В борьбе обретёшь ты... (часть 2)

– Говорю тебе, Поттер, этот дождь затопит замок, и в одно несчастливое утро мы проснёмся в обнимку с гриндилоу, – Нотт беспокойно метался по спальне и, похоже, держал себя в руках из последних сил. Он нервно стискивал кулаки, поминутно облизывал губы и зло щурил глаза. Гарри вздохнул и вопросительно просмотрел на Блейза. Тот по случаю субботнего утра на завтрак не пошёл, а устроил себе уютное гнездо из подушек и одеяла и, позёвывая, листал свежий «Вестник зельеварения». – Поттер, тебе говорю! – повысил голос Нотт. – Ну что ты, – мягко ответил Гарри. – Замок стоит на возвышении, а подземелья закляты на совесть. Немного сыровато, конечно, но так было всегда. – Тебе-то откуда знать? – раздражённо фыркнул Тео. – Ты собственные шнурки не зачаруешь, чтобы не путались! – В «Истории Хогвартса» читал, – спокойно парировал Гарри, твёрдо зная, что проверять его слова Нотт не станет: в неистовой любви к чтению тот вполне мог посоперничать с шестым Уизелом. Блейз заметил вопрошающий взгляд, молча завёл глаза, указательным пальцем ткнул в потолок, а большим – чиркнул себя по горлу. «Мадам Помфри строго-настрого запретила поить Тео успокоительными зельями», – перевёл сообщение Гарри и тихо вздохнул. Ясно, что от передозировки Тео спасал только его безумный метаболизм, маг послабее уже превратился бы в овощ. С другой стороны, находиться в одном помещении со вспыльчивым боевиком было очень некомфортно. Дождь ещё этот, будь он неладен! Гарри и сам не страдал избытком оптимизма: настырная Грань, потерянная тетрадка Того-Самого-Террориста, загадочный шептун с угрозами, съехавший с катушек Нотт и нескончаемые потоки холодной воды с неба могли кому угодно испортить настроение. Сегодня Теодора, лишённого вечерней порции зелья, подбросило в немыслимую рань. Он всех перебудил и поругался со злющим спросонок Малфоем. Подлый Хорёк исподтишка наградил друга Силенцио и завалился досыпать. Крэбб и Гойл смылись от греха в гостиную и, наверное, уже ушли в Большой зал. Нотт сбросил заклятие через полчаса и теперь кружил по спальне, борясь с подступающим бешенством. Получалось у него неважно, и Гарри, вздохнув ещё раз, наконец решился. – Тео, проводи меня, пожалуйста, на завтрак, – сказал он и аккуратно выбрался из-под одеяла, стараясь не разбудить Драко. – Погоди, я мигом умоюсь и оденусь. Наберём с собой еды и будем потом валяться до обеда. – Ура, – широко зевнул Блейз, – пикник. – Лентяи, всё бы вам валяться! – постановил Теодор и раздражённо дёрнул плечом. – Шевелись, Поттер, я в гостиной подожду. План Гарри был прост как табуретка: выйти в коридор, пожаловаться Тео на таинственный голос и якобы испуганно схватить его за руку. Времени, пока они дойдут до Большого зала, вполне хватит для «поправки настроения». Поттер прекрасно помнил об обещании Снейпу не применять к людям «ментальных воздействий» без их на то позволения, но обстановка в дортуаре стала невыносимой. «Я немножко, – пообещал себе Гарри, – самую капельку». Он не учёл одного: совладать с Теодором было так же трудно, как с его драккловым папашей. Едва Поттер попытался «уговорить» Нотта не буянить, тот мгновенно вырвал свою руку, резко отскочил в сторону и наставил палочку на незадачливого экстрасенса. – Что происходит? – рявкнул Тео и зло оскалился. – Жить надоело? – Прости-прости, – пролепетал Гарри и вскинул ладони вверх. – Прости, пожалуйста. Я хотел, чтобы ты немного успокоился. Совсем чуть-чуть. – А… а ты умеешь? – недоверчиво прищурился Теодор и опустил руку с палочкой. – Эдриан, – вздохнув, сказал Гарри. – Это я ему помогал. Только не говори никому, хорошо? Меня Снейп и мадам Помфри будут ругать. Мол, я ещё не целитель… – Согласен! – выпалил Нотт. – И молчать, и терпеть. Что мне сделать? – Просто дай руку и постой спокойно, – Гарри сосредоточился на «поправке настроения», стараясь не потратить сил больше, чем нужно. – Ну как? Теодор внимательно посмотрел на свою руку, а потом перевёл взгляд на Поттера; тот вздрогнул и попятился. – Прости, – на всякий случай сказал Гарри и с тоской прикинул, что убежать не успеет, а отбиться от Нотта… – Поттер, – выдохнул Тео и с силой потёр лицо. – Поттер, ты… Мне… Не пойму… Гарри молча жался спиной к стене и соображал, что могло пойти не так – раньше у него осечек не было. Нотт коротко застонал и привалился рядом. – У меня голова кружится, – пожаловался он, а Поттер трусливо зажмурился и мысленно засобирался в Азкабан. – Или… Нет, не кружится, а… – Привет, Гарри! Как дела? – раздался звонкий голос Колина Криви. – А что вы тут делаете? – А тебе что за печаль, мелкий? – с лёгкой насмешкой отозвался Тео, тряхнул головой и отлепился от стены. – Поттер, ты вроде на завтрак собирался. Всё в порядке? – Да, – пискнул Гарри и рискнул приоткрыть один глаз. – А у тебя? – В полном, – заверил его Тео и вдруг крепко обнял. – Пока Хорёк не видит, а то прибьёт меня на хрен. Спасибо! – Что случилось? – Колин нахмурился и подозрительно посмотрел на Нотта. – Отважный герой спасает занедуживших тёмных магов, – с комичной важностью отрапортовал Тео и немедленно схлопотал от Поттера тычок