Они горели. Пылали. И вопили. Визжали. Хохотали. До безумия.
Ведьмы горели на кострах. Железные оковы крепко держали их прикованными к деревянным столбам, ограничивая не только движение, но и Силу. Платья пылали, кожа пузырилась и лопалась волдырями, а с потрескавшихся губ срывались визги, хохот и проклятья. Бесполезные проклятья. Что толку от слов горящей ведьмы? И люди не боялись. Кричали, улюлюкали, проклинали в ответ, тыкая в горящих дьявольских дев пальцами и вилами. Они больше не боялись невест Сатаны. А служители Церкви были здесь же. Облаченные в белоснежные доспехи, они стояли спиной к кострам «очищения». Не желали марать свои взоры этими мерзкими картинами, достаточно было и звука. Отвратительные звуки, что неслись прямо из пламени, заставляли молоденьких парнишек в этих сияющих доспехах морщиться от отвращения, а уже матёрых рыцарей лишь незаметно ухмыляться. Мир несомненно становится чище. Ужасная битва на аллеях королевского сада подходила к концу. Только казалось, что ордам восставших мертвецов нет конца, но вот уже они падают один за одним и больше не встают. Некромант, что управляет ими, теряет силу. Слишком быстро и так не вовремя. — Чёрт бы вас… — цедит сквозь зубы молодой мужчина, натягивая капюшон плаща на лицо и укрываясь к тени деревьев. Звон металла доспехов, крики, последние стоны мертвецов — всё смешалось под звёздным одеялом небес. Едва проклюнувшиеся почки на деревьях не могли хоть как-то украсить ночную картину: ветки всё равно походили на искривленные кости рук и когтистые лапы. А ветер, разбушевавшийся вместе с битвой, лишь наводил больше ужаса. Тени казались живыми. — Он там! — раздаются крики среди голых деревьев. — Не дайте ему уйти! — Святой Орден, приказ — схватить это исчадие ада! — Не упустите некроманта! Он понесёт наказание перед Церковью и Богом! А некромант бежал. Укрывался в тени, в такой знакомой с детства тьме. План провалился. Он просчитался, не тем доверился, ошибся… А его единственные соратницы — ведьмы — пылали на святых кострах «очищения». Некроманта же так легко не отпустят. Не-ет, если поймают, то пытать будут долго, пока не добьются от него мольбы о пощаде и смерти. Повелитель трупов, молящий о смерти — несомненно забавная картина. Но не для самого некроманта. Ослабевший дар не успевает предупредить вовремя, и сильная магическая волна впечатывает мужчину в каменную стену. По толстой ограде идёт трещина, а чернокнижник сползает на землю. Воздух выбивается из легких, и горло сжимают спазмы кашля. Руки в перчатках упираются в землю, тонкие губы с хрипом открываются и закрываются. Неужели не уйти? Не укрыться? Опять начнутся пытки? Опять королевский палач будет измываться над ним и его телом? Душа? О чём вы? У некроманта нет души. Он давно расстался с ней. — Тебе не уйти, некромант, — раздаётся спокойный мужской голос, — для тебя всё кончено. Тонкие губы изгибаются в ухмылке, и тёмный маг поднимает голову. Капюшон всё ещё скрывает верхнюю часть лица, но знак проклятья уже виден на бледной коже. — Ещё ничего не кончено. Ни для меня, ни для вас. — Беглец поднимается на ноги и собирает остатки Силы. Один. Всего один противник на его пути к спасению. С ним-то он справится. Пусть это и сильнейший в Святом Ордене светлый маг. — Ты так думаешь? — Высокий мужчина с седыми короткими волосами, одетый в белые доспехи Ордена, крепче сжимает свой посох. Пусть и ослабевший, некромант остаётся опасным противником. — Ты достаточно сегодня молился, Байро?! — восклицает чернокнижник и вскидывает ладонь. Чёрная волна вздымается и обрушивается на рыцаря-мага. Тот прикрывается посохом, словно щитом, однако это был лишь отвлекающий манёвр. Некромант умён, как и любой другой настоящий тёмный маг. Он резко уходит в бок, стремясь сбежать от схватки, на которую нет ни сил ни времени. Надо спасти себя, а потом разыскать её. Эту ведьму. Соратницу… И вновь Дар подводит его. Чернокнижник успевает лишь заметить блеск с боку, как на него обрушивается мощный удар меча. Острая сталь легко разрезает ткань плаща. Из руки, которой маг успел прикрыться в последний момент, хлынула кровь. Некромант уходит в бок, но тут же замирает. Окружён. Чёрт возьми, его загнали в ловушку! — Я же сказал, — раздаётся спокойный голос Байро за спиной, — всё кончено. — Нет, я не сдамся вам так просто, — цедит чёрный маг, но вдруг вздрагивает всем телом и падает на колени. — Это… Руны? … Вокруг упавшего светились письмена. Антимагические руны — самое отвратное, что могли придумать маги прошлого. Так во всяком случае думал один конкретный