В борьбе обретёшь ты... (часть 2)

– Док-си-цид! – Диггори поставил бутылку, подышал открытым ртом и сморгнул выступившие слёзы. – Ты эту отраву сам варил, Марк? – Ай, блядь, – Флинт дёрнулся и зашипел. – Олли, сучонок, нежнее. Ты можешь, я знаю. Вуд молча сунул ему под нос средний палец, а потом вновь зашептал исцеляющие заклятия над опухшим и изрезанным предплечьем слизеринского тролля. Невилл с ужасом и недоумением разглядывал эту сцену, чувствуя, как рядом каменеет и наливается злостью Рональд. На всякий случай Лонгботтом ухватил своего импульсивного друга за локоть и несильно сжал: выскочить из-под мантии-невидимки на глазах у лучших бойцов Хогвартса – «Обманщики! Предатели!» – было равносильно самоубийству. Идея подсмотреть за полуночной дуэлью возникла у Рона. – Доставай мантию! – самый боевой Уизли даже подпрыгивал от нетерпения. – Хочу своими глазами увидеть, как капитан Вуд уделает гада! Невилл не возражал. С гадов серьёзно причиталось, и полюбоваться тем, как их ставят на место, было заманчиво. Царящий в Хогвартсе переполох не поддавался никакому описанию. Все нечистокровные студенты как с ума сошли: запасались сомнительными амулетами и шарахались от каждой слизеринской мантии. Домой, правда, никто написать не рискнул – на пергаменте все переживания походили на горячечный бред. Профессор Макгонагалл даже речь произнесла вчера в гостиной. Однако, против обыкновения, её призывы не поддаваться панике и достойно противостоять провокациям «крайне заинтересованных в нашей слабости лиц» не возымели никакого результата. Наоборот, каждое слово декана Гриффиндора толковалось как попытка замять происшествие. – Помогай Годрик, – бесился Ричи Кут, ловец сборной, – вы не верите своему декану, а блядский Хорёк для вас авторитет! С чего вы взяли, придурки, будто начнут изводить нечистокровных? Просто кто-то с Филчем поквитался за отработку, к примеру, тот же Хорь. Им с Забини какое-нибудь паршивое зелье сварить – раз плюнуть! – Тебе хорошо говорить, – насупленный Финниган теребил красный остроконечный кристалл, по всей видимости, один из «амулетов», призванных отгонять Наследника Слизерина. – Ты чистокровный, и вся родня у тебя в аврорате служит. Если бы тебя оцепеневшего на скобу для факела подвесили, тут уже полминистерства крутилось бы! Нужно аврорат вызывать! – Но подвесили-то не меня и не тебя, а кошку! – стонал Кут, закрыв глаза ладонью. – Кошку! Ты людей от животных отличаешь, недоумок? Какие, на хрен, авроры? Делать им больше нечего, только кошек пасти! Они орали друга на друга ещё с четверть часа под угрюмыми взглядами студентов, пока спору не положил конец Оливер Вуд. – Завязывайте, – хмуро бросил он. – Кут, захлопнись, я сказал! Дело странное, на самом деле. Завтра после обеда я подойду к Ургхарту, раз уж наши префекты не чешутся. Персиваль Уизли побагровел, но Оливер зыркнул на него так, что тот поспешно закрыл рот. – Не чешутся! – с нажимом повторил Вуд. – К тому же не забывайте про бесхозную гадюку в коридорах. Это информация от деканов, а среди них шутников не имеется. По одному не ходить, а в группах – только в сопровождении старшекурсников. Перси, сделал бы ты списки подопечных, методичный наш, чтобы успевать детвору провожать на уроки и самим никуда не опаздывать. – В нормальных школах, – звенящим от напряжения голосом сказала маглорождённая третьекурсница Эмили Тайлер, – учеников уже давным-давно эвакуировали бы и вызвали полицию. Кошку тоже жалко! По гостиной разнёсся одобрительный гул, а Гермиона согласно кивнула и сказала негромко: – Маги чересчур беспечно относятся к вопросам безопасности. – Ну и валите в нормальную школу, – огрызнулась Анджелина Джонсон. – Тоже мне ведьмы! Мы и так находимся в самом безопасном месте магического мира, какого жмыра вам ещё нужно? – Ничего себе! – возмутился Дин Томас. – Это безопасное место? Да… – Представь себе! – перебил его Кут. – Олли, а что ты у Ургхарта хочешь спросить? – Поинтересуюсь, не шуточки ли это их папаш, – нехорошо сощурился Вуд. – Так они и сознались, – вздохнул Рональд. – Тебе, рыжий, может, и не сознаются, – жёстко усмехнулся Оливер. – А у меня веский довод сыщется, не сомневайся. «Веским доводом» оказался вызов на дуэль, и получил его, само собой, не Ургхарт, а Маркус Флинт. Ургхарт при всём своём сволочизме вёл себя вполне вежливо; окружённый негодующими гриффиндорцами, он спокойно и терпеливо повторял: – Малфой – идиот, и шуточки у него идиотские, но мой Дом в этом не виноват. Нет, я не знаю, кто наложил на миссис Норрис заклинание оцепенения. Вуд, побойся Мерлина, я и заклинания оцепенения не знаю. Поттер? Поттер сейчас не в себе, вы сами всё видели. Ну какие монстры в Хогвартсе? Тролль не монстр, Грейнджер, тролль – это тролль. Откуда мне знать, кто его впустил? Это ты там была. Угомонись, Уизли, «грязнокровка» – это значит, я никогда не женюсь на твоей подружке, а убивать её мне без надобности. Мир большой, разойдёмся. Если припекло, сам женись. Нет, я не знаю, откуда взялась гадюка. Поттер услышал кого-то, кто говорит на парселтанге, и предупредил нашего декана. Ну, тогда казался нормальным. Нет, сейчас герой нормальным не кажется. Ничего не довели, Криви. Это вы, краснопузые, гадости ему в