***
Вписка Янне, более привычно называемого Эмерсоном Бертоном прошла нормально. Они тоже подготовились к событию. Некоторая часть биографии выпала у них из коллективного разума. Вилле посоветовался с Миге, и они вместе решили, что по-большому счету, наверное, это даже и к лучшему. Хорошенько отрепетировав, они довольно быстро поняли, что сыгрались, более того, Бертон приятно удивил их всех, и вскоре они продолжили свой тур. Кажется, дело было опять в этой гребаной Лапландии. А где это еще могло случиться, чтобы они пришли в отель в одиннадцать вечера, потому что есть они больше не хотели, а пить не было возможности. А до того чтобы идти в сраный подвал Пьяная Блядь, на углу от туристического ресторана Оленья Расчлененка по любезным словам Вилле, адресованным гостеприимным организаторам, пожидившимся даже на питьевой воде, не говоря уже о пиве, он еще не опустился. Лили позаботился обо всех, и выпил все, что они привезли с собой, пока наивные товарищи расслабленно принимали душ, сославшись на водобоязнь, и не подвел. До отеля добирались рысью, похрустывая свеженьким снежком на тридцатиградусном морозе. Слава богу идти было недолго, минут десять. Они ничего не сказали Лили, и дело было даже не в бескорыстной мужской дружбе, а просто потому что он вряд ли бы понял, что они пытаются до него донести. Потому они просто шли молча. Гас с их техником, открыли входную дверь, пропуская процессию вперед. Парни сразу пошли спать, а Вилле с Миге решили проследить за доставкой особо ценного груза. Они поднялись на нужный этаж. Лили был слегка подшофе, он устал, потому что много работал. Однако вел себя пристойно, нежно прильнув к Бертону нес какую-то околесицу на неизвестном языке. Вилле с Миже подозревали, что, возможно, даже на русском. Ну, так они его себе представляли. Они даже спросили было Лили, знает ли он русский, он вскрикнул: - ВЫ КТО? - Тише-тише, дорогой, мы уже почти пришли… - сказал Бертон. - Бер-тон-чик… - Миже, я ревную, - обиделся Вилле. - Я и начинать не стану разбираться в хитросплетениях твоей логики, Щелезуб, у меня от нее разыгрывается маниакально-депрессивный психоз. А мне еще с тобой сегодня спать. - Смотри, не перетрудись, переворачиваясь с боку на бок, - ласково прошипел Вилле. - Я вообще перестану переворачиваться, - послал ему воздушный поцелуй Миге, - тебе надо, ты и вертись, змей. Не будем уточнять на чем. Вот скажи, ты будешь присыпать детской присыпкой мои пролежни, жестокое созданье? - А что, кабанчик, у нас еще есть порошок? - Голос Вилле стал добрым и соблазнительным. Прям на раз. - Нет, у нас есть только мои пролежни, - сказал Миже. Бертон прислонил Лили к стенке, чтобы достать из кармана карточку-ключ и открыть дверь. Вилле и Миге держали руки в карманах и никакого желания помочь ему не выказывали. Не со зла, конечно. - У нас есть шампанское и пакетик с травой, - сказал Бертон. - Куда заносить ваш чемодан, сэр? – Вилле с Миге с готовностью подхватили Линде за руки и за ноги. - Он хороший, мне носок подарил, - доверительно икнул Линде, - отпустите, я сам пойду. Они отпустили. Он упал. - На самом деле я дарил ему два, - подсказал Бертон, - но что-то пошло не так с самого начала. - ВОТ ОН – Лили задрал ногу, чтобы показать что он в носке. В одном носке. - Это любовь, - сквозь зубы сказал Вилле. - Мы не можем стоять на пути Настоящей Любви, - сказал Миже, отступая из номера. - Я как раз хотел это сказать, Миже, - сказал Вилле великодушно, так как судя по всему Линде решил блевануть, - мы не будем портить вам романтическую атмосферу вечера. - Спасибо вам за понимание и поддержку, джентльмены, - серьезно сказал Бертон. Ни