***
– Ух ты, у Флинта новый ловец! – усмехнулся парень постарше, Диггори, и Гарри вздохнул. Сумасшедший Хорёк с самого утра торжественно облачился в квиддичную форму и, похоже, намеревался снять её лишь через пару дней после выпускных экзаменов. Хорошо ещё, перчатки со щитками не натянул, балбес, и метлу с собой не взял. Правда, форма была ему к лицу куда больше, чем чёрные школьные мантии – сразу стало видно, что у Драко широкие плечи и длинные сильные ноги. – Да уж получше старого, – Хорёк надменно задрал подбородок и велел кому-то из эльфов подать завтрак. – Какой дерзкий мальчик, – меланхолично заметил парень помладше, Малькольм Пирс. Гарри, само собой, знал обоих чистокровок в лицо и по именам. Седрик Диггори был капитаном команды Хаффлпаффа и недурным ловцом. Поттер в своё время наслушался о нём от девчонок. Репутация у Диггори была неплохой, но слизеринским девам ничего не светило со спокойным и на диво порядочным красавчиком – семейство Диггори в прошлой войне крепко стояло за Дамблдора. Пирс был младшим ребёнком уважаемой светлой семьи из нейтралов. Профессор Флитвик числил его в своих любимчиках, потому что Малькольму весьма хорошо давались чары. Малфой набрал воздуха, чтобы огрызнуться, но Гарри, не церемонясь, двинул его локтем в бок. – Доброе утро, приятного аппетита, – деловито сказал он. – Драко, ты лучший, без всяких сомнений. Передай пирог, пожалуйста. Малфой бросил на него укоризненный взгляд, а хаффлпаффцы дружно фыркнули и отсалютовали кубками с тыквенным соком. Остаток завтрака, слава Мерлину, прошёл в молчании. В гостиной уже орал Флинт, сыпля распоряжениями и подгоняя своих игроков: – Пьюси, заснул? Бери метлу, опоздаем! Блин, надо в сарае для мётел защиту поставить. Монтегю, где наша полироль? Ничего не знаю, тебе отдавал! Боул, сучонок, у тебя же новые щитки были! И что, что тренировка? На этих уже живого места нет! Блетчли, твою ж Моргану восемь раз! Куда уселся? Живо метлу схватил и на выход! Где Малфой? Дрыхнет что ли, папин сын? – Здесь я, глаза разуй, – отозвался Драко. Он едва не подпрыгивал от нетерпения, и Гарри сокрушённо покачал головой. Летучий Хорь был самой хлопотной ипостасью его многоликого приятеля. – Марк, угомонись, – зевал Ургхарт, вальяжно растёкшийся по диванчику. – До тренировки почти час, а ты уже весь Дом на уши поставил. Салазар-заступник, всего семь человек, а сколько от вас хлопот! Стану директором Хогвартса, запрещу квиддич к Мордреду. – Стань сначала, боёвка сраная! – заржал Маркус и счастливо заорал во всю глотку. – Ух, парни, и надерём мы Вуду задницу! – Давай ты один, – буркнул Деррек и принялся затягивать ремешки на щитках. – Жопа Олли ни хрена в мои планы не вписывается. – А я-то, дурень, думал, мы за Кубок бьёмся, – засмеялся Боул. – Да закройтесь уже! – не выдержала Роберта. – Не в раздевалке! И вообще, почему вы своё барахло туда не перетащили, лодыри? Флинт, ещё раз устроишь в гостиной бардак, прокляну! Выметайтесь! – Да, госпожа префект, сэр, милочка! – Маркус раскорячился в издевательском реверансе. – Засранцы, марш! Команда загоготала и, бряцая защитной амуницией, направилась к выходу из гостиной. Гарри обречённо завёл глаза, подавил очередной зевок и побрёл следом. – Поттер, а ну, стоять! – нахмурился Теренс. – Ты куда это? – Морально поддерживать, – махнул рукой Гарри. – Мистер префект, сжальтесь! Мне же череп проклюют насквозь, если не пойду, – он тряхнул головой, пытаясь прогнать сонливость, и добавил жалобно: – Терри, пойдём вместе! На трибунах подремлем, пока эти ненормальные будут веселиться. Ургхарт страдальчески застонал и лениво сполз с диванчика. – Суббота, девять утра, ещё спать и спать, – пробормотал он, потягиваясь и поводя плечами. – Марк, паршивец, ты мне задолжал. Уилкис, я и вправду схожу на стадион. Присмотрю за Поттером, да и летуны эти меня беспокоят. Нездоровое какое-то веселье, как бы в раздевалке с грифферами не сцепились. – Спасибо, Ургхарт, – серьёзно кивнула Роберта. – Сама хотела тебя попросить – они как свихнулись с этими клятыми мётлами. Снейп нас на половину одиннадцатого собирает, но я ему объясню. Теренс ухмыльнулся и нарочито громко чмокнул Уилкис в щёку. – Замётано, мадам префект! Пошли, Поттер! Они почти пересекли холл, когда кто-то звонко крикнул: – Привет, Гарри! Как дела? Ургхарт издал негромкий стон, а Гарри обернулся и помахал рукой: – Привет, Колин! Отлично. А у тебя? Колин Криви просиял и, смешно подпрыгивая, сбежал по лестнице. Он размахивал каким-то пакетом; на шее у него висела фотокамера. Поттер не выдержал и рассмеялся. Криви был забавным, словно котёнок. Он всегда находился в хорошем настроении и всякий раз при встрече жизнерадостно интересовался геройскими делами. Фразу: «Привет, Гарри! Как дела?» – Поттер за день мог услышать двадцать раз, но ему никогда не надоедало отвечать: «Отлично, Колин!» Чудесный контраст с сентябрём прошлого года, грех жаловаться. Обычно за Колином тенью бродила молчаливая Джинни Уизли, но сегодня Криви был один. Первачки сошлись на почве обожания героя, сидели за одной партой, дружно превозносили заслуги Поттера в победе над Тёмным лордом и стойко игнорировали малфоевские нападки. «Отважные цыплята» заслужили снисходительное одобрение Нотта с его бандой, а потому, в отличие от прочих грифферов, спокойно бродили по подземельям. В гостиную им, конечно, хода не было, но увидеться с Гарри в коридоре никто не мешал. «Рыжая временно Уизли, – объяснял Теодор. – Вот обзаведётся женихом, тогда и будем думать». – А где Джинни? – поинтересовался Гарри. – На завтраке её не было. Спит, наверное, – сказал Колин и тут же счастливо заулыбался. – Смотри, я отпечатал твои фотографии! Они движутся! Возьми, пожалуйста. – Тогда это колдографии, – улыбнулся Гарри в ответ и спрятал довольно пухлый конверт в карман мантии. – Мы с Теренсом идём на стадион, пойдёшь с нами? А снимки я потом посмотрю, хорошо? – Поттер, лучше бы ты клобкопуха завёл, – вздохнул Ургхарт. – Спорим, Малфой с метлы бахнется, когда увидит вас на трибуне. – Поднимем, отряхнём и вновь усадим на метлу, – задиристо пропищал Колин, а Гарри захихикал, воочию представив эту дивную картину. Ургхарт завёл глаза и легонько дёрнул Криви за ухо. – Не треплись и не создавай герою лишних проблем, – сказал он назидательно, но тут же улыбнулся. – Сделаешь снимок меня и Марка? – Да, но только… – Колин покраснел. – Зелья для проявки… – Очень дорогие, знаю, – кивнул Ургхарт. – Я поговорю с парнями, скинемся. Напиши, какие нужны. В следующую субботу нас отпустят в Хогсмид, сразу и купим. Теперь покраснел Гарри, прикинув стоимость конверта в кармане мантии. «Деньги Колин не возьмёт, – подумал он сконфуженно, – не стоит и предлагать. Что же придумать? Может быть, продаются какие-то пособия по магической фотографии?» Ургхарт вышел на крыльцо и, прищурившись, оглядел двор. Неподалёку неспешно прогуливалась стайка девчонок в рейвенкловских шарфах, а слизеринской команды было не видать. – А ну-ка, мелочь, ходу, – велел Теренс и быстрым шагом направился в сторону стадиона. Гарри и Колин припустили следом. Дойдя до раздевалок, Ургхарт вытащил палочку, взмахнул ею, проговаривая незнакомое Поттеру заклинание, и сказал с облегчением: – Пусто. Ушли на поле. Неужто обошлось? – Что обошлось? – тихо спросил Колин. – Да хрен там! – вдруг зло рявкнул Теренс, скомандовал: – Поттер, за мной! Стоять за спиной, не вякать, не мешать! – и бегом рванул к преподавательской трибуне. Гарри схватил недоумевающего Криви за руку и потащил за собой. Успели они вовремя. Две команды стояли друг против друга, но драки пока не было. Ургхарт остановился и придержал мальчишек. – Мы просто гуляем, – сказал он. – Солнышко, птички. А то Марк опять будет орать, что я не в свои дела лезу. Они неспешным шагом подошли к игрокам. – Какого хрена, Флинт?! – возмущался гриффиндорский капитан. – Это наше время! Не умеешь Темпус колдовать, попроси кого-нибудь из своих дебилов! – А ты читать умеешь, Вуд? – Маркус расплылся в тролльей ухмылке и сунул Оливеру под нос кусок пергамента. – Не вопи, всем места хватит. – «Я, профессор Снейп, разрешаю команде Слизерина провести тренировку на поле для квиддича в связи с тем, что им необходимо опробовать нового ловца»(1) – прочёл Оливер вслух и сплюнул себе под ноги: – В раздевалке его опробуй! Хоть всей командой! Сам писал, что ли? – Твоё какое дело? – нахмурился Флинт. – Подпись декана на месте. – Что за ловец, – скрипнув зубами, поинтересовался Вуд, – ради которого Снейп всякую херню подписывает? Малфой, ты?! Драко самодовольно