***
«Пап, я в гостях у Уизли, не волнуйся. Так надо. Поезжай к маме, успокой её. Ждите новостей, я постараюсь поскорее вернуться». Дурсль сжал записку в кулаке. Сейчас он как никогда понимал святых отцов-инквизиторов и горячо одобрял их методы. И будь прокляты политики – в некогда великой империи хранение оружия в домах граждан было запрещено. Ещё у его отца имелся зарегистрированный карабин и парочка недорогих охотничьих ружей, а теперь законным образом даже пистолета нельзя было купить. Очень жаль, оружие могло пригодиться – быстрее пули никто не колдует. Вернон перечитал записку и поморщился: Гарри чересчур серьёзно воспринял слова лорда Нотта о заложниках и, похоже, сдался без всякого сопротивления. Хуже всего, что Дурсль никак не мог определить, верно поступил его сын или нет. С одной стороны, в магическом мире малолетний герой Поттер исполнял ту же роль, что планировал для него напыщенный кретин Мейсон – бедный сиротка, способный выжать слезу умиления у каждой домохозяйки. Не бог весть какая персона, и для мало-мальски серьёзного человека Поттер был всего лишь фотографией симпатичного мальчишки на развороте вздорной газетёнки. С другой же стороны, беспокойство доктора Сметвика явно свидетельствовало о том, что некая опасность существует, она вполне реальна и требует привлечения тяжелой артиллерии в виде пресловутого лорда Нотта. Конечно, и речи быть не могло, чтобы оставить Гарри без всякой помощи. Сегодня же они с Петунией доберутся до «Дырявого котла» и попросят мадам Малкин связаться с доктором Сметвиком. Если Вернон понял характер эскулапа правильно, то чёртовы Уизли надолго запомнят летние каникулы Гарри Поттера. Вернон отодвинул недопитый чай, грузно поднялся из кресла и отправился в дорогу – выручать одного своего сына и удерживать от глупостей второго.***
– А теперь рассказывай, что с тобой стряслось, – Рон едва дождался, пока Гарри пристроит рюкзак и умостится на заднем сиденье. – Невилл прислал сову, написал, что ты не отвечаешь на его письма. Он переживал, что ты обиделся. Потом я написал тебе – ответа не было. Мы с Невиллом отправили ещё по паре писем. Совы возвращались без ответа, хотя им велено было его дожидаться. Я поначалу грешил на птиц, они обе старушки и больше спят, чем летают. Но когда Гермиона не смогла связаться с тобой магловским способом, решил, что дело неладно. – Как не смогла? – изумился Гарри. Мама очень переживала, что «та самая девочка» не звонит, и ни за что не пропустила бы её звонок. Рональд наморщил лоб, припоминая объяснение: – Говорила, даже гудки не идут. Не знаю, что за гудки, но она так написала. А собственной совы у неё нет. Гарри тихо ругнулся – счёт к лопоухому Добби, и без того немалый, возрос. Нужно будет спросить у Драко, способны ли домовики влиять на работу магловской техники. – А потом, – продолжал Рон, – пришёл папа с работы и сказал, что тебе вынесли предупреждение за использование магии на каникулах. Простецы тебя совсем допекли, да? Гарри немного подумал и в ответ рассказал историю о чокнутом домовике. – Не ваш, случайно? – поинтересовался он по окончании рассказа. Братья Уизли хором открестились от знакомства с подозрительным эльфом: – У нас только упырь. Домовики заводятся в старинных замках и особняках и переходят по наследству. У дружков своих поспрашивай, у них-то этих эльфов целая куча. Гарри вздохнул. Письма от «дружков» треклятый Добби тоже воровал. Монтегю своего эльфа, что ли, подослал? – Ладно, – сказал он, – тогда следующий вопрос. Я по-прежнему слизеринец и не собираюсь ссориться ни с кем из своего Дома. Во всяком случае, с теми, с кем не поссорился раньше, – честно добавил он. – Вы уверены, что я желанный гость в вашем доме? Близнецы хитро переглянулись, а Рон пожал плечами: – Ты всё-таки пошёл за нами сам-помнишь-куда. И Невиллу вернул сам-знаешь-что. К тому же, неправильно это, когда человек проводит каникулы один-одинёшенек в месте, где ему не рады. – Ронни у нас сама совестливость, – хихикнул тот из близнецов, который был за рулём. Гарри так и не научился их различать. – Фред, – второй ткнул пальцем в компас, вделанный в приборный щиток, – ты взял чересчур круто к западу. – Откуда у вас эта машина? – спросил Гарри и