Звук души

POVМака Последний месяц лета в Городе Смерти подходит к концу, потепенно пускает во владения прохладную осень. Но несмотря на прохладный ветерок, еще есть возможность насладиться летним солнцем, которое дает о себе знать, припекая своими лучами. Люди бредут по смертельному городу. Кто куда. Кто-то спешит на работу, кто-то по другим делам — встреча с друзьями или родственниками, или организация чего-то грандиозного, некоторые еще наслаждаются погодой и просто отдыхают. Есть и такие, которые во всю готовятся к вступительным экзаменам в известную Академию искусств имени Шинигами. В этой академии учатся одаренные ученики всем видам искусства. Ну как всем. Кто какому. Здесь получают образование будущие дизайнеры, художники, скульпторы, танцоры, поэты, музыканты, вокалисты и т.д. Но чаще всего встречаются подростки жаждущие связать свою жизнь с миром музыки. Да и сама Академия изначально для этого и была создана, и только потом расширила свой круг обучения. Сейчас я еду в ту самую Академию. Вместе со мной в машине находиться кузина моей матери и ее дочь, а самим транспортом управляет шофер. По словам можно сказать, что я счастливчик: еду в самую известную Академию, в дорогущей машине с собственным водителем, вскоре я стану известным человеком и у меня всё будет отлично. Но это далеко не так. Меня зовут Мака Албарн. Мне семнадцать лет. Простая девочка. Не жалуюсь на характер, хотя проблем он доставляет немало. На внешность, собственно, тоже: зеленые глаза, русые волосы, без всяких кривых носов и монобровей. Хотя за модой не гоняюсь, мне не понять. Палетке теней я бы предпочла кожанную куртку и ветер в волосах. Живу в Городе Смерти с самого рождения. С недавних пор являюсь обитателем особняка кузины моей матери, а именно миссис Маливии Локьер, вместе с ее дочерью — Блэр Локьер. Как и она меня, Блэр я терпеть не могу. Да и особо жить с ними мне не в радость, с удовольствием свалила бы куда подальше, однако не могу. И все благодаря папочке. Вся эта история началась очень давно, тогда с нами еще жила мама. Она была прекрасной певицей с удивительным голосом, который никого не оставлял не задетым. Пела чудесные песни собственного сочинения и одновременно работала оперной певицей. Так Ками (моя мама) стала знаменитой и ее карьера быстро пошла вверх. Спирит — мой отец, был художником и рисовал красивые картины. Когда я впервые увидела его работы, то очень удивилась. Они были столь простыми, но необычайно красивыми. Он просто умел находить в незаметном красоту. С мамой он познакомился в той самой Академии, когда сам только начал там обучаться. После окончания Академии они, долго не задумываясь, поженились и вскоре появилась я. Они любили меня и я росла в заботе и веселье. Но все исчезло спустя восемь лет. Как и мама, папа не бросил карьеру художника и продолжал писать картины, и даже набрал популярности. Однако он начал водить всяких распутных девиц, что не скрылось от мамы. Она тоже не забросила карьеры и в то время должна была ехать в другую страну и уже там демонстрировать всем свой дивный голос. Сначала Ками хотела отказаться, но последней каплей убеждения стала измена Спирита. И она уехала. Так просто. Взяла и уехала, оставив меня с отцом. Не знаю почему она так поступила, но я уверена, что на это была причина. После ухода мамы, Спирит начал пить и продолжал водить разных девушек. А я все время проводила со своей лучшей подругой Цубаки Накацукасой. Она добрая, милая, и отзывчивая девушка, которая просто не умеет злиться или долго обижаться. Черные длинные волосы, постоянно завязаны в высокий хвост, синие как море глаза, сияющие добротой милое лицо и хорошая фигура. В общем милая и привлекательная девушка. Мы дружили с самого раннего детства, и когда я нахожусь рядом с ней, все плохое как ветром сносит. Прошло четыре года с ухода Ками… Если в первые года она давала о себе знать, то к тому времени все нити с ней были оборваны. Спирит «съехал вниз по лестнице». Не вылезал из бара и казино, начал брать долги у кузины Ками, которая не любила ни меня, ни его. Вскоре я и отец переехали в крохотную квартирку, из-за недостатка денежных средств. Нечего не менялось и приступило время прощаться и с квартиркой. Как на зло, в добавок, вылезла Маливия (кузина Ками) и резко потребовала возврата долга. А мой отец… А что мой отец?! На последние деньги Спирит купил билеты и вместе с очередной фифой свалил в другую страну! Тогда мне почти исполнилось пятнадцать. Еще перед отъездом Спирита мне было все равно, что он делал. У меня была своя жизнь. Ходила в школу и на подработку. Училась, работала, в целом спокойно жила. Когда Спирит удрал — для меня ничего не изменилось. Разве что в квартире, которую мне все же