***
Элай сегодня старательно избегал разговоров. Не то, что бы это требовало особых усилий: никто не стремился у него интересоваться делами, а мать и так всё увидит, если приспичит. Но обычно она и без этого доверяла Элаю, либо слишком уставала за день, чтобы каждый раз заглядывать в его глаза, спрашивать о самочувствии. Надо было лишь не подавать виду, что что-то изменилось. И это оказалось не так сложно, как он думал. Но избегал Элай не только разговоров. Ему нужно было время, чтобы осознать, что случилось. Всю свою жизнь он испытывал трудности, которые закаляли его, иногда немота даже играла ему на руку. Все бытовые скучные разговоры родители брали на себя, а разные люди, у которых он успел поработать, не задавали лишних вопросов и не рассказывали про свою тяжёлую жизнь. Вернее, когда поняли, что Элай физически не может их перебивать и у него не остаётся выбора, как молча слушать, начинали говорить о том, о сём, но понимали, что его ответной улыбки или смены выражений на лице было недостаточно и больше не приставали к нему. Сегодня, например, он убирался в цветочном саду у старой дворянки, она обычно давала ему за это ползолотого. Такая работа и пение соловьёв помогали успокоиться и думать на прохладную голову. Когда флейтист прочищал гравий на декоративных дорожках, тщательно проходя по ним граблями, изредка отвлекаясь на хлопоты бегающих туда-сюда белок, решил для себя, что толком ничего не изменилось. Да, к нему вернулся голос. Но попробуй скажи что-нибудь таким тихим и хриплым голосом, не краснея от стыда. Он знал, что Мисси со своим желанием его подбодрить сразу же спросит, почему же он молчит, почему не расскажет об этом Момо и Лютику. Если уже не рассказала сама… Собственно, это было причиной, по которой он оттягивал и решил пропустить пару репетиций. Слишком было страшно идти туда сейчас. Мисси… она же… Уж кому, как не ей, говорить о больших секретах! Почему она скрывала это так долго?! Тот дракон, прилетавший ночью, вовсе не был сном. Если раньше воспоминания о купании под звёздами вызывали радость, то сейчас ему было стыдно. Даже не от того, что он в конце обнял уже не такого страшного и, уж тем более, не такого большого зверя, и это могла оказаться Мисси без одежды, а от того, что… Он сам не мог описать, почему так разозлился. Обида была, но он боялся ей в этом признаться. Более того, он боялся встречаться с ней взглядами. Чёрт… Она поменялась. Меняется до сих пор со страшной скоростью. Эти изменения еле заметны, но когда-то маленькая скромная чудная девчушка сейчас перестала стесняться, она открылась людям. И именно в этот момент, когда Элаю показалось, что он может ещё больше узнать о ней, чаще с ней говорить и смеяться, как только он решил, что достаточно привык к новой Милиссе, события резко разбили его восприятие об реальность. Он вообще её не знает. И она невероятно далеко. Она становится всё дальше. Насколько же поменялось его отношение к ней, когда в её девять лет он был для неё кумиром, а сейчас смотреть на Мисси снизу вверх хочется именно ему. Элай всегда был самостоятельным. Он был готов брать на себя ответственность и помогать при этом другим, но сейчас утопал в растерянности. Он больше не был уверен, что ей нужна его помощь. Может, ей и его компания больше не нужна? Драконы ужасно свободолюбивы и наверняка понимают их такие же свободолюбивые драконы. А Элай давно перестал понимать. Ладно… Всё нормально до тех пор, пока он может сам думать и сам действовать. Но пока он не примет решение, будет тянуть, сколько может, и сидеть тише воды. И с Мисси он поговорит лично, чтобы не сдавала его раньше времени. «Я не готов». Заслышав её голос, он окончательно решил, что не будет спешить заходить на кухню. Лучше посидит тут, в тёмном подвале. Ничего, что не сможет застелить люк ковром, другие только посетуют, что он забыл это сделать, не особо волнуясь о том, что самого его ещё нет. Иногда хорошо быть невидимкой. Прежде чем спрятаться обратно в погреб, он успел заметить, как мать вышла через дверь, чтобы помочь Мисси встать с земли. Опять слишком много магии потратила на пустое дело. «Я не готов…» Так он думал, когда возвращался домой и увидел её издалека, а потом ждал, когда она уйдёт. Так он думает прямо сейчас, сидя в темноте. Рано или поздно за ним придут, точнее за маринованным перцем, без которого знаменитое рагу леди Теноми не рагу. А ещё её дети от скуки могут пойти его искать. Или мать заметит его ауру в подвале. Но шагов наверху не было слышно довольно долго, Элай уже успел обидеться, но вдруг свет ослепил его. Кто же проник в подвал, при этом зачем-то закрыв за собой люк, он так и не успел разглядеть. – Сиа сказала, тебе нужна помощь в выборе перца. Ты слишком долго думаешь, а есть я хочу уже сейчас. Отлипнув от стенки, к которой прислонялся спиной, парень подпрыгнул от испуга и врезался в деревянный стеллаж. Хорошо, что в темноте не видно его выражения лица, зато отлично слышно, как опасно