приосанился. – Ну, ясно, – мрачно сказал кто-то из близнецов Уизли. – Любимому сыночку нет отказа ни в чём. – Ты прав, Уизел, – широко ухмыльнулся Флинт. – Взгляните на наши мётлы! Щедрый подарок лорда Малфоя команде. Семь новёхоньких мётел сияли в лучах неяркого осеннего солнца: гладкие прутья, полированные рукояти и золотые буквы «Нимбус-2001». Гриффиндорцы потрясённо замерли и долго не могли найти слов. – Ты… вы… Это нечестно! – выпалил наконец Оливер и сжал кулаки. – Да как… – До матча больше месяца, – бессовестный Хорёк морщил нос и тянул гласные. – Вы ещё успеете объявить о сборе средств на нужды своей команды. А рухлядью Уизелов могут заинтересоваться торговцы антиквариатом. Всё в ваших руках, мистер Вуд. Оливер резко выдохнул и с ненавистью процедил: – Я понял. Ургхарта приволокли, да? Вмажь я тебе по морде, Флинт, ваш префект тут же снимет баллы с Гриффиндора и доложит о драке Снейпу. Умно, сучата. – Я сам приволокся, – недовольно пробурчал Теренс. – Видишь, героя выгуливаю. Но идею ты уловил, Олли, соображаешь. А вот и к тебе подмога скачет, полюбуйся, – он кивком указал в сторону гриффиндорской трибуны. – Ваши герои пожиже нашего, но тоже ничего. Гарри осторожно высунулся из-за спины Ургхарта и едва не застонал в голос – по квиддичному полю со всех ног неслись Лонгботтом, Уизли и Грейнджер.***
«С начала года я был в ссоре с недогеройским трио. С Невиллом и Рональдом всё было просто: они злились за устроенный мною переполох из-за летающего автомобиля, а ещё их страшно бесили мои прогулки по замку с профессором Локхартом. Бегать от чудика-профессора я не собирался, и Рональд решил толкнуть речь о «газетных героях, которые только языком трепать горазды, а как до дела доходит, так сразу в кусты». Дело произошло в Большом зале за обедом. Я и ухом не вёл – разговор шёл не обо мне, так ведь? Хорёк же своего не упустил: «О, настоящие герои до кустов не снисходят. Во время подвига они мужественно прячутся под партой или повисают на люстре. Шмякнуться с потолка на страх злобным пикси – вот где истинная доблесть!» С Гермионой дела обстояли чуть сложнее: она была не прочь помириться, но считала неправильным делать первый шаг. Мы поссорились первого сентября, пока поднятый по тревоге аврорат ловил её дружков. Я соскучился один в пустой спальне и побрёл в холл встречать прибывающих студентов. Встретил на свою голову. Едва поздоровавшись, мисс Грейнджер обвинила меня в пособничестве чистокровным шовинистам. Она полагала, что я не должен был равнодушно наблюдать за выступлением старшего Малфоя, а высказаться в защиту маглов. «Тем более там были представители прессы!» – сказала Гермиона с вызовом и даже ногой топнула. Объяснять было долго и, по-моему, бесполезно. Поэтому я постучал пальцем по лбу и пошёл к выходу – в дверях как раз показались Блейз и Винс с Грегом. С тех пор Гермиона со мной не разговаривала, но не упускала случая наградить многозначительным взглядом: «Покайся, Поттер!» Честно сказать, при таком раскладе шансов помириться было немного, и я решил забить. Мне надоело быть виноватым во всех бедах гриффиндорских недотёп. Да пусть хоть камни с неба, но отныне геройскую репутацию они будут зарабатывать самостоятельно: без вовремя убитых троллей и Тварей. Пусть творят, что им вздумается, но без меня!» Гарри вздохнул и остановил Прытко пишущее перо. Интересно, а поиски блудной тетрадки увенчаются каким-нибудь подвигом или всё обойдётся? И стоит ли её искать? «Закончи запись, – велел он сам себе строго. – Нужно подробно изложить проблему, а потом тщательно её обдумать. Папа всегда так делает». Он покосился на спящего Драко, опять вздохнул и привычно принялся сооружать из своих воспоминаний аккуратный белый заборчик: дощечка за дощечкой, час за часом – взял-вспомнил, прибил-записал, взял-вспомнил, прибил-записал. Воображаемый заборчик прирастал досками, а лист пергамента покрывался буквами – неправильный герой Поттер писал мемуары, которые никогда не будут изданы.***