Миге ни Вилле не поняли, стебется он или нет, но атмосфера не располагала их к тому, чтобы уточнить, и они усвистали дальше по коридору, доебаться до Сеппо по вопросам трудовой нужды. - Смотри-ка, а они, кажется, подружились, - сказал Вилле, после того как они еще раз спустились в бар для того чтобы слегка подправить настроение не слишком удачного вечера, и ехали в лифте, спать. Помимо отвратительной организации, публика была совершенно отмороженная, да и ее кот наплакал. Это был один из тех вечеров, когда отчаянно хотелось плакать, и спрашивать мироздание, каким образом оно привело тебя в эту жопу. - Это хорошо, - сказал Миге и задумчиво потер нижнюю губу пальцем, - это очень хорошо. Я рад. Ты рад? - Нас рать, - Вилле прислонился лбом к зеркалу лифта. То ли от усталости, то ли от нечего делать, и задумчиво в него дышал, любуясь процессом запотевания стекла. - Нас, конечно, рать, - мягким, ласковым голосом, которым обычно говорят с дебилами проговорил Миге, - но ты рад. Ты чертовски рад, что эта тряхомудия с нашим домашним любимцем Золти закончилась… видимо… хорошо. - Ы-ы-ы, - Вилле вытащил язык и высокоинтеллектуально коснулся им стекла. Миге без слов понял, что он пытается ему сказать жестами, что раз ты такой умный, то какого черта ты тратишь время и заставляешь меня говорить очевидные вещи. Миже вдруг помешал его высокоинтеллектуальному времяпрепровождению, тем, что подвинулся к нему крепко схватил его за шею сзади, просунув руку под воротник куртки, притянул к себе, и носом потерся его висок, нарочно громко сопя. Вилле замер. Мурашки поползли по его телу, и медленные движения лица Миге по его явно знали что они делают, посылая один полк мурашек за другим, пока он не прикусил себе губу. - Эй, ты, хватит целоваться с любимым, пока твой лучший друг рядом, - каждое слово Миге запечаталось жарким дыханием на коже. - ШТА? – Вилле отпрянул от зеркала, изображая пугливого коня-дурака. Ему почему-то совсем показалось не смешно это сопение. И слова тоже. Он вообще опешил от поведения Миге. В самый первый момент. Настолько это было на него непохоже, он никогда не проявлял какого-то рода активность первым, и Вилле не понял, было ли все что произошло как-то связано с сексом, или это было просто чистой агрессией. Вилле вдруг испугался, что это неожиданный наезд, и он говорит о нем с Бамом, и намекает, что его раздражает быть при них третьим лишним, и как бы оказался не готов к этому разговору. От неожиданности и парадоксального страха этого разговора сердце у Вилле понеслось вскачь, отбиваясь в висках отбойным молотком. От адреналина он так взбодрился, что даже забыл, вдруг, что сегодня работал. Был и еще один момент. То ли от адреналина, то ли от длительного воздержания, которое он переносил все хуже и хуже, причем обратно пропорционально опыту в этом самом деле, подлый член его тела, тот самый, который в штанах, с унизительной готовностью привстал от мужиковатой ласки Миге, а это не улучшало его интеллектуальных способностей. Все на что его хватило, это обиженно надуться. На всякий случай. Миге поржал над его борьбой. Над его Майн Кампфом с самим собой. Но совершенно зря Вилле расслабился, думая, что на этом все закончилось. Миге сделал шаг ему навстречу и взял его за голову, запутывая свою ладонь в его волосах: - Кончай лизаться сам с собой, когда друг рядом, - с этими словами Миге накрыл его рот своим. Чем застал товарища врасплох. С одной стороны Вилле, конечно, не ожидал эдакого хода ферзем через всю доску матом за два хода от слона, с другой, его накрыло облегчением от того, что ему не придется оправдываться, чего он, признаться, испугался