забрякали стеклянные банки на верхних полках. Элай отпихнул Мисси, которая по расчётам оказалась действительно довольно близко, и закрыл свою голову руками. Но падения не последовало. – Как благородно, – услышал он весёлый голос. – Твоё самопожертвование не входило в мои планы. Светлячок был слабый и не шибанул вспышкой по бедным глазам, как свет из люка, поэтому Элай смог рассмотреть, что произошло. Он потыкал пальцем в парящую рядом с его головой банку с лисичками и виновато глянул на Мисси. В темноте она была похожа на мальчика, но ему всё равно нравилось, что она одевается и стрижётся, как ей хочется. – Что стоишь? Ты их уронил, теперь клади на место. Я пока плохо управляю предметами в полёте, да и сил маловато. Парень послушно направил банки одну за другой на свои места. «Спасибо, – машинально улыбнулся, запоздало поняв, что из-за её светляка теперь отлично видно его лицо. – Извини, что долго. Мы теперь можем идти помочь с ужином». Он сделал шаг вправо, чтобы обойти Мисси, но та преградила ему дорогу, он сделал ещё одну безнадёжную попытку обойти её слева, но и это ожидаемо не сработало. «Знаешь, ты могла бы не закрывать люк, тогда не пришлось бы тратить магию на светлячок», – наконец, нашёл он, что сказать. – Это? – девочка сделала вид, что ей смешно. – Оно силы почти не берёт. В то время, пока Мисси хвасталась собой, Элаю удалось ловко прошмыгнуть к лестнице, добраться до люка и снова обломаться. Стоило догадаться, что просто так ему не сбежать. – Гораздо больше магии уходит на то, чтобы держать люк закрытым. Элай обречённо опустился на ступеньку, положил локти на колени, спрятав за ними лицо. – Здесь пахнет вкусно. Ого, вы и цветочки маринуете? Через пальцы флейтист подсмотрел, как Мисси, оставив светлячок на том же месте, где он появился, ходила вдоль полок с целебными травами. «Да, моя мама травница», – захотел он послать ей мысль, но не смог, ведь знал, что надо хотя бы смотреть в глаза. Вот у Мисси получалось связываться с ним, даже когда была не рядом. Нечестно. – Ну что? Ты ведь не о перцах всё это время думал. Я бы на твоём месте начала их потихоньку жевать, потому что иначе закоченеть можно. Опять она за своё. Зачем тянет? Почему не спросит сразу? Почему не посмотрит, о чём он думает? Тогда даже говорить не придётся. Вдруг Мисси наклонила голову, будто примеривалась, а потом подсела на узкую ступеньку выше него. Элай удивлённо отнял руки от лица, когда девочка обняла его сзади за шею. – Знаешь, я, кажется, поняла, как выживают взрослые, когда начинают много-много работать и уставать. Я поняла, как им удаётся держаться целый день на ногах или не сломаться. Потому что мне это тоже помогает держаться. Она замолчала, и Элай всё же спросил: «Что?» – Вот это, – Мисси стиснула его чуть крепче, на секунду прижалась щекой к его щеке. Ему этот жест показался таким нежным, словно она научилась привязывать к себе людей специально. На этот самый миг дыхание у Элая прихватило, но он не подал виду. «Ты можешь уже не держать люк, теперь я точно не смогу сбежать. И можешь убрать светлячок». – Хорошо. Элай облегчённо выдохнул, ему стало намного легче принять такой подарок судьбы и немного побыть рядом с её теплом. – Но твоё красное лицо я всё равно вижу. Драконы видят в темноте. Парень испуганно икнул. «Ну и зачем тебе это?» – Это смешно. «Да я не про своё лицо!» – Затем, что мне тяжело, – её голос стал тише, а хватка ослабла. – Я понимаю, что имею право злиться на Огастина, но он делал это ради сестры. Я злюсь на Ширка, что он снова ушёл из дома, но и у него есть веские причины. Правильные причины. Сначала я злилась на тебя, что ты не приходишь, но решила, что тебе нужно время. Если тебе тяжело из-за меня, я могу уйти прямо сейчас. – Нет… – он сам вздрогнул от своего голоса, но именно это простое слово захотелось выкрикнуть, хоть и получилось, как обычно, что-то жалкое. – Мне нравится твой голос, – Элай почти услышал её улыбку. – А мне… нет. Он сам толком не понял, зачем вдруг начал говорить об этом. Ведь был уверен, что именно Мисси будет клещами вытягивать из него слова. – Почему? «Он слабый, тихий. И если буду говорить больше пяти минут, начинаю кашлять». – А-а-а… – понятливо протянула Мисси. – Ладно, ты победил, теперь я не так сильно на тебя злюсь. Но голос всё равно классный. Споём как-нибудь вместе? Она это что, серьёзно? – А давай сейчас! «Мисси!» – Что? Пожалуйста! Я между прочим потратила на тебя желание, которое Тиас обещал мне за помощь с Данелем и Эшем. Я никому не расскажу, пока ты сам не захочешь говорить. Элай ещё немного помялся, но решил сдаться. «Начинай, я подхвачу». Мисси отлипла от него и запела голосом, от которого у Элая пошли мурашки по коже. Или это оттого, что она перестала его обнимать и холод вновь схватил за плечи? Впрочем, даже когда жарко, он всё равно был готов слушать и слушать.Мы не властители небес, Мы не друзья и не враги. Несёт, зовёт за горы и за лес, Землетрясения несут наши шаги.
