Милисса. Продолжение истории.

– Кто умрёт? Ну? Мне стало интересно. Проснулась от того, что Бука кто-то пихал, а я лежала к нему спиной, и мне тоже досталось непрямое пихание. – Что? – подслеповато прищурился Бук, садясь в постели. – Ты говорил во сне, – пояснил Четариси. – «Мы все умрём!», «Спасите орка!», – в панике замахал дракон руками. – Лорд Дейл приехал, пока осматривает ночных дежурных, скоро будет ходить по палатам, – на удивление спокойно пояснил Калидо, который отличался от Кометы своей феноменальной невозмутимостью. – Пофиг, – ответила я, старательно хватаясь за остатки полудрёмы. Провалиться в глубокий сон мешала ладонь, отвлекая уже становящимся привычным, усиленным пульсом. – Милисса, это же герцог! – слегка возмутился окончательно проснувшийся Бук, затем помолчал и, не услышав от меня ответа, ущипнул за плечо. – Ай! – я возмущённо посмотрела на дракона, и Бук стал щипать меня и дальше, пока не получил по башке пустой тарелкой, оставшейся от обеда. – Эх, молодость, – глядя на нашу потасовку, завистливо протянул Четариси, хотя сам никогда не казался мне старым. – Доброй ночи, герцог Дейл, – одновременно согнулись в поклоне Чет и Калидо, повернувшись к входу. Мы с Буком замерли, тарелка для очередного удара так и не была опущена на беловолосую голову. Интересно, сейчас правда ночь? Наверное, это те самые знаменитые полярные дни, во время которых солнце всего на пару мгновений заходит за горизонт и возвращается на небосвод, как ни в чём не бывало. Ведь точно такое же явление я наблюдала, когда первый раз оказалась в Саргонии. Но то была полярная ночь. – Что, поверили? – подмигнул Четариси, но разгибаться почему-то не стал. Я приняла это за идеальный отвлекающей манёвр, чтобы надеть грязную миску на голову Бука. – Милисса, он же неправду сказал! – зашипел он на меня, пытаясь отодрать мою руку, держащую новый «головной убор». И, как полагается, в этот самый момент объявился авторитетный маг. И ладно бы он был один, но в палату вошла невысокая девушка, ростом примерно с Ширка и с любопытством уставилась на нас. Про себя я усмехалась, с какой дилеммой, должно быть, сейчас столкнулся Бук. Если не снимет миску с головы, останется дурачком, если снимет – на белых волосах отлично будет заметен тёмный соус. Однако ж парень, после небольшой заминки поднялся, сняв с себя миску, и пригладил шевелюру назад так, что остатков обеда не было видно даже тогда, когда он поклонился. Я же растроенно притянула колени к подбородку. – Веселитесь? – упёр руки в бока Шон, оглядывая помещение. – Простите, – очень тихо сказал Бук, наверное, решив, что услышат – хорошо, не услышат – тоже хорошо, ведь мало ли как отреагируют. – Не страшно, мы же без приглашения, – успокоила его девушка. – Если без еды, уходите, – хмуро ответила я, поднося вперёд миску. Девушка удивлённо нахмурилась, но Шон взял всё в свои руки. – Всего-то? – маг хрустнул пальцами, и на тарелке появился лист капусты. Хмуро прищурилась на него. Это намёк на то, что я коза или ему сразу сказали, что меня надо веселить, чтоб депрессия не съела? А то заходили уже такие… веселители. – Фантомы не считаются, – вздёрнула я нос. – За кого ты меня принимаешь? – поднял бровь Шон. С подозрением взяла в руки лист, понюхала и отправила в рот. На вкус как соус с обеда. – Это он и есть. Чего зря добру пропадать? – А это кто? – ткнула миской в невысокую леди. – Да так, одна северная герцогиня, – Шон прошёл к Ширку и опустился рядом на колени возле его головы. Одна северная герцогиня тоже хотела пройти, но я пригрозила ей миской. – Плата за вход? – сурово нахмурила я брови. – Просто дай ей, что просит, – отмахнулся от вопросительного взгляда Шон. Леди сложила руки лодочкой и высыпала в миску несколько твёрдых разноцветных леденцов. – Пойдёт? – на полном серьёзе просмотрела она на меня, пробующую на зуб оранжевую твёрдую сладость. – По сравнению с листом салата из соуса? – задала я риторический вопрос и сделала приглашающий жест руками. – Зря ты так, – обиженно протянул Шон. – Знаешь, как сложно сделать хрустящую структуру из мягкого соуса? «До чего ты