* * *
– Мордред и Моргана! – мадам Хуч уселась на подоконник и по-девчоночьи поболтала ногами. – Вы устали? – встревожился мистер Вуд. – Позвольте, мэм, проводить вас в ваши покои. – Ни за что! Не после того, как я своими глазами увидела сброшенные шкуры василиска! – Понимаю, но… – Реджи, ты с ума сошёл! Никуда я не пойду! Просто теперь вся слава достанется Альбусу и этому вашему огненному прощелыге. Хреново, оказывается, быть загонщиком на охоте для важных гостей! Декан Флитвик всплеснул руками: – Роланда! Слава нужна живым, а мёртвым, дорогая, она ни к че… – Что ты такое говоришь? Девять наилучших бойцов и мы с тобой, старый друг! Да такая команда сама уложит в гроб кого пожелаешь! – Это Гриффиндор, – вздохнул Флитвик, и Гарри согласно закивал. – Я бы в эти катакомбы загнал весь аврорат, Ковен и наёмников в придачу, и плевать на бесславную победу. Главное, чтобы она была гарантированной. – Тьфу! – И бескровной! – Цивил! – Забияка! В другое время Гарри вдоволь повеселился бы, наблюдая за перепалкой профессоров, но сейчас ему было не до смеха. «Важные гости», черти бы их драли, запросто могли испортить жизнь трём василискам. И одному некроманту, маленькому и безобидному. Гарри не удержался от горького всхлипа и тут же сердито ущипнул себя за онемевшее от холода бедро. Нашёл время разнюниться! «Вот убьют, потом поплачешь вволю!» – пообещал он себе и против воли представил полёт за Грань: неудержимое скольжение по чёрной холодной глади, острое-преострое ребро Куба, отсекающее душу от тела, и… И всё. Неизвестность. «Не дождётесь!» – разозлился Гарри и стал прикидывать пути отхода. Пока ничего не получалось: бойцы рассаживаться по подоконникам не желали, их переполняла жажда деятельности, и они бессистемно бродили по туалету туда-сюда. Когда вконец закоченевший невидимый герой дозрел до почётной капитуляции – «Живой я намного дороже! Продайте меня в Лютный, мистеру Бубонтюберу, будьте добры!», – входная дверь тихо отворилась. – Добрый вечер, господа и милая дама, – лукаво усмехнулся Дамблдор, демонстративно не замечая нацеленных на него палочек. – О, Роланда, я знал, что ты не утерпишь! Мадам Хуч громко фыркнула и не ответила на приветствие. – Здравствуйте, Альбус! – декан Флитвик, наоборот, обрадовался. – А мистер Нотт… – Любовался надписью перед входом, – раздался весёлый, чуть хрипловатый голос папаши Нотта. – Красиво вас пацанята сделали, что и говорить. Доброй ночи нам всем! Мистер Вуд тихо зарычал и показал средний палец, но скандала затевать не стал. Он коротко и сухо ввёл «важных гостей» в курс дела, особо подчёркивая, что само по себе усекновение монстра – ерунда по сравнению с настоятельной необходимостью вычислить его поводыря и обезвредить случайно «разбуженного» духа. – Причём о духах я толком ничего и не знаю, – подытожил он. – Так, страшные сказки из детства и пара бестолковых лекций по тёмной магии в академии. Потому особо уповаю на вашу мудрость, профессор Дамблдор, сэр. Во время доклада директор перестал благодушно улыбаться, а потом легонько подёргал себя за бороду. «А ты думал, всё под контролем, да? – злорадно хихикнул Гарри про себя, пытаясь отрешиться от боли в отнимающихся от холода ногах. – Добро пожаловать в мир некромагии и вечных обломов!» – Судя по воротам внизу, зачарованным по самое не могу, – проворчал мистер Хиллиард, – за ними вполне может оказаться целый зверинец. Во времена Основателей использование монстров предосудительным не считалось. Бойцы напряглись, а профессор Флитвик горестно охнул. – Нет-нет, – торопливо развеял их опасения Дамблдор. – Монстр только один. Василиск. Это я выяснил совершенно точно. А вот о духе, охраняющем вход в Тайную комнату, я никогда не слышал. Вы говорите, он «привязан» к этому месту? – Кровавый барон так говорит, – уточнил Флитвик. – Не знаю, насколько ему можно верить. – Не-мёртвые не лгут, – мрачно пророкотал мистер Флинт. – Духа нужно развоплотить. Он где-то рядом. Я что-то такое… – он пожевал губами, передёрнул широченными плечами и выдохнул: – Чую. Он близко. Гарри на всякий случай отполз к унитазу и постарался даже не дышать. Это что же получается? Никогда не чуял, хотя некромант Поттер раз по сорок на дню дефилировал туда-сюда перед этим «чутким» господином, а теперь – нате вам! Чует он! «Настолько нахально на Изнанку я никогда ещё не