сильнее всего. Да так накрыло, что он чуть в штанишках не потек от радости, хватаясь губками за язык и поразительно назойливые губы Миге. Да что там какой-то сраный поцелуй, он уже готов был прям тут взять за щеку в знак особой благодарности за его тактичность. Он ничего на свете так не боялся как того, что Миге вдруг захочет выяснить с ним отношения. Потому радостно подался навстречу поцелую, позволяя себя жестко зафранцузить прямо в открывающихся дверях лифта. Вот это вот сочетание возбуждения с безнаказанностью окончательно вскружило Вилле голову. Хотя вроде бы когда-то, в момент особенно острой обиды, он для себя уже решил, что все что у них было, скорее всего, останется в прошлом. Эту мысль, правда, с Миге он так еще и не обсудил. В хорошем, добром, светлом прошлом о нелегкой первой любви и первой дружбе. - Иди ко мне, мой хороший, - Миже прошептал едва слышно, прямо у его рта. Вилле не соизволил обнять его в ответ, потому руки друга были свободны, чем они и воспользовались в полной мере, по-дружески нагло подхватив Вилле под жопу. А может и хорошо, что он эту мысль с Миге не обсудил? Подхватили и вдавили себе в пах, не давая возможности скрыться ни своим намерениям, ни его ответу на эти намерения. А что было делать, у него стоял, у Миге стоял, бессмысленно было строить из себя что бы то ни было. Только не с Миге. Только не с ним. Вилле просто обхватил его голову и плечи руками в ответ, чтобы сподручнее было во время этой нежданной радости, что свалилась ему на голову и все прочие части тела в виде этого поцелуя, тереться своим хуем об хуй bel ami Миже Амура. На этаже никого не было. Все давно уже спали. Это было, видимо, велением Божиим, который позволил им стоять и сосаться в лифте столько, сколько полагалось техническим регламентом создателя. В смысле, создателя лифта, разумеется. До тех самых пор, пока автоматические двери не закрылись обратно. Это заставило их засмеяться, лихорадочно тыкая наугад во все кнопки и ища ту, которая открывает двери, и отсоединиться друг от друга. - К этому жизнь меня не готовила, - выскакивая из шахты лифта на бренную землю их этажа, сообщил Вилле, смеясь, и нехотя постепенно признавая свое поражение в этой шахматной партии. - Да лан, братюнь, не обижайся, я не хотел лишить тебя девственности! - Видит Бог, Миже, - Вилле задохнулся от смеха, - Миже, mon Amour… Видит Бог, в этом-то и проблема… Миже согнулся пополам от хохота прямо посреди гостиничного коридора. - До слез, сука, - все что мог сказать, он сказал, потому что странным образом этот тупой диалог внезапно суммировал как-то все что произошло, - бля, если б я знал. Вилле, если бы я только знал… - По-моему, я разве что с плакатом не ходил, - буркнул Вилле себе под нос, разворачиваясь на каблуках. Миге быстро собрался и догнал его, прихватывая за талию, чтобы тот, часом, случайно, не остыл. Поворачивая к какой-то двери. И задумчиво пытаясь ее открыть карточкой. Дверь не поддавалась. - Чертов Вавилон, - выругался Миге. - Дебил, это не наш номер, - демонстративно холодновато сказал Вилле. Вырываясь из его рук. И дефилируя по коридору, покачивая бедрами, к их номеру. Обиделся. На его здоровый детский смех. С ним, с Вилле, так бывало, и сам, главное, пошутил, и ржал вместе тоже сам, но обиду, сука, затаил. Ладно, девственность – вещь нешуточная, решил Миге. Он быстро нагнал Вилле у их двери и аккуратно вдавил его своим мощным телом в деревянное полотно. - Спасибо, - сказал Миге. - За что? – Пропыхтел сдавленным голосом из под-него Вилле. - За все за это… - Кушайте не обляпайтесь. - Дон Витту, - выдохнул Миге и обхватил его поперек туловища, - сегодня, наверное, самый