бросил взгляд в окно. Горизонт понемногу светлел, а внизу было темно – видимо, они пролетали над какой-то безлюдной местностью. – Отцовская, – ответил Джордж. – И он, конечно, разрешил вам слетать на ней к маглам, – скривился Поттер, заранее зная ответ. – Папа на дежурстве, – тяжко вздохнул Рон, а близнецы притихли и посерьёзнели. – Через четверть часа мы будем дома. Хорошо бы успеть, пока мама не проснулась. – И как вы объясните ей моё появление? – Поттер, иногда ты хуже Перси, честное слово, – простонал Рональд. – Там посмотрим, зачем прямо сейчас настроение себе портить? – Молчу-молчу, – хмыкнул Гарри и прикрыл глаза; спать хотелось просто жутко. – Мы почти над Оттери-Сент-Кэчпоул, – сказал кто-то из близнецов и Гарри, не открывая глаз, кивнул. Драко уже просветил его, что эта деревушка, как и Годрикова лощина, стоит на самом Барьере. Цены на землю здесь были почти такими же, как и в Лондоне, так что нищета Уизли была весьма относительной. «Как Нотты, – говорил Малфой. – Денег нет, но есть недвижимость. Вот только ноттову рухлядь не продать. Барьер далеко, а в диких землях без толковых бойцов не выжить. Уйдёт Нотт – станут никому не нужны его земли. Уизелы же, видно, не хотят продавать свой надел, ждут лучших времён. Хотя охотники нашлись бы немедля. Такие места пользуются бешеным спросом у зажиточных маглорождённых – земли обжитые, а по соседству можно разместить магловскую родню». Само собой, Гарри тут же вспомнил о руинах дома своих родителей и написал папе. Он собирался поступить точно так же: переселить родителей поближе к магическому миру. Теперь понятно, что вожделенную башню там не построить, и план придётся пересматривать. Машину тряхнуло – колёса коснулись земли. Поттер открыл глаза, вслед за братьями Уизли вылез из салона автомобильчика и восхищённо присвистнул. – Понятно, не Малфой-мэнор, – смутившись, пробурчал Рон. – Но мы здесь живём. – Охренеть! – только и смог выдавить Гарри. Дом Уизли потрясал воображение. Пожалуй, он выглядел волшебнее, чем сам Хогвартс: будто на невидимую нить нанизали несколько разномастных сельских домиков. Это забавное сооружение в три – или в четыре? – этажа венчала красная черепичная крыша с пятью каминными трубами. На скособочившейся вывеске рядом с крыльцом было выведено: «Нора». – Это же магия, да? – Поттер заворожённо пялился на чудной дом, будто попавший сюда прямиком из детских сказок. – Офигеть! Нет, Рон, не дуйся, классно же! – Так, живо в комнаты, – скомандовал один из близнецов – Гарри опять не понял, кто именно. – Как только мама позовёт на завтрак, ты, Рон, скажешь: «Смотри, кто ночью объявился!» Она обрадуется и не заметит, что мы брали машину. – Ну-ну, – ухмыльнулся Гарри и указал на невысокую полную женщину, спускавшуюся с крыльца. – Удачи, парни. – Ой, блин, – севшим голосом сказал Рональд и попятился назад. Близнецы мигом вытолкнули Гарри перед собой и расплылись в виновато-умильных улыбочках. – Мам, а мы тут… – Как вы могли?! – гневно воскликнула миссис Уизли и воинственно упёрла руки в бока. – Пустые постели! Записки нет! Машины нет! «О да, мэм, – Гарри мысленно потёр руки. – То есть, вы поймёте, каково придётся моему отцу нынче утром. Но я-то, в отличие от ваших балбесов, хоть записку оставил». – Вы хотите, чтобы вашего отца выгнали со службы?! Это же… – миссис Уизли топнула ногой, покосилась на Поттера и улыбнулась. – Добро пожаловать, Гарри! Заходи, сейчас будем завтракать. Поттер, намеревавшийся сразу же наябедничать на похитителей, немедленно передумал. Уж очень было интересно побывать внутри сказочного домика. В волшебном доме он бывал всего лишь один раз – у мадам Малкин. Однако Оливия Малкин по магловским меркам считалась бизнес-леди, и её гостиная не слишком отличалась от гостиных приятельниц тёти Петунии – аккуратная мебель и минимум вещей, говорящих о личности хозяйки. – Приятно познакомиться, миссис Уизли, – кротко улыбнулся Гарри и по-малфоевски шаркнул ножкой. – Прекрасно выглядите. Миссис Уизли порозовела и польщённо хихикнула: – Спасибо, милый. Какой воспитанный мальчик! Учитесь, оболтусы. Пойдём, Гарри, ты наверняка устал и проголодался. Поттер украдкой показал слегка обалдевшим братцам язык и чинно пошёл следом за