобой время. Но не думала, что для тебя это настолько тяжёлое испытание! И я… Чтобы Рэлли не обиделся ещё сильнее, взяла его ладонь в свою руку и сжала. – Хочу с тобой договориться. Рэлли напрягся, но вырываться не стал. – Четыре года, да? Если… если ты… – сглотнула и повертела головой. – Если ты не будешь заходить слишком далеко, с Росом же ничего не случится? – Не должно… – медленно проговорил Рэлли. – И я этому случиться не позволю. Если я буду рядом, ни тебе, ни Росу ничего не грозит. Потому что я буду твоим росохранителем и… – как же невероятно сложно бывает говорить некоторые вещи вслух! – Потому что ты будешь ходить везде со мной и говорить, что я твоя невеста. Женой я быть не готова! Слишком хлопотно и совсем не так, как в книжках! – надулась я. Вот и отлично, пока говорила, почти забыла о том, что держу его руку, которой он постоянно пытался меня полапать. – И я не буду больше убегать, если хочешь, трогай, меня, целуй! Но только сделай так, чтобы этот сон закончился! – Ты, правда, готова пойти на такое? – после неловкого молчания уточнил он. – Да, но при условии. Ты должен перестать расслабляться и взять себя в руки, чтобы эти глупые женщины с большой властью подумали, что я и ты прошли испытание. И ты должен согласиться на это сейчас. Потом будет поздно! – Почему? – Не тебе одному помощь нужна, знаешь ли… – пробубнила я. – Неважно, забудь. Просто соглашайся уже! Вот! – я быстро, чтобы не испугаться в неподходящий момент и не отпугнуть его, приблизилась к его изумлённому лицу и поцеловала в губы. Я не хотела, чтобы это затягивалось, ужасно не хотела. Эти цепи приковали меня к земле по моему же желанию. Если так надо, если это правильно, тогда… Рэлли разорвал поцелуй сам, отодвинул меня ладонями за плечи, затем упёрся ими в кровать и тяжело задышал. – Лис, ты дура… – он приставил ладонь ко лбу, закрывая глаза, но его кривую улыбку я всё равно заметила. – И целоваться ты не умеешь. После этих слов он соскочил с кровати и скрылся в ванной комнате. Здрасте, приехали! Теперь я совершенно ничего не понимаю! Разве не этого он хотел? Разве так благодарят за то, что я только что еле переступила через себя?! Пометавшись из угла в угол и решаясь на то, чтобы сбежать от этого стыда, куда подальше, сообразила, что можно просто связаться с Ширком. Ох, и неловко сейчас будет... Но брат единственный, кто соглашается решать мои проблемы и никогда не бросает одну наедине с бедой. Краснея всё больше, вкратце рассказала ему, что пыталась сделать. «Лис! Ты дура!» Ну вот, ещё один. «Ладно, ты многого ещё не знаешь, – тяжело вздохнул Ширк. – Человеческий фактор никто не отменял. Слушай сюда: ни в коем случае не повторяй это. Потому что то, что тебе кажется правильным, на самом деле строго запрещено законом. У Рэлли не вылетел дракон. Дар рассказал тебе, что будет, если лишить его девственности?» «Да», – мрачно отозвалась я, а потом до меня медленно начало доходить кое-что ужасное. Не может этого быть! Не могут же драконы быть настолько хрупкими? Поэтому Рэлли ушёл в ванную? Не хотел, чтобы я видела его слёзы, обиделся на меня? Ненавидит меня? Что я наделала! «Лис, – Ширк в который раз вздохнул. – Ну не тупи, а? От простого поцелуя ничего не будет. Но то, на что ты толкаешь Рэла, может навсегда обрезать его крылья». «Не толкаю я его! Он сам лезет!» – обиделась я, хотя и вздохнула с облегчением. «Я очень тебя прошу, не делай сама поспешных решений. Я скоро приду, и мы вместе подумаем, как быть, ясно?» «Ясно...» А Ширк, правда, всегда был рядом. Лениво осмотрела незастеленную кровать и подумала, что она, благодаря своей площади, вместила бы не только нас двоих, но и ещё человек так двух, а если все лягут боком, то получиться кровать на шестерых. Седьмой, наверное, мог бы спать в ногах. Я бы на такой кровати спала, как морская звезда, а