дерьмовый день в нашей жизни за последнее время… - Миже, ты умеешь подбодрить как никто… - Я ты знаешь, подумал тут, и понял, что тебя люблю, - просто сказал Миге и потянулся к его шее губами. - Ты же говорил, ты не веришь в любовь, - парировал Вилле, любезно позволяя себя обнимать и целовать. На самом деле ему было чертовски хорошо тут, между дверью и Миге, и то что он не мог дышать от его рук, обхвативших его грудную клетку, ему совершенно не мешало. Наоборот. - Я просто пытался произвести на тебя впечатление, - напомнив ему старую фразу сказал Миге, что сразу же заставило Вилле рассмеяться, растекаясь счастливо по двери. Послужив таким тонким, видимым только им двоим ключом ко всему тому, что между ними было, помимо простого физического возбуждения, открыв ворота истинной близости, которая между ними была, и, как оказалось, никогда никуда не исчезала, - неужели ты думаешь что я бы мог бы… так… вот… иначе? Как... вообще ты… думаешь… почему ты все еще жив? Неужели ты думаешь, что я настолько ебаный хиппи… что…. - Ты просто слишком пассивный. Стоило ли удивляться тому, что он получил тут же пару жизнерадостных бодрящих шлепков по выпирающей части тела пониже спины. Сладострастных, наискось шлепков, медленных, плавно переходящих в ничуть не менее сладострастное облапывание, вырвавшееся в смущенное виллено: - Бля, мы может быть уже сегодня войдем?! Миге расхохотался и открыл дверь. Вилле продефилировал внутрь, скинул куртку, прямо на пол, сел на кровать, наклонившись, чтобы развязать ботинок. Где встретился лицом к лицу с глумливой физиономией друга, который сел по-турецки у его ног, и поставил его ногу себе на колено, дурашливо, но не настолько, чтобы его его намерения не сквозили в каждом его прикосновении. Сидя между ног Вилле, продолжая ухмыляться и поглаживать его ногу по икре вверх. По лицу Вилле прочитать было ничего невозможно. Он итак уже был возбужден, сидя и пялясь исподлобья на друга, тяжело дыша и опираясь на руки. Ноздри его трепетали, зрачки были расширены как у кошки. Потому Миге и пропустил удар. Ни с того ни с сего, Вилле вырвал собственную ногу у него из рук и с размаху, ботинком, саданул по левому плечу, с силой отталкивая его от себя. - АХТЫЖБЛЯДЬ!!! - А что еще Миге мог сказать?! Ногу Вилле он, впрочем, не отпустил, дернул его на себя, из-за чего тот потерял равновесие и упал на кровать назад. В мановение ока Миге вскочил с пола, продолжая красочно материться, у него аж кровь прилила к лицу. Признаться, на одну секунду Вилле даже испугался, что он несколько перегнул палку со внезапностью или силой нападения, потому что таким он своего друга никогда не видел, даже когда тот с упоением чистил ему жало тогда в автобусе. Вилле на всякий случай испуганно, по-крабьи пополз по-кровати назад, но Миге нагнал его, откуда блядь у тебя только такая ловкость взялась, ебать тебя через коленку, кунгфу-панда, блядь… Кунгфу-панда схватила его за горло стальным зажимом, сопя, и нависая над. Это было удивительное мгновение. Вилле нихуя не чувствовал себя в безопасности, даже не смотря на их дружбу. Глаза у Миге почернели от ярости, и черт его дери, время шло, а его хватка на горле Вилле не ослабевала, тот уже стал очень отчетливо ощущать первые признаки легкого удушения, у него поплыло все перед глазами, и в ушах включили белый шум, кстати, на возбуждении это совсем не сказалось в плохом смысле, даже наоборот, он с глумливой самоиронией осознавал, что чем больше он так лежит под нависающим над ним, сжимающим его за горло другом, тем больше он готов отдаться ему всеми противоестественными способами и желательно по