***
Пока летела к школе, гадала, чем же так насолила Ширку. И почему ему рядом со мной больно? На моей памяти Ширк никогда не злился и не страдал так искренне, никогда не показывал настолько сильные чувства. Он впервые при мне расплакался. Если подумать, он старался не иметь со мной дел ещё с десяти лет, но скрывал истинную причину, скрывал свою неприязнь. Факт того, что он был в сознании, но не мог открыть глаз, когда я его похитила, отмела сразу. Не думаю, что он будет расстраиваться из-за того, что я так поступила. Или будет? Даже если и так, выражение его лица не говорило о том, что обида возникла недавно. Это была затаившаяся глубоко лютая ненависть. «Я тебя ненавижу», – раз за разом вспоминала эти слова и никак не могла заставить себя перестать думать. Никак не могла заставить себя поверить. Здесь что-то не так. На робкий стук, повторившийся для верности три раза, ответили не сразу. Открыла стройная темноволосая девочка. Я только хотела извиниться, что ошиблась дверью, как эльф совсем уж не по-женски зевнул. – Эй, Элай? – обернулся эльф, тихо шепча в темноту комнаты. – Ты не предупредил, что ждёшь подружку. – Молчи, Асиестрес, – раздалось такое же шипение из комнаты на захихикавшего Асиестреса. – Мисси, что такое? – Элай устало подошёл, заменяя стоявшего в дверном проёме соседа по комнате. – Мы уже легли спать. – Ну... – отвернулась и нервно потёрла плечо. – Я думала... Я хотела, может... – из лёгких вырвался спокойный вздох, и тогда я смогла поднять на него глаза. – Можешь посидеть со мной? Можем даже не говорить, просто посиди... Вот тут, в коридоре. Недолго, – подумав, добавила я, глянув на паркетный пол. Элай всё ещё стоял, озадаченно поставив бровки домиком. – Ты меня ненавидишь, да? – не дождавшись ответа, я не выдержала и спросила прямо. – Элай, не будь монстром, иди к ней, – послышалось усталое из темноты комнаты, но Элай не обратил на подколки соседей внимание. Вместо этого он как-то печально, и даже со смягчившимся взглядом, посмотрел на меня. – Конечно, нет. Парень прошёл вперёд, закрыл за собой дверь и уместился рядом с ней, прислонившись спиной к стене. Я опустилась следом. Какое-то время мы молчали, Элай сидел с закрытыми глазами и ровно дышал, но был неподвижен и не менял положение, поэтому можно было догадаться, что друг не спит. – Интересные были лекции? – шёпотом спросила я, решив, что если не ответит, значит, будем продолжать сидеть в тишине, лишь бы он не уходил. – Угу, – не размыкая ни рта, ни век, тихо промычал Элай. Ясно. Тогда посидим в тишине. Я не против, просто будет место для неприятных мыслей, а так всё в порядке. «Я удивился, как герцог Дейл мог в один миг заставить почувствовать тебя ничтожеством по сравнению с миром и, в то же время, мог возвысить до небес». Оторвавшись от разглядывания серой стены, растерянно посмотрела на всё ещё закрытые глаза друга. Только губы чуть растянулись в улыбке. «Помнишь, леди Ансаби рассказывала про богов? Она также упоминала, что помимо божественной, есть другие теории создания жизни на Гелиане. Сначала не было ничего, кроме убийственной атмосферы, полной ядовитых газов, а потом в Гелиану врезалось небесное тело, на котором находились живые бактерии, наши предки. Лорд Дейл пошёл ещё дальше, он завёл нас в места, о существовании которых мы и не подозревали. Ты бы видела, как ребята ходили и смеялись после лекции: солнце жидкое, вот умора! Хотя он так достоверно это доказывал, что эта огромная звезда, что находится на ужасно большом расстоянии от Гелианы, просто не могла бы дать достаточно тепла для жизни, если бы не была раскалённым шаром, который плавит всё, что попадётся на его пути». Элай продолжал вещать про туманности, создание не только самой Гелианы, но и того, что было до неё. Шон своими теориями и фактами заходил до невозможного далеко в прошлое, в будущее, в просторы космоса. Друг описывал всё это в красках, а я закрывала глаза и уплывала в те места. Мы проснулись раньше положенного, собирались встать ещё вскоре после того, как нас неожиданно посетил историк. Элай сказал, что пересказывает мне потрясающие лекции лорда Дейла, и лорд Аверик понятливо покивал головой, взяв с нас обещание не задерживаться до утра. Мы и не задержались, уснули раньше. Сначала я – под рассказы Элая, а потом и он сам. Но дремать на твёрдом полу долго бы не получилось. – Ещё не было переклички, – хриплым спросонья голосом сказал Элай, потерев рукой глаза. В коридоре было даже тише, чем когда я пришла. – Давай попробуем ещё поспать в постели, а не на полу, как бездомные, – предложил он, подавая мне руку, чтобы помочь подняться. А помощь действительно была нужна – попа ужасно затекла. Доспать удалось около двух часов, мы с Элаем к такому ритму начали постепенно привыкать и спокойно стояли на разных концах утренней линейки. Не знаю, нарочно это вышло или нет, я просто пристроилось поближе к общежитию, чтобы далеко не ходить. Может, Элай не стал подходить ко мне и покидать своих эльфийских друзей по той же причине? Однокурсники удивлённо проводили взглядом наполовину полную тарелку с завтраком, которую я обычно выхлёбывала до дна, а сейчас относила в окно