докатилась? – укоризненно покачал головой Бук. – Брата за конфеты продаёшь!» «Это не за Ширка, а за вход». «Дай попробовать», – не выдержав соблазна, попросил он и поймал на лету зелёный леденец. – Чудовище, я попрошу тебя кое о чём, – разглядывая повязку на лице Ширка, спокойно сказал Шон. – Выйди, пожалуйста, на пять минут. Размечтался. – Я от Ширка не отойду ни на шаг. Не нравится, уходите сами, – развернулась я к ним и продолжила сосать леденец. – Лорд Дейл, вы хотите, чтобы мы её выпроводили? – вежливо поинтересовался Четариси со смехом в голосе. – Она сама справится. Сейчас покажу, – Шон спокойно поднялся с колен, я подозрительно прищурилась, когда Четариси и Калидо разошлись, чтобы дать ему сесть прямо на землю у входа в палату. – Если сможешь простоять у входа пять... – задумался, – нет, маловато. Выйдешь на восемь минут и не двинешься всё это время с места. Сделаешь это, можешь попросить у меня, что угодно, в пределах разумного. – Тоже мне приз. Знаем, плавали. «Одно испытание – одно знание», – грозно проговорила я. – Или ещё лучше «Ты мне два вопроса, я тебе два ответа», - понизив голос, спародировала весёлые интонации. – Слушай, чудовище, не зли меня. Ты и так изрядно подпортила мои шансы выиграть пари с «Бронзовыми соколами». – Какое ещё пари? – Расскажу, если выполнишь просьбу. Трое драконов в шоке уставились на то, как я встала, вышла из палаты, ткань двери которой была закинута наверх, чтобы всё прекрасно видеть. – Расскажешь про пари плюс сделаешь, что угодно. – Пойдёт. – И не будешь трогать Ширка. – Клянусь своей магией, – серьёзно ответил Шон, в упор смотря на меня. Северная герцогиня удивлённо подняла тёмные брови. Похоже, эта клятва для мага была практически святой. Поэтому я решила поверить и опустилась на землю. И только я пожалела, что слово с девушки тоже надо было взять, как она медленно подошла ко входу и села рядом с Шоном, подогнув под себя колени. Драконы уважительно закивали, глядя на Шона, как на профессионала. Ему удалось заставить меня сделать, что он хочет. Первая минута длилась долго, и я развлекалась тем, что рвала притоптанную траву. На второй минуте мне надоело смотреть на то и дело улыбающихся друг другу герцогов, которые явно вели ментальную беседу. Когда девушка тихо прыснула в кулак, я не выдержала. «Бук, – позвала друга ментально, тот повернул ко мне голову. – О чём думаешь?» К моему высочайшему удивлению, он завёл руку за затылок, подняв белые брови домиком, и отвернулся. «Бук, о чём думаешь? – повторила я, но он никак не среагировал. – Ты обиделся из-за миски? Я же в шутку!» Его спина осталась неподвижна, и вскоре к нему подошли Калидо с Четариси, изредка на меня поглядывая и мысленно о чём-то общаясь. Для разнообразия решила позвать каждого по очереди, оба из них проигнорировали, и меня это чуть не вывело из себя. Если Шон решил сломить меня скукой, то у него не выйдет. Кстати о маге. Теперь уже он над чем-то хихикал, а потом встретился со мной взглядом. Я угрюмо отвернулась, заставив себя не обижаться на драконов. Наверняка Шон им приказал не разговаривать со мной. Зря старается. Даже несмотря на то, что сейчас нет голоса Бурной Реки, умение находиться наедине с самой собой отменно развилось во время паломничества. Скрестив руки на груди, легла на спину и уставилась в небо. Было странно не видеть звёзд уже больше суток, невозможно было понять, который час и пора ли ложиться спать. Но, если бы не ладонь, я бы легко уснула при любых обстоятельствах. Хотя боли я не чувствовала, уже когда мы встретили Лжеширка, наверное, просто не обращала на неё внимание. Мне было немного холодно, изо рта при дыхании вылетал пар, но даже это казалось приятным. Я не уверена, что вовремя заметила, когда кое-что пошло не так. – Шон, сколько уже прошло? – нервно потерев плечо рукой, я повернулась к нему. – Я скажу, когда. Ну надо же, сам он, значит, бойкот мне объявлять не собирался. Но и мне с ним говорить не хочется, северная герцогиня умеет развлечь беседой куда лучше девчонки, которая и в школу-то нормально не ходит и учится там на тройки. Не выдержав, отвернулась