очереди. Собрав последние силы тела и разума, он дал Миге довольно парадоксальный, но действенный ответ, дотянувшись руками, и с трудом, но расстегнув ремень и верхнюю пуговицу собственных штанов, чтобы это было расценено как приглашение. Слава Ктулху, Миге остался еще в достаточном количестве трезвого ума и светлой памяти, чтобы это оценить. Взгляд его безусловно привлекло провокационное движение рук Вилле, он перевел свой взгляд от лица Вилле к его паху и широко раздвинутым под собой ногам, и с неохотой отпустил его шею. Вилле не смог сдержать вздоха облегчения. Миге продолжать пристально рассматривать его ниже пупка, и Вилле не смог отказать себе в том, чтобы исполнить специальное шоу на бис, огладив красивую смачную дугу собственного члена под штанами со всех сторон, доставляя себе своими движениями дополнительное удовольствие. Миге погладил его по лицу, грубовато, надавливая пальцами вдоль подбородка по щеке, он знал, что ему так нравилось. Потом вдруг слегка шлепнул Вилле по щеке. Ну как слегка, челюсть не снес, в общем, но в глазах потемнело, не столько от силы удара, сколько от возмущения - БЛЯ, Кабан, твою мать! - Что, милый, слишком? – Радостная морда друга заботливо склонилась прямо над ним, перекрывая своим сиянием Солнце и Луну. - Пшел нахуй, - хмыкнул Вилле в ответ. Ты еще и пробовать меня будешь на зуб, тварь. - Нахуй ты щас пойдешь, - ласково пообещал Миге, отпихивая его руку от ширинки, и засовывая Вилле в штаны свою ладонь целиком, с жизнерадостным восторгом ловя вздохи и попытки податься ближе к нему своего визави. - Ааааа, - он накрыл Вилле рот ладонью, радостно чувствуя, как его ор рождает в нем новую волну восторга, ничуть не менее сильную чем агрессия до того. А что мог Вилле поделать, если Миге очень хорошо знал, как его надо хватать за это за самое место, за которое он его хватал. Он это делал практически так же хорошо, как если бы он делал это сам, да только вот ощущение не своей руки, душащей его одноглазую змейку в штанах, кружило голову и заставляло сдавленно визжать. Если так в принципе можно выразиться. - Какая жеж ты шлюха, - восхитился Миге, на всякий случай не убирая руки ото рта Вилле, чтобы не услышать о себе все, что он совершенно не хотел бы знать. Он продолжал дрочить его хуй во все убыстряющемся темпе, не обращая никакого внимания на сдавленные стоны своей жертвы внизу, остановившись только когда пальцы Вилле вцепились в его руку до боли, и мгновенно подался назад, убирая обе ладони, и едва не кончая от сладострастнейшего в своем отчаянии стона Вилле. Да, он убрал ровно в нужный момент, чтобы не дать ему кончить. - Но ты знаешь, я достаточно времени уже думал, Вилле, - признался Миге, стаскивая с него как ни в чем ни бывало ботинки и штаны. Вилле пытался справиться с пуговицами рубашки, но у него не очень получалось, он все еще не мог сообразить, что произошло, и хочет ли он это все поскорее закончить, или наоборот продолжить пока у него челюсти не сведет от возбуждения. Миге, однако, продолжал: - И я решил, что видимо именно это меня в тебе сильнее всего и заводит. - Ага, давай, - сказал Вилле, справившись с одной пуговкой, и хихикая на откровения товарища, - давай, накажи свою сучку, папочка, - пропищал насмешливо он, явно кого-то пародируя. Миге расхохотался. - Блядь! - Что? - Блядь, ты даже не обижаешься, когда тебя так называют. - Я не обидчивый, - сказал Вилле, - дай мне в рот. - Это обязательно? – Уточнил Миге. С его позиции между голых, раздвинутых ног было бы удобнее делать совсем не это. - Да, - отрезал Вилле. - Разворачивайся тогда, мне лень обходить кровать. - Ты просто пиздец какой, Миже, - восхитился