миссис Уизли. По дороге к дому он успел похвалить живописный сад, упитанных кур, гребущихся в пыли перед крыльцом, и чудесной красоты наряд хозяйки дома: «Сами вязали?! Изумительно, миссис Уизли! У вас золотые руки и безупречный вкус». Матриарх рыжей семейки млела и через слово называла Гарри «милым» и «дорогим», а тёмный маг Поттер мысленно благодарил маму и Малфоя за науку – лексикон Сметвика, Нотта и Флинта решительно не годился для продуктивного общения с почтенными дамами. Ну, кроме Маккошки, разумеется. Вот для неё, ведьмы проклятой, Флинт – самый правильный собеседник. Братья Уизелы понуро брели позади и бросали на Поттера подозрительно-озадаченные взгляды. Столовой в домике не имелось, а кухонька была тесноватой для такого семейства, но очень уютной. Гарри восторженно уставился на дочиста отскоблённый обеденный стол – раньше он о таком только читал – и, не удержавшись, провёл рукой по некрашеной столешнице. Обстановка «Норы» нравилась ему все больше и больше – и разномастные стулья, и часы-таймер с одной стрелкой, и скособоченная полочка со стопкой потёртых книжек по магическому домоводству, и старенькое, слегка хрипящее на высоких звуках радио. Миссис Уизли между тем засуетилась у плиты. – Как вам только в голову пришло, – укоряла она сыновей и проворно переворачивала скворчащие на сковороде сосиски, – лететь через полстраны на автомобиле. Вас же наверняка кто-то заметил! – Мам, – промямлил кто-то из близнецов, – облачность была низкая, а ещё… – А ещё вы подвели своего отца! При такой-то должности ему придётся арестовать самого себя! О чём вы только думали, негодники? Нет, Гарри, мой мальчик, тебя я не виню, – перед Поттером очутилась большая тарелка с глазуньей и жареными сосисками. – Мы с Артуром страшно беспокоились. Решили, что в пятницу поедем и заберём тебя у маглов, если ответ на письмо Ронни опять не придёт. Гарри едва не поперхнулся сосиской: «Ехать? За мной? Забрать?» Возвращение домой внезапно обросло проблемами. Похоже, старшие Уизли не видели ничего дурного в «изъятии» ребёнка у маглов. «А что ты хотел? – с досадой спросил сам у себя недотёпа Поттер. – Теодор же предупреждал, что Уизли образцовая чистокровная семья. Значит, маглы для них не люди, а их дети беспрекословно повинуются родителям. На близнецов посмотри, дурачина. Сидят, уши прижали. Это раздолбаи-то Уизелы, которые Флинта посылают на хер каждый день и до сих пор живы». – Гарри, детка, что с тобой, милый? – миссис Уизли оказалась наблюдательной, и Поттер поспешно прикинулся идиотом. – Немного устал, простите, мэм, – сказал он и тут же почувствовал, что не соврал ни на кнат: руки мелко подрагивали и ужасно хотелось спать. – О, конечно, – всплеснула руками миссис Уизли. – Как только поешь… Внезапно в кухню ввалилась растрёпанная девчонка в длинной ночнушке, пронзительно взвизгнула и тут же кинулась прочь. – Это Джинни, – мрачно буркнул Рон. – Приготовься давать автографы. Хотя тебе это вроде нрави… Миссис Уизли ожгла сына гневным взглядом и велела помалкивать во время еды. Тот виновато уставился в тарелку и до конца завтрака не проронил ни слова, впрочем, как и его братья. Расправляясь с яичницей, Гарри уныло размышлял о том, какого свалял дурака, отправившись в гости к рыжим. С другой стороны, не факт, что в будущую пятницу его не уволокли бы силой. «В пятницу мы гостили бы у тёти Мардж, – вздохнул Гарри. – Хотя опять-таки не факт, что за нами не следят». Скорее всего, папа уже встал, нашёл записку и схватился за сердце. Гарри скрипнул зубами, но тут же приятно улыбнулся миссис Уизли и поблагодарил её за вкуснейший завтрак. – Мы спать, ма, – подорвался Рональд с места. – Рано вста… – Ты проводишь Гарри в спальню, – отчеканила миссис Уизли и повела палочкой, заставляя грязную посуду в мойке покрыться душистой пеной. – Ему действительно пришлось рано вставать. А вы с братьями резвились всю ночь по собственной глупости. Поэтому вы пойдёте в сад и выдворите оттуда гномов. Заинтригованный Гарри даже рот приоткрыл. Ему представились грустные диснеевские гномы, которые с печальной песней – «Хей-хо! Хей-хо!» – собирают вещи, прощаются с Белоснежкой и отправляются… – А куда вы их выдворяете? – с опаской спросил он. Разрезвившееся