шастал, – подумав, решил Гарри. – Вполне возможно, почувствовал он не меня, а Её». Слегка успокоившись, он вновь приник глазом к неширокой щели между стенкой кабинки и приоткрывшейся дверцей. Собрание бурно спорило об очередности «тактических целей» и в конце концов сошлось на том, что господа Флинт и Нотт займутся охотой на духа, остальные же вернутся вниз, к запертым воротам. – Амоса нужно возвращать, рано отпустили, – посетовал декан Флитвик. – Бедный, он совсем выложился, и я даже не представляю... – Не будем тревожить уважаемого мистера Диггори, – загадочно улыбнулся Дамблдор. – По счастливому случаю я стал обладателем весьма занятной вещи. Он с таинственным видом сунул руку в карман расшитой звёздами мантии и достал невзрачную чёрную тетрадь. – Сейчас я продемонстрирую вам нечто, повинное во всех наших несчастьях за последний год. – Так уж и во всех? – еле слышно хмыкнул мистер Деррек. – Фестралов на скачках тоже оно тормозит? Директор наградил святотатца внимательным взглядом поверх очков, затем щёлкнул пальцами, превращая какой-то из своих камешков на мантии в перо, открыл тетрадь на первой странице и что-то написал. Чернила впитались в бумагу, а в воздухе соткалась призрачная тень, которая принялась стремительно густеть, обретая телесность. Бойцы отступили и застыли с палочками наизготовку. Сгусток мрака окончательно оформился в человеческую фигуру, и перед бойцами предстал симпатичный молодой человек в слизеринской мантии. – Позвольте представить, – сказал Дамблдор с дурной торжественностью, и Гарри немедленно захотелось швырнуть в него чем-нибудь вонючим, – студент пятого курса Слизерина Томас Марволо Риддл.* * *
Только сейчас Гарри понял, насколько бестолковым и непродуманным был его план по использованию Чернильного лорда в охоте на василиска. Бойцы! Вот кого он не учёл, когда прикидывал, как половчее подсунуть директору тетрадь-отмычку. Гарри даже о холоде позабыл, увидев, как лорд Нотт переменился в лице: из улыбчивого молодого мужчины он внезапно превратился в Ужасно Злого и Крайне Опасного Типа. Бестолочь Поттер в отчаянии вцепился в подаренную брошку и приготовился удирать на Грань. Понятно, что от земного тела в этой заварушке и пепла не останется, но может быть, он сумеет уцелеть хотя бы в виде призрака? С Драко попрощаться… Гарри всхлипнул, но, против ожидания, бой отчего-то не начался. Гриффиндорцы даже палочки не вскинули, только напряглись, будто в ожидании удара. Мистер Бэддок с непонятной досадой выругался, а мистер Флинт положил тяжёлую ручищу на плечо своему сюзерену и проворчал негромко: – Магнус, мы в школе. Чего ты вскинулся, это же… – Мистер Нотт, – предостерегающе вскинул руку Дамблдор; стены озарила вспышка, и на плече директора возник феникс. – Помните, вы не всесильны. А этот юноша… – Этот портрет, – уточнил мистер Флинт. – Игрушка. Зачем вы её нам показали? Думали подловить? Гарри ойкнул, поспешно открыл зажмуренные глаза и полюбовался одинаково ошарашенными физиономиями Нотта и Дамблдора. – Игрушка?! – воскликнули они хором. При этом директор гневно свёл брови, а Нотт озадаченно почесал в затылке. – Это изощрённо-злобное колдовство для вас просто игрушка? – спустя пару мгновений тяжёлого молчания спросил Дамблдор у Флинта. Мистер Флинт заметно растерялся и неуверенно пожал плечами. – Злобнее видали, – пробормотал он, оглянувшись по сторонам. – Чего таращитесь? Бывало в старину, что память об усопшем не в портреты загоняли, а в ерунду всякую. Ну-у… В табакерку, к примеру. Открываешь, а там предок тебе пальцем грозит. Куда, мол, в маменькину заначку немытыми перстами? Папаня говорил, у нас такое зеркало было, пока его дед спьяну не грохнул. А что? Лорд Нотт и мистер Бэддок переглянулись, а директор немедленно сделал охотничью стойку: – Вы видели эту вещь раньше? Где? – Известно где – у Боргина, – обезоруживающе улыбнулся лорд Нотт и снова превратился в Приятного Парня. – Старый пройдоха мне эту тетрадку пытался втюхать. Свистел, что в ней заклинания Лорда тайнописью записаны. Мы с Гленном посмотрели, пощупали и отказались. Точно, надо было вещицу Квинту показать и прищучить жмыра поганого за обман. Не допёрли, полудурки. А у вас она откуда, профессор? – Нотт ухмыльнулся и подмигнул. – Тоже в Лютный наведываетесь по делам? – Почему же отказались? – Дамблдор на подначку не