локтем. – Ой! Теперь я навеки отвращён от Зла, хоть уборщиком бери в министерство. Криви недоверчиво посмотрел на нахальную морду «занедужившего» и вздохнул: – Прости, но ты совсем не похож на тёмного мага. Тебе просто Гарри нравится, да? Мне сказали, что тут… ну… всякие отношения бывают… С парнями, в смысле. Колин покраснел и умолк, а Поттер страдальчески замычал и потёр почти исчезнувший шрам. – Да хоть с кентаврами, – развеселился Нотт. – Тебе какое дело? Колин покраснел ещё пуще: – Мне снимок заказали. Ну… с поцелуями. И отказывать неловко, и соглашаться стыдно. – Мастер может отказать любому без объяснений, – строго сказал Нотт. – Ты в своём праве, не тушуйся. – Спасибо, – сосредоточенно кивнул Криви. – Нет, ты не тёмный маг. – Раскусил влёт, – фыркнул Тео. – Давай, вали к своим дружкам, провидец, не порть мне репутацию. – Пока, Теодор, пока, Гарри! – звонко попрощался Колин и вприпрыжку поскакал по коридору. – Оливер! Олли Вуд, я уже бегу! – Гляди-ка, прижился, – хмыкнул Тео и кивнул на гриффиндорскую команду, терпеливо поджидающую своего «летописца» у дверей Большого зала. – Забавный клоп. – Маглорождённый, фу-у, – не удержался от подначки Гарри. – Всякие случаются, – пожал плечами Теодор. – Хоть среди них, хоть среди нас. – Тогда почему… – Своих всяко жальче, Поттер, – невесело оскалился Нотт. – Чего спрашивать, когда и сам знаешь? *** – Я опять забыл, как это место называется, – Магнус скинул капюшон мантии, недовольно огляделся и наколдовал Сонорус: – Люций! Как ты обозвал этот проклятущий двор? – Клуатр, неуч! – отозвался Малфой из-за груды мокрых замшелых камней, заваленных палыми листьями. – Не мешай, я занят! – Да уж, чем не занятие, – проворчал Нотт себе под нос, – бродить по грязи в дождь. Сивый, ты что-то толковал про виски. Фенрир Грейбек вытащил из-за обшлага охотничьей куртки металлическую фляжку и молча протянул её Магнусу. – Ох, хорошо! Как думаешь, когда он угомонится? – В прошлый раз, – Фенрир тоже глотнул из возвращённой фляги и довольно зажмурился, – без малого пять часов ползал во-он по тому овражку. Так что, если у вас дела имеются, ваша милость, лучше заняться ими. Дела имелись, а как же. Дел было столько, что от попыток везде успеть и со всем управиться спекались мозги. До кровати Магнус доползал далеко за полночь, а с рассветом вновь принимался за окаянные дела: выслушивал подробные доклады Паркинсона, Ургхарта и несравненной Линды Флинт, просматривал и подписывал гору счетов, мотался по поставщикам и проверял житьё-бытьё арендаторов; вёл непростые разговоры в Лютном и в Косом, запугивал должников и задабривал кредиторов; орал и улыбался, метал файерболлы и падал на одно колено; грозил и увещевал, приказывал и торговался. Дни, когда удавалось вырваться с бойцами для зачистки земель от особо пакостной травы и живности, стали считаться праздниками и выпадали всё реже и реже. Нотт уже и не помнил, когда в гостиной с дырявым потолком собирался весь Ближний круг на неторопливые посиделки со сплетнями – всё на бегу, всё второпях. Даже с Цисси удавалось повидаться нечасто – они с Бэддоком загорелись идеей как можно скорее поставить полную кровную защиту на мэноры и сутками пропадали в библиотеке: бледные, измождённые, с синими подглазьями и с тем самым жутковатым взором «внутрь себя», которым молодого Магнуса частенько пугал Повелитель. Любимая женщина напоминала собственную тень и временами засыпала прямо за ужином, так что ни о каких страстных ночах и речи не шло. Уговорить возлюбленную фею отдохнуть Нотт даже не пытался – Люций успел влезть с уговорами раньше, а в награду заработал пару оплеух и гневную отповедь. Магнус урок усвоил и только вздыхал удручённо, осторожно выбирая шпильки из полурасплетённой косы спящей мёртвым сном Нарциссы. Все в крепости валились с ног в безуспешных попытках обогнать подступающую зиму, и первым сдался казавшийся двужильным Люц. «К дракклам, – сказал он вчера решительно. – Замотались сами и загнали людей. Я командую Гилберту отбой, пусть маглы тоже слегка от нас отдохнут и накопят денег. Мерлин велик, запасы есть – перезимуем. В крайнем случае ссуду у гоблинов возьмём. Засветишь пару пульсаров под носом у управляющего, и процент будет вполне терпимым». Магнус возражать не стал и легко согласился на передышку. Стоило устроить людям какой-нибудь праздник до Рождества, и он пошёл советоваться с Линдой. «Хэллоуин на носу, – кивнула та и деловито заправила под чепец рыжую прядку. – Праздничный ужин, танцы и денек-другой выходных. Все устали, праздник будет очень кстати. А ещё тебе нужно будет одарить лучших – пусть видят, что их старания не пропадают втуне». Насчёт чествования отличившихся была у Магнуса одна подленькая мыслишка, которую он крутил так и эдак уже вторые сутки. Всё началось с угрюмого парня в потрёпанной мантии, что терпеливо топтался рядом с тренировочной площадкой в ожидании, пока Нотт закончит разговор с Ургхартом. – Я, милорд, с просьбой к вам, – проговорил парень, уставив глаза в землю и катая желваки. – Трое детей у меня, старшей дочери летом письмо из Хогвартса придёт. Прошение буду писать в Попечительский