Как бы Элай не отрицал, что вряд ли сможет когда-либо петь также, и флейты ему вполне достаточно, попробовать свой голос хотелось до смерти. И он запел. Он понимал, что Мисси специально взяла низкий тон, но всё равно на последней ноте закашлялся. Вместо того чтобы прерваться, Мисси продолжила петь также невозмутимо ровно и тихо.Нам лестны голоса высоких гор. Нашёптывают сказки нам ветра. Поёт о вечном нам холодный дождь. В дорогу нам пора.
И Элай попробовал ещё раз. Он был более осторожен. Сначала он больше говорил, чем пел, но постепенно смог растягивать гласные, как и Мисси.Нам небо океан. Нам крылья паруса. По небу косяки Плывут, как стаи птиц. Так дай же крылья нам, Поднять же паруса! Чтоб западным ветрам Навстречу воспарить.
Уже в конце второго куплета Элай смог с тихого шёпота перейти на подобие нормального голоса, он почти оказался наравне с Мисси, и это так подняло ему настроение, словно она сейчас не пела рядом, а крепко-крепко обнимала. Теперь он понял. Понял, почему ему вдруг захотелось быть с ней откровенным, потому что она первая поделилась с ним своими чувствами. И эти чувства хорошо отражались в тихой песне. Ей правда тяжело. Но им обоим стало легче. Уже предвкушая, как сладко будет сжиматься сердце, он обнял её за талию, а Мисси, обрадовавшись, наклонилась, чтобы быть как можно ближе. Очень близко. И внутри ярко и светло. – Ты… – Элай всё никак не мог привыкнуть к собственному голосу. – Часто попадаешь… в такие ситуации, как с тем магом? – С Огастином? Да, там мне ещё повезло. – И я не могу помочь, да? – Ты очень помогаешь, Элай. Как и многие другие, как и Момо и Ширк и Данель, Шон тоже… Как-то Ширк сказал, что у него тоже есть много тяжёлых мыслей, но люди вокруг не дают ему время, чтобы всё это обдумать. Поэтому он не ломается. И поэтому не ломаюсь я. Тогда это были просто слова, но сейчас всё это я испытываю на своей шкуре постоянно, в последние дни даже слишком часто. И это так… здорово… – Мисси? – Ух-х, всё ещё тащусь от твоего голоса. Всё бы ничего, но в этот момент её собственный голос чуть задрожал. К его собственному ужасу, Элай узнал это состояние. Как бы она не говорила, что не ломается, как бы не пыталась выглядеть сильной, но то, как она говорила, как улыбалась, было слишком похоже на него самого. Когда ты пытался быть сильным слишком долго, слишком измотал себя, ты на грани слёз. – Извини, меня тошнит. Я не смогу с вами поужинать, хотя… – нервно рассмеялась, – меня и не приглашали. – Я тебя провожу. Элай встал вслед за Мисси, чтобы придержать её за локоть и открыть люк. – А-а-а, свет! – застонала она, щурясь на ослепительно белый квадрат. – Блеск, теперь мне ещё хуже. «Жди здесь, я позову маму. Она поможет», – Элай оставил Мисси сидеть на ковре, а сам убежал на кухню. – Я же тебе сказала, чтоб без перцев не возвращался. Что там с твоей возлюбленной? Ладно, не кипятись, я шучу… Когда они вернулись, Мисси уже не было. Элай выбежал во двор, но успел лишь почувствовать резкий порыв ветра, который тут же прекратился. И как бы он не задирал голову наверх, не смог увидеть знакомое тёмное пятно.