Милисса. Продолжение истории.

Под конец нашей беседы Шон начал клевать носом и зевать, но всё равно спросил, хочу ли я узнать, что случилось с лордом Кэру. Я закивала, как ненормальная. Ведь до сих пор неизвестно, жив он или нет? – Мне стало интересно, и я навёл справки. Лорд Гакэру, столичный портной, действительно почти стал предателем и, судя по всему, являлся таким же полноценным участником сна, как ты и твой кудрявый дружок. На деле же он только собирался выполнить поручение, долго готовился, собирал наряды. Врать у него и так неплохо выходило, вот и наняли дядю за деньги. Как раз перед поездкой в герцогство начали ему сниться интересные сны. Словно он провалил задание, и ему заморозили сердце. После такого он от сделки отказался. Практически портной толком сделать ничего не успел, но глаз я на него положил. А заодно и на тех, на кого он должен был работать. – А на кого он должен был работать? На Эйтана тер Саргона? – мгновенно отозвалась я. В отличие от Шона, мне спать почти не хотелось, но маг лишь махнул рукой, второй прикрывая зевок, и объявил, что на сегодня бесед хватит. – Может, у нас сегодня поспишь… – как-то неуверенно протянул напоследок. – А-то мало ли… – Но тогда другие расстроятся, что со мной тусуешься только ты и не даёшь им меня героически спасти. Ворон слабо усмехнулся и посмотрел на меня так, словно хотел похвалить. Я не ошиблась. Он встал с дивана, и тот исчез вместе с тарелкой из-под печения. – Так держать, – провёл рукой мне по волосам и исчез в портале. Что именно держать, я не очень поняла. Но решила свободное время провести на кровати рядом с ловцом снов. Вот только и здесь мне не удалось побыть в одиночестве. Шон появился аккурат в центре ширковой кровати, сначала высунул из портала руку, пощупал ей мягкую поверхность, видимо, удовлетворился и осторожно высунул колено, затем и голову. Одна рука продолжала шарить по кровати в поисках края, а вторая лежала у мага на глазах. – Не ванна, уже хорошо… – пробормотал он. – Ты не переодеваешься? Я промолчала, угрюмо глядя на захватчика нашего имущества. – Спишь, что ли? Он раздвинул пальцы и посмотрел в щель одним глазом. Ничего интересного бы он всё равно не увидел, как ни в чём не бывало, убрал руку с лица и лёг на кровать. Всё та же домашняя одежда, но на этот раз обуви не было. Покряхтел чутка, занимаясь поисками удобной позы, лёг на спину, зевнул. – Нет, всё равно тебя оставлять не дело, а до утра осталась пара часов. Надеюсь, твой брат не против? Как придёт, распихай меня. На этих словах он закрыл глаза, ещё повозился, переворачиваясь на бок ко мне спиной, и затих. Во дела… Мне-то, конечно, с Ширком спать милее, это хотя бы логично. А этот пришёл ко мне, как бездомный, и обустроился, словно дома менял как перчатки. Я естественно спать не собиралась, не выходило и всё тут. Летать не хотелось, налеталась этой ночью, есть особо не тянуло, хотя тем печеньем я бы полакомилась ещё. Тяжко вздохнула. Ладно, если он просто будет здесь, ничего не изменится. До восьми утра я игралась магией, покопалась в кабинете Ширка (некоторые книги нельзя было вынуть с полок, что не могло не злить: подготовился, зараза), приняла душ, позавтракала и утопала на репетицию так, словно последняя неделя была самой обычной. Если для меня это стало нормой, то что же будет, если всё вновь выйдет из-под контроля? Бр-р, аж в дрожь бросает. Или это просто утренние летние заморозки? Сейчас моё отсутствие казалось такой ерундой, я сама удивилась, как легко придумала план действий. Уже стояла за углом, карауля учителя по бегающим в округе аурам. Вот первый огонёк замер у двери и вошёл в класс. Я отлипла от стенки и, прокашливаясь на ходу, влетела в проём, упала на колени, стукнувшись лбом об пол. – О, помилуйте, мастер-скрипач! Не велите казнить! – заунывно заговорила я с паркетом. – Прощаю, но я не скрипач, – важно ответил мне детский голос. – Лют? – расстроилась я, отрывая лоб от пола. С аурами у меня явные проблемы. Я решила, раз ключи звякнули, то и учитель на горизонте объявился. – У нас новый коврик для ног? Я среагировала мгновенно, упала на бок, перевернулась на спину, раскинув руки и ноги в стороны. – Буду, чем пожелаете! Не велите казнить! – Ещё чего, об тебя ещё гильотину пачкать, – Момо смотрел сверху вниз, наклонив голову. – О, спасибо! Спасибо! – неуклюже села на колени и стукнулась два раза головой об пол. Лютику представление понравилось, его смех эхом отдавался по полупустому этажу. Я уже примеривалась к тому, чтобы поцеловать туфлю, но Момо переступил через меня раньше, чем я успела воплотить свой фанатизм в жизнь, и взял у Люта ключи. – Но если опоздаешь к кронпринцу на выступление, мне придётся обдумать твоё предложение о смертной казни. – Я буду лучшим шутом на балу его высочества! – с готовностью, достойной гвардейца, возликовала я. Поднялась с пола, отряхнулась и подняла взгляд на учителя. Длинные узкие штаны, как у танцора, заправленная в них рубашка с вышивкой на концах рукавов