Вилле его обходительностью. - А у тебя нихуя нет выбора щас, - сказал Миге, - ну то есть есть. В рот или в… ааааа… блядь, ты опять будешь орать, что я не могу дольше трех минут… За Вилле не заржавело. Этот развернулся на их ложе любви мгновенно, оккупировал его хуй, и со сладострастным стоном, обхватив основание рукой, засосал себе в рот. Чувствуя, как волны возбуждения привычно от губ пронзили все его тело до самого конца. До конца, да. Именно, что до конца. - Буду. А ты тренируйся почаще, - парировал Вилле, когда Миге сменил позицию на более циничную с его точки зрения, заставив Вилле лежать поперек кровати, запрокинув голову, и лишая его возможности руководить своим возбуждением как в положении ранее, тем, что принялся ебать его в рот, опершись на руки, и с удовольствием наблюдая за покрасневшим пульсирующим хуем Вилле, раскинувшимся в легком полуобмороке на обнаженных чреслах хозяина. Эти пять минут молчаливого движения в сладких мокрых звуках отсоса показались сущим экстазом, вымоченном в манне небесной, то ли потому что он ебал Вилле в рот, то ли потому что это заставило его замолчать. Миге был настолько благодарен, что даже лизнул головку его члена в ответ, наслаждаясь кратким хныканьем, потом взял в рот член Вилле. Уж кто бы сейчас бы шутил, Миге с удовольствием чувствовал эту пульсацию внутри, и понимал, что достаточно одной смены движения, чтобы послать восторг Вилле от сегодняшнего вечера далеко за грань. С откровенным сожалением, он вытащил свой изо рта товарища, и взял его в рот до самого основания, поддергивая рукой навстречу, наслаждаясь тем, как дернулось тело Вилле под ним, наслаждаясь тем, как он схватился за него руками, как отчаянно старался не орать, усиливая и усилия движения, пока не почувствовал первый удар тугой струи, и отодвинулся назад, чтобы не захлебнуться его спермой. - Ну? – Спросил Миге, когда они смогли немного отдышаться. И кто в этот раз сдался первым? Вилле хмыкнул в ответ. Эта сволочь ни о чем не сожалела. И проигрышем это не считала. Миге, впрочем совсем вообще еще не кончил, и жар его на этом не остыл, поэтому он быстро влез на него, лицом к лицу, и минут пятнадцать они увлеченно и ласково сосались. Вилле, приходя в себя, Миге стараясь отвлечься от необходимости последовать примеру Вилле прямо сейчас. Он был отнюдь не в настроении отпускать Вилле так просто. Только не сегодня, и только не так. Он технично заставил парня внизу облизать свои пальцы, да чтобы оно в принципе отказалось бы что-то обсосать, это было не вариантом вообще, и натирать ему до нужного состояния поддающиеся стимуляции сосочки, заставляя Вилле зашипеть, то ли от восторга, то ли от боли, сложно было сказать, он не возражал ни в одном, ни в другом случае. Опустил руку, подхватывая под яйца, и обхватил полуживой член Вилле, вопросительно спрашивая у самых его губ: - Ну чо? Пошло? Вилле расхохотался от его делового подхода, забрал его руку от своего хуя, чтобы похотливо облизать ладонь, радуя зрелищем истомившееся сердце товарища, и потом возвращая ее на причинное место обратно. Потом они в кратком обсуждении решили, что нужды Миге тоже требуют своего удовлетворения. И Вилле был выебан в жопу с нежностями северных медведей. Лицом в кровать, Миге завел его руки за спину, так словно бы тот бы на самом деле пытался вырываться… Вилле, конечно, и не пытался, но ощущение, что его руки заведены назад, и Миге изо всех сил сжимает оба его запястья своей рукой, его невероятно заводило. Член Миге задумчиво наглаживал ему дырку, прежде чем войти, щедро размазывая смазку между яйцами и жопой, заставляя забыть напрочь, что он недавно уже