кухни. Было тревожно и есть не хотелось. Поэтому, прислонившись спиной к каменной стене в укромном углу школьного коридора, позвала Ширка по имени. «Прости, просто... дай нам ещё некоторое время». «Ладно, – немного расстроенно ответила я Быстрому Потоку. – Тогда передай ему, что я эту неделю не буду прилетать домой. Если он не хочет меня видеть и дома ему будет комфортнее», – делая паузы в словах, медленно проговорила я. «Ты же понимаешь, что всё намного сложнее, правда?» Неужели у меня настолько грустный голос, что даже Поток решил меня пожалеть? «Я уже ничего не понимаю, – печально вздохнула я, прикрыв глаза. – Если он будет совсем плох, скажи, я... попробую связаться с Миши». «Да», – коротко ответил дракон и осторожно оборвал связь. День сегодня обещал быть сложным и полным разочарования со стороны учителей, поскольку вчера я совсем забыла об уроках.***
Ран и сам до конца не знал, что им двигало. Свой жизненный девиз он никогда не нарушал. Живи, как хочется, не связывайся с теми, кто не согласен. С Милиссой было весело, он и понятия не имел, что будет с ней так развлекаться. И всё бы ничего, но когда ей больно, веселиться она не желает, и это противоречило девизу Рана, ведь ему-то хотелось веселиться. И вот, не особо задумываясь над тем, что делает, он возник за спиной тёмно-серого дракона и опустил сверху клетку, созданную из силовых нитей. Бурный Поток тяжело вздохнул. Интересное же место он себе выбрал. Голый, отлично продуваемый ветром камень. Такой одинокий, он был окружён лиственницами, с которых падали зелёные листья. Были и тёплые цвета, но Быстрый Поток не успел улететь слишком далеко. Туда, где деревья уже пожелтели до самых макушек. – Видишь? – услужливо улыбнулся Ран, вышагивая вокруг не пошевелившегося за всё время дракона. – Он не сбежит. Я хочу с ним поболтать. Быстрый Поток угрюмо фыркнул, однако, задумавшись, всё же решил послушаться мага. Если собственная вторая личность не может помочь Ширку восстановиться, то он, вероятно, выслушает кого-то другого. Ширк сидел на песке, пустыми глазами смотря вниз. Повязку, съехавшую на шею, трепал ветер. Ран медленно подошёл к парню по песку и нанёс боковой удар ногой по скуле. В нормальном состоянии Ширк, может, удержался бы, но его состояние нельзя было назвать нормальным. Удар Ширка отрезвил, он осторожно дотронулся до скулы и поморщился от боли, затем подарил Рану яростный взгляд исподлобья. – Ты мне всё портишь. Ты портишь мне Милиссу. Сначала портишь себя, а потом травишь других. – Думаешь поверю, что тебе до неё есть дело? – тихо процедил сквозь зубы Ширк. – Лучше не появляйся больше в моём доме. – О, ну разве это твой дом? – не прекращая улыбаться, Ран опустился на корточки и мягко потёр Ширку покрасневшую щёку пальцами. – Ты же сам всем ясно даёшь понять, что тебе всё равно, что с ним будет. Сначала наплевал на сломанный Милиссой санузел, потом отдал ей в распоряжение свой кабинет. Ты не берёшь ни за что ответственности, ты только спишь и ешь, ты существуешь ради существования. Ширк хмуро отвернулся, Ран убрал руку с его лица. Так и есть, он позволяет людям делать со своим домом, что им вздумается, как и с собой. Наверное, просто боялся действовать, боялся самого себя. И считал, что безопаснее не сопротивляться никому, не делать ничего. Но Рану знакомо это чувство, это прямой путь в могилу. – С тех пор, как нас с Милиссой свела твоя мать, я чувствовал себя чище. С ней я был невинен, как в детстве, с ней можно было перестать притворяться. Ты же тоже это чувствуешь? Конечно, мы с тобой знаем, что это всего лишь маленькое изменение в нашей долгой жизни, но я не об этом. Тебе тоже не нужно притворяться. Так почему ты делаешь это сейчас? Ты не говорил ей, что чувствуешь, хранил в себе, а потом оно вырвалось наружу и решило затопить источник «своих страданий». Легко перекладывать на кого-то вину, правда? – Я не хотел. – Ещё как хотел. Ты хотел винить другого, потому что так казалось, что ты имеешь хоть малейшее право жить. Но Милисса не виновата, Анрика не виновата, даже ты... Не виноват. Но я не буду разглагольствовать о том, что так сложились звёзды. Эйтан – вот, кто перемешал твои мысли и спутал все морали. Но никак не Милисса. Иди и скажи ей об этом. Расскажи ей всё. Да, ты будешь страдать, но ты удивишься, как легко она сможет тебя принять. Потому что несмотря на всё, что она пережила, она умеет быть лёгкой, умеет отпускать. А с нашими возрастными возможностями это очень полезная способность. Если будешь отдавать всего себя на то, чтобы быть правильным, долго не проживёшь. Ширк сидел неподвижно, даже дыхание не участилось, только ветер трепал уже отстриженные волосы. Вот уж кому они лезли в глаза, так это Рану. Но долгожители, как правило, таких вещей не замечают, поэтому парень лишь моргнул пару раз, потом состроил жалостливую рожицу. – Ладно, иди ко мне, – Ран неожиданно обнял Ширка, с силой придавив его голову к своей груди, нежным этот жест назвать можно было с трудом. – Прости, что нагрузил, но так больно видеть, как ты паришься по пустякам! Пора учиться жить по-взрослому. Вместо ответа Ширк, припечатанный к груди заботливого Рана, глухо зарычал.