спину говорите из мести за распределение на Слизерин. Обязательно вылечат, но голова не задница, и быстро такое не исцелить. Мирное течение интервью прервал Флинт, главный слизеринский гад. Он вывалился из дверей Большого зала, всё ещё дожёвывая на ходу, и гаркнул на весь коридор: – Ага, зассали, гриффера! Куда вам против Наследника! Невилл с досадой вынужден был признать: да, зассали. Взрыв возмущения получился вялым и неубедительным, и только Оливер Вуд не посрамил чести факультета отважных. – Завтра в полночь! – холодно и чётко произнёс он. – В Зале наград. Два секунданта. До первой крови. Кто не явится – проиграл. – Да погоди ты с дуэлью, Оливер, – устало сказал Ургхарт и гневным жестом велел Флинту заткнуться. – Он пошутил, нет никакого Наследника. – А вот и посмотрим, – так же холодно ответил Вуд. – Проигравший клянётся магией и отвечает на любой вопрос. А то, я смотрю, шутников развелось немерено. – Принимается, – прорычал Флинт. – Размажу, аврорский ты выблядок! Ургхарт коротко, без замаха двинул его по загривку и попытался смягчить Вуда: – Олли, пойми… – Нет! – последовал резкий ответ. – Теренс, это уже чересчур. – Это нарушение школьных правил, – встрял бледный Персиваль Уизли. – И дуэли, и ночные перемещения запрещены! Я буду вынужден… – Ты будешь вынужден мне помочь, – отчеканил Вуд. – Иначе, Годрик свидетель, следующая жертва будет на твоей совести, рыжее трусло! Толпа студентов зашумела, выходящие из Большого зала тревожным шёпотом расспрашивали о произошедшем. «Дуэль, дуэль, дуэль», – тихо шелестело по всему коридору. – Тогда хоть наблюдателей возьмём, – не унимался Ургхарт. – А то скажете, что мы победили нечестно. – А вот это мысль, – сказал капитан сборной Хаффлпаффа Диггори. – Предлагаю выбрать по три наблюдателя от каждого факультета – надоело пробавляться чужим враньём. Пока стихийное собрание шумело, выбирая представителей, Рон оттащил Невилла и Гермиону в сторону и зашептал горячо и страстно: – Я хочу на это посмотреть! Вуда отец драться учил – лучший инструктор Академии авроров! Оливер слизняков на раз сделает! – Флинта, небось, тоже отец учил драться, – пробормотал Невилл и печально вздохнул. Вуд был крепким и лихим парнем, но против Флинта смотрелся неубедительно – на полголовы ниже и существенно уже в плечах. – Не имеет права проиграть! – нахмурился Рональд. – Невилл, доставай Ту-Самую-Вещь! Когда мы ещё такое увидим? Гермиона идти отказалась наотрез. – Я верю Гарри, – серьёзно заявила она. – И пусть что угодно говорят – всё в порядке у него с головой. По школе бродит какая-то опасная тварь, я не хочу рисковать понапрасну. Нужно как следует подумать. – О чём тут думать? – О многом, Рон. Для начала о том, что ни профессор Дамблдор, ни профессор Локхарт не смогли снять чары с миссис Норрис. Полагаю, заколдовал её не человек. – Да брось! – махнул рукой Рон. – Слизерин был тем ещё ублюдком, но всё-таки человеком. Наследник – это кто-то из слизней. Может быть, даже сам Малфой. Ничего, Вуд всё выяснит! И я должен на это посмотреть! Но посмотреть на схватку не вышло, потому что никто в Гриффиндорской башне не собирался спать до окончания дуэли. Незадолго до полуночи Оливер Вуд и его секундант Анджелина Джонсон в сопровождении трёх наблюдателей из маглокровок-старшекурсников тихо покинули гостиную. Второй секундант, Седрик Диггори, должен был присоединиться к Вуду рядом с Залом наград. Гриффиндорцы в полном составе расположились в гостиной и принялись гадать об исходе дуэли – выйти из помещения незамеченными было невозможно. Минут через сорок наблюдатели вернулись с вестями. Первая из них была замечательной: Олли сделал слизеринское чудище вчистую – без подлых приёмчиков и тёмной магии Маркус Флинт оказался вовсе не так хорош, как представлялось. Вторая была похуже – Флинт поклялся магией, что никакого Наследника не знает, а с нюней-Поттером приключился нервный срыв. – А бойцы-то где? – заволновались девчонки. – Там Снейп бродил, немытая рожа, – передёрнувшись, сообщил один из наблюдателей. – Они затаились, ждут, пока свалит. Мы-то успели проскочить, а они… Невилл и Рон переглянулись – бойцам требовалась помощь. Пока взволнованные однокурсники выясняли подробности дуэли, помощники сумели выскочить из гостиной незамеченными. Ну, почти незамеченными: Гермиона рассеянно, не отрываясь от книги, помахала вслед рукой. До Зала наград добрались быстро, и по дороге никто не встретился. Заодно приключенцы выяснили, что втроём под одной мантией передвигаться будет сложно – за лето они хорошо подросли. Прибыв на место, Рон и Невилл тщательно осмотрелись и потихоньку толкнули тяжеленную створку огромной резной двери. Та даже не скрипнула, и ребята собрались снять мантию, как вдруг совсем рядом засветился огонёк Люмоса и послышался голос Олли Вуда: – Давай сюда свою грабку, чучело! Ты мне на матче целенький нужен! От неожиданности Невилл споткнулся и оттоптал ногу Рону, но тот не шелохнулся, потрясённый увиденным: Вуд лечил Флинту руку, а четверо секундантов, усевшиеся прямо на пол, передавали по кругу бутылку с каким-то дешёвым пойлом. – Да ладно тебе, Седрик, – Анджелина перевела дух и помотала головой. – Это получше того, что в «Кабаньей голове» подают. – Энджи, не