воображение тут же нарисовало картину каторжных серебряных рудников под сказочным домиком. Потом Гарри оглядел милую, но довольно бедную обстановку кухни и решил, что гномы-каторжники, скорее всего, добывают олово. – За забор, – пожал плечами Рон. – Куда ещё? Это скучно. Пойдём, покажу тебе спальню. Ма, а чистое бельё где взять? – Можно я посмотрю, как выдворяют гномов? – Давай! – обрадовались близнецы. – Мы покажем, как это делать правильно, – они захихикали и принялись подталкивать друг друга локтями. – Только ты можешь нам помочь, Гарри Поттер, великий и ужасный. – Не слушай их, – нахмурился Рон. – Опять шуточки какие-нибудь дурацкие. – Нет-нет! – замотали головами близнецы и загомонили наперебой. – Ты, Ронни-бой, не читаешь ничего, вот и не знаешь правильный способ. Рыжие шутники притащили Гарри в сильно запущенный сад, поставили на крохотный пригорок неподалёку от маленького, обильно поросшего ряской пруда, и заговорили, перемигиваясь: – Лишь настоящий змееуст может изгнать вредителей из сада. Нужно топнуть ногой и грозно сказать на парселтанге: «Идите вон, мерзкие твари, и не возвращайтесь!» Только очень грозно! – Поттер! – Рон сплюнул себе под ноги и нехорошо посмотрел на братьев. – Не вздумай. Врут они всё, ты на морды их глянь. Гарри посмотрел на хитрющие «морды» близнецов и фыркнул: – Они просто хотят послушать, как звучит этот язык, а заодно проверить, правда ли я умею на нём говорить. Показывай своих гномов, жуть как интересно. Рональд пошарил в зарослях цветов на клумбе, выхватил какое-то отдалённо похожее на крохотного человечка существо и показал его Поттеру. Гарри скривился – Диснея стошнило бы, точно. – Кусается, зараза, больно. Берёшь его, – Рон взял человечка за ноги, раскрутил и швырнул за каменную ограду сада, – крутишь и бросаешь. Скукота. Они потом опять возвращаются. Тупые и упрямые. – Вот я и говорю, – хихикнул Фред (или Джордж?), – наш способ надёжнее. Ну, Поттер, жалко тебе, что ли? Гарри засмеялся, потом подбоченился, подражая миссис Уизли, согнал улыбку, нахмурился, топнул ногой и зашипел как мог грозно: – Гномы, убирайтесь все вон! И не… Приказать им не возвращаться Поттер не успел. Из-под земли, вереща что-то невразумительное, повалили садовые гномы. Их было с полсотни, не меньше. Нелепо переваливаясь, они побежали к ограде, мигом прорыли ход на ту сторону и были таковы – затерялись где-то в высокой траве. Ошарашенные братья Уизли потрясённо уставились на Поттера. – Я думаю, – упавшим голосом сказал Гарри, – они просто змей боятся. Ответом ему было молчание.***
Вернон не ошибся. Сметвик был именно таким, каким представлялся после рассказов Гарри – сильным, умным, решительным и весьма обаятельным. Некоторый апломб в речи и манерах доктора воспринимался без всякого раздражения, парадоксальным образом заставляя доверять Сметвику без всяких видимых оснований. «Опасный тип, – решил Дурсль. – Умеет мой сын влипать в неприятности. Но делать нечего, слышишь? Сам ты беспомощен в этом дурацком мире, тебе даже в приграничном пункте дурно». По меркам волшебного мира мадам Малкин устроила встречу довольно быстро. Пока Вернон заехал за Петунией, рассказал семье о случившемся, вытерпел натуральную истерику, иначе не скажешь, потерявшего разум от бешенства Даддерса и добрался до «Дырявого котла», было уже за полдень. Ещё час ушёл на визит Петунии в этот зачуханный паб, переговоры с угрюмым типом за стойкой и отправку записки мадам Малкин с посыльным. Через полчаса явилась сама Оливия Малкин и крепко пожала руку изнемогающему от беспокойства Вернону. – Пойдёмте-ка на вашу сторону, господа. Не спорьте, я же вижу, вам не по себе здесь, – она подхватила Дурслей под руки, вывела их из «Котла» и добавила, хитро подмигнув: – И лишних ушей поменьше. Что случилось? Выслушав торопливый рассказ, мадам Малкин нахмурилась и вернулась в паб. Три часа ушло на переписку со Сметвиком и поиск места для разговора. Наконец вся компания устроилась в небольшой магловской кондитерской, и Вернон в очередной раз изложил короткую историю похищения своего ребёнка. – Как знал, – хмыкнул доктор, – что этот шкет заставит меня побегать. Дурсль в упор уставился на собеседника: – Вы нам поможете? Сметвик вдруг