Забег к месту стычки, естественно, выиграл Рональд. – Что происходит? Фред, Джордж, почему вы не играете? – он увидел Малфоя в квиддичной форме и нахмурился: – А ты что здесь делаешь? Драко подождал, пока следом за рыжим подбегут запыхавшиеся Грейнджер и Лонгботтом, и сказал важно: – Я новый ловец сборной Слизерина, Уизли. Твоя команда, куда ты не прошёл отбор, любуется нашими новыми мётлами. Мой отец купил их нам. Рональд тихо ахнул и восхищённо уставился на семь новеньких «Нимбусов-2001». – Хороши, да? Я как раз советовал вашему капитану организовать благотворительный аукцион, – Малфоя несло, и Гарри подошёл поближе: Драко явно нуждался в дружеском пинке. – Продайте свои «Чистомёты». За такую древность можно выручить неплохие… – Зато ни один наш игрок не покупал себе места в команде, – отчеканила Гермиона. – Они все попали туда благодаря таланту! Хорёк зло ощерился и выпалил: – Твоего мнения никто не спрашивал, грязнокровка! «Ой!» – только и успел подумать Гарри, как драка всё-таки началась. Близнецы кинулись на Малфоя с кулаками, Флинт метнулся им наперерез, Алисия Спиннет закричала: «Да как ты посмел!», а Рон выхватил палочку и с воплем: «Ты за это заплатишь, Хорёк!» направил её прямо в лицо Драко. Раздался громкий хлопок, из противоположного конца палочки вырвался зелёный луч и ударил Рона в живот. Тот рухнул в траву, скорчился и замер неподвижно. – Стоять! – заорал Оливер. – Всем стоять! Уизли и Флинт нехотя отступили, а Малфой фыркнул и вздёрнул подбородок. Пьюси ухватил его за капюшон мантии, подтащил к себе и что-то коротко шепнул на ухо. Всё произошло настолько быстро, что Гарри ничего не успел сообразить. Он лишь растерянно вертел головой и стискивал руку Криви. – Рон, с тобой всё в порядке? – жалобно спросила Гермиона, и целитель Поттер мигом пришёл в себя. Он бросился было к Рональду, которого обступили гриффиндорцы, но Ургхарт поймал его за шкирку и негромко скомандовал: – Стоп! – Но ему плохо! Теренс, пусти! – Обездвижу, Поттер! И ты, мелочь краснопузая, стой рядом. – Рон, что с тобой? – Гермиона потрясла рыжего за плечо, а Лонгботтом шумно выдохнул и часто заморгал. Видно, он тоже растерялся и не знал, что делать. Уизли медленно уселся, потёр ушибленный живот и хотел что-то сказать, но вдруг оглушительно рыгнул. Секундой спустя из его рта посыпались слизняки. Девчонки-охотницы завизжали, а слизеринская команда дружно расхохоталась. – Да помогите же ему кто-нибудь! – возмутился Гарри и рванулся из хватки префекта. Тщетно, разумеется. Оливер Вуд покосился на Рона и скривился. – Отведи его… куда-нибудь, – велел он Лонгботтому и подошёл к Ургхарту. – Ты сам всё видел. Хорёк начал первым! – Грязнокровка – не самое плохое слово, Вуд. Но осадил ты их чётко, спасибо. – Да?! Не самое плохое, значит? Ты там меточку, случаем, не принял? – Иди в жопу, Олли. Твой папаша по пьяни своих курсантов кроет, как ни одному Пожирателю не снилось. Тридцать баллов, устроит? – Терри, имей совесть! Этот хрен даже не в команде! – То-то и оно. Все знают, что игроки на поле выходят без палочек. Этот хрен напал на безоружного! Вызова на дуэль я тоже не услышал. Вуд выругался и посмотрел на Уизли. Зрелище было настолько неприглядным, что кроме Гермионы никто не попытался Рону помочь, даже его собственные братцы. Гарри вновь попытался выкрутиться из захвата. Ургхарт на мгновение отпустил его, отвесил щелбан по макушке и ухватил ещё крепче. Колин возмущённо нахмурился, а Вуд засмеялся. – Теренс, – принялся торговаться он. – Мало, что мы Кубок, считай, пропёрли, так ещё и тридцатка за субботу без всякого Хогсмида. Все, сука, трезвые, и минус тридцать баллов. Так не бывает. – Олли, не плачь. Я тебе вечером налью, честное слово. – Не доживу я до вечера. Мне наш декан выжрет кишки, и я своё предсмертное проклятие истрачу на тебя. – Двадцать пять, Оливер. Я проникся. – Терри, двадцать пять за ссаные штаны Хорька – это перебор. Злодей наказан лично Годриком. Видишь, как добрый святой расстарался? Фу-у, – сморщился Вуд и заорал так, что Гарри вздрогнул: – Тащите его в Больничное крыло! Фред, Джордж, а ну бегом! Братцы синхронно отставили средние пальцы, влезли на свои осмеянные «Чистомёты» и наперегонки рванули к раздевалкам. – Двадцать, Оливер, – Ургхарт издал театральный вздох. – Два Уизела в команде и четверо в гостиной – парень, ты крут. – Пятеро, Терри, пятеро. Их мелкая повесила колдофотку Поттера и Локхарта над камином. Хоть под трибунами живи. – Бабы – неизбежное зло. Не одна, так другая эту фигню вывесит. Не считается. Гарри возмущённо задёргался в мёртвой хватке