вгоняй меня в краску, – усмехнулся Диггори. – Дамы должны быть нежными созданиями. – Я – нежная, придурок. Закусить есть? Четвёртый секундант, префект шестого курса Рэйвенкло Роберт Хиллиард, вынул из кармана мантии несколько плиток шоколада. – Думал, после драки пригодится. Парни, точно всё в порядке? – Нет, – буркнул Флинт. – Дураком себя чувствую. Секунданты прыснули, и даже Невилл невольно улыбнулся. – Чего ржёте? – обиженно пробасил Флинт. – Олли, я тебя сделал бы, понял? – Никогда не думал, – вздохнул Вуд и продолжил водить палочкой, – что такая туша может перемещаться с такой скоростью. Но насчёт «сделал бы» не мечтай, троллья ты рожа. Я просто всерьёз тебя поранить не хотел. – Да ты… – Уймись, Марк, – Ургхарт потянулся и улёгся на спину, закинув руки за голову. – Невоспетый подвиг – тоже подвиг. Надеюсь, тарарам уляжется. Вроде зрители ушли довольными. – А я бы не расслаблялся, – проворчал Хиллиард и глотнул виски. В отличие от прочих, он даже не поморщился и заедать спиртное шоколадом не стал. – Вас там не было, народ. Вещал Поттер, конечно, что твоя Орлеанская дева, но ничего безумного я в нём не углядел. Мне показалось, пацан просто в отчаянии. Какая тварь, по-вашему, может изъясняться на парселтанге? – Снейп, – убеждённо сказала Джонсон. – По ночам превращается в зубастое страховидло и жрёт неугодных, – она легонько пнула засмеявшегося Ургхарта. – То-то слизни такие спокойные! Тут Рональд дёрнулся, и Невилл вцепился в его мантию изо всех сил. Он даже представить не мог, что с ними сделают старшекурсники, если вдруг обнаружат. – Мы не спокойные, Энджи, – слизеринский префект приподнялся на локте и принял от Хиллиарда бутылку. – Мы зашуганные. Ух, зар-раза! Марк, смени поставщика. Радуйтесь, дурни, что герой не вам достался. Это ж просто ходячее стихийное бедствие, устали уже шарахаться! – Тем более, – Хиллиард отобрал виски, сделал хороший глоток и поднялся на ноги. – Предлагаю после матча засесть за бестиарии. Что-то мне тревожно, господа. Доброй ночи! – Погоди, вместе пойдём, – Вуд убрал палочку, шутливо ткнул раскрытой ладонью Флинта в лоб и подал руку Анджелине. – Давай, Терри, держись там. Ургхарт молча отсалютовал, а Флинт неторопливо встал и лёгким взмахом палочки уничтожил обёртки от шоколада. – Сейчас и мы двинем, – сказал он. – На декана бы не налететь. Седрик, ты с нами. А то сожрёт тебя страховидло, что я Спраут скажу? – Подавится, – усмехнулся Диггори. – Пойдём! Тяжёлая дверь бесшумно закрылась, Рон и Невилл остались одни в тёмном зале. Выждав для верности пару минут, друзья сняли мантию и переглянулись. – Дуэль, сука, – проговорил Рональд, кусая губы. – Развели нас, друг, как маленьких. – Так есть монстр или нет его? – Невилл растерянно заморгал. – Зачем они это сделали? – Успокоить студентов, сам же слышал, – Рон насупился, размышляя. – Теперь и не скажешь никому – пришибут, сволочи. Не ожидал я от Вуда! – Ну, если шум утихнет… – Да не это! Хотя драться напоказ – фу! – гадость! Он же Флинта чуть не облизывал! «Ты мне на матче нужен!» – сюсюкающим тоном передразнил Рон и зло оскалился. – Пропрём матч – всё расскажу! И про подставу, и про обжимания! *** Близилась полночь субботы, когда Гарри окончательно понял, что уснуть не сумеет. Он в стотысячный за этот вечер раз стиснул зубы и погладил загипсованную руку. «Не боли, – прошептал он умоляюще. – Не боли, не боли!» Какое там. Рука ныла и дёргала, будто хотела оторваться от тела и забиться куда-нибудь в угол. Гарри попытался лечь удобнее, но сломанную руку прострелило так, что отдало в челюсть. Он коротко взвыл и зашипел, смаргивая слёзы. Мадам Помфри уже ушла спать, велев Гарри звать на помощь домового эльфа по имени Бетти. Помочь домовушка с королевским именем могла немногим: поправить подушку, принести воды или молока или перенести пациента в уборную и обратно. Пульсирующая боль не давала спать, но странным образом проясняла мозги и отгоняла страх: впервые за последнюю неделю Гарри было всё равно, где ползает неведомый шептун и что он намеревается делать. Поэтому раненый герой решил достать волшебное перо и надиктовать страницу-другую своего неправильного дневника. – Должно получиться, – упрямо прошептал он. – Должно! Сосредоточиться было очень трудно, Прытко пишущее перо неуверенно подрагивало над пергаментом и в первые десять минут выдавало какую-то невообразимую чушь с преобладанием слов «больно» и «прекрати». Потом как-то сама собой записалась длинная, замысловатая и сплошь нецензурная тирада, подслушанная у Маркуса Флинта, и Гарри истерически захихикал, разглядывая этот шедевр каллиграфии. – Оправлю в рамочку и повешу в изголовье, – вслух решил он. – На счастье. Герой с досадой покосился на непослушное перо и позвал дежурную домовушку. – Бетти, пожалуйста, устрой меня полулёжа и принеси воды, – сказал он и скривился в ожидании новых вспышек боли. – Мистер Поттер, сэр, – сочувственно пролепетала Бетти, – очень храбрый. Мистер Поттер, сэр, не гневаться. Нельзя Костерост, нельзя Сон без сновидений. Жаль, так жаль! Пить зелья действительно было нельзя – ещё в начале года Гарри признался мадам Помфри в своей нетипичной на них реакции. Медиведьма только руками всплеснула: «Мерлин мой, я