совет, да только мне его не удовлетворят без вашей рекомендации. Окажите милость, дайте… – Кого рекомендовать? – нетерпеливо перебил его Магнус – дел было невпроворот. – Мейси, Элизабет Мейси, – ответил парень и опять нахмурился. – Запишите хоть, а не то запамятуете. – А, так ты сын мистера Мейси? – прогудел за спиной Флинт. – А что папаша твой сам не подошёл? Уж ему-то никто не отказал бы! «Не отказал, но взамен слупил бы Непреложный обет, – злорадно подумал Нотт. – Никаких рвов, куртин, колодцев, подземных ходов и прочей траханой фортификации в моём присутствии!» – Слёг, – молодой Мейси вздохнул. – Простудился сильно. – Целителя звали? – озабоченно поинтересовался Флинт и сунул парню галлеон. – Зовите немедля. Позже Нотт сам улучил минутку и забежал в пахнущий свежим тёсом домик за стенами. Мистер Мейси уже был на ногах и возился с внучатами. – Все работают, – чуть виновато развёл руками он, – жена и сын с невесткой торопятся мастерскую достроить, а я тут, по хозяйству. – А что это они без фортификатора? – не удержался от шпильки Магнус. – Ров хоть будет вокруг мастерской? Чудной грязнокровка невесело рассмеялся и помотал головой: – Никакой я им не помощник. Блаженный, говорят, сиди дома – только мешаешь. «Вот как», – недобро прищурился Нотт, сделал «козу» самому младшему Мейси, пухлощёкому пацану лет пяти, отказался от чая и сбежал, отговорившись занятостью. Теперь он уже вторые сутки раздумывал, как возвысить авторитет чудака в глазах его детей и внуков. Почти придумал, но нужен был совет хитрюги Люциуса. А Люци, как на грех, завяз в грязи на руинах аббатства Лудо Архангела и нипочём не желал оттуда вылезать. – Скажи-ка мне, Сивый, – вздохнул Магнус и протянул руку за фляжкой, – неужели ты и в прошлый раз стоял тут столбом пять часов, а не догадался развести костерок? Фенрир негромко рассмеялся, отошёл на пару шагов в сторону, присел на корточки и поворошил какую-то кочку. Кочка оказалась ямой, застеленной промасленными обрывками кожи и набитой сухими дровами. – Да я бы и мокрые дрова разжёг, – обрадовался Магнус. – Хотя сухие, конечно, горят лучше. – Не дымят и не воняют, – кивнул Сивый и отнёс десяток поленьев на каменную площадку неподалёку. – У меня и пара сэндвичей припасена, ваша милость. Присаживайтесь на камешек, будем ждать. – Часто сюда приходит? – Нотт бросил крохотный огненный шарик и залюбовался озорным пламенем, весело танцующим на поленьях. – Нет, – Фенрир потянулся и обновил Импервиус. – Но уж коли пришёл – всё, не вытащишь! Слежу, чтобы чужой никто не подошёл, да чтобы сам Люц в сторону ямы на месте алтаря не совался. Ох, и поганое там местечко, милорд, аж клыки чешутся. Нотт вздохнул и вновь приложился к фляжке. *** Завтрак прошёл спокойно и даже скучно – большинство студентов предпочло завтраку сон, и людей в зале было совсем немного. Теодор умял с десяток куриных ножек, пока Гарри неторопливо тянул переслащённый чай. Потом они увязали в салфетки вафли и печенье, взяли немного пирожных для Блейза и пару сэндвичей с холодным мясом для Драко. – Мигом проснётся, – пообещал Тео. – А сытый Хорь – добрый Хорь, проверено. Гарри немедленно представил, как на трансфигурации бросает Малфою кусочки колбасы: «Не кусай Грейнджер! Фу, плохой хорёк!» – и прыснул, закрываясь рукавом мантии. – Поттер, – немедленно взвился Монтегю, – когда ты научишься вести себя за столом? Что за манеры? – Закройся, зануда, – небрежно бросил Нотт. – Достал уже всех. Пойдём, герой. Они шли по коридору первого этажа и болтали о всякой ерунде, когда Нотт вдруг замер на полушаге и бесшумно скользнул к нише в стене. – А? – Гарри недоумённо обернулся и захлопал глазами. Тео молча приложил палец к губам и указал куда-то вперёд. Поттер послушно перевёл взгляд, но ничего не увидел. Лишь через пару секунд он услышал топот, а секундой спустя из-за поворота вылетело недогеройское трио. Впереди нёсся Рональд, за ним – Гермиона, а позади тяжёлой рысью трусил красный и потный Невилл. – Доброе утро! – вежливо сказал Гарри и подавил желание оглянуться на Тео. – Привет! – выпалил Рон и перевёл дух. – Мы за тобой! Поттер вздрогнул и попятился. – Ой, Гарри! Там такое! – Гермиона нетерпеливо отбросила назад лезущие в глаза кудри. – Ты нам срочно нужен! «Опять, что ли, цербера нашли? – в панике подумал герой. – Или дракона? Почему он вас не сожрал, недоумки?» Пупсик ничего не сказал. Он, согнувшись, упирался руками в колени и шумно, с присвистом дышал. – У вас Избранный вот-вот крякнет, – Гарри попытался отвлечь гриффиндорских маньяков от своей несчастной персоны. – Будь добра, Гермиона, наколдуй ему водички, а то мир падёт во Тьму. – Нет, – пропыхтел Лонгботтом. – Послушай, Гарри… – Падёт-падёт, – поспешно заверил его Поттер и отступил ещё на пару шагов. – И будет там лежать. – У нас к тебе дело! – Уизли на ерунду вроде задыхающегося Пупса не отвлекался. – Мы встретили Безголового Ника! Вернее, сначала я встретил Филча и его блохастую нечисть. Он на меня напустился ни за что, хотел наказать. А Безголовый Ник пришёл на помощь, отвлёк Филча и спас меня от мытья полов. «Точно, Безголовый! – Гарри издал