и тёплый жилет, который он прямо сейчас вешал на крючок. Интересно, был ли он тоже участником сна? Хотя он, наверное, и не помнит, что я успела выйти замуж. Когда-то именно он научил меня шутить, чтобы жить было легче. Шутить не только над другими, но и над собой, смеяться в глаза неприятностям. Да, этот учитель по-настоящему мудро жил… Почти три недели для меня и каких-то три дня для него. Вот бы обнять… Только боюсь, не так поймёт, если я прилипну к нему после того, как протёрла собой пол. Весь день, казалось, я провела другим человеком. Меня не волновала толкотня в столовой, упрёки Момо, отсутствие Элая. Я будто играла не ту роль. Не которую привыкла. Просто вбила себе в голову, что надо улыбаться другим и выкладываться на полную, чтобы загладить вину. Впрочем, выполнить удалось лишь первую часть плана, поскольку тело отказывалось лишний раз напрягаться, ему было достаточно следить за тем, чтобы я не устала ещё больше. Многие вещи потеряли вкус. Словно вновь открыла перечитанную до дыр книжку в надежде, что хоть на этот раз будет также интересно, как в первый, но выходило блекло и совсем без удовольствия. С какого момента весёлая работа стала рутиной? И почему мне кажется, что если лягу и посплю, то ничего не пройдёт? Ничего не вылечит. Просто жизни надо обновляться, меняться… Ха! Будто последние дни были однообразными. Разве сейчас я не должна благоговейно вдыхать свежий воздух привычной обстановки? Что со мной не так? Я уже знаю, что будет дальше. Пойду домой, а завтра мы выступим на улице под шум дождя, от которого маги укроют нас, чтобы на фоне сцены шёл мифический туман, поднимающийся от реки. Ох, я даже думаю не так, как надо! Было бы лучше проанализировать испытание, учесть ошибки, как, например, не вляпаться в очередное испытание. Да-да, такие мысли мне больше по душе. Спокойные, ровные, без истерик и угрызений совести. Идеально. Но всё же… Бук снова мне помог. Но на этот раз, какой ценой! Хорошо, что с ним всё в порядке. И это была не моя вина. Ведь не моя?.. Предательство Огастина. Я заложила человека, который когда-то был мне близок. Шон сказал, что скорее всего Гас не будет поступать плохо, но если он так предан Диануру, то может исполнить его волю, будучи уверенным, что делает правильные вещи. Они его пока трогать не будут, но навестят, чтобы проверить, какой он человек. Наверное, сильно за него переживать не стоит, мне даже почти не стыдно, что отказалась помогать ему с сестрой. Если бы он видел последствия такой помощи, должен был бы понять. На лицо невольно наползла улыбка – он замечательный, он бы понял. Интересно, сошлись бы мы с ним сейчас? Смогли бы дружить, как раньше? А с Рэлли? Губы перестали растягиваться в тёплой улыбке, стало как-то грустно. Рэлли, который больше никогда не будет смотреть на меня так, как раньше. Я и не заметила, что нравлюсь ему так сильно. Впредь надо быть осторожнее… Эх, а такой клёвый парниша был! Или я просто не могу принять его таким, какой он есть? Таким, каким он может стать? Жестоким, вымещающим злобу на других, как на той девочке, которую запер в подвале. И плевать, что это был сон. Не уверена, что смогу общаться с ним, как раньше, после всего, что было. И если однажды обстоятельства снова столкнут нас вместе, и если там будет леди Анари, попробую что-нибудь придумать. Потому что Рэлли на самом деле одиноко. А такого и врагу не пожелаешь. Ран. О-о-о, как же он меня бесит! Он изменился или всегда был таким, притворяясь во снах добрым сочувствующим мальчиком? Да, с ним я забывала о грусти. Да, он выручал меня пару раз, но больше он меня всё-таки подставлял. Эгоист, эгоист, эгоист! И собачка его дороже ему, чем я! Напускал её на всех, кто ему не нравился! Да, это были люди, которые и мне не нравились, но… От этой странной мысли остановилась, уставившись под ноги на обтесанные камни мостовой. Думательный процесс возобновился, стоило уйти из громкой школы, где на переменах я могла отдохнуть от мыслей, перебегая от кучки к кучке ребят, с которыми была не очень близка, но уже успела соскучиться. Так вот, о Ране… Какого чёрта в груди стало так тепло?! Да ясно, какого. Он создавал мелкие неприятности людям, которые до этого делали мне гадости. Говорили за спиной плохие вещи, при любом удобном моменте подшучивали. Подсовывали в библиотеки книги по этикету, хотя я просила сказки, подкладывали в трапезной маленькую ложку для супа вместо большой, чтобы хлюпала меньше. В общем, делали всё, чтобы я чувствовала себя чужой. А Ран за меня мстил. Что если он так проявляет заботу? Оглянулась на солнышко, прыгающее по витринам, и сразу стало как-то легче. Я дома, надо наслаждаться этим. Надо думать о том, отчего в груди приятно щемит, а настроение поднимается. Например... Чуть не треснула себе ладонью по лбу. Элай! Его сегодня не было, а ведь случилось такое важное событие! Он решил отпраздновать его вместе с семьёй? Надо навестить его сегодня вечером. Но после перекуса. Война войной, а обед по расписанию.