же галлонами назначала тебе успокоительные на первом курсе! Ребёнок, ты меня в гроб вгонишь!» Гарри заверил её, что лечение не нанесло вреда: «Они действуют минуты три, а потом будто сгорают бесследно. Мистер Сметвик ещё очень удивлялся». Мадам Помфри прошипела что-то насчёт «слизеринских негодяев с их погаными секретами», гневно пообещала оторвать Сметвику «дурную седую башку» и следующий месяц самым тщательным образом проверяла реакцию Поттера на стандартные лечебные зелья. За это время Гарри сдал не меньше пинты крови и добросовестно записал озвученные медиведьмой результаты: большинство зелий нейтрализовались за считанные минуты, но часть из них могла серьёзно навредить – и Костерост был в этом списке. – Никакого квиддича, – хмуро постановила мадам Помфри и горько вздохнула: – И никому ни слова, милый. Ни слова, ясно? Через год повторим процедуру, и если я догадалась верно… – она непонятно взглянула на Гарри, легонько потрепала его по волосам и невесело улыбнулась: – Уникум ты наш! Теперь же «уникум» загибался от боли в сломанной руке и вынужденно радовался тому, что ещё пару дней назад успел снять браслет с черепами – у него совершенно не оставалось сил контролировать артефакт. – Спасибо, Бетти! Иди спать, дальше я сам справлюсь, – прошептал он и, спохватившись, велел перу: – Это не пиши! Гарри нашарил на тумбочке носовой платок, вытер испарину и прикрыл глаза, пережидая очередной прострел. «Потерпи, ведь ты уже ломал руку в детстве, – принялся он уговаривать сам себя. – Поболит и перестанет, регенерация у тебя ого-го. Правда, тогда твой перелом не лечил Локхарт. Ещё, блин, один уникум, чтобы ему домовики на мантии пятен насажали!» Гарри с досадой подумал о том, насколько реальные мучения отличаются от воображаемых. Подумать только, как ни издевалась над ним во снах Грань, боли он не испытывал никогда. Вскрытая грудная клетка и снятая с рук кожа воспринимались совершенно спокойно, с интересом и любопытством. Тёмный целитель Поттер совершенно искренне любовался своим разделанным по всем правилам патологоанатомии телом и восхищался мудростью природы, сотворившей эдакое чудо. В реальности ощущения отличались в худшую сторону. Никакого любования – сплошные охи, ахи, всхлипывания и безуспешные попытки устроить пострадавшую конечность так, чтобы проклятая боль унялась. Мало того, ему впервые захотелось попасть на Грань – может быть, там будет не больно? «Для этого нужно заснуть, а спать не получается, – печально размышлял Гарри. – Замкнутый круг. Мало того, всю последнюю неделю меня, истеричку несчастную, усыплял Эдриан, а в наколдованный сон Грань отчего-то не являлась». – Хватит ныть, неженка! – пробормотал герой себе под нос. – Перо, внимание! Записывай: «Проклятое чудовище существует, и я его боюсь!» «Боюсь так, как никогда ещё не боялся – до потери мозгов. Не знаю, как оно выглядит, это неважно. Оно пугает своей чуждостью, ему не место в нашем мире. Это ещё одна Тварь – везёт же мне на встречи с ними. Драко выполнил обещание. Он разыскал все бестиарии у нас в библиотеке, чтобы я лично убедился – рукотворные монстры были донельзя примитивными. «У настоящих животных очень сложное поведение. Нужно добывать еду, заботиться о потомстве, зарабатывать авторитет в сообществе. В бою такие навыки не нужны, понимаешь? – обеспокоенный Малфой заглядывал мне в глаза, наверняка безумные – стыд-то какой! – Ни одна сотворённая зверушка умственно не превосходила флоббер-червя. Их не нужно было дрессировать, они напрямую управлялись разумом мага. Сгусток агрессии – вот и всё». Это он объяснял мне, что монстр не может знать никакого языка – ни змеиного, ни человеческого, а значит, в подземельях прячется именно гадюка». Руку вновь прострелило, Гарри поспешно остановил перо и задышал через рот, не позволяя себе захныкать. – Да что же это такое! – он немного отпил из стакана с водой и закрыл глаза. Боль, усталость и отчаяние сподвигли Гарри на эксперимент. Он старательно дышал на счёт, выгоняя посторонние мысли, и через некоторое время сумел сосредоточиться на чувствах, испытываемых во сне на Грани. Твёрдо. Скользко. «Нет, скользить не надо, сразу начинает тошнить». Одиноко. И холодно. Очень холодно. Лютый мороз. Дыхание застыло паром, спустя минуту пар превратился в иней, а затем осыпался колючим фиолетовым снежком. Холодно. Потихоньку стыла кровь. Стыла кровь, бледнела и покрывалась ледяными узорами кожа. Унималась боль. Гарри перестал чувствовать своё тело, а перед закрытыми веками медленно проявилась Грань: чёрная, твёрдая, холодная. Где-то вдалеке поблёскивало острое-преострое ребро Куба. «Давай!» – скомандовал сам себе тёмный маг Поттер и резко открыл глаза. Получилось! Грань никуда не исчезла, просто смазалась, поблекла и отодвинулась куда-то под веки. Гарри плохо её видел, но отчётливо ощущал присутствие. «Интересно можно ли оставить там одну лишь руку?» – Поттер вздохнул, но решил не рисковать. Он на пробу мысленно позвал перо, и оно откликнулось неожиданно легко. В нормальном состоянии Гарри непременно хихикнул бы или выругался, но промороженные насквозь мозги эмоций испытывать не желали. «Самое оно для мемуаров», – отстранённо подумал Гарри и вновь призвал волшебное