мысленный стон. – Ну и помыл бы Рон полы, ему полезно!» Потом он припомнил, что раньше не слышал такой клички и понятия не имеет, о ком из студентов идёт речь. – Так вот, в благодарность Безголовый Ник попросил нас пригласить тебя на юбилей его смерти! Ты обязательно должен пойти! – Ч-чего? – опешил Гарри. – На юбилей чего? – Юбилей смерти, – с готовностью повторил Рон. – Это будет круто! – Не сомневаюсь, – пробормотал Гарри и прикинул, что бегает быстрее чокнутой троицы. На прямой ему даже Рон не соперник. – Вас близнецы конфетками не угощали? Потому что сейчас вы говорите об очень странных вещах. – Ты неправильно рассказываешь! – сердито нахмурилась Гермиона и погрозила Рону пальцем. – Гарри, Безголовый Ник – это привидение Гриффиндора. Как ваш Кровавый барон, понимаешь? Гарри пожал плечами. Привидениями он не интересовался. Пожалуй, из этой братии он смог бы опознать только профессора Биннса и Толстого монаха, заговорившего с ним в день распределения. Денёк случился тот ещё, и Поттер не любил его вспоминать. Все остальные призраки являлись ему в виде смазанного белого вихря в дальнем конце коридора, моментально исчезающего в стене. К тому же, как он помнил по первому дню в Хоге, от привидений несло холодом, а после ледяных ночей на Грани Гарри старался не мёрзнуть без нужды. – Вернее, не Безголовый Ник, а Почти Безголовый Ник. Это прозвище, – продолжала Грейнджер профессорским тоном. – На самом деле гриффиндорское привидение зовут… звали… зовут сэр Николас де Мимси-Дельфингтон. Мы разговорились, и сэр Николас обмолвился о своём горе. Ему нужно помочь! Сэра Николаса очень неудачно казнили. Сорок пять ударов тупым топором по шее! – Прости, – осторожно перебил её Гарри, – но помогать ему было поздно уже после первого удара. Топор, может быть, и затупился, но остался тяжёлым. Шейные позвонки, трахея, пищевод… Боюсь… – Можно! – воскликнула Грейнджер торжествующе. – Ему можно помочь! Сэр Николас мечтает вступить в Клуб обезглавленных охотников, а там очень жёсткие требования к кандидатам – голова непременно должна быть отделена от тела. Полностью! У сэра же Николаса голова держится на одном-разъедином лоскуточке кожи. И ему постоянно отказывают! Тебе нужно уговорить сэра Патрика Дэлайни-Подмора, председателя, принять сэра Николаса в клуб! – Ты это сейчас серьёзно? – на всякий случай уточнил Гарри и впал в ступор, увидев три энергичных утвердительных кивка. По всему выходило, что Фред и Джордж научились не класть свою пакость в конфеты, а распылять её в воздухе. – Сэр Николас пригласил тебя и нас, твоих друзей, на пятисотлетие своей смерти. Праздник состоится тридцать первого октября, в Хэллоуин, – Пупсик наконец выровнял дыхание и умоляюще уставился на Гарри. – Безголовый Ник очень просил уговорить тебя побывать на юбилее! – Что за чушь? Хватит надо мной издеваться! – разозлился Поттер. – Призраки! Клубы! Юбилей смерти! Опять шуточки про Фламеля? – Гарри, не сердись, – Грейнджер сложила руки в умоляющем жесте. – Мы тебя не обманываем. Хочешь, поклянусь? – С тебя-то какой спрос? Пусть эти двое поклянутся! К удивлению Поттера, оба придурка тут же принялись клясться. Вид у них при этом был самый серьёзный. – Погодите, вы меня окончательно сбили с толку, – Гарри устало потёр шрам. – Почему я? – Сэр Николас сказал, что только ты можешь помочь, – Гермиона нетерпеливо притопнула. – Ты же герой, Гарри! Помоги, пожалуйста. Поттер немного подумал и отрицательно потряс головой – ему вспомнились прогулки с Грейнджер и Уизли в прошлый Хэллоуин. К тому же с некоторых пор собственная «исключительность» приносила одни лишь неприятности. То испугавшиеся парселтанга гномы, то странное поведение каминов, то драккловы мыши на трансфигурации… Нет, Драко прав – хватит выставляться! – Если этому вашему Безголовому что-то от меня нужно, – сухо озвучил он свой отказ, – пусть сам за себя говорит! – Но, Гарри! – возмутилась Грейнджер. – Сэр Николас очень стесняется! Он сам сказал, что не смеет к тебе обратиться! – Значит, он не хочет в этот дурацкий Клуб, – нервно дёрнул плечом Гарри. – Пока. От волнения он совсем позабыл о притаившемся в нише Теодоре и потому чуть не подпрыгнул, услышав, как за спиной взвизгнула Гермиона: – Ай! Фу, Нотт, напугал! – Чего орёшь? – буркнул Тео. – Знаешь ведь, Поттер без охраны не ходит. Дорогу, придурки, а то вступите в клуб палёных задниц. – Я была о тебе лучшего мнения, Гарри Поттер, – укоризненно сказала Гермиона. – Тебе ведь ничего не стоит помочь несчастному призраку. Один визит на пятисотлетие смерти, и сэр Николас наконец исполнит свою мечту. Гарри крепко зажмурился и медленно вдохнул. Ругаться с троицей не хотелось, но идти в гости к привидению он тоже не собирался – следовало быстренько придумать что-нибудь такое… – А мы говорили, – вдруг негромко сказал Нотт и мягко обнял его за плечи, – что никакие они тебе не друзья. Они просто пользуются твоей славой. Сам по себе ты никому из этих типов не важен и не интересен. – Что?! – Грейнджер даже руками всплеснула. – Что ты такое говоришь? Как раз наоборот! – Ни одна скотина, – спокойно продолжил Нотт, не обращая внимания