префекта, а Колин потупился и покраснел. – Отведём его к Хагриду, это недалеко, – громко сказала Гермиона и подставила Рону плечо. К ней, поколебавшись, присоединился Лонгботтом. Вместе они повели несчастного Уизли в сторону хагридового домишки. – Куда вы? – крикнул Гарри вслед, отчаявшись освободиться. – Его нужно отвести к мадам Помфри! Троица даже не обернулась, и Гарри в недоумении захлопал глазами. Неужели жестокая рвота инородным веществом… э-э-э… организмами не опасна для жизни? Или они Рональда умирать повели? Как закопают сейчас рядом с могилой Пушка! – Ургхарт, отпусти! – взмолился он. – Я просто сбегаю… – Угомонись уже! – Теренс тряхнул его за шиворот. – Сразу не подох, значит, оклемается. Смотри, что получается, Вуд. По нулям никак – у меня тоже декан имеется. Давай минус пять. Оливер задумался, а потом раздражённо передёрнул широкими плечами: – Что я должен? – Сворачивайтесь. Разницу потом отдадим часами тренировок или выпивкой на выбор. И присмотри за колдографом. Чую, пацан вот-вот тёмную заработает от ваших ебланов. – Полегче, префект. У вас ебланов тоже хватает. – Ты прав, их везде до хрена, – Ургхарт согласно кивнул. – Так что? – Идёт. Выпивку, чур, не от Флинта – у меня в команде дамы. За мелким пригляжу. Слышишь, пузырь? Теперь ты штатный биограф сборной Гриффиндора. Держись меня или девчонок. Колин опять покраснел, но решительно одёрнул мантию и с вызовом уставился на Ургхарта с Вудом: – Кто такие грязнокровки? – Это непристойный синоним слова «маглорождённые», – пояснил Вуд. – Наши слизеринские знакомцы обожают употреблять его к месту и не к месту. За что не раз бывали биты в боях, на дуэлях и просто так. – Давай, вали, – ухмыльнулся Теренс, – святой Оливер. И пацана забери. Пока, капитан. – Бывай, префект. Парни на прощание коснулись костяшками сомкнутых в кулаки рук и разошлись, волоча подопечных за собой: Ургхарт тащил героя, а Вуд – Колина. По квиддичному полю разнеслось звонкое: «Пока, Гарри! Увидимся!» – и Гарри улыбнулся. Наверняка сегодня они ещё раз пять поздороваются и распрощаются. Сборная Слизерина нетерпеливо топталась на поле – Флинт не давал разрешения подняться в воздух, пока Ургхарт не закончит разговор. – Ну что? – спросил Марк и торопливо добавил, взглянув на суровое лицо друга: – Терри, ты сам видел, это всё грязнокровка! – Да кто спорит? – пожал плечами Ургхарт. – Молодец, Малфой! Заступился за нас, несчастных. Нужно было Морсмордре над гриффиндорской трибуной повесить, чтобы эта лохматая дура почувствовала себя по-настоящему важной птицей. Малфой побледнел и виновато посмотрел на Гарри. Тот пожал плечами: сделанного не вернёшь, а своей вины в случившемся он не видел. – В фехтовальном зале поговорим, – подытожил Ургхарт. – Пойдём, Поттер. По счастью, ветра на трибунах не было, а солнце припекало вовсю. Теренс улёгся на лавочку, вытянулся во весь рост, сунул под голову свернутый шарф, прикрыл глаза и задремал. Гарри подумал, лёг на соседнюю лавку и сам не заметил, как уснул.***
«Спать на свежем воздухе мне понравилось, надо будет повторить. Тихо, спокойно, солнышко пригревает. Не понравилась побудка – Деррек на полной скорости врезался в передние ряды трибуны, каким-то чудом не приземлившись на нас с Ургхартом. Бойцом мне не быть никогда: спросонок я упал со скамейки, запутался в мантии, стукнулся коленом, наступил на размотавшийся шарф, попытался встать, запнулся, обругал себя идиотом и лишь затем поднялся, шипя от боли и потирая коленку. – Красавец, – оценил Ургхарт, убирая палочку. – Тебя, Поттер, врагам надо подбрасывать для организации бардака на ровном месте. – Меня и подбросили, – обиделся я. – Что случилось? Теренс не ответил. Он захохотал, согнувшись пополам. Я обернулся и увидел Деррека. Тот монотонно матерился, прижимал к себе руку и притопывал ногой от боли. Как выяснилось потом, легко отделался – Ургхарт успел проснуться и сотворить заклинание, смягчившее аварийную посадку. Я бросился к раненому, хотя не очень понимал, что делать. Колдовать по-своему было нельзя, да и переломы я никогда не лечил. Моей целительской квалификации хватило лишь на вопрос: «Идти сможешь?» В ответ Деррек длинно всхлипнул, а рядом с трибуной завис Флинт. – Блядь, – расстроенно сказал он. – Оказывается, мы ни хера не умеем