перо, которое с небывалым доселе проворством затанцевало по пергаменту. «Мой дебют в качестве пророка состоялся неожиданно для меня самого – уж очень удобный представился случай. Недогеройское трио посреди лужи, дохлая кошка, красные буквы шизофренической надписи и задушевная речь папиного сына Хорька должны были настроить студентов на правильный лад. Я хотел, чтобы они испугались и не выходили из защищённых гостиных без крайней нужды, только и всего. Однако получилось так, что у меня самого снесло крышу. Едва я открыл рот, тварь тоже подала голос. Она была совсем рядом, в каком-то шаге, и я сломался – эта погань чуяла нас и хотела убить. Я не на шутку обрадовался, когда Боул поволок меня в подземелья. Всё подальше от чудища. Интересно, всем провидцам наутро бывает стыдно? Мне – было. Вроде и важную вещь сказал, и ни словечком не соврал, а чувство такое, будто накануне весь день бродил с расстёгнутой ширинкой. Я, честно сказать, ждал очередного вызова в кабинет директора. Гриффиндорскую троицу, по словам Гермионы, расспросили очень тщательно – похоже, в издевательствах над любимицей Филча подозревали именно их. Я же устроил сеанс прорицания в то время, когда профессора уже ушли из коридора в кабинет Локхарта и увели с собой потерпевших и подследственных. Но никакого разговора с Дамблдором не было, а Макгонагалл с тролльей деликатностью объяснила, что мне следует почаще бывать в Больничном крыле – мол, давнее проклятие, сложный возраст и общая трепетность натуры. «Вы чересчур эмоциональны, мистер Поттер, – заявила она. – Хорошо в театре, вредно для нормальной жизни». Намёк на театр я понял с лёту – меня приравняли к Локхарту. Не этого ли я хотел? Разумеется, но на Маккошку всё равно обиделся. Я – эмоциональный, мне можно. Снейп же высказался без обиняков: «Мистер Поттер, вам следует успокоиться. Гарри, поймите, если бы некто хотел убить, он давно сделал бы это. Боюсь, вы стали жертвой собственного воображения». Ха! «Некто» очень даже хотел убить, вы бы его слышали! Вот только, боюсь, тварь не сама по себе ползает. Ею кто-то управляет. Неведомый монстролог чего-то ждёт, а я даже приблизительно не представляю чего. Рождества? Директорской пенсии? Нужной фазы Луны? Визита старшего Малфоя? И самое ужасное, нынешние события отчего-то очень напоминают мне прошлогодний кошмар. Тварь в Квирреле тоже скрывалась ото всех и чего-то ждала, и теперь я непритворно схожу с ума от страха и беспомощности. Пусть этот монстролог будет не Лорд, умоляю!» Гарри остановил волшебное перо и тяжело вздохнул. Ужас пробивался даже сквозь ледяную корку Грани. Стоило лишь на миг задуматься о связи монстра и неупокоенного террориста, незадачливого героя накрывало паникой. Лорд это или не Лорд? В кого он вселился? Не приведи Мерлин, если сразу в монстра. Тому голыми руками в морду не очень-то вцепишься, а других способов прогнать подселенца Гарри не знал. Надо взять себя в руки и упросить Хорька поделиться знаниями в монстрологии. Не может быть, чтобы в знаменитой малфоевской библиотеке не завалялась пара-другая запрещённых книжек. Ибо Гарри был твёрдо уверен, что полноценно пользоваться мозгом Лорд сможет, лишь захватив человеческое тело. Физиология, никуда не денешься. В теле животного существовать, наверное, можно, а вот думать – точно нет. А как устроен мозг у монстров? Как-то же ими управляли? Если представить мозг магической твари в виде пилотского кресла, – садись кто хочешь, дёргай за рычаги! – то картинка выходит безрадостной. В министры ползучего Лорда, может и не изберут, но победить его вряд ли получится. Гарри прикрыл глаза, полюбовался чёрным зеркалом Грани, а потом вновь велел волшебному перу приниматься за работу. «Следующий мой прокол выявился спустя сутки после «пророчества». Я совсем не учёл человеческой лени: если нужен виноватый – хватай ближайшего подозрительного. Кто вещал о монстрах? Поттер! Кто знает парселтанг? Известно, кто! Кого Шляпа назвала чудовищем и сослала из героев в Слизерин? Его, Поттера! Кого охраняет банда Нотта? Да Поттера же! У кого в дружках ядовитый Хорь? У Поттера, само собой! Кто Наследник Слизерина? А вот угадайте! Возражать и оправдываться было бесполезно. До того дошло, что при моём появлении младшекурсники менялись в лице и убегали со всех ног. И знаете что? Мне действительно хотелось проклясть их вслед, тупых уродов. Не так уж и неправа была Шляпа, выходит. Но Салазар с ней, со Шляпой. По-настоящему плохо то, что мне окончательно перестали верить. Значит, нападение монстра будет неожиданным, а обвинят в нём меня. Пора клепать железное алиби, мистер Наследник. Знать бы ещё, какое алиби считается у магов железным. Я мозги вывихнул, но кроме как влезть Дамблдору на закорки и проездить на нём до летних каникул, так ничего и не придумал. Терри Ургхарт и Олли Вуд, живи они триста лет, отыграли целое представление с дуэлями, клятвами и торжеством Гриффиндора над слизнями, куда там Локхарту. Только поэтому я смог выходить из спальни. Сплетники притихли – переваривали новости. Надеюсь, Драко и Теренс сумеют правильно воспользоваться сегодняшним бедламом на матче – целили-то действительно в меня. Только бы никому не пришло в голову, что это безвестные герои анонимно