опустил глаза, вздохнул и потёр мощный загривок. – Дело в том, мистер Дурсль, что… В общем… Уизли – обычные обыватели, поверьте. То, что глава семьи малость не в себе на почве обожания Дамблдора, ничего не значит. Решения всё равно принимает толстуха Молли. Она хорошая мать и никогда не причинит вреда ребёнку. Язык у неё что помело, но этот дефект у магов недостатком не считается, верно, Оливия? – Молли урождённая Прюэтт, – отозвалась та, – а боевики своих девиц не больно-то и воспитывают. Уизли немного не то, что можно назвать респектабельной семьёй, но в целом… Вернон прикрыл глаза, уговаривая сердце не частить и не сбиваться с ритма. – То есть вы тоже не видите в похищении ребёнка у маглов ничего дурного? Доктор крякнул с досадой и покосился на мадам Малкин. – Нам с вами, мистер Дурсль, стоило бы переговорить наедине. Надеюсь, милые дамы будут не в обиде? Петуния побледнела, а мадам Малкин понимающе кивнула: – Мужские секретики? – Скорее, целительские. Не волнуйтесь, миссис Дурсль, мне и впрямь проще обсудить всё это с вашим супругом – отцы в целом спокойнее воспринимают ситуацию. – К-какую ситуацию? – Петуния прижала дрожащую руку ко рту, и Вернон поспешил успокаивающе обнять её за плечи. – Вполне может статься, что для Гарри будет безопаснее побыть в гостях до начала учебного года, – сказал доктор, откинулся на спинку жалобно заскрипевшего стула и примирительно вскинул руки. – Я не отказываюсь помочь, я прикидываю варианты. Миссис Дурсль? Петуния, подумав, кивнула, а Сметвик по-дирижёрски повёл правой рукой. На столик рухнула неестественная тишина, и Дурсль невольно поёжился: он никогда не думал, что исчезновение всех привычных и дотоле не воспринимаемых сознанием звуков будет настолько неприятным. – Буду краток, – Сметвик непонятно хмыкнул. – Гарри – тёмный маг. – Я знаю. И что? – Видите ли… – доктор помялся, но продолжил: – Магия, она… Люди инстинктивно стараются держаться от магов подальше. Обычное дело, когда родители маглорождённых не слишком привязаны к своим детям. Самое простое объяснение – работает инстинкт сохранения вида, и мутанты, как выражается ваш сын, отторгаются популяцией на подсознательном уровне. Это неприятие растёт по мере взросления ребёнка и ослабления родительских инстинктов. Дети, кстати, тоже тоскуют по родным всё меньше и меньше, без нервных срывов и драм. Отношения в таких семьях ровные, но довольно прохладные, и со временем попросту сходят на нет. – Белые вороны, – задумчиво проговорил Дурсль. – Вы не пошутили? – Нет, – Сметвик слегка пожал плечами. – Разумеется, явление не повсеместное. Есть нормальные любящие семьи, и тогда полминистерства пляшет всё лето, уговаривая их отпустить ребёнка неведомо куда. Ну а есть… Не проходит и года, чтобы в Хог не попала парочка маглорождённых с подправленной памятью и срочно залеченными увечьями. Ваш случай можно считать уникальным. Неродной ребёнок, тёмный маг… Удивительно. – Это очень интересно, и в другое время я не преминул бы… – Хорошо, я перейду к сути. Ваш сын… Природа его дара такова... – Сметвик опять вздохнул. – Пацану нужно поменьше привлекать к себе внимания. – Будучи героем магического мира? – уточнил Вернон. Доктор невесело хохотнул: – Это проблема, да. Но Гарри умён и сумел правильно подать даже своё распределение на Слизерин. В газетах он улыбается так, что самому Локхарту впору обзавидоваться. – Кому? – Да так. Местный дурачок. Любимец домохозяек, – Сметвик пренебрежительно скривился и тут же просиял: – Точно! Вот он, пример для подражания. С этой стороны проблем я не вижу. Улыбки и интервью – дело необременительное. Но вот его способности… Их лучше не демонстрировать. Никому. Вернон устало провёл рукой по лицу: – Недавно Гарри пугал некоего лорда Нотта. Кажется, напугал. Тот мигом свернул беседу и удалился. На прощание просил не калечить никого из возможных соглядатаев. Не будь Дурсль таким вымотанным, он непременно по достоинству оценил бы смесь изумления, восхищения и досады на лице Сметвика. – Твою ж, паца-ан… Как можно быть таким неосторожным! Ведь знает, что старший Нотт связан клятвой и не опасен! – Он защищал нас, мистер Сметвик. К тому же мой сын немного не в себе. Ему что-то неприятное снится. Настолько