повёлся и сверлил Нотта подозрительным взглядом. – Потому что не было там никакой тайнописи. Точнее, мы её не нашли. Чернила впитывались в бумагу, и всё. – Здесь, – директор вновь раскрыл тетрадь, – стоит хорошо знакомое вам имя. Неужели… – И что? – перебил его Нотт и смешливо наморщил нос. – «Его кости останутся здесь навечно!» Хотите, и я что-нибудь где-нибудь накарябаю? Директор помолчал и задумчиво огладил бороду: – Значит, вы полагаете, что это просто безделка? – Уже не полагаем, – заверил его мистер Флинт. – Уж больно вы смурной. – Теперь и мне интересно, – буркнул мистер Вуд, – из-за чего я чуть не обделался, спешно прощаясь с белым светом? Нотт, ты сдурел такие рожи корчить? – Прости, психанул, – развёл руками папаня Теодора и вновь засиял мальчишеской улыбкой. – Подумал, вроде же договорились обо всём, я мэнор открыл для арендаторов и каюсь в грехах юности который год без передыху, а мне опять Лордом в нос тычут. Простите, господа, обиделся сгоряча. – С ума сойти. Сейчас он такой же, каким я его помню, – тихо сказал декан Флитвик и осторожно протянул руку к Бумажному Тому. Разумеется, пальцы профессора прошли сквозь призрачную фигуру будущего Лорда. – Что это, Альбус? – Мне стоило немало трудов разговорить эту тетрадь, – печально улыбнулся директор, – и принудить её к повиновению. Но сомнений у меня не осталось: этот артефакт был изготовлен Волдемортом. Не знаю, как тетрадь оказалась в Хогвартсе, – Дамблдор чуть задержал взгляд на бойцах-слизеринцах, – но она одурманивала детей и питалась их жизненными силами. Поводырей было несколько, господа. И почти никто из них не помнит, где был и что делал. Верно, мистер Риддл? Чернильный лорд искривил губы в саркастической улыбке и промолчал. Гарри удовлетворённо кивнул: пока Том вёл себя как следует и рот не по делу не открывал. Но на всякий случай он всё-таки подтащил Грань поближе, готовясь к непредвиденным фокусам дневника. – Сволочь! – нахмурился мистер Кут. – Детвора-то при чём? Как же вы его поймали, профессор? – Задумался над жалобами мадам Помфри, – не моргнув глазом соврал директор. – Кое-что меня озадачило, я провёл небольшое исследование и добыл, так сказать, трофей, – он величаво повёл рукой в сторону Тома. – Думаю, мистер Риддл не откажется познакомить нас со своим жутким питомцем. – А что он знает про духа? – мистер Флинт, прищурившись, рассматривал призрак Тома и недоверчиво кривился. – Не-а, ни хрена не похож! Тот умный был и такой… гм… Ну-у…Такой! А этот…Сопляк и сопляк, только что галстук нормального цвета. После короткого допроса выяснилось, что ни о каком духе призрак Риддла ничего не знал, и бойцы решили продолжить рейд. Бойцы снова по одному скрывались в проходе, а Гарри размышлял, нужно ли ему понаблюдать за эпической битвой. Наверное, стоило бы, но отчаянно не хотелось. «Я ужасно замёрз и страшно устал. Блудный Дамблдор вернулся, а Томми не взбунтовался. Всё в порядке, и василиску придёт конец. Можно брести в спальню. «Духа» я им потом предъявлю, когда высплюсь и посоветуюсь с Габриэлем», – цепляясь за унитаз, Гарри неловко встал; ног он уже почти не чувствовал. На сей раз часовых монстроборцы не оставили: поскольку по Тайной комнате шлялся невидимый, но злобный дух-охранник, то решено было не разделяться. Лорд Нотт и мистер Флинт следовали в арьергарде, прикрывая прочих, готовые биться и с духом, и с василиском – смотря по тому, кто выскочит первым. Через несколько минут туалет Плаксы Миртл опустел, и Гарри на негнущихся ногах поковылял на выход. Он надеялся немного согреться на ходу и мечтал о горячем душе и тёплом одеяле. «Ещё молока надо будет попросить у Динки. Ой, нет! Тот сразу догадается, что я где-то бродил. И одежда у меня мокрая и грязная. Так в гостиной не испачкаться. Что с ней делать?» Ломая голову над уничтожением улик, Поттер добрёл до лестницы, посмотрел вниз и бессильно выругался: в развевающейся золотой мантии и с палочкой наизготовку по коридору шествовал Пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку Гилдерой Локхарт.* * *