некромант. — Ты действительно думал, что сбежишь? Что вновь сможешь укрыться от кары Небес? — Байро подходит ближе и кладёт посох на плечо чернокнижника. — К дьяволу ваши продажные Небеса, — отзывается тот. В тот же миг магическая Сила срывается с конца посоха и раздаётся взрыв. Некромант вскрикивает и падает на землю, окончательно обессилев. — Не смей оскорблять нашу великую Веру, ничтожный! Сам-то ты во что веришь? — Уже ни во что… — еле слышно шепчет чёрный маг. Он не верит ни в Бога, ни в дьявола. Он всегда верил лишь в свою силу, а как можно верить в то, чего нет? — Чтож, теперь всё точно кончено. — Байро подаёт знак, и некроманта поднимают на ноги двое рыцарей, сковывая его руки за спиной антимагическими оковами. — Идём, его величество выразил желание увидеть тебя перед твоей казнью. — Оу, — усмехается пленник, — неужели я стал достоин того, чтобы предстать пред очи его светлого величества короля Фауста? — Умолкни уже, твои речи раздражают. И некроманта уводят. Ведут по аллеям тёмного парка, где всюду были разбросаны трупы: тех, что он поднял из могил, тех, кто защищали дворец от мертвецов, тех, кто случайно попал в эту мясорубку. Запах смерти повис меж деревьев, но свежий ночной ветер разгонял его. Никто не обращал внимания на процессию из отряда рыцарей, сильнейшего светлого мага Ордена и пленённого ими некроманта. Все слишком заняты: забота о раненных и мёртвых важней, чем какой-то там чернокнижник. Пусть он и стал причиной всего это ада на земле. Его ставят на колени, крепко держа за руки. Шестеро рыцарей становятся вокруг и направляют свои мечи к горлу некроманта. Стоит дёрнуться, и голова расстанется с телом. Хотя это и будет наилучшим исходом: быстрая безболезненная смерть для бездушного чудовища. Сбоку раскрываются высокие двустворчатые двери, и в зал входит высокий статный мужчина в широких богато расшитых одеждах. Длинные седые волосы и борода развеваются при каждом быстром и стремительном шаге. Брови сошлись на переносице, а тонкие губы сжаты: ему было откровенно противно идти сюда, но без этого никак. Увидеть ненавистное лицо снова и распрощаться с ним навечно — вот цель столь необычного проявления жалости. Король Фауст замирает перед коленопреклоненным некромантом. Повисает тишина. Однако длится она не долго. Его величество первым начинает говорить: — Итак, ты снова поверг нашу прекрасную столицу в хаос и попался в плен. Как же это глупо и ничтожно. Ничему тебя жизнь не учит? Отвечай, мальчишка. — Тебя похоже тоже, Фауст, — криво усмехается некромант. — Или тебе мало было прошлого проклятья? Удивлён, что ты вообще выжил. Мощный удар в челюсть заставляет чернокнижника дёрнутся в сторону и повиснуть на руках рыцарей. Байро выпрямляется, серые глаза сужаются: — Не забывай, кто перед тобой стоит, червь! Его величество оказал тебе великую честь, придя сюда, а не отправив тебя сразу в пыточную! — Довольно, сэр Байро, — произносит Король, — не стоит тратить силы на него, он всё равно ничего не поймёт. Впрочем, думаю, в этот раз наш палач будет более изобретательным и сможет заставить этого негодяя раскаяться. Некромант тихо засмеялся, сплюнув кровь под ноги Фауста: — Не ждите от него слишком многого, я весьма терпелив. И вы понятия не имеете, через что я прошёл за эти годы. Так что общение с палачом для меня всё равно что отдых. — Посмотрим, как ты заговоришь через месяц-другой, — процедил Байро. — Казнь будет большой милостью для тебя, поэтому я приготовил кое-что другое. То, что заставит тебя осознать всю тяжесть своих грехов. — Король проводит ладонью по бороде, приглаживая её. — Оу, мне уже страшно, — тонкие губы растянулись в усмешке. Некроманта ничего не пугало. Фауст хмурится ещё сильнее и приказывает: — Снимите с него капюшон! Байро с силой дёргает за грубую ткань плаща, кажется, выдрав клочок волос. Свет от свечей падает на синие волосы. Бледная кожа на лице с идеально ровными чертами. Некромантом был красивый юноша лет двадцати пяти, не более. Вот только эти тёмно-зеленые глаза, в которых навеки поселился огонь чёрной магии, и красная метка Проклятья на правой стороне лица отталкивали. Истинный чёрный маг, истинное зло… — В этот раз тебе не сбежать, Джерар, — произносит Король. — Никто не поможет тебе. — Посмотрим, Фауст, посмотрим, — с неизменной ухмылкой отзывается некромант. Он знает, что его ждёт, но не страшится. Он зашёл слишком далеко, чтобы бояться… Через несколько дней некроманта притащили из тюремной камеры в тёмное подземелье. Выглядел он просто ужасно: на теле нет живого места, всё в