летать. Только Малфой худо-бедно. Что тут у вас? Новые «Нимбусы» оказались с характером – после каждой тренировки кто-нибудь из игроков ночевал в Больничном крыле, а на ушибы, синяки и ссадины они даже внимания не обращали. Психованный Флинт взялся гонять команду в хвост и в гриву, поднимая её в небо во всякую свободную минуту, а не только в часы тренировок. Летучий Хорь пребывал в состоянии буйного восторга; он сократил подготовку к занятиям до пары часов в день, а на уроках сидел с мечтательной мордой и изрисовывал конспекты мётлами, снитчами и облаками. Маньяк, да и только. Но мне самому было не до квиддичных страданий. Вечером того же дня я обнаружил пропажу проклятой тетради». Гарри велел перу остановиться и зажмурился, не желая вспоминать недавний приступ ужаса. Хорошо, тогда в спальне никого не было – Гарри вытряхнул содержимое школьной сумки на кровать, дрожащими руками ворошил учебники и свитки пергаментов и шёпотом ругался самыми чёрными словами. Когда до него окончательно дошло, что тетради нет, чуть в обморок не свалился – голова закружилась, в глазах потемнело, а во рту пересохло. Так и стоял, цепляясь за полог, пока не схлынуло. Позорище. Немного оправившись, Гарри аккуратно сложил сумку, залез на кровать, задёрнул полог и принялся размышлять. Получалось плохо. Мысли на ум приходили в основном панические: разъярённый Правая рука, стадо фестралов в Малфой-мэноре («Как они выглядят, кстати?») и неживописные виды Лютного переулка, куда наверняка придётся сбегать от малфоевских фестралов. Впрочем, бегство Гарри забраковал, вспомнив, насколько непринуждённо Люциус болтал с бабкой-аптекарем. Лютный не выход, там его Малфой сразу отыщет и… Глаза уже щипало немилосердно, и герой решил дать себе волю и пореветь от души. Других вариантов всё равно пока не было. В спальне послышались голоса, и Поттер принялся торопливо тереть ладошками лицо – если Драко заметит следы слёз, не отцепится. Хорёк присматриваться к Гарри не стал. Он виновато кусал губы и просил прощения за сцену на квиддичном поле: – Грейнджер не имела права так говорить, Гарри. Она же всю команду оскорбила, понимаешь? Я Вуда дразнил, зачем она вообще влезла? – А Вуда ты зачем дразнил? – тяжко вздохнул Гарри. Ссора с гриффиндорцами окончательно перестала его волновать. По сравнению с потерей тетрадки Того-Самого-Парня и грядущим объяснением с его Правой рукой… Да какое там сравнение?! Не пойдёт же Гермиона в озере топиться, эссе по трансфигурации напишет на три фута длиннее и утешится. «Мне бы её проблемы! – внезапно разозлился Поттер. – Меня в прошлом году всем Хогвартсом как только не обзывали, и выжил же. Тьфу на неё! И на Рона тьфу – Теренс сказал, будто у него палочка сломана и предупредил всех в гостиной, чтобы держались от рыжего недоумка подальше. И вообще, где тетрадь?!» Пока обрадованный Хорёк объяснял, что фанатик квиддича Вуд теперь точно закусит удила и раздобудет нормальные мётлы, даже если ему придётся продать Маккошку на нелегальный жертвенник, Гарри сосредоточенно думал о пропаже. По всему выходило, что тетрадку кто-то стянул. Поттер никогда в жизни ничего не терял и даже умудрялся находить вещи, потерянные Дадли: ножички, учебники, мелочь на завтраки и прочую ерунду. «Вещи меня любят, верно? И в детстве, выходит, любили, – размышлял Гарри. – Если пропажу никто не уводил, она всегда находилась. Закатившаяся монетка возвращалась, а потерянная на открытом месте – чаще всего нет. Завтра попробую поискать. Может быть, всё образуется». Назавтра тетрадь не нашлась, зато Гарри вызвали к директору. Гриффиндорский индюк Перси Уизли выдернул его из библиотеки, велев возмутившемуся было Забини засохнуть и не перечить «представителю школьной власти». Блейз поджал губы и прищурился так, что «власти» стоило поголодать месяц-другой-третий – от сыночка знаменитой леди Розабеллы простым безоаром не уберечься. Поттер решил, что вызов связан с найденной тетрадью Лорда, и шёл за рыжим префектом ни жив ни мёртв. Он усилием воли заставлял себя передвигать ноги и морально готовился не проронить ни слова даже под пытками. Высокое собрание, оказывается, было посвящено вчерашней сваре на квиддичном поле. Макгонагалл фыркала и пенилась, Снейп мрачно ухмылялся, а директор смотрел на героя с ласковой