«Уважаемый Мерлин! – в иерархии и компетенции магических святых Гарри ничего не смыслил и к тому же очень сомневался в их святости. Однако прямо сейчас ничем, кроме молитв, он не мог помочь ни себе, ни золочёному идиоту, упрямо прущему по коридору. – Сделайте, пожалуйста, так, чтобы у профессора Локхарта случился приступ лунатизма, а свою лучшую дуэльную мантию он нацепил спросонок. Ну что вам стоит? Пожалуйста!» Однако святой не помог – кто бы сомневался! – и придурочный Пятикратный целеустремлённо двинул вверх по лестнице к туалету Плаксы Миртл. – Что ты там забыл, ненормальный? – тихо простонал Гарри и, приспустив капюшон мантии, позвал Кровавого барона. – К вашим услугам, милорд, – вид у призрака был понурым, и даже пустые глазницы выражали обречённую покорность судьбе. Локхарт вздрогнул, завертел головой и, завидев Барона, сурово погрозил пальцем. – Извольте помолчать, сэр! – возмущённо потребовал он. – Вы мне мешаете! И вновь продолжил путь, балбес. Гарри ругнулся, развернулся спиной к Пятикратному и вновь приоткрыл капюшон. – Как выглядит и на что способен дух? – сердитым шёпотом поинтересовался он у призрака. – И не орите на весь коридор! – Это всё Госпожа, – прошелестел Барон еле слышно. – Её глаза и руки здесь. Она любопытна. – То есть это не душа умершего человека? – Нет. Это Нечто, приходящее в наш мир. Оно… Оно непонятное. Выглядит как… Как облако, будто Патронус не получился. Только не серебристое, а… – Фиолетовое, – мрачно закончил Гарри. – Иногда. Обычно цвета грозовой тучи, но может быть и невидимым. – Тогда как узнают, что это дух? – Дыхание Госпожи. Его ни с чем не спутать, – Барон задумался и добавил: – Хотя многие живые, конечно, путают. – Духи могут убивать людей? – Могут. И убивают. Прикосновение духа смертоносно. – Они это специально делают? – Никто доподлинно не знает. Может быть, случайно, хотя с уверенностью этого утверждать нельзя. – Как ими можно управлять? – Только Повелители, – призрак отвесил нарочито почтительный поклон, – могут заставить повиноваться духа. Прочие платят жизнями, своими и чужими, за самонадеянность. Гарри крепко зажмурился, спеша обдумать услышанное. Итак, дух – это, грубо говоря, кусочек Изнанки. Прорыв другой формы жизни в этот мир. Получается, обманывая Флитвика, он не соврал? Пока Гарри был на Грани, Она была здесь? В туалете Миртл действительно побывал дух? Нет, не сходится. Профессор остался жив. Лужа замёрзла, но и только. Между прочим, некромант Поттер довольно часто бывал на Изнанке, и никто из окружающих не чихнул даже. Дальше думать было некогда, и Гарри пообещал себе, что вытрясет из портрета Неккера всё-всё-всё. Или сожжёт упрямый кусок холста в камине гостиной. Если выживет сегодня, конечно. – Барон, вы умеете… – он оглянулся и тоскливо выругался: Локхарт, герой и кретин, крадучись вошёл в туалет Плаксы Миртл. – Даже если не умеете, придётся научиться. Прямо сейчас! Призрак и до того не казался счастливым, но сейчас вовсе скис. Он печально замерцал и покорно кивнул: – Как будет угодно Повелителю. Что мне делать? – Прикинуться фиолетовым облаком и пойти в Тайную комнату, – обрадовал его Гарри. – Но как же… – Ваш сюзерен давно мёртв. Вы, кстати, тоже, – разозлился Поттер. – Конец всем клятвам, и вы можете бывать где угодно, а не только там, где вам нравится. Я жду! – Простите, милорд, но там есть тот, кто легко распознает обман. Дыхание Госпожи… – Обеспечу, – буркнул Гарри. – В любом, мать его, количестве. Идём! Он неуклюже зашаркал вслед за призраком; кровь в его ногах будто перестала двигаться, мышцы сводило. Вдобавок Гарри стал колотить озноб: дело пахло как минимум жестокой простудой. «К чертям! – дойдя до туалета, решил он и принялся разуваться. – Зато меня теперь сам Мордред из мантии-невидимки не вытряхнет!» Мокрые шнурки на кроссовках развязались с трудом, и Гарри, монотонно матерясь, стащил мокрые, задубевшие от холода носки и джинсы и прямо на себе кое-как отжал трусы. Затем он вновь влез в кроссовки – бр-р! – и попрыгал, пытаясь разогнать кровь. Мокрый комок одежды в дедов кошель не вместился бы, и Гарри затолкал его в любимый бачок Плаксы Миртл. Даст Салазар, потом сумеет забрать. – П-покажите, что п-получилось, – лязгая зубами, велел он Барону, полюбовался полупрозрачным облаком буро-фиолетового оттенка, одобрительно кивнул, полез в дыру рядом с умывальником и... И со сдавленным воплем ухнул вниз, в пустоту. Неожиданный полёт завершился секунды через две. Горе-герой приземлился удачно, в густую грязь, ощутимо приложившись спиной, но без переломов, и тут же заскользил вниз, словно с ледяной горки. Только сейчас до