Ширк в обнимку бы с подушкой уместился на краю и подмял бы под себя край огромного хлопкового одеяла. А Рэлу, должно быть, невероятно одиноко по ночам. Потому что он общительный и на самом деле умеет заботиться о других, но другие просто не воспринимают его всерьёз. Потёрла лицо руками, отгоняя мысли о том дне, когда он вертел мной, как игрушкой, прежде чем получил обморожение рук. Ширк сказал, что он ничего такого и не сделал, и я теперь отношусь к той его выходке спокойнее. Но это всё лишь в голове. Снаружи же я его ещё боялась. Рэлли сильно напугал меня тогда. – Слушай… – переместилась к двери, за которой он, судя по ауре сгорбился, оперевшись руками о раковину. И аура у него была подавленная. – А почему ты представился мне, как Рэлли, хотя все тебя называют Рэлом или Рэлондом? – решила поменять я тему, нам обоим сейчас надо было прийти в себя и нормально поговорить. «Я не доверял тебе, поэтому сказала первое, что пришло в голову... Я… не могу сейчас с тобой говорить. Дай мне время…» – устало вздохнул он у меня в голове. Фиг тебе, а не время! И так тянула до последнего! – Дар сказал, ты в меня влюбился... Это правда? – перешла я к делу. По ту сторону двери по размытой ауре и внутренним ощущениям я разобрала, что он уселся на пол, прислонившись спиной к стене, причём ближе к моей стороне. Подумав, села также, теперь мы находились почти спина к спине. – Неважно, я всё равно в это не верю, – так и не дождавшись ответа, продолжила я. – Мои папа и мама по-настоящему любили друг друга. Мама плакала, когда папа вернулся домой с разбитым носом и сломанной рукой, потому что ввязался в драку, после того, как выпил. А папа тогда, когда утром пришёл в себя, всё улыбался, говорил, что ерунда и быстро заживёт. Просил у неё прощения весь день, дарил ей цветы, ухаживал, но мама упрямилась и стояла до конца. Хоть они и держались, они оба очень грустили. Пока говорила, до меня вдруг дошла одна ужасная вещь. Я больше не чувствовала горечи, когда вспоминала их, густую, с пивным запахом или запахом водорослей, бороду, его обычно добрые и весёлые, задорно блестевшие из-под чёлки, глаза, её ироничный насмешливый взгляд. – И папа не трогал маму, если видел, что она этого не хочет, – добавила я. – И я не говорю, что ты должен просить у меня прощения, вот этого мне совсем не надо. Это бесполезно. Потому что я вижу, даже если ты говоришь, что тебе жаль, ты этого не чувствуешь. Но я не могу заставить тебя чувствовать, как хочется мне. Также как и ты не можешь влюбить меня в себя. На самом деле, я была бы даже рада, было бы проще. А может, если я приворот выпью, я в тебя влюблюсь, как думаешь? Но недолгий приворот, а пока у тебя дракон не вылетит! – воскликнула я, обрадовавшись такой гениальной идее. «Ты что, совсем того? – тихий голос не предвещал ничего хорошего. – Я так не могу… я больше так не могу! Уходи!» «Нет! Пока ты не согласишься на сделку, не уйду!» – заупрямилась я. Время утекало сквозь пальцы, как вода. Только взглянув на ауру друга, отвернулась обратно. С ним творилось что-то непонятное, пугающее. «Я сказал, проваливай», – сделал он ещё одну попытку, сгущая над собой тучу всё больше и больше, она уже сверкала разрядами молний. «Нет» – Ой! – дверь открылась, и я ввалилась внутрь ванной комнаты. Лёжа спиной на холодной плитке, молча смотрела на склонившуюся надо мной кудрявую голову. Глаза тёмные-тёмные, лицо холодное. Он приблизился так, что распущенные кудри закрывали последние лучи того неяркого лунного света, просачивающегося через маленькое витражное окно. – К чёрту всё, это же просто сон, – проговорил он и коснулся своими губами моих губ. На этот раз противно не было, но и удовольствия, сравнимого с питьём горячего шоколада, я не получила. Всё же совершенно не понимаю, как может простое касание быть настолько желанным. Если