на гриффиндорцев, – не вспомнила, что именно в Хэллоуин умерли твои родители. Им плевать на твоё горе – иди и делай из себя шута на кретинском праздничке потусторонних тварей. Сэр Николас, видите ли, распорядился! Откровенно говоря, Гарри и сам забыл о годовщине своего мнимого сиротства: трудно запомнить дату смерти родителей, когда те живы, здоровы и накануне прислали очередное письмо. Поэтому некоторое время он просто тупо таращился на Теодора, а потом сумел-таки выдавить: – Спасибо. Я очень… Я благодарен тебе за понимание. Он уткнулся лбом Тео в плечо («Вот же вымахал, дубина!»), а Нотт сочувственно похлопал его по спине и потащил по коридору прочь. – Гарри! Гарри, прости нас! – раскаяние в голосе Лонгботтома обрадовало бы героя, не чувствуй он себя последней скотиной. – Ходу, Поттер! – тихо скомандовал Нотт. – Неловко получилось, – Гарри послушно прибавил шагу. – Я тоже о годовщине позабыл, представляешь? Ужас. – Они мертвы, им всё равно, – сухо сказал Тео. – Ужас будет, Поттер, когда пойдут гулять новые слухи. Сыном Лорда ты уже был. Понравилось? – Нет, – буркнул Гарри и вздохнул: – Теперь я сын тёмной леди из Лютного, слышал? – Всё может быть, – невесело усмехнулся Нотт, – уж очень ты странный. Я не в претензии, – поспешно добавил он. – Тёмный и тёмный, лишь бы не сволочь. Но ты будто специально нарываешься. Так нельзя. – Ничего я не нарываюсь! – Палочку опять в спальне оставил? Молодец, пусть все видят – чихать тебе на неё. Гарри с досадой хлопнул себя по лбу и шёпотом выругался. – И в запертые двери ходи почаще, умник. Какой у нас пароль на вход в гостиную? – А-а-а… Ой! – Ну да, он самый, – кивнул Тео. – Горящие камни, бешеные мыши, парселтанг и глазками хлоп-хлоп в ответ на «Легилименс!» – обычный маг, ничего особенного. Поттер, ты нарываешься. Угомонись, пока это можно списать на лордово проклятие и тяжкое взросление, мой тебе совет. – И что мне делать? – Бросай показывать свои фокусы всем желающим. Уверен, мистер Сметвик тебе то же самое говорил. – Знать бы ещё, что у вас считается фокусами, а что – нормальным колдовством, – обиженно насупился Гарри. – У тебя целый Малфой в советчиках. Да и мы с ребятами вроде не отмалчиваемся, – сказал Тео и внезапно рявкнул: – Куда попёр?! Пароль «Чистая кровь!» Блин, ну только что говорили! Гарри резко остановился, опять треснул себя ладонью по лбу и виновато вздохнул: – «Чистая кровь!» Что за бред? – Не выделывайся. Станешь префектом – сочинишь свой. – А ты какой пароль придумал бы? – «Копчёный окорок». Двигай, Поттер, чего встал? *** «Знать не знал, что жизнь порядочного светлого мага настолько утомительна, – Гарри беззвучно шевелил губами, а волшебное перо исправно переносило неслышный шёпот своего хозяина на бумагу. – Теперь понятно вечно дурное настроение Монтегю: парень банально устал и замучился. Во-первых, почти все заклинания нужно произносить вслух, потому что «невербалка» в приличном обществе не приветствуется. Мол, всякий маг имеет право знать, что рядом с ним творится. Шутник Драко порадовал образным сравнением: «Ты же со своей Бобрихой вслух здороваешься, а не молча гладишь её по заднице. В принципе, так тоже можно, но воспитанные люди делают это наедине». В бою – да. В бою можно и нужно колдовать по-всякому, но в обыденной жизни о своих намерениях принято предупреждать. Кроме того, магов, способных к невербальной волшбе, сравнительно немного, и они стараются свои умения не светить – опять-таки, чтобы иметь козырь в серьёзной драке. Во-вторых, колдовство на людях имеет множество правил – нечто вроде застольного этикета. Грубо говоря, если я призываю книгу, стоит позаботиться, чтобы никому не прилетело томиком по голове. Чем торжественнее и многолюднее собрание, тем сложнее и строже эти правила. На министерских приёмах палочки вообще сдают охране – я этого не знал. Теперь понятна драчка на кулачках папаши Уизли и Правой руки. Достань они палочки в магазине среди толпы, наутро плыли бы в Азкабан в одной лодке. Когда я поинтересовался, почему мне об этом не рассказали раньше, Блейз пожал плечами и заявил: «Ты рос у простецов и в душе всё ещё опасаешься магии – хорошо колдуешь, только когда не замечаешь собственного волшебства. Как магу тебе годика три, а малышам не забивают голову политесом». Честно скажу, я обиделся. Дулся на ребят целый час, пока не понял, что действительно боюсь колдовать. Сознательно я пытаюсь обойтись без магии, а бессознательно – магичу вовсю. Отсюда вывод: я пользуюсь волшебством бездумно, а безголовый тёмный маг очень опасен. Никто мне об этом прямо не сказал, но… Я Тео лечить без спроса полез только из-за его дурного настроения, а сам-то вёл себя хуже Пьюси. Тот честно с мозгами не дружил, а не просто из трусости сам себя обманывал. В общем, с прошлых выходных я добросовестно изображаю примерного полукровку: старательно машу палочкой, тщательно проговариваю вербальные формулы и подолгу размышляю над каждым своим шагом. Ужасно устал. Зато внезапно расслабились нейтралы. «Неужели перерастаешь свои закидоны, Поттер? – с нескрываемым облегчением поинтересовалась Роберта и, не дожидаясь ответа, выдохнула: – Дай-то Мерлин, ведь хороший же мальчишка!» Теперь мне жалко всех тёмных магов скопом – Роберта тоже хорошая девушка, и выслушать от неё такое было особенно обидно. Хотел возмутиться, но подумал и промолчал. Опять струсил. Гарри остановил перо и замер неподвижно, потому что спящий Малфой беспокойно завозился, пробормотал что-то невразумительное и перевернулся на спину. «За снитчем носится», – решил Поттер, понаблюдав за сосредоточенным даже во сне лицом приятеля. Из-за того, что Хэллоуин выпал на субботу, первый в этом году матч отложили на неделю – двух праздников разом Хогвартс мог не пережить. На жеребьёвке, обставленной мадам Хуч с невиданной ранее торжественностью, определилась и первая пара команд: Гриффиндор и Слизерин. Квиддичные фанаты растеряли последние мозги. Особо доверенные болельщики, которых капитаны не прогоняли со стадиона во время тренировок, пели дифирамбы новым мётлам и мечтательно жмурились. Флинт и Вуд пройти не могли мимо друг друга, чтобы не почесать кулаки и не лишить свои факультеты десятка-другого баллов. Близнецы Уизли затеяли было тотализатор, но Макгонагалл разогнала лавочку и испепелила записи со ставками. «Придурки, – возмутилась общественность, – кто такие вещи в открытую делает? Сами же игроки, понимать должны!» Тотализатор возобновился, но ушёл в глубокое подполье. По слухам, большинство ставило на победу Гриффиндора – выпендрёжник Малфой в ловцах не внушал доверия ни одному здравомыслящему болельщику. Дамблдор, не в силах угомонить квиддичные страсти, сегодня вечером пошёл ва-банк. За ужином он объявил, что пригласил на матч множество гостей из числа благотворителей. Обе противоборствующие команды, судя по их виду, были готовы рухнуть в обморок в любую секунду. «Отец точно будет! – бледный до синевы Малфой прикрыл глаза и шумно сглотнул. – А если я проиграю?» «Отречётся и проклянёт, – проворчал Теодор и встряхнул за плечи ополоумевшего от переживаний приятеля. – Сдурел? Это всего-навсего школьный матч! Я и на метлу-то взбираюсь, лишь помолясь Основателям, но никто меня наследства не лишил». «Твоё наследство и есть наказание!» – огрызнулся Хорёк, но слегка успокоился и подтащил к себе блюдо с жареными рёбрышками. Сразу после ужина декан собрал всех в гостиной, коронным жестом скрестил руки на груди и разразился язвительной речью об успеваемости и поведении на уроках, а затем внезапно объявил запрет на проведение тренировок до самого матча. – Целее будете, – подытожил он. – За каждую драку с гриффиндорцами, вне зависимости от поводов и результатов, – трёхчасовая отработка у профессора Спраут. Размокший драконий навоз, господа, наверняка добавит вашим суждениям здравости, а поступкам – осмотрительности. И стремительно покинул гостиную, шурша развевающейся мантией. – Короче, парни, – мрачно прогудел Флинт и зыркнул на нехорошо скалящуюся Трикси Деррек. – В смысле, парни и девицы. Амуницию и мётлы – перетащить сюда, а краснопузых – бить без свидетелей. За палево самолично упокою в навозной куче! Все шесть префектов хором застонали и, не сговариваясь, поклялись посвятить жизнь запрещению квиддича. В общем, сегодняшние пятничные страшилки удались Малфою как никогда. Взбудораженный Хорь поведал историю о некоем Кимболе Изувере – садисте и психопате, который искренне считал себя Смертью. Когда Драко дошёл до расправы, учинённой Изувером над мирными магами шотландского городишки Абердина, девчонки принялись в голос подвывать от ужаса, а парни – скрипеть зубами и хвататься за палочки. Гарри не выдержал гнетущей атмосферы гостиной и потихоньку сбежал в спальню, нецензурно кляня вейлово наследие белобрысого сказочника. В попытках выкинуть жуткую легенду из памяти, Поттер уткнулся в «Физиологию» и, пригревшись под одеялом, незаметно задремал. Разбудил его Драко: «Ты почему одетый спишь? Тебе нездоровится?» Пришлось продирать глаза, искать пижаму и плестись в душ, а когда Гарри вернулся, Хорь уже дрых, обняв обе подушки, поганец. После прогулки в умывальни сна не было ни в одном глазу, и Гарри взялся диктовать волшебному перу свой неправильный дневник. «Завтра суббота, – лист пергамента быстро покрывался ровными красивыми буквами безликого почерка. – Хэллоуин. Так и подмывает просидеть все выходные под одеялом и не высовываться. Бесконечный дождь вгоняет в тоску; в подземельях очень сыро, и день ото дня становится всё холоднее. Никогда не думал, что погода может так достать. Проклятый шептун никуда не делся и иногда пугает меня до полусмерти. То он чует кровь, то хочет всех убить и разорвать. Я мозги сломал в попытках сообразить, что бы это могло быть такое. Не моя галлюцинация, точно. Но что? С поисками тетради тоже глухо. Наши с Драко осторожные расспросы ни к чему не привели. Следовало ожидать. Это же школа, здесь тетради и учебники теряются десятками. Я очень надеюсь, что в этой вещице не было ничего опасного. В конце концов, Лорд мог хранить эту тетрадку из сентиментальных соображений. В сорок третьем году он был на пятом курсе, если я правильно сопоставил даты. К тому же Драко твердит, что его отец крайне осторожен: «Мы с тобой живём в