него дошло, почему бойцы лезли в дыру поодиночке – они не прыгали, а левитировали. Поттер уже устал сквернословить, поэтому молча и яростно заскрёб руками и ногами по грязным камням, чтобы остановиться. Скольжение замедлилось, а потом и вовсе прекратилось. По ощущениям, Гарри был исцарапан и перепачкан с головы до ног, но в кромешной тьме этого было не разглядеть. «Мантии-невидимке наверняка конец!» – решил он и попытался придумать уважительную причину, по которой в Тайную комнату мог среди ночи попасть герой магический Британии. Причина не придумывалась. «Без штанов, но в изумрудной броши», – уточнил Поттер условия задачи, истерически захихикал и решил не перегружать и без того кипевшие мозги. Гарри хотел было зажечь на кончике пальца свой коронный фиолетовый Люмос, чтобы сориентироваться, но вовремя услышал стон и негромкую брань неподалёку. Он замер и навострил уши. Ругательства стихли, захлюпала грязь, и внизу загорелся огонёк Люмоса: самый обычный, жёлтенький. Он осветил растерянно озиравшегося Пятикратного. Вероятно, Локхарт, будучи тяжелее Гарри, скатился по жёлобу до конца спуска, приложился обо что-нибудь и только сейчас пришёл в себя. Иначе его нерасторопность было не объяснить. На подвиги прекрасный и предположительно ушибленный профессор не торопился. После огорчённого восклицания последовала скороговорка на латыни: оставив шарик света плавать неподалёку, Локхарт энергично замахал палочкой, очищая себя от грязи. «Меня тоже, пожалуйста, – грустно подумал Гарри, не торопясь, однако, обнаруживать своё присутствие. – Ещё меня можно высушить, обогреть, дать тёплого молока с печеньем и пообещать, что всё завершится благополучно». Закончив прихорашиваться, Пятикратный зажёг ещё один огонёк и запустил его повыше. Мрак немного рассеялся, и Гарри с изумлением увидел свои перепачканные ноги и абсолютно чистую и невредимую мантию-невидимку. Поттер осторожно встал, одёрнул задравшиеся полы, вновь становясь невидимым, и боком, по шажочку стал спускаться вниз. «Зато немного согрелся», – утешил он сам себя и, обернувшись, убедился, что Кровавый барон в виде «духа» послушно плывёт следом. Идти было нелегко. Под ноги подворачивались камни, и гадко чавкала скрывающая их густая грязь. Только очутившись у конца спуска, он рискнул оглядеться. Локхарт уже скрылся из виду за каким-то поворотом, поэтому Гарри распахнул мантию и зажёг Люмос. Неверный фиолетовый свет позволил рассмотреть остатки некогда круглого тоннеля. Было очень сыро, сквозь камни сочилась вода, и грязь имела отчётливый зеленоватый оттенок. «Под озером мы, что ли?» – Гарри тоскливо вздохнул. Если подняться по жёлобу без посторонней помощи ещё можно было, то как допрыгнуть до лаза, он не представлял. Вероятно, придётся просить помощи. Знать бы только, у кого. «У Снейпа, – поразмыслив, успокоил себя герой-некромант. – Пошлю Барона с весточкой, и декан меня вытащит. Он под клятвой, не разболтает». Внизу тоннель (или труба, как выразился мистер Флинт) сохранился немного лучше, хотя выщербленная кладка и выглядела древнее Стоунхенджа. О состоянии потолочных сводов Гарри предпочёл не задумываться и рысцой припустил за Локхартом. Тот вышагивал, словно по подиуму, а не в логове легендарной пятидесятифутовой твари, время от времени отвлекаясь на разглядывание старых сброшенных шкур. Гарри же старался не смотреть на выползки, иначе приходилось воображать зубастую змеюку толщиной с машину, и от этого заранее становилось дурно. Наконец Пятикратный дошёл до огромных дверей и восхищённо присвистнул. Вырезанные на них змеи казались живыми: они угрожающе свились в кольца и недобро поблёскивали изумрудными глазками. Одна из створок была приоткрыта и зафиксирована в таком положении кучкой камней. Гарри облегчённо выдохнул: Чернильный Лорд не выделывался и послушно вёл бойцов к василиску. Локхарт приосанился, встряхнул кудрями, взялся за вычурную ручку двери и внезапно рухнул на пол.* * *