укоризной, как смотрят на описавшихся трёхлеток. От внезапного облегчения Гарри сорвался и наговорил глупостей: нахамил Маккошке, ляпнул про свои чудесные отношения со Скримджером, пригрозил жалобой министру Фаджу и вообще вёл себя неприлично. В гостиной его поджидали грустный Малфой и злющий Нотт. – Живой, – констатировал Теодор. – Говорю тебе, Хорёк, пей успокоительное! Как меня, так всё лето поил, скотина! – Зачем? – поинтересовался Гарри, надеясь отвлечь приятелей от расспросов. – Малое совершеннолетие через год, вот зачем, – Тео запахнул мантию и повалился в кресло. – Тоже мне, колдомедик. Тело перестраивается, магия принимает взрослый вид, и мозги корёжит страшно. То весело, то грустно, сны какие-то ебанутые ночь через ночь… И бесишься по любому поводу – стыдоба. – Да? – обрадовался узник Грани. – Это у всех так? Я думал, один такой. – Ты? Точно один. Хотя нет, Хорь ещё придурочнее – его на метлу усадили. Малфой наградил друга пинком и спросил у Гарри: – Что там было? Из Блейза только искры не летели. – Отдувался за чей-то длинный язык, гад ты ползучий. И даже не спрашивай, а то стукну по шее. Повеселевший Малфой благодарно приобнял Гарри и потащил его к камину: – Пойдём, сплетни послушаем. Сплетни герой слушать не стал, а вновь принялся размышлять об исчезнувшей тетрадке. Теперь он думал о том, нужно ли её искать. Хорошо, если бы эта вещь исчезла навсегда. Не стоило её вообще из кошеля вынимать, но кто же знал. Гарри регулярно доставал её: рассматривал, трогал, пытался понять, что это за штука. По всему выходило – обычная тетрадь. Но Гарри нутром чуял, что не всё так просто. От коротенькой записки Люциуса Малфоя еле уловимо тянуло страхом. Перепуганный Правая рука отчего-то спешно расстался с вещью своего драгоценного повелителя, коллекционер недобитый. Эксперимент с участием непонятного тёмного мажонка? Вполне может быть. После того, как Поттер по необъяснимой причине не убился о каминную решётку в лавке Боргина – «Ставить смертельные капканы на людей, вот же уроды!», – наверняка было интересно проверить его реакцию на дневничок Лорда. Вот только старая чёрная тетрадь не походила ни на одну «проклятую скрижаль», страшные истории о которых Хорёк выдавал десятками. Она не кусалась, не брызгала кислотой, не испаряла яды, не проникала в мысли, не нашёптывала по ночам искушающих речей о захвате вселенной и вполне мирно соседствовала с эссе по трансфигурации и чарам. В тетрадке не было ничего опасного – Гарри её щупал, нюхал и даже лизнул пару раз. Глухо. Пробовал писать – чернила исчезали и всё. Юный Волдеморт увлекался розыгрышами? Тогда почему не пропала старая надпись «Т.М. Риддл»? И всё-таки Гарри чуял неладное. Гипотетическая связь между «хренью» в аптечном фиале и чёрной тетрадкой не давала ему покоя, хотя ни единого доказательства такой связи не имелось. Скорее, ощущение, чем факт. И кто бы ещё знал, что лежит в фиале. После визита к директору Поттер запоздало испугался. Вещь Того-Кого-До-Сих-Пор-Страшатся-Называть-По-Имени в руках у его официального победителя маглы называют компроматом. Малфой-старший не мог знать о дедовом подарке с замечательной способностью прятать вещи в никуда. Хотел подставить? В пользу этой версии говорило и обезличенное послание, написанное Прытко пишущим пером – ни имени, ни почерка, ничего, что могло бы навести на отправителя. Начни Поттер оправдываться, скажут, что он сам эту бумажку состряпал. После пропажи тетради Гарри не знал, что и думать. Кому она могла понадобиться? Нынешний владелец очень быстро выяснит, что писать в тетрадке невозможно, и выбросит её. А если похититель узнает имя на обложке? Отнесёт Дамблдору? Хорошо бы. А если отнесёт и расскажет, у кого он эту тетрадку взял? «Ком-про-мат, – повторял Гарри в редкие часы, когда рядом не крутился Драко. – Какого драккла я эту дрянь вообще доставал из кошелька! Исследователь хренов!» Мысль писать Люциусу Малфою возникла, но тут же исчезла. Фестралы или не фестралы, а герой Поттер не нанимался разгребать чужие проблемы – ни клятв, ни контрактов. Он имел полное право выбросить подарочек сразу после его обнаружения. Ну вот он и выбросил. На этом выводе стоило остановиться и успокоиться. Если бы не одно «но»: проклятая тетрадка могла оказаться чем-то вроде каминной решётки Боргина. С Гарри ничего не случилось, а всем остальным могло не поздоровиться. От этой мысли Поттера вновь начинало тошнить, мысли путались, он невпопад отвечал на вопросы, а на занятиях нёс возмутительную чушь и предсказуемо заработал четыре часа отработки у Макгонагалл. По счастью, все студенты были живы и здоровы. Пока. Гарри почти перестал спать. А когда засыпал, ему снилась Грань.***