синяках, ссадинах и метках от пыток, некогда белая рубашка превратилась в буро-коричневые лохмотья, синие волосы потемнели от грязи и слиплись, похоже, от крови. Сам парень еле стоял на ногах, однако жуткий огонь Силы из тёмно-зеленых глаз никуда не делся. Да и лицо оставалось спокойным. К сожалению палача, он так и не закричал во время пыток и не молил о пощаде. В прошлый раз всё было иначе, в прошлый раз он был моложе, наивнее и слабее. Его ждали: Король Фауст, сильнейший волшебник Святого Ордена Байро, Старший Епископ и целый отряд рыцарей в белых доспехах. Все в боевой готовности, все настороже — пусть некромант и ослаб, и закован, его по-прежнему боятся. Это вызывает ухмылку на лице Джерара: скован он, а боятся они. До чего же забавно видеть людские страхи перед неизведанной тьмой… — Джерар Фернандес, — выступил вперёд Старший Епископ, — за все твои грехи ты достоин лишь смертной казни, но это было бы слишком милосердно. Ты не достоин милосердия ни людского, ни божественного. И именем Верховной Церкви ты приговариваешься к пожизненному заключению в этой темнице. — Разве это не слишком мягко? Я ведь и сбежать могу. Снова. — Некромант наклоняет голову набок. Прядь волос соскальзывает, приоткрывая след от ожога на правой щеке: длинная темно-бурая полоса, наискось идущая через метку Проклятья. В этот раз палач был более изобретательным… — Не сбежишь, — отзывается Байро и указывает своим посохом назад, — эти цепи надёжно удержат тебя на одном месте, а запечатывающая магия не пропустит ни звука, ни запаха, ни света. Ты будешь здесь наедине со своим грехом. — Грехом? — И тут Джерар замечает, как в тёмный зал рыцари что-то заносят. И в большом количестве. — Что это? — Тела тех несчастных, что ты поднял из земли и с поля битвы. Они все были преданными воинами и жителями своего королевства, потому было решено, что они станут для тебя персональными палачами на всё заключение. — Бросите их гнить вместе со мной? А не слишком ли жестоко? Ещё и меня монстром зовёте, а сами-то? Сколько жён и матерей убиваются по ним? — Не ровняй всех на себя. Эти несчастные не были признаны кем-либо. Их некому предать земле. — Эй, я же некромант, думаете трупы смогут меня запугать? — Тонкие губы растягиваются в ухмылке. — Течение времени меняет всё. И ты познаешь раскаяние. — Хватит уже разговаривать с ним, — наконец не выдерживает Король, — избавьте уже моё королевство от этой заразы. Я не желаю более видеть это лицо, слышать этот голос и это имя. — Конечно, Ваше Величество, — отвечает Старший Епископ и подаёт знак. Некроманта приковывают к высокой каменной плите. Руки и ноги крепко держат антимагические оковы, а тело опутывают цепями с рунными надписями. Воздух замер в подземелье и стал нагреваться. Дышать становилось всё тяжелее. Цепи громко звякнули, когда Джерар резко дёрнулся и испугал одного молоденького рыцаря. Глядя в испуганные голубые глазёнки, чернокнижник рассмеялся. Сначала тихо, потом всё громче и громче. Жуткий смех поднялся под потолок, отскакивая от стен и потрескавшихся колон. Некромант не боялся. Король уже почти покинул противное ему место, как его догнал голос: — Эй, Фауст… Обернувшись он увидел, как горели под длинной чёлкой тёмно-зеленые глаза. Пламя тёмного Дара заставило Короля невольно вздрогнуть, а душу встрепенуться. И тогда Король-Завоеватель понял, что боится. Боится закованного в цепи некроманта. Бессильного некроманта… Боится… — Когда… — спокойно произнёс Джерар. — Когда я выберусь отсюда, твоя страна захлебнётся в крови. Клянусь, Фауст. Это королевство познает весь ужас преисподней. Король не выдерживает и буквально выбегает из тёмного зала. А в спину вновь несётся жуткий смех чёрного мага. Двери захлопываются, моментально обрывая все звуки. И повисает тишина. Фауст тяжело дышит. Сердце колотится о рёбра, как ещё никогда не колотилось за всю его долгую жизнь. — «Этот мальчишка… Будь проклят…» — Хотя куда ещё больше проклятий? … — Ваше Величество, как и было оговорено, — Старший Епископ подходит к Королю и протягивает ключ, — теперь это принадлежит Вашему роду. И открыть замок смогут лишь носители Вашей крови. — Д-Да… — Рука Фауста дрожит, когда он берёт тёмно-серый ключ, исписанный рунами. — Всё кончено, Ваше Величество, — раздаётся голос Байро, — теперь всё точно кончено. И Король вздыхает полной грудью, распрямляется, приглаживает седую бороду ладонью. В серые глаза вновь приходит спокойная решимость мудрого Правителя. Лишь пальцы на мгновение вздрагивают, сжав ключ. Ключ от самой страшной тайны Короля Фауста.И минуло сто лет…