на другой бок и прижала колени к груди, чтобы не смотреть на этих двоих. Даже желание следить за тем, чтобы Шон сдержал своё слово, пропало. Появилось другое желание, желание вернуться в палату. Ладонь пульсировала, как прежде, и мне это не нравилось, это сводило с ума. Я задышала чаще, чтобы стало проще сдерживаться, надеялась, что это участит сердцебиение и поможет вспотевшей ладони содрогаться от горячего пульса, как раньше. Но становилось только хуже. Что происходит? Почему заклинание так странно действует? Оно же опознало Ширка и должно было успокоиться! И помощи просить стыдно, неловко. Я же сама виновата, значит, и справлюсь сама. Я справлюсь. Надо лишь дождаться сигнала от Шона, чтобы можно было вернуться к Ширку. Ширку, который больше не оставит меня одну. И я не оставлю его одного. На сколько ещё меня хватит? Сделав невероятное усилие над собой, я обернулась на свет, падающий на меня из входа палаты. – Долго ещё? – Я скажу, когда, – повторил Шон. – Ну так скажи, когда! – разозлилась я. – Пару минут, – отмахнулся он. – Сдаёшься? Вместо ответа бросила ему хмурый взгляд и снова отвернулась, сжавшись ещё сильнее, чтобы никто не мог видеть моего лица. Становилось только хуже, я еле сдерживалась, чтобы не зареветь в голос, только судорожно вдыхала и выдыхала. «Бук... – снова попыталась позвать я и снова не услышала ответа. – Поговори со мной». Чёртов предатель! «Поговори со мной!» Тишина давила, пот катился по лицу, смешиваясь со слезами. К чёрту. К чёрту эту сделку, она того не не стоит! От одной мысли о проигрыше стало легче, настолько легче, что я перестала дрожать и поднялась на ноги. Прежде чем сохранить оставшиеся капли достоинства и медленно пройти к Ширку, наткнулась на взгляды людей. Они все смотрели на меня. Вообще все. Они чего-то ждали. Чего-то плохого. В голове сразу прояснилось: либо ты, либо тебя. И я рванула ко входу. Руки и ноги застряли в чём-то густом, их сковало сырой магией, не позволяющей сдвинуться с места. – Почему вы не даёте мне быть рядом с ним?! – тяжело дыша и судорожно всхлипывая, взревела я. И мне никто не ответил. Эти придурки опять меня проигнорировали. Только Бук захотел подойти ближе, но Четариси его остановил за плечо. – Лучше не надо. Забыл, что было в прошлый раз, когда ты пытался ей помочь? Парень отдёрнул плечо и всё равно направился в мою сторону в момент, когда Шон поднялся с земли. – Мы поможем, не волнуйся, – попытался успокоить Бук, но даже в его льдистых глазах сейчас маленьким огоньком горели страх и неуверенность. Не волнуйся? Не волнуйся?! – Пошёл к чёрту! Ты мне не нужен! Ты меня предал, ты не отвечал мне!!! – Я хотел, но не мог! – приложив руку к сердцу, Бук смотрел на меня с болью. – Прости меня! Так было надо! Я слишком отвлеклась, обливаясь горючей ненавистью к предателю, и не заметила, как сбоку возник Шон и отвёл больную руку в магических оковах, с лёгкостью разогнул впивавшиеся в ладонь пальцы и одним движением полоснул по бинту чем-то острым так, что он сам упал с руки. Это был тот момент, когда я действительно перестала себя контролировать. У Шона подкосились ноги, он схватился за голову, остальные тоже пошатнулись, Бук упал и закрыл рот руками. Пусть вам всем будет плохо, чтобы вы поняли, как было плохо мне! Магические оковы слетели с лап, я снесла палатку одним взмахом крыльев, разбежалась, схватила Ширка вместе с одеялом и оторвалась от земли. Повезло, что рот был свободен и можно было поджечь огнём соседние палаты. Им будет, чем заняться, прежде чем вздумают отправляться за мной в погоню. Горите, ублюдки, горите драконьим пламенем веки вечные! Ветер в лицо меня немного отрезвил, даже захотелось смеяться, пришло понимание, что Ширк сейчас в моих лапах, и никто не посмеет его отнять. Но мимолётное веселье быстро прошло – сзади догоняли драконы: три былых и один чёрный, как тьма, набирающий скорость с каждым взмахом крыльев. Если они думают, что меня так легко остановить, пусть подавятся. Подавятся моей злостью, моим желанием не быть в одиночестве. Всплеск гнева был настолько сильным, что белые драконы замотали