одной спальне. Он не стал бы подвергать меня опасности». Очень-очень-очень на это надеюсь». – Марк, слева! – сонно вскрикнул Драко и махнул рукой. – Хорёк, свяжу, – тихо пообещал Гарри, скатал пергамент в тугую трубочку, надписал дату и сунул в дедов кошелёк. Потом он повозился, устраиваясь удобнее, и закрыл глаза, проваливаясь в сон. Поттер успел задремать и даже посмотреть кусочек тут же забывшегося сна, когда совсем близко раздалось: «Кровь! Чую кровь! Убивать!» – А-а-а! – он в панике подскочил и выставил руки перед собой, защищаясь. – Гарри? – заспанный Малфой привстал на локтях. – Что случилось? – Т-там! – прошептал Гарри и дрожащим пальцем ткнул в закрытый полог. – Оно там! Рядом! «Убивать! Кровь!» – Поттер, прекращай, – зевнул Хорёк. – Это просто плохой сон. Гарри отчаянно помотал головой и лопатками упёрся в массивную деревянную спинку кровати. Следовало раздвинуть полог и выглянуть наружу, но от одной этой мысли продирало ознобом. – Понятно, – вздохнул Малфой, вынул палочку из-под подушки (герой тут же вспомнил, что его собственная лежит на тумбочке, за пологом), засветил Люмос и резким движением откинул полог. – Нет там никого. Сам посмотри. Под кровать заглянуть? Поттер быстро закивал и обхватил колени руками. – Сказок что ли не читал, герой? – захихикал Драко. – В такой позе тебя съесть проще. На лопату и в печь! Руки-ноги, наоборот, растопыривать нужно! – Он свесился с кровати и посветил Люмосом. – Никого и ничего. Даже пыли. Стоит поблагодарить твоего домовика чем-нибудь вкусным. В спальне темно, тихо, а из-под пологов не доносится зловещего чавканья. Отбой караулам, Поттер! Спать! – П-придурок! – Гарри едва зубами не лязгал от страха и изо всех сил боролся с соблазном «отпустить» браслет. – Оно здесь! Совсем рядом! – он метнул панический взгляд на собственную палочку и внезапно вспомнил, как пытался воткнуть её троллю в глаз. – П-подай п-пожж… – Герой хватается за палочку, – фыркнул гадский Хорь. – Видно, дело и впрямь швах. Держи. Легче? Пустая спальня и насмешливая физиономия Хорька уничтожили остатки самообладания – Поттер отшвырнул дурацкую палочку и заревел, уткнувшись головой в колени. – Гарри! – всполошился Малфой, быстро задёрнул полог и проворно обвешал его «заглушками». – Прости! Ну, померещилось, бывает. Успокойся! Он попытался обнять хлюпающего носом героя, но Поттер дёрнул плечом и отстранился. На душе было необыкновенно гадко. – Гарри, – голос Хорька был полон неподдельного раскаяния, – Гарри, не плачь, пожалуйста. «Кр-ровь! Чую кровь!» – Вот! Слышал?! – подскочил Гарри и тут же съежился вновь – ужасный шёпот леденил внутренности, будто дело происходило на… На Грани?! Он распахнул глаза и настороженно замер. – Нет, не слышал, – виновато ответил Драко и ахнул: – Гарри! Гарри, не смотри так! Гарри, очнись! Он всё-таки влез с объятиями, дракклов Хорёк, и Поттер внезапно почувствовал облегчение. Драко был живым, горячим, и пахло от него замечательно: нагретой на солнце травой, тёплым летним ветром и немножко грозой. – А может, и почудилось, – пробормотал он задумчиво и потёр лицо ладошкой, убирая следы позорных слёз. – Точно не слышал? Драко тяжко вздохнул и мотнул головой. «Наяву мне Грань ещё не мерещилась, – подумал Гарри и вновь прислушался. Тихо. Но шептун был где-то рядом. Совсем рядом. – Что же ты настырная такая? Это твой вестник? Поприличнее никого не нашлось?» – Драко, поверь, – прошептал он вслух. – Не факт, что я башкой не двинулся. Двинулся – наверняка и давно. Ещё в том году. Но этот голос существует, я его не выдумал. – Верю-верю, – торопливо согласился Малфой, а Гарри предпочёл не заметить, что приставучий Хорёк рук не разжал и тычется губами в ухо. – Ты только не нервничай, всё будет хорошо. – Драко, я сумасшедший, а не дурак, – невольно улыбнулся Поттер. – Как думаешь, стоит Снейпа предупредить? Пусть эту тварь никто не слышит, но она ползает там, во тьме и мечтает кого-то убить. Она реально опасна, понимаешь? – Стоп, Поттер, – Малфой отстранился и внимательно посмотрел Гарри в глаза. – С чего ты взял, что оно ползает? – Говорю же, я слышу шёпот, – терпеливо пояснил Гарри. – Ты меня не понял. Ты слышишь шёпот, это ясно. Но с чего ты взял, что шепчущий именно ползает, а не ходит, летает или прыгает? Поттер открыл рот и вытаращил глаза. – Ты гений, – восхищённо сказал он. – Тварь ползает. И треплется на парселтанге. Малфой застонал и треснул себя по лбу: – Парселтанг! Я кретин! Конечно, парселтанг! Тогда Снейпу обязательно надо сказать. В подземельях живёт бесхозная змея. Скорее всего, ядовитая – это опасно. Пока Малфой излагал план оповещения («Поодиночке не ходить! Нужно внимательно проверить помещения. Я читал, что змеи могут пролезть куда угодно. В Индии, например…»), Гарри сосредоточенно размышлял. Итог размышлений получился грустным. – Драко, это не змея, – вздохнул он. – Ну, или какая-то на всю голову больная змея. Прерванный на полуслове Драко озадаченно нахмурился: – А кто? – Не знаю. – Поттер, ползают и шипят на парселтанге змеи. Кто ещё? – Тебе лучше знать. Ты родился в этом мире. – Хорошо, – задумчиво произнёс Драко. – Излагай, герой, с