неприятное, что Гарри частенько не спит ночами, бродит по дому. Мечтает – не смейтесь! – о подвалах и каменных башнях. Говорит, там безопасно. – Уже?! Мордред и Моргана! – Это что-то значит? – Это означает, что он растёт и его дар усиливается. Рановато, но… Гарри будет очень силён, – Сметвик подумал немного и кивнул сам себе. – Я постараюсь его успокоить, обещаю. Мистер Дурсль, Гарри лучше остаться в гостях. Он и так регулярно вызывает недовольство Дамблдора – дерзок и своеволен, дружит с детишками Пожирателей. А ведь эти семьи до сих пор не принимают ни в одном приличном доме. Если мы сейчас с шумом и грохотом – а по-другому не получится! – заберём Гарри из дома Уизли, будет скандал. Рыжие ведь избавили пацана от ненавидящих магию опекунов-маглов. Нас никто не поймёт, да и к самому герою возникнет множество вопросов. Дружки его покойного папаши – люди недоверчивые. – Где они раньше были, эти дружки? – с горечью спросил Вернон. – Сами понимаете, – пожал широкими плечами Сметвик. – На готовенькое прийти намного проще и выгоднее. И ещё. Нужно защитить ваше сознание от насильственного проникновения. Послезавтра я жду вас здесь же – отдам амулеты. Направленную атаку мастера им не выдержать, но от обычных любителей поковыряться в мозгах защитят. – Ясно, – тяжко вздохнул Дурсль. – Вы советуете оставить всё как есть? – Да. Так будет лучше, поверьте, – Сметвик с нескрываемым сочувствием посмотрел на Вернона. – Мы сбережём вам сына, не волнуйтесь. Всё будет хорошо.***
Отключился Поттер мгновенно, прямо посреди вдохновенного рассказа Рональда о квиддичной команде «Пушки Педдл». Правду сказать, день был чересчур длинным. Гарри до того устал, что ему даже Грань не снилась. После короткого, но отчаянного спора близнецы Уизли сошлись на том, что садовые гномы действительно должны дико бояться змей. «С их ростом, – горячился кто-то из них, – даже обычный ужик должен казаться им жуткой тварью!» Гарри облегчённо перевёл дух, но угрюмо молчавший до того Рон сказал: – Поттер, ты свои слизеринские штучки не это... Нечего тут. – Иди ты, – огрызнулся Гарри. – Сами попросили заговорить. Можешь назад отвезти, плакать не буду! – Ро-онни, – хором пропели близнецы и обняли Поттера за плечи с двух сторон, – заткнись! – А потом заговорили наперебой: – Ты его не слушай, классно получилось. А на миссис Норрис случайно не пробовал? А на Пивзе? Интересно, а заклинания на парселтанге бывают? А что змеи обычно говорят? – Да что они могут рассказать? На камнях тепло, а мыши вкусные – вот и весь разговор, – фыркнул Гарри. – Нет, придурки, мышей я не пробовал. Близнецы заржали и поволокли Гарри в дом знакомиться с мистером Уизли, тот как раз пришёл с работы. Рон, бурча себе что-то под нос, побрёл следом. Мистер Уизли выглядел типичным папашей из семейных сериалов – сутулый, с большими залысинами, он добродушно улыбнулся и осторожно пожал Гарри руку. – Счастлив видеть, – сказал он. – Рон столько о тебе говорил! «Могу себе представить», – вздохнул Поттер про себя и улыбнулся так застенчиво, как только смог. Мистер Уизли, как Гарри понял, служил в министерстве на довольно незавидной должности – он обезвреживал магловские вещи, шутки ради зачарованные какими-то дебилами. Миссис Уизли, размахивая кочергой, под хихиканье близнецов выбранила своего супруга за незаконно заколдованный магловский автомобильчик. Поттер, само собой, помалкивал и порывался смыться из гостиной – семейные сцены по меркам Дурслей относились к разряду вещей непристойных. Но в душе он целиком и полностью был на стороне главы семейства, ведь летающий антиквариат находился в пользовании семьи волшебников, а не маглов. Мётлы тоже маглы придумали, но летают на них все, и никого за это кочергой не бьют. «Понятно, в кого Ронни пошёл, – хихикал Гарри про себя. – Сначала поскандалить, а потом подумать. Маменькин сынок». Потом близнецы взялись за «великого и ужасного» Поттера всерьёз. Он наконец попробовал полетать на метле без обидных комментариев мадам Хуч. Метла была старенькая, братья старательно перебрали прутья, шепча незнакомые заклинания, сделали пробный полёт, и лишь потом вручили её Гарри. – Не поймём, – говорили они в своей манере, перебивая друг друга и