борются со Злом. Если это случится… Нора в Запретном лесу меня заждалась, точно. Гарри опять вздохнул, остановил перо и проверил состояние руки. Вроде бы отек слегка спал, но покидать ледяные объятия Грани не хотелось. Вряд ли боль утихла так быстро. «Диафизарный перелом локтевой и лучевой костей со смещением отломков», – отчиталась директору мадам Помфри. Похоже, смещение Гарри заработал благодаря драккловому Локхарту. В порыве целительского энтузиазма тот собрался срастить перелом прямо на квиддичном поле и уже занёс палочку, невзирая на энергичные протесты пациента. Подозрительное невербальное заклинание угодило не в раненого героя, а в Протего, проворно выставленное Ургхартом, и рикошетом ушло куда-то в небо. Но тряхнуло всё равно как следует, и Гарри опять потерял сознание. Очнулся он уже в Больничном крыле – умытый, в чистой пижаме, с загипсованной рукой. – К тебе велено никого не пускать, – озабоченно проговорила мадам Помфри, – до выяснения обстоятельств покушения. Малфоя отсюда уводили силком. Похоже, спать он собирался в коридоре, – медиведьма улыбнулась и подмигнула: – Если это тебе интересно. – Ни капельки, – покраснел Гарри, и тут его догнала проклятая боль. Мадам Помфри провозилась с ним до позднего вечера: отвлекала разговорами и прикладывала к руке мешочки со льдом. – Завтра же утром свяжусь со Сметвиком, – ворчала она, – будем думать, чем заменить Костерост. Потерпишь ночку? Сегодня его не смогли найти. Сдал дежурство да исчез неведомо куда, гулёна. Гарри согласился. А что ему оставалось? «Жалко Драко, – подумал герой, немалым усилием воли задвинувший собственные переживания подальше. – У него тоже неделька выдалась та ещё. Надеюсь, ни один министерский идиот не сумеет приплести Драко и Люциуса к сегодняшнему переполоху». Он зло скривился. «Обстоятельства покушения», надо же! *** Хорёк начал психовать ещё с обеда четверга, когда стало известно, что председатель попечительского совета Школы чародейства и волшебства Люциус Абраксас Малфой тоже приглашён на эпохальный матч Слизерин-Гриффиндор. Проявления стресса были очень своеобразными: каждые пять минут Драко заглядывал Гарри в глаза и интересовался самочувствием, написал за Нотта эссе по трансфигурации, был подчёркнуто любезен с Монтегю и делал изысканные комплименты Паркинсон и Гринграсс. – Не иначе, проклял кто, – всполошился Теодор, но торопливая проверка каким-то фамильным амулетом результатов не дала. Хорёк и Хорёк, только ненормально милый и вежливый. – О, не стоит беспокоиться, друг мой, – светски улыбнулся Драко, поправил Тео галстук, дружески подмигнул оторопевшему Пьюси и направился в гостиную – пугать своим загадочным преображением нейтралов. – Что ж вы оба-то разом рехнулись! – Нотт коротко выдохнул сквозь зубы и скомандовал: – Винс, Эдриан, вы Поттера стерегите, а я с Грегом Хоря подстрахую. Блин, когда это закончится?! В пятницу малфовский мандраж лишь усилился: Драко галантно пропустил Гермиону в проходе между партами и отодвинул ей стул. – Располагайтесь, мисс Грейнджер, – сверкнул он улыбкой и чинно прошествовал к своему месту. Онемевшая от потрясения Гермиона осталась стоять столбом, а на её стул бессильно опустился Пупсик. – Конец света, – вполголоса постановила Паркинсон. – Слышишь, Браун, вот он – твой шанс. Богатый псих, бери тёпленьким. – Ага, сейчас, – ябеда и ломака Лаванда Браун в сложные моменты жизни, оказывается, отличалась редким здравомыслием. – Очухается, кочергой из хладного железа не отмашешься. Хорь! Ты навсегда такой или попустит после игры? Драко рассеянно пожал плечами и мило улыбнулся. Попустило даже до матча, поскольку тёмный целитель Поттер, устав изумляться, подобрал нюни и взялся за «поправку настроения» своему лучшему другу. В благодарность этот поганец порадовал ежепятничной сказочкой о «подвигах» некоего Теодориха Силезского, Рыцаря Смерти, так что в конце вечера неведомый хогвартский монстр стал казаться Гарри доброй и ласковой зверушкой. Тоже терапия, если вдуматься. В общем, к субботе и Драко, и Гарри почти пришли в себя и были готовы встретить любой каприз судьбы. Всё равно уже встряли, смысл нервничать? Погода в день игры не задалась. С утра моросил мелкий, холодный и противный дождь, и профессор Флитвик сразу после завтрака погнал старшекурсников на поле: зачаровывать от сырости мягкие стулья гостевой трибуны. Дождь меж тем усилился; мадам Хуч озабоченно качала головой и тревожно всматривалась в низкие серые тучи. – Кто знает Импервиус, учит прочих, – в переполненной гостиной распоряжался старший префект Лафингтон. – Мелочь надевает тёплые мантии с капюшонами и ждёт в холле до тех пор, пока её не осчастливят чарами. Фарли, проследишь. Дамы, возьмите, пожалуйста, термосы с имбирным чаем. Уоррингтон, иди на кухню. Круши и убивай, но чтобы к вечеру был готов глинтвейн – отметим победу. Верно, Флинт? – Отъебись, – огрызнулся Маркус. – Что Салазар пошлёт, то и отметим. И уж точно не девчачьим винишком. Терри, кто, ты говоришь, будет? – Куча министерской шушеры во главе с Боунс, старший Малфой и папаня Олли Вуда. Ещё обещался быть Скримджер, да отчего-то не смог. Спокойно, Марк, вы победите. Охотницы Гриффиндора против вас слабоваты. Двигайте, пора. Непривычно