чего ты это взял. Гарри подтащил подушку повыше и повёл плечами, устраиваясь. Малфой примостился рядышком и щекотно дышал в шею. Тварь помалкивала, но шастала – Поттер свою тёплую пижаму был готов прозакладывать! – где-то неподалёку. – Змеи, они приятные, – начал объяснять он. – А эту тварь я боюсь. Не фыркай! Сколько я не общался со змеями, ни одной мне не хотелось открутить голову. Милые, вежливые и благоразумные создания. А это… Жуть какая-то. И вообще, откуда в жилом замке возьмётся змея, когда кругом уйма уютных местечек? – Это ты про Хогсмид или про Запретный лес? – хихикнул Малфой, но тут же посерьёзнел. – По-моему, я знаю, откуда она взялась. Помнишь, нашу дуэль с Монтегю? Заклинание Серпенсортиа. Я его у крёстного подсмотрел и сдуру воспользовался. Контрзаклинание узнал потом, научил ему Теодора, Винса и Грега. Что знает Тео, знают и его бойцы. Значит, змею наколдовал кто-то не из нашей тёплой компании и не смог уничтожить. – Магическая змея? Тогда понятно. – Нет, змея обычная. Просто выдёргиваешь к себе первую попавшуюся – такое змеиное Акцио. Нам с Монтегю банально не повезло. Нормальные гадюки уже в спячку впали, и я нашёл бодрую змеюку не где-нибудь, а в хогсмидском аптекарском террариуме. Теперь представь, что по холодным камням ползает тропическая змея, злая и ядовитая. – Нормальные змеи, даже самые ядовитые, не рвут добычу, Драко. Они её глотают. Порядочная змея и слова-то такого не употребляет. А эта только и твердит, что хочет всех разорвать. – Опытная, повидавшая жизнь змея. – Не смейся. Это никакая не змея. Скажи лучше, есть ли какие-нибудь магические, – Гарри сделал неопределённый жест рукой, подыскивая слово, – змееподобные создания? Завтра Хэллоуин – время прогулок с троллями. – Ты меня пугаешь, Поттер. До хрена всего змееподобного тут водится. Но штука в том, что оно сразу убивает – молча и очень быстро, без шепотков по тёмным углам. – Может, ему холодно и хочется в спячку? – Ага, и это своё «Разорвать!» оно во сне бормочет. Тогда до весны вообще нет проблем. – Придурок! И всё-таки? – Не силён я в колдозоологии, Поттер. Разумеется, здесь есть эндемики, в магловском мире не встречающиеся. Рунеспуры, например. Мерзостная зверушка. Такого добра очень много, но водится оно, как и рунеспуры, в тропиках. В Британии на вольных хлебах обретаются только змеи. Гадюки и ужи, если быть совсем точным. Гарри подумал и кивнул: – Как вариант. Сбежало из террариума. Они большие, эти рунеспуры? – Нет, но зато трёхголовые. – А ещё что есть? – А ещё есть запрещённая наука монстрология и множество сотворённых магией тварей. Я в библиотеке видел парочку бестиариев – можно заглянуть. – Почему наука запрещённая, а книги преспокойно лежат в библиотеке? – Потому что запретили её ещё в шестнадцатом веке. Толковые книги ценятся наравне с некро-поделками, а бестиарии – это описания массово создаваемых чудищ. Пособия для боевиков, в общем. Что за хрень, куда бить или насколько далеко аппарировать. Правда, грязнокровки считают бестиарии сборниками курьёзов. Мол, тупые средневековые путешественники, сбрендив от страха, описали банальных бегемотов в виде кровожадных страшилищ. – Массово создаваемых? – Ну да. Если чудовище получалось удачным, его делали во многих экземплярах. Монстры не размножаются, это просто полуживое оружие. Откуда, по-твоему, взялись изображения грифонов в гербе каждого занюханного магловского княжества? Классная получилась тварь, эффективная. – Так вы же на них летаете? – Летают на гиппогрифах. Дикие водятся в Греции, а породистые намного лучше переносят холода и распространены по всей Европе и Северной Африке. Грифоны же твари искусственные. В основе – те же гиппогрифы, только сильно улучшенные. В активной стадии жрут исключительно сырое мясо – человечину и конину метут только так. – Активная стадия? – Ты представляешь такую милашку, смирно сложившую крылышки, в стойле? Монстров включали и выключали заклинанием. Вытащить на позицию, оседлать, разбудить, повоевать, подкормить и опять усыпить. Рядок статуй в подвале под замком – и никаких тебе расходов на содержание. Потом монстров запретили, почти всех уничтожили, а на память остались только настоящие статуи. Их раньше для устрашения ставили. Поди догадайся, камень это или спящий грифон. – Биоконструкты! – восхищённо прошептал Гарри. – Они существуют! – Существовали, – поправил его Драко. – За владение такой игрушкой причитается Поцелуй, и Азкабан пожизненно – за попытки раздобыть. Уж очень хороши они в деле. Так что по замку ползает змея, Гарри. Будь на её месте какой-нибудь кокатрис, наутро в живых остался бы только дамблдоров феникс. – Но что-то ползает! – Я верю, верю. Завтра Снейпу расскажем. Спим? – Оно ещё там. Где, кстати? – Это замок, – зевнул Драко. – Магический. Самый большой в Европе. Его каждое столетие серьёзно перестраивали. Канализация, воздуховоды, секретные ходы, заложенные комнаты и коридоры – чего тут только нет. Запретный коридор помнишь? Я так и не понял, где это всё помещалось. Тут армию Мордреда прятать можно годами. – И это школа?! – Это школа магов, Поттер. Спи, ради Мерлина.