подхватывая фразы на полуслове, – что у тебя не так с полётами. Метла тебя слушается, как будто её вчера купили. Не тошнит на виражах? По-нашему, Хуч просто тебя невзлюбила. А ну, попробуй, мы подстрахуем. Рональд скептически фыркнул, но братцы хором посоветовали ему не умничать. В результате Гарри, пошатываясь от усталости и новых впечатлений, слез с метлы лишь перед обедом. Полёт дарил незабываемые ощущения, хотя идеей квиддича Поттер так и не проникся – очень жестоко, чересчур опасно. Гонки – другое дело. После сытного обеда близнецы потащили его в своё логово, и Гарри впервые в жизни захотелось составить завещание. Оказывается, братцы жили в экспериментальной лаборатории, а правила техники безопасности игнорировали начисто. Хмурый Рональд, шёпотом ругаясь, сбежал после первого же взрыва; Гарри мужественно вытерпел два. На удивление, никого не покалечило, но заходить в адову комнатёнку Поттер впредь зарёкся. Персиваль Уизли показался из своей комнаты лишь к ужину и смерил гостя снисходительно-неодобрительным взглядом. Гарри с чистой совестью показал зазнайке средний палец и весь вечер объяснял мистеру Уизли, что электрическая вилка – лишь крохотная часть огромной энергетической системы, а магловская почтовая служба откровенно пренебрегает совами. Время от времени рядом крутилась мисс Уизли, краснела, бледнела, роняла вещи, но так и не промолвила ни слова. Гарри, вымуштрованный Робертой Уилкис и её уроками этикета, на общении не настаивал. Вот войдёт девица в разум, так можно будет и поговорить. Всё это время Поттер старался не думать о родных, уповая на то, что папа всё поймёт и сумеет успокоить маму и Дадли. На следующий день он всё-таки намеревался завести разговор о кровной защите на доме магловских опекунов, а также припугнуть Перси немилостью министра и одолжить у того нормальную сову, которая не падает замертво после каждого полёта. Нужно было написать целителю Сметвику и попросить его вытащить Гарри отсюда. Но целитель успел первым. После ужина, когда Гарри уже украдкой тёр глаза и позёвывал, камин в гостиной вдруг полыхнул зелёным, и знакомый раскатистый бас заставил подпрыгнуть мистера Уизли в кресле. – Здорово, Арчи! Почему, мантикоров ты сын, я узнаю о перемене места жительства моего пациента от авроров? Самому уже лень башку в камин засунуть? Порох экономишь? Мистер Уизли, покряхтывая, опустился на четвереньки перед каминной решёткой и сказал растерянно: – Добрый вечер, мистер Сметвик! Почему от авроров? – Ты задал мне мой же вопрос, умник, – буркнул целитель. – Открывай, а то вломлюсь с патрулём. Миссис Уизли ахнула, подбоченилась и грозно свела брови, но её супруг уже взмахнул палочкой. В клубах сажи в гостиную «Норы» ввалился Гиппократ Сметвик и рявкнул: – Молли, пышечка моя, заткнись! Вечер, рыжие! Где герой? – Я здесь, целитель, – засмеялся Гарри и, не выдержав, кинулся к нему в объятия. – Здравствуйте, я так соскучился! – Спокойно, шкет, – Сметвик подхватил Гарри на руки, как маленького и внимательно посмотрел в глаза. – Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? – Есть немножко, – весело соврал Гарри. – Вот здесь, – он ткнул пальцем в шрам и состроил страдальческую физиономию. – Мистер Сметвик, – гневно начала миссис Уизли, – по какому праву… – Ты, дорогуша, на муженька своего ори – заработал, – нахмурился Сметвик. – Твоё счастье, Робардса первым я встретил, а не Скримджер. Тот ржал, мол, Арчи Уизли нашего героя из-под охраны умыкнул. Хорошо, его парни твой драндулет летучий в глаза знают, а то заломали бы прямо там, у маглов. Кто тебя надоумил? Личный контроль министра, ты соображаешь? Готовься, завтра тебе будут объяснять, что такое субординация и куда девается премия. Чета Уизли побледнела, а Гарри кротким голоском поинтересовался: – Ой, а меня охраняют? – Спрашиваешь! Молли, куда пройти, чтобы я пацана осмотрел? Проходить никуда не пришлось, миссис Уизли проворно вытолкала семью из гостиной. Гарри дождался, пока Сметвик повесит «заглушку», и обрадованно зачастил: – Ой, как хорошо, что вы пришли, а то я… – Слушай сюда, шкет, – властно сказал Сметвик и серьёзно взглянул на Поттера. – Ты остаёшься здесь, и это не обсуждается. Я виделся с твоим отцом, он всё знает. Аврорат