серьёзная команда потопала к выходу, следом потянулись самые нетерпеливые болельщики. – Вот так взял и отпустил? – тихо шепнул Гарри на ухо придурок Нотт. – А поцелуй на удачу? – Ночью придушу, а вину свалю на монстра! – грозно пообещал Поттер и заработал одобрительный хлопок по плечу. – Всё-таки есть в этом сраном квиддиче что-то вдохновляющее. Ожил герой! На трибунах располагались долго и основательно. Квиддичное поле и подходы к нему раскисли, по дороге студенты утопали в грязи. Пока добрались до слизеринской трибуны, самой дальней от замка, пока почистили обувь и высушили полы мантий, пока расселись и обновили чары от дождя, мадам Хуч уже вывела игроков. Её усиленный Сонорусом голос разнёсся над полем: – Объявляю начало первого матча сезона. Сегодня встречаются команды Гриффиндора и Слизерина. Капитаны, пожмите руки. Пусть игра будет честной! Студенты закричали, засвистели и заулюлюкали, заглушив вежливые аплодисменты с гостевых мест. Над трибунами прочих факультетов взметнулись яркие флажки и светящиеся плакаты – судя по надписям на них, Слизерин в фаворитах не числился. Мадам Хуч выпустила мячи, игроки стремительно взмыли над полем и тотчас сшиблись в сражении за квофл, а Гарри с огорчением выяснил, что из-за дождя почти ничего не может рассмотреть. К тому же мантии игроков промокли и потемнели, на расстоянии их цвет был почти неразличим. – Что происходит? – растерянно поинтересовался Гарри у Нотта. Они заняли места в нижней части трибуны, где сидело большинство младшекурсников, верхние же лавки традиционно облюбовали фанаты квиддича. – Да кто бы знал, – пробурчал Теодор и натянул капюшон до самого носа. – Мне Хорёк велел спасать от дождя и оборонять от монстра некую геройскую особу, а не пыриться на всякую фигню. – Дурак он, что ли, этот монстр, – тяжко вздохнул Поттер, – ползать в грязи? Особа чувствует себя в безопасности, и ты расслабься. – Приветствую вас, отважные команды и уважаемые гости! – раздался звонкий голос из комментаторской будки. – Салют, братья-болельщики! С вами Ли Джордан! Прошу прощения за задержку трансляции по техническим причинам. Правда, на поле ничего интересного пока не происходит: квофл у змеиного дома, но что с ним делать, никто из слизней не знает. Гарри хихикнул. «Технической причиной» наверняка была Макгонагалл, прочитавшая Джордану очередную лекцию о культуре публичных выступлений. Однако Ли раз за разом обнаруживал прискорбную неспособность усвоить лекционный материал, а потому всё шло своим чередом, и подчас комментарии были намного интереснее самого матча. Маркус не стал изменять привычной тактике, команда сосредоточилась на наборе очков за пропущенные Вудом квофлы. Через полчаса Слизерин опередил Гриффиндор на сорок очков, а Боул сумел выбить из игры Алисию Спиннет. Приземлилась пострадавшая охотница самостоятельно, но с поля её уволокли Мобиликорпусом. С трибун Гриффиндора, Хаффлпаффа и Рейвенкло послышались негодующие вопли, но мадам Хуч останавливать игру не стала – нарушения правил не было. Почти все игроки, включая отчаянно выпендривающихся ловцов, крутились неподалёку от гриффиндорских колец, и тем неожиданней был бладжер, просвистевший совсем рядом со слизеринской трибуной. Девчонки взвизгнули, а Нотт тихо выругался. – Эй! – надсаживаясь, заорал Грег Гойл, болевший квиддичем ничуть не меньше Хорька. – Тут Выбивание! (1) Нарушение, эй! Штрафной грифферам! Прочие слизеринцы поддержали его криками и свистом, но игра опять не была остановлена. Потом близнецы чуть не сбили Деррека, и пока тот с помощью Монтегю укрощал зачудившую метлу, квофлом завладели Энджи Джонсон и Кэти Белл. Игра переместилась к кольцам Слизерина, а Ли Джордан на радостях выдал храбрым охотницам длинный и слегка непристойный комплимент. – Если они ещё раз Блетчли башкой о кольцо шарахнут, – меланхолично заметил Нотт, – упрошу отца запретить дурацкую забаву. Как будто в этом мире негде убиться с пользой, а не как последний идиот. В это же мгновение трибуну сотряс сильный удар, сидевшие в передних рядах вскочили, а сзади закричали хором: – Выбивание! Штрафной! Мадам Хуч остановила игру, а Джордан разочарованно застонал и выдал: – Хватит пищать! Небось, ваши же косорукие и промазали! Команды приземлились, капитаны излишне крепко пожали друг другу руки и обменялись грозными взглядами. Игра возобновилась, схватка за квофл затянулась – обе команды играли очень жёстко, вовсю пользуясь возможностями новых мётел. Болельщики притихли, силясь разобрать в беспорядочной круговерти, кто одерживает верх, когда бладжер вновь врезался в ограждение слизеринской трибуны. Мелкие девчонки опять принялись визжать, а старшие обеспокоенно переглянулись. – Да блядь! – взревел Флинт на всё поле. – Вуд, сука, уйми своих ебланов! – Врёте, уёбки! – хором закричали близнецы. – Это не мы! – На землю, живо! – скомандовала хмурая мадам Хуч. Игроки, переругиваясь, принялись спускаться, и тут бладжер ударил ещё раз. От перил ограждения в разные стороны брызнули щепки, чудом не зацепив младшего Лоэлота. – Берегись! – заорал Ургхарт, потому что взбесившийся мяч описал петлю и ринулся в новую атаку. – Марк! Сюда, Марк! – Твою Моргану! – Нотт вскочил, дёрнул за шкирку сидевшую перед