кончил, и вынуждая исступленно начать подаваться навстречу ему и униженно просить выебать себя. Слова, которые он вряд ли бы так бы ему сказал, выжигающим огнем царапали им обоим мозг, возбуждая еще больше, хотя казалось бы, куда еще больше то. - Выеби меня. Ох, это выеби меня. Это было так прекрасно, что Миге был вынужден просить повторить еще и еще. Выеби меня. - Господи, я бы каждый день это слушал, видит бог, я это заслужил… Я это выстрадал, блядь, - сказал он, в один из особо подлых маневров надавливая головкой чуть сильнее, и натягивая сопротивляющуюся поначалу плоть. Вилле, кажется, забыл в возбуждении о чем речь, потому дернулся под ним. - Нравится, да? – Довольно таки провокационно уточнил Миге. А что ему еще оставалось делать. Он просто остановился, крепко держа руки Вилле, и ждал, пока пройдет время, чувствовал, как Вилле тяжело дышит под ним, упиваясь ситуацией, что он в его власти настолько, насколько в принципе мог бы быть, слизывая с его спины пот, и понимая, что кажется даже его вкус кажется ему теперь эксклюзивным возбуждающим экстрактом шпанской мушки. Внутрь по самые яйца, и неизвестно, кто орал громче это: - БЛЯДЬ! Легкая перемена позиции, Миге поставил его на колени. В этот раз вошел уже значительно проще, его уже ждали. Ха. Наружу, снова внутрь, медленно, очень медленно, чтобы дать нижнему почувствовать каждую секунду того, что им обладают. Это было зубодробительно держать этот темп для Миге, но он чувствовал, что Вилле не хотел быстрее, и это было делом его чести переиграть его сегодня. Он просто закрыл глаза, чтобы мокрое от пота, сладострастно подмахивающее ему прекрасное тело не отвлекало его от сосредоточения на процессе, пытаясь представить себя стальным механизмом. Вилле, в общем-то, даже ему не подмахивал, философски говоря, он просто растворился в этом странном ритме, который с одной стороны возбуждал его с каждым проникновением все сильнее, с другой, одновременно с этим парадоксально обрисовывал понимание того, что как бы сильно бы член Миге его бы не возбуждал, он вряд ли кончит от этого так же, как от движений его руки на своем хую, и хуй это понимал вначале с неохотой, а потом со все нарастающим возмущением. КАК БЛЯДЬ ТАК..?! Он совсем не хотел, чтобы Миге его выводил из его эротического транса, чувствуя в нем своего рода защищенность, которую не чувствовал никогда, но у Миге на него были несколько иные планы. Он заставил его заорать так, что испугался сам и осторожно спросил, может быть ему остановиться, но был весело послан нахер, и оттуда жизнерадостно доебал вверенное ему тело. Надо же, Вилле даже и забыл это ощущение, полной выебанности тела и абсолютного спокойствия в душе. С Миге… ему все что с ним происходило… как-то казалось… знаете ли… надежнее. Он доверчиво вытянулся вдоль теплого волосатого тела милого друга Миже.***
Утром, в автобусе, пока Миге с Бертоном расставили партию, Вилле счастливо дремал у окна, и даже попытался чмокнуть Гаса в лысину, со счастливыми словами: - Газик, ты такой хороший. - Чего это с тобой? – Удивился Газик. Задумчиво потирая лысину. - У меня был секс, - с гордостью сказал Вилле. Бертон озадаченно посмотрел на Миге. Миге пожал плечами, помотал головой, и развел руками в стороны. Более честного выражения лица, мол, знать не знаю, вообще даже и не подозревал, никто из присутствующих никогда не видел. - А у нас не было, - грустно сказал Бертон, - Лили всю ночь пугал Ихтиандра, а тебе мат, - последнее адресовалось Миге. - Да ладно? – Удивился Миге. - Убейте меня, - прохрипел Лили, лежа на полке. - А вот не будешь в следующий раз лишать товарищей бухла, - строго сказал Гас.