Гарри ойкнул от неожиданности, а потом бросился к Пятикратному. Вдруг инфаркт? Инсульт? Нервный припадок? Не то чтобы он умел всё это лечить, но не оставлять же человека без помощи… – Твою Моргану! – расстроенно пробасил кто-то. – Профессор? Поттер мигом шарахнулся в сторону, вжался лопатками в осклизлую стену и замер. Очень хотелось ущипнуть себя, но он не посмел даже шевельнуться. Перед дверями совершенно точно никого не было. Но тело Локхарта само собой взмыло в воздух, и Гарри ошеломлённо захлопал глазами, гадая, сошёл ли он с ума от переживаний или на свете существует второй Третий дар. – Какого ж тебя сюда-то принесло, неугомонный? – сокрушённо вздохнула пустота голосом мистера Флинта. – Фините Инкантатем! Пятикратный слабо застонал, трепыхая ресницами, а из воздуха медленно проявилась массивная фигура, бережно державшая его на руках. – Извиняйте, профессор, сэр, – виновато прогудел Флинт. – Вы так топали… Ну, по-хозяйски. Я и это… Ступефай это. Только, как бы это сказать… Мой. Ну, Ступефай, в смысле. Гарри сочувственно охнул. Что такое Ступефай от Флинта, он прекрасно знал. На тренировках Маркус на них не скупился. Правда, жалея малышню, он бил в четверть силы и вербально, чтобы особо проворные успели шмыгнуть в сторону: ставить какие-никакие щиты от этой пакости пока получалось только у Крэбба. Гарри и сам пару-тройку сотен раз успел познакомить свой нос с полом фехтовального зала, покуда не наловчился резво отскакивать и прятаться за широкую спину Боула. Локхарт вновь застонал и слабым голосом велел: – Немедленно отпустите меня, невежа! О-ох! Безобразие! Вы что же, дуэльный кодекс вообще не знаете?! Флинт оторопел и умолк, а Пятикратный сердито заёрзал: – Отпустите! Как не стыдно ни с того ни с сего бросаться в людей заклятиями! – Виноват, профессор, сэр! Позвольте, проведу вас. – Куда это? – В ваши покои. Здесь опасно. – Никуда я не пойду! Где там этот василиск? Ведите! – Мы его не отыскали ещё, ваша прекрасная милость, – мистер Деррек, как всегда, подошёл абсолютно бесшумно и отвесил дурашливый поклон. – Прячется. Видно, почуял, что по его душу вы самолично заявитесь. Дайте бедолаге шанс помереть в равном бою, сэр. Ступайте к себе. Профессор Локхарт оскорблённо поджал губы и требовательно протянул руку. Мистер Флинт виновато вздохнул и безропотно отдал ему палочку. Когда папаша Маркуса успел разоружить профессора, Гарри не заметил. Пятикратный вновь принялся наводить красоту, а мистер Флинт ткнул мистера Деррека в бок и вопросительно вскинул брови. Тот скривился, указал большим пальцем на дверь, из которой вышел, и очень похоже передразнил Дамблдора, подёргав себя за воображаемую бороду. Гарри насторожился: наверное, директор всё-таки взял командование на себя. Теперь Локхарту точно не жить: похороны Гилдероя Великолепного, любимчика дам и девиц, павшего в бою против Салазарова монстра, надёжно отвлекут всю Британию от расследования этого кошмара. Пора было выпускать «духа», а под шумок постараться усыпить златокудрого профессора. Зачем Локхарт вообще сюда явился, идиот? Всерьёз, что ли, собрался воевать чудовище? Некромант Поттер глубоко вдохнул и медленно выдохнул, решаясь, а затем плавно скользнул на Грань. Кровавый барон появился секундой спустя и замер, ожидая распоряжений. – Пора, Барон, – сказал Гарри. – Помните, если они не поверят в «духа», я рассержусь. Тот скорбно вздохнул, низко поклонился и исчез. Гарри закрыл глаза и сосредоточился. Он попытался представить себя и тут и Там одновременно. Некоторый опыт имелся: во время той дурацкой ссоры с Драко Гарри частенько искал утешения на Изнанке средь бела дня. Но тогда он просто прятался, а сейчас хотел напасть – большая разница. «Мы просто шутим, – строго предупредил он свою жуткую приятельницу. – Розыгрыш, понимаешь?» Грань не понимала. Распознавание человеческих чувств ей не давалось, и Гарри не обольщался своими преподавательскими талантами. Любимцы Госпожи, если верить пятничным сказочкам Малфоя, были как на подбор ребятами бойкими и темпераментными. Но уж если Кимбол Изувер ничему Её не научил, то тихоне Поттеру на этом поприще славы точно не снискать. Поэтому Гарри просто поставил знак равенства между «шутить» и «минимальный ущерб», и дело пошло намного веселее. Ледяные пики в груди стали призрачными, а старый тоннель обрёл материальность. Всё живое подёрнулось сверкающей фиолетовой дымкой (так Гарри понял, что половина грязи вовсе не грязь, а мох или что-то вроде того); ощутимо похолодало. Первым неладное почуял мистер Флинт. – Перси, хватай красавчика и беги отсюда, – сказал он негромко. – Дух близко. – Какой дух? – заинтересованно склонил голову набок Пятикратный. – Вы вызвали духа? Зачем? Фиолетовая завеса не