бы это были объятья, то это нормально, это всегда приятно, даже если человек не очень тебе знаком, чужое не навязанное тепло рядом всегда мне нравилось. Но Рэлли не делал ничего такого, он даже не был настойчивым, как раньше, а осторожным и лёгким. Не знаю, сколько прошло, по ощущениям не больше двадцати секунд, за которые мне было жутко неловко, затем парень неожиданно поднялся с колен и вышел из ванны, бросив через плечо: – Это был прощальный жест. Хлопок двери вызвал разноцветную рябь по всей стене, лишь на мгновение я осталась одна, но вот уже пёстрый водоворот выпустил из своей воронки, и мы вновь лежим вдвоём, укрытые походным одеялом. Пахло сыростью, приятно шумел дождь, стукаясь о драконий щит, благодаря которому на нас не попадало ни капли. Серые тучи закрывали солнце, из-за чего не было понятно, какое сейчас время дня. Я чувствовала холод, несмотря на одеяло. Всё тело затекло, и было немного страшно, что не смогу уже двигать ни одной конечностью, но вспомнила, как в прошлый раз поднималась рывком, хватаясь за чёрный балахон. Правда, затем каждый шаг приходилось чётко продумывать и сосредотачиваться на том, чтобы не упасть. Скосила глаза на Рэлли, тот тоже не спал, тревожно хмурился, словно чего-то испугался. Хотя ясно, чего. Ну да ладно, сначала встану сама, а потом подниму его. Я-то успела размяться в промежутке, а он лежал без движения целых четыре дня. Сосредоточилась и перекатилась на другой бок. Есть! Теперь осталось вспомнить, как двигать руками, чтобы подняться на ноги. – Долго извиваться будешь? Ох, жаль повернуться не могу, ну хоть по голосу знаю, кто это. И долго он там стоял, интересно, любуясь моими потугами? А я, между прочим, смогла перекатиться на живот, такая молодец! – Шон? Вот почему я постоянно натыкаюсь на тебя, когда открываю глаза? – проворчала я. – Неважно – подойди сюда, у меня есть план. Помнишь, в прошлый раз я тебя увидела и так разозлилась, что аж сесть смогла! Можешь даже не наклоняться, одной твоей траурной юбки хватит! – снова запыхтела я, пытаясь заставить голову повернуться в сторону мужчины. «С ума сошла? Ты всегда так с герцогами разговариваешь?» – знакомый голос в голове, и я уже оказалась перевёрнутой на спину, а потом потянута за руки, так что обзору больше не мешала мать сыра земля. – Ширк! – я была так рада, что нос от счастья защипало. Но эти эмоции смешались со страхом того, что я сейчас была почти полностью парализована и не могла толком поднять даже голову. – Я бы обняла тебя, но забыла, как это делается… – хлюпнула я носом, пытаясь достать глазами до его лица, но в обзор попадала лишь кожаная куртка. – Не дури, всё ты можешь, – опять заявился со своим легкомыслием Шон. – Весь паралич у тебя в голове. А ты отойди от неё, пусть сама справляется. Судя по всему, это «а ты» было адресовано Ширку, который до обидного быстро послушался. «Он прав, ты хоть и настрадалась там со своей роскошной светской жизнью, – в голосе прозвучал сарказм, когда он опустил мою голову обратно на камни, – это не отменяет того факта, что ты вновь меня ослушалась. Я же не смогу постоянно с тобой нянчиться, как с маленькой». Что там Ран говорил про огненный меч моей души? Так вот, сейчас во всём теле пылал праведный пожар! – Поздравляю, – и снова я услышала раздражающий до треска костей и мурашек по коже голос Шона. – В тот момент, когда ты понял, что она может стать твоей ценой своей свободы, принял решение опять принять одиночную позицию. Испытание ты выдержал, – он уже стоял ближе к Рэлли, который в свою очередь пытался скосить и спрятать глаза. Тут мой вулкан взорвался. – ДА ПОШЛИ ВЫ НАФИГ СО СВОИМИ ИСПЫТАНИЯМИ!!! – заорала я и толкнула ногами, сидевшего рядом на корточках, брата. Тот успешно повалился на зад. – Видишь, я же говорил, что паралич ты себе надумала! – обрадовался Шон.