за тобой присматривает, скажем так, вполглаза. Уизелов они заметили, но никто не почесался, сам понимаешь – они не Пожиратели, и младший с тобой в газетках рядом красовался. Поднять бучу у меня не получилось – Дамблдор в курсе и не против, старый хрен. – Но… – Гарри не верил своим ушам. – Но как же… – А нефиг по лабиринтам шляться! – с досадой сказал Сметвик и успокаивающе погладил его по голове. – Директор не дурак и твоё тельце рядом с покойничком видел. Счастье, что Снейп и Нотт так чудно сыграли. Правды никто не узнал, но подозрения-то никуда не делись. А ты, мордредов сын, как специально выставляешься. Зачем ты Нотта пугал? – Там была моя семья, – упрямо наклонил голову Гарри. – Молодец, и теперь хитрая скотина Нотт знает, как ты дорого их ценишь. Пойми, на обычных маглов просто не обращают внимания. Как на книзлов. Есть они, нет их – настоящему волшебнику похрен. А Нотт – наёмник. Припрёт нужда, он всё припомнит и кому надо расскажет. Гарри хватанул ртом воздух, чувствуя, как нарастает паника. – Что же делать? – спросил он в полном отчаянии. – То же, что и раньше, – сурово сказал Сметвик. – Сиди тихо. Улыбайся, выделывайся в газетках, получай «троллей» пачками, но никому и никогда не показывай, что ты умеешь. – А как же учиться тому, что я умею? – Потом как-нибудь. Пойми, ты герой и не можешь быть тёмным магом. – Почему? – Дурачок. А зачем воевали-то? По раскладу выходит, в борьбе с тёмной волшбой добрый тёмный маг победил злого светлого. Тьму народу положили не пойми за что. Кто это вынесет? Гарри насупился. Он очень хотел домой. – Совсем никак нельзя? – обречённо поинтересовался он. – Прости, нет. – А если на меня будут покушаться? – Кто?! Пацан, не пыли. Радуйся жизни, бегай, играй. Молли, по слухам, потрясно готовит, девица тут тоже вроде какая-то имеется. Что ещё настоящему парню нужно? Хочешь, метлу куплю новую? «Нимбус» или как там его… Только не колдуй по-своему, умоляю. Потом Сметвик уединился с супругами Уизли для разговора, а близнецы носились с какой-то штуковиной вроде стетоскопа и пытались подслушать. Безуспешно, ясное дело. Наконец целитель удалился, на прощание звонко чмокнув в щёку зардевшуюся миссис Уизли, а Гарри поплёлся за Роном в спальню и отрубился одетый, едва долетев до подушки. Проснулся он рано, Темпус высветил шесть с четвертью. Рональд довольно громко похрапывал, на чердаке стонал и грустно угукал фамильный уизлевский упырь, а Гарри уныло размышлял о собственном кретинизме. Сметвик был кругом прав, и от этого становилось ещё обиднее. Гарри вздохнул, покосился на спящего Рона, снял с руки браслет и спрятал его в дедов мешочек. На всякий случай. «Всё равно сбегу, – мрачно решил Поттер. – Хоть пару дней нормальной жизни урвать да с Даддерсом побыть». План побега пока не вырисовывался, но Гарри решил положиться на случай – не может быть, чтобы такой не представился. Потом он задумался о странном сне на Грани, долго крутил в голове свои видения, пытаясь постичь их смысл, и, наверное, опять задремал. В складках одеяла вновь мерещились звёзды, а его чёрная вязкая кровь в прозрачных ледяных сосудах неторопливо циркулировала от сердца и обратно. Вдох-толчок-туда-назад, вдох-толчок… Гарри очнулся и подскочил в кровати. Он понимал, как устроена кровеносная система! Он знал, где расположены вены и артерии, хоть и не помнил некоторых названий, знал, с какой скоростью и интенсивностью движется кровоток, знал… Поттер на секундочку прикрыл глаза и припомнил свой удивительный сон: огромное скопление чёрных нитей разной толщины, густо, почти сплошь оплетающих прозрачный манекен, причём каждую ниточку Гарри мог «рассмотреть» очень внимательно. Ни один медицинский атлас не мог похвастаться подобной точностью и подробностью. «Спасибо! – беззвучно выдохнул Гарри в потолок. – Спасибо, распроклятая ты Грань! Теперь я понял, зачем ты снишься! Ну, почти понял». Он подумал ещё немного, радостно прикидывая перспективы подобного обучения, услышал зычный голос миссис Уизли, созывающей детей на завтрак, от души треснул подушкой недовольно заворчавшего Рона и застыл, задумавшись. «Слышишь, – мысленно попросил он своё кошмарное сновидение, – давай я пищеварительную систему сам выучу, а?»