давала рассмотреть выражения лиц, но Гарри заподозрил, что Локхарт вот-вот отхватит ещё один Ступефай: груз охранять куда проще, чем самонадеянного и непредсказуемого цивила. Разумеется, мистер Деррек не стал переспрашивать и задавать глупых вопросов. Он ухватил Пятикратного под локоть и поволок к двери: – Извольте, мой прекрасный профессор, проследовать сюда. Вот умничка! – Что вы себе позволяете, нахал? – Со всем почтением препровождаю вас к месту грядущей битвы, сэр. Негоже великому бойцу размениваться на всякую ерунду, – Деррек деловито запихал Пятикратного в приоткрытую дверь, но сам, похоже, прятаться не собирался. – Квинт? – Валите! Именно этот момент Кровавый барон выбрал для своего появления в виде духа. Он издал леденящий душу вопль: громкий и тоскливый. Потусторонний. Гарри даже вздрогнул, а потом понял намёк и подтащил Грань ещё ближе. «Дыхание Госпожи» мигом выстудило сырое помещение, по полу и стенам побежали дорожки льда, а грязь и не-грязь покрылись инеем. Мистер Флинт вскинул палочку и прорычал что-то непонятное: вроде бы на латыни, а вроде и нет. Гарри со страхом и изумлением понял, что его загадочным образом «выбросило» из родного мира на Изнанку. Под ногами проявилась чёрная гладь, над головой засияли звёзды, а некромант Поттер озадаченно хлопал заиндевевшими ресницами: «Что это было?!» Он вновь попытался совместить оба мира в своей голове, но теперь это выходило трудно, как будто с той стороны кто-то всем телом навалился на «дверь». «Кто-то, тупица! – психанул оконфузившийся некромант. – Флинт же! Как он это делает?!» – Прошу прощения, милорд, – Кровавый барон поклонился и, поморщившись, потёр грудь чуть повыше воткнутого в неё ножа. – Я не могу приблизиться к нему. Этот живой слишком силён, он может убить меня. – Так не приближайтесь! – сатанея от собственной беспомощности, прошипел Гарри. – Разве я велел приближаться? Я велел изобразить духа! Дождитесь, пока появится хоть один гриффиндорец, и сыграйте гибель духа! Что они там делают? Испаряются? Взрываются? С конфетти или без? – Исчезают, милорд, – обиженно насупился Барон. – Иногда с громким хлопком. – Сумеете хлопнуть? Или это тоже должен сделать я? Барон испустил страдальческий вздох, поправил нож в ране, поклонился и ушёл. Гарри выругался, закусил губу, сосредоточился и вновь увидел замороженный тоннель, завывающее гнусным голосом облако «духа», сгорбившегося в низкой стойке Флинта, замершего в дверном проёме Локхарта и – твою Моргану! – Деррека, энергично откидывающего камни, подпиравшие дверь. «Куда? Зачем?!» – возмутился Поттер. Если бойцы закроются в соседнем помещении, то он пропал. Проклятая дверь выглядела намного солиднее, чем умывальник: мизинца в фиале с хренью могло не хватить. Он поспешно «дунул» холодом на створки, и мистер Деррек с руганью отдёрнул руки, отпрыгнул сам и пнул за дверь Пятикратного. – Пошли, пошли отсюда! Кому сказал?! – зарычал Флинт, одновременно пытаясь «вытолкнуть» Гарри на Изнанку. – Ага! – мистер Деррек вскинул средний палец. – Я ещё не спятил, чтобы из-за спины Архангелова потомка дёрнуть хер знает куда! Скажи лучше, чем помочь? Может, Патронуса зафигачить? Папаша Маркуса страшно оскалился и вновь завёл свой речитатив, но некромант Поттер чересчур разозлился, чтобы брать в расчёт чьё-то бормотание хоть на латыни, хоть на хинди. Он стиснул промороженные насквозь кулаки и усилием воли приблизил Грань насколько смог. Стены и пол вмиг покрылись ледяными шипами; «дух» снова завыл. Вдруг мистер Флинт, обессилев, упал на колени. Деррек, шикнув на обалдевшего Локхарта, бросился на помощь, а Гарри опамятовался, устыдился и мысленно рявкнул на Барона: «Хватит!» Раздался громкий хлопок; Поттер спешно покинул Изнанку и осторожно сполз по стеночке рядом с дверью: ноги его не держали. Кровавый барон, рассеяв «облако», поторопился свалить. Надо думать, решил смыться от греха, пока ненормальному Повелителю ничего не взбрело на ум. Было жаль, что Вуд и его люди не увидели воочию подвиг «адекватного тёмного мага», но мучить мистера Флинта Гарри не собирался. Шутка получилась жутенькая, и некроманта Поттера поедом ела совесть: «Хуже Уизелов с их пакостями! Стыдобище!» Меж тем Флинт вяло отмахивался от Деррека и норовил улечься прямо на пол. – Погоди, отдохну малость, – невнятно бормотал он. – Минутку-другую, хорошо? И