головами, замедляясь, кто-то даже полетел вниз и сломал макушки деревьев. Отвлёкшись на преследователей, не заметила, как на нос мне что-то приземлилось. – Смилуйся, о великая и могучая! – держась ногами за мою челюсть, ничуть не боясь острых клыков, Ран сделал низкий поклон. Эта блоха тоже здесь, чтобы остановить меня? Чтобы помешать мне быть вместе с Ширком? – Не гневайся, я тебе пригожусь! – всё ещё принимая мою морду за сценическую платформу, Ран встал на ноги и вновь поклонился. – Смотри, что могу! Маг перескочил через рога, пробежался по спине и сел на хвост. Я так опешила, что не успела ничего сделать, а через секунду произошло нечто странное. Вокруг стало тихо. В ушах отдавался только шум волн и то самое приятное чувство на лапе. Рана была меньше, чем на человеческой ладони и поэтому ощущения были совсем слабыми. С одной стороны, было ужасно обидно, но с другой... я, наконец, смогла здраво мыслить. Что я творю? – Ты сбегаешь, а я тебе помогаю, – пояснил Ран, переместившийся на спину. «Почему?» – растерялась я. – Ну я так понял, тебя там пытали, и решил помочь. Да и давно пора было убираться с этой забытой богом земли. «Ран... Что я наделала?» – Да забей! – утешительно похлопал по чешуйчатой спине ладонью. – Ты просто ответила болью на боль, так все делают. «А ты не боишься, что и тебе достанется?» – немного успокоилась я, старательно запихивая глупые человеческие мыслишки подальше. – Ну, я же не делаю тебе больно? И не собираюсь... ближайшее время, – как бы мимоходом добавил он. «Ран», – позвала я, заранее зная, что услышу ответ, что он не будет делать вид, словно моего голоса не существует. – Чего? «Я хочу поплакать», – возвестила я. – Поплачь, – не стал спорить он. «В какой стороне ближайшая земля?» Вместо ответа передо мной засветился путь, тонкий, еле заметный. Линия тянулась от моей тени, прямо по гладкому морю, отражающему небо в облаках. И правда, вдалеке виднелись белеющие скалы, остров был маленький, значит, необитаемый. Хорошо... Аккуратно положив Ширка на берег, я обратилась человеком, подошла к скалистому уступу и заревела. Это было громко, больно и сладко. Как кисло-сладкий соус, который остался на тарелке с обеда, а потом размазался по белым волосам и превратился в лист салата. А его кислая часть отражала то, что в душе у меня что-то скисло. Доверие? Связь с близким человеком? Она должна была послужить благородному делу, но вместо этого испоганила сердце. Ведь сердце у тебя с гнильцой, Лис. Чем ты лучше тех, кто хотел разлучить тебя с Ширком? Теперь ты хочешь разлучить Ширка с миром. Я орала так, что заболело горло, и когда вернулась к месту, где оставила ребят, спросила хриплым слабым голосом: – Что мне делать? – А? – очнулся, облокотившийся о берёзу Ран. – Ты что-то сказала? Я себе уши заткнул. Хмуро посмотрела на него, но решила, что это было вполне мудрым решением, и позволила себе совершить одно маленькое прощение за эту ночь. – Что мне делать? – тихо повторила я, садясь рядом и смотря на Ширка. – Ты можешь сказать, что я повторяюсь с советами, но... – задумчиво протянул Ран. – Раз уж всё так обернулось, и тебя ничто не сдерживает, почему бы не делать, что хочется? – Понятно. Можешь ударить меня? – Последний раз я слышал эту фразу в иной обстановке, – странно покосившись на меня, протянул Ран, а потом взял за плечи. – Уверена? Дождавшись кивка, заехал коленом в живот, почти попал в то место, где остался синяк от твёрдых пальцев Лжеширка. Согнулась пополам, закашлявшись, и свалилась набок. – Ещё странные просьбы будут? – Да, – хрипло ответила я. – Как скоро нас обнаружат и догонят? – Я хорошенько замёл след, так что минимум день мы точно исчезли с лица Гелианы. – Тогда я посплю... А потом вернусь в школу и буду учиться. Я много пропустила... Ты будешь здесь, пока я сплю? – Ага, – Ран потянулся, зевая, и взлетел на ту самую берёзу, чтобы устроиться между ветками. Я не стала приближаться к Ширку, уснула там, где упала. Я пока... не имею право находиться рядом с ним. Надеюсь, завтра буду чувствовать себя чуть лучше. Так и уснула, закрывая рану на ладони от морского бриза.