ним первокурсницу и резко толкнул её к проходу. – С трибуны, бегом! Поттер, бегом! Бегом, давай! Проклятый бладжер с грохотом врезался в скамью через секунду после того, как Поттер убрался оттуда, и немедля рванул на следующий заход. – Чего встал?! Беги! – крикнул Крэбб, выставляя щит перед ограждением. – Бегите все! Гарри ухватил за руку застывшую от испуга первокурсницу и потащил её к проходу. Вдруг девчонка громко заголосила и принялась вырываться. Недоумевающий Гарри обернулся и оторопел – бешеный мяч нёсся ему прямо в лоб. Он повалил девчонку на пол и сам упал рядом. Сверху загрохотало, а Ургхарт гаркнул: – Щиты! Щиты держать! Марк, брось биту! Снесёт же с метлы на хрен! Флинт ответил матерным рёвом; Гарри так и не понял, бросил тот биту или нет. Поттер поднял голову: парни постарше выставили щиты, а Роберта Уилкис и Джемма Фарли встали у выхода и страховали спускавшихся по крутой лестнице. – Берегись! – новый удар, и Гарри с девчонкой засыпало щепками. – Съебали нахуй отсюда! – Маркус отгонял от трибуны игроков. – Размажет же! Малфой, дуй за деканом! Птицей! – Скорость очень большая! – крикнул Лафингтон. – Прошибает щиты! Терри, думай быстрее! Бладжер меж тем сменил тактику. Он взмыл вертикально и с силой обрушился вниз, всего в паре ладоней от головы Гарри. – Поттер, беги оттуда! – донёсся хрипловатый голос Нотта. – Эта хрень по твою душу! Беги! Гарри вскочил и завертел головой. Бежать было некуда. В проходе жались к перилам девчонки и малышня, ожидая своей очереди на выход, а старшие парни рассредоточились по рядам скамеек с палочками наизготовку и с тревогой следили за уносящимся в небо бладжером. «Если он рухнет с такой высоты, пол пробьёт запросто», – подумал Гарри. Размышлять о причинах странной нелюбви школьного инвентаря к герою магической Британии было недосуг, счёт явно шёл на секунды. – Поттер, сюда! – громко скомандовал Флинт, зависая на метле у разбитых перил ограждения. Идея была стоящей. Кошмарный мяч следовало увести от людей. Гарри без колебаний прыгнул с трибуны, а Марк поймал его и усадил перед собой. – Держись! – и они по крутой спирали стали спускаться вниз. Взбесившийся бладжер тотчас оставил в покое несчастную трибуну и принялся гоняться за метлой. Флинт, бормоча ругательства, крутил финты почти над самой землей, пытаясь прорваться к замку. Проклятый мяч не отставал и не давал никакой возможности улизнуть. И тут наконец прибыла кавалерия. Три густых дымных следа в небе, которые перепуганный Гарри принял за новую напасть, внезапно превратились в декана, старшего Малфоя и мужчину средних лет, очень похожего на Оливера Вуда. Они сноровисто окружили бешеный мяч непробиваемыми щитами и прижали его к земле. Соскочивший с малфоевской метлы декан Флитвик взмахнул палочкой и на гоббледуке прорычал короткую фразу. Мяч упал в грязную траву и застыл, не шевелясь. – Уберите-ка защиту, – велел Флитвик и вновь взмахнул палочкой. Укрощённый бладжер внезапно вспыхнул зеленоватым пламенем и так же неожиданно потух. – Вот и всё, отлетался. Мистер Поттер, вы в порядке? Гарри сглотнул и закивал. Наверное, да. Если не считать того, что поиграть в квиддич ему теперь захочется не скоро. – Что это было? – старший Вуд чётким движением убрал палочку в чехол на предплечье. – Малфой, твои фокусы? – Шутить изволите, мистер Вуд? – слегка приподнял брови Люциус и не торопясь спрятал свою палочку в трость. – Наш герой под охраной Ковена, я ещё не сошёл с ума. Декан тяжко вздохнул, взял Гарри за плечи и заглянул ему в глаза. – Мистер Поттер, давайте я отведу вас… Вдруг второй бладжер, до того лежавший смирно, подпрыгнул и с дикой скоростью устремился к Гарри. Снейп оттолкнул героя, но щит выставить не успел, и удар пришёлся Поттеру в правую руку. Сухо хрустнули кости, Гарри закричал и потерял сознание. Очнулся он на поле, в окружении множества незнакомых людей. «Наверное, это и есть министерская шушера», – подумал он и слабо застонал. – Пока мадам Помфри спешит на зов, я облегчу страдания нашего маленького храбреца, – жизнерадостный голос Локхарта заставил Поттера насторожиться. – Когда я путешествовал по Аравии, один старый-престарый колдун обучил меня искусству исцелять недуги одним лишь взмахом палочки. Итак… – Нет-нет-нет! – зачастил Гарри, от испуга позабывший о боли. – Вы же не целитель! Не на… – Протего! – рявкнул Ургхарт, героя тряхнуло, и он вновь лишился чувств. *** «После этого происшествия не знаю, что и думать. Похоже, я скоро заработаю манию преследования и ещё парочку фобий, чтобы не скучно было, – мысленно диктовал Гарри Прытко пишущему перу. – Помнится, в прошлом году Снейп грозился запереть меня в кладовке. Что ж, пусть запирает, я уже согласен». Тихий звук рядом с кроватью заставил Гарри скосить глаза… – Ты?! – Мистер Гарри Поттер, сэр, великий герой узнал бедного Добби! Добби рад! Добби счастлив! – А уж я-то как рад, – пробормотал «великий герой» и с обречённым стоном зажмурился. ______________________________________ (1) Выбивание – удар по бладжеру в направлении публики, чтобы вызвать прекращение игры – распорядители будут вынуждены защищать зрителей. Иногда используется беспринципными игроками, чтобы помешать охотнику соперников (источник – ГП-вики).