пойдём. – Яйца отморозишь! – не унимался Деррек. – Не засыпай! Ты точно его грохнул? Мистер Флинт встрепенулся, поднял голову и замер. – Холодает? – спустя пару секунд тревожно поинтересовался он. – Вроде отбился, но вдруг… Теперь замер Деррек, а потом хищно огляделся, подошёл к стене – Гарри едва успел отдёрнуть ногу – и приложил растопыренную пятерню к покрытому инеем камню. – Нет, нормально, – заявил он. – Видишь, подтаяло и не замерзает больше. Мистер Флинт посмотрел на мокрый тёмный отпечаток ладони и облегчённо выдохнул: – Слава Салазару! – Тебе слава, – проворчал мистер Деррек и достал из кармана пару шоколадных плиток. – Ешь, и идём. От запаха шоколада у Гарри закружилась голова, а во рту собралась горькая вязкая слюна. Есть – нет, жрать! – хотелось до звёздочек перед глазами. «Идиот, ведь собирался в опасный рейд! Почему не взял хоть сахару кусочек?» Думать о сахаре тоже не стоило, потому что желудок тут же скрутило от голода. – Бог мой, что это? – отмер наконец Пятикратный и зачем-то достал свою палочку из шитого золотом чехольчика. – Дух, – просветил его мистер Деррек. – Один из тех, про кого вы книжку написали. «Духи на дорогах», помните? Локхарт открыл рот и похлопал глазами, а потом перескочил через порог и с самым решительным видом встал в классическую дуэльную стойку: – Уведите мистера Флинта, а я разделаюсь с нежитью! Я знаю редкое заклятие! Бойцы переглянулись и с опаской уставились на чокнутого профессора. – Ты его ничем не зацепил случайно? – тихо поинтересовался Деррек. – А, Квинт? – Не-а, – помотал головой Флинт и тяжело поднялся на ноги. – Но приятно, дракклы меня дери, когда тебя в бою за спину задвигают. Со мной вообще такое в первый раз! Спасибо, профессор, век не забуду! – Благодарим, прекрасный профессор, сэр! – с лукавой улыбочкой склонил голову Деррек. – Окажите милость, постойте здесь на страже. Чую, этот дух намерен напасть вновь. Василиск – всего лишь большая змеюка, а вот эта хрень… – Не беспокойтесь! – Локхарт сурово свёл брови и наставил палочку на ему одному ведомую цель. – Я вас прикрою! «Оглушить было бы вернее, – Гарри подавил страдальческий стон и кое-как встал на ноги. – Не факт, что он не соскучится и не пойдёт помогать с василиском». Придерживаясь за постепенно оттаивавшую стену, он добрёл до двери и задумался. Здравый смысл велел оставаться рядом с Пятикратным, а потом каким-то образом суметь вернуться в спальню. Любопытство же гнало посмотреть хоть одним глазком на Большую охоту, а заодно – на Великого светлого волшебника в деле. Однако подумать ему не дали. Сначала мистер Кёрк явился проверить, отчего задержались бойцы, и с одинаковым ужасом осмотрел обледеневший коридор, измученного Флинта и несущего дозор Пятикратного. Потом на его невнятный вопль прибежал лорд Нотт с огненным шаром наготове. Папаня Теодора ужасаться не стал, а длинно присвистнул и сказал, что у мистера Флинта и у профессора Локхарта мозгов примерно поровну и он не знает, посадить ли их обоих в подвал для вразумления или одарить землями за исключительную храбрость. – В подвал! – азартно потёр ладони повеселевший Флинт и окинул Локхарта похабным взглядом. – Только чтобы в одну камеру! Пятикратный заполыхал ушами, упрямо стиснул челюсти и, не прерывая героического бдения за тонущим во тьме тоннелем, сделал вид, что ничего такого не слышал. Гарри покачал головой, тихонько прокрался за дверь, но тут же остановился и присел под закрытой створкой, пережидая накатившую слабость. – Похоже, тварь сидит в статуе, – сказал Нотт и пояснил: – Мы там на статую наткнулись. Громадная. Судя по роже, ваяли кого-то из родичей Квинта, но профессор Дамблдор настаивает, что позировал сам Слизерин. Вот откуда ему знать? – Профессор Дамблдор знает всё, – мрачно усмехнулся мистер Кёрк. – Даже то, чего не знает. Идёмте. Мистер Локхарт, прикройте нас и не дайте духу войти в этот зал! – А василиску – выйти, – ехидно хмыкнул лорд Нотт. Гарри собирался с духом и пытался встать, когда всё случилось. Наверное, Пятикратному что-то примерещилось во тьме, поскольку он вдруг заорал: «Бегите!» – и тут же выдал редкое заклятье. Бомбарду. Бойцы застыли в изумлении; само собой, никто и никуда бежать не стал. – Вы это чего? – только и успел поинтересоваться лорд Нотт, как с потолка со страшным грохотом посыпались огромные камни.