– Ты почему не спишь? – Драко поморгал и тряхнул головой. – Сны? Успокойся, это всё неправда. – Это правда, – неожиданно для себя сказал Гарри. – Сны – это правда. Смотри внимательно. – Гарри?! – Ты когда-то говорил мне, – герой Поттер неимоверным усилием воли запретил себе думать о последствиях своей внезапной откровенности, – что способен пойти против отца. Это правда? Малфой побледнел – «Куда? Он и так белый, как…», – левой рукой ухватил Гарри за ворот пижамы, а правой мгновенно «запечатал» полог заглушками: – Что случилось?! Говори немедленно! – Тетрадь. – Что тетрадь? – Твой отец подбросил мне тетрадь Лорда. – Что?! Кто?! Покажи! – Я её потерял. – Что?! – Хорёк подпрыгнул и ухватил Гарри обеими руками. – Рассказывай! – А ты не… – Поттер! Мне не нужно идти против отца, идиот! Это он следует за мной! – Правда? – Я тебя сейчас стукну! Гарри хлопнул глазами, хихикнул и внезапно разрыдался на широком, но худющем плече своего друга. Через пару минут он принялся торопливо вытирать слёзы и попытался отстраниться; было ужасно стыдно за истерику. Драко его не отпустил. Наоборот, притянул Гарри ещё ближе и шепнул на ухо: – Выкладывай. Только по порядку. Рассказ о тетради много времени не занял, гораздо дольше Поттер излагал свои соображения: всё, что успел надумать за эти кошмарные десять дней. Малфой не перебивал, слушал молча и лишь легонько поглаживал Гарри по спине. Стыдно признаться, но объятия странным образом успокаивали, давали ощущение безопасности, и Гарри даже слегка разозлился на себя – словно девчонка размяк, что за безобразие! – Ты уверен, что тетрадь подброшена именно моим отцом? – спросил наконец Драко. – А кем? – огрызнулся Гарри. – Локхартом? Тетрадь лежала в мешке с уменьшенными покупками. В Лютном, у вас в парке и у мадам Малкин этого мешка не было. Я принёс его во «Флориш и Блоттс». И вообще, записка была написана твоим отцом – я это знаю. Откуда – не могу объяснить, но знаю. Чувствую. – Покажешь? – Нет, – раскрывать секрет волшебного кошелька Гарри не собирался. – Я её сразу сжёг. Испугался. – В тот же вечер папа спросил меня, насколько серьёзна наша с тобой дружба, – задумчиво сказал Драко. – У нас был долгий разговор, после которого мне было велено включить мозги и приготовиться к тяжкой жизни в твоей тени. – В тени? – Даже не надейся, – ухмыльнулся Хорёк и ущипнул Гарри за бок. – С моими-то умом, красотой и обаянием? Ха! Предлагаю поменяться тенями. Настоящий герой должен быть скромным. – Выпендрёжник, – буркнул герой Поттер и потёр шрам. – А вдруг она опасна, эта штуковина? – Не думаю, – Драко мотнул головой. – Отец точно знал, что я буду рядом. Соображаешь? Гарри облегчённо перевёл дух. При таком раскладе будущее рисовалось намного радужнее. – Мерлин с ней, с тетрадкой, – продолжил Малфой. – Она десять лет лежала у нас, и всё было в порядке. Надо думать, отца интересуют твои способности – сходство между тобой и Повелителем всё больше бросается в глаза. – В смысле?! – Вы оба полукровки, отсечённые от рода, – Драко невесело улыбнулся, – с невероятными способностями. И у обоих – прости, я не в обиду! – эти способности явно искусственного происхождения. – Ритуал? – Гарри понурился. Выходит, прав был Карлус Поттер. Сам по себе «сын грязнокровки» не имел никакой ценности для рода. – Да. Мой грешный дядюшка Сириус, похоже, сделал из тебя… Гарри, не плачь! Просто не нужно никому об этом знать. А папа нас прикроет, не волнуйся. Ему не привыкать, он женат на урождённой Блэк. – А зачем он тогда просил ничего тебе не рассказывать? – Затем, что я иногда бываю болтливым и несдержанным, – тяжело вздохнул Драко. – Даже врать не буду, до отца мне ещё далеко. Давай-ка спать, твоё темнейшество, завтра зельеварение первым уроком. ____________________________ (1) Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и Тайная комната» (пер. изд-ва «РОСМЭН»).