удалось уберечь, меньше, а точнее вообще перестало вонять перегаром, и мне больше не доводилось сталкиваться с нижним бельем различных дам легкого поведения. Казалось бы, жизнь становится лучше, но… Вылезает это доставучее «но», которое изрядно портит мне жизнь и по всей видимости отставать не намеревается. В этот раз оно предстало предо мной в виде миссис Локьер с требовательностью вернуть деньги. Понятное дело, такого «счастья» у меня не находилось. Да и откуда? С трудом хватало на оплату жилья и жизненно необходимые потребности. Маливии, то и дело, такой расклад не понравился, и какими-никакими усилиями мне таки удалось с ней договориться. Итак, она не будет меня трогать, а я постепенно буду возвращать ей долг отца. После этого случая первое время я жила в той самой квартирке. Закончила школу на отлично. Что скрывать-то? Хоть характер у меня не подарочек, я очень люблю книги, а еще больше я люблю музыку. Любовь к ней у меня возникла давно, когда рядом еще была мама. И мы вместе сочиняли песенки, а потом сами их же и пели. Это занятие я не забросила и продолжала развиваться в области музыки. Писала песни, придумывала к ним мелодии, сама же их и пела, хотя кроме Цу никто этого и не слышал, но она всегда говорила, что у меня отменный голос. «Хэх, Ками всегда мне говорила, что музыка — это голос души и так она связывается с внешним миром. У каждого своя душа, соответственно и способы связи тоже разные.» — с такими вот мыслями я хотела поступать в ту самую Академию. Так сказать, попытать удачу. Да и Кид обещал мне помочь, впрочем, он сам и был инициатором идеи. Кид, сын директора Шинигами и на некоторое время, по совместительству, мой парень. В школьное время мы встречались, еще тогда он подталкивал меня попробовать поступить в Академию, но долго наши отношения не продлились и окончательно оборвались после окончания школы. Все равно, любовью это назвать было сложно, скорее просто симпатия. Я уже собиралась попытать свою удачу и тут все резко «падает». Про мои намерения узнала Блэр и не медля, доложила миссис Локьер. Закрутилась суета. В конце, я так и не поступила в Академию. Зато вместо меня это сделала Блэр, с помощью моих песен и моего голоса. До сих пор не могу понять, как они прознали? В общем, так решилось, что я буду таким образом отдавать долг. Я сразу же хотела отказаться. Я что, на дуру похожа? Нет, не похожа. Меня взяли шантажом. Условие было таким: я пишу песни для Блэр и пою для лучшего звучания ее голоса (да, это трудно представить), взамен, они не будут мешать Цу продолжать танцевать и строить свою карьеру. С того самого времени я усомнилась в словах мамы, так как писала и пела через силу. Накацукасе про это я нечего не сказала и она до последнего не понимает, почему я им помогаю. В начале этого лета я переехала в особняк Локьеров. На это были две причины. Первая: с поступления Блэр в Академию прошел один учебный год, за это время она подзаработала популярности как молодая певица под прозвищем БлэрКис, одновременно с ней независимой стала и Цубаки, и они теряли надо мной контроль. Вторая: связана с первой, просто так удобней. Я всегда под боком и теперь нахожусь под круглосуточным наблюдением. Вот и вся моя история. Сейчас, как и говорилось ранее, я и Локьеры едем в Академию для записи новой песни. Несмотря на мое положение, все нормально. Хоть мне и устроили круглосуточный дозор, я все же намереваюсь от них сбежать. Плюс, у меня есть Цу и Крис. Крис — мой парень. Он симпатичный блондин с карими глазами и на пол-головы выше меня ростом, а в одном ухе сделано три дырки: одна на мочке, а две остальные выше по контуру. Характер у него в стиле веселого паренька. Познакомились мы не совсем удачно, можно даже сказать «случайно». Сначала, он хотел подкатить к Блэр, как и остальные, купившись на ее пышные формы, а она его отшила, потому что он для нее не достаточно богат и популярен. Хах, забавно получилось. К слову, о Блэр. Пышногрудая девица с длинными фиолетовыми волосами и чем-то напоминающими кошачьи, золотыми глазами. Характером, не побоюсь этого слова, стерва еще та, самовлюбленная и эгоистичная. Признаю, голос у нее есть. Но мой, похоже, оказался получше, раз она так недовольно фыркает. И за ней постоянно бегают парни, а ей это только в радость. Вернусь к себе и Крису. Мы встретились, когда его отшивала Блэр. После, он пару раз повторил свою попытку, но ничего не получилось. Я пожалела паренька и немного успокоила словами, не буду вдаваться в подробности. Просто сказала ему что-то про: «счастье может быть скрыто в чем угодно», «найдешь лучше». Потом он начал приставать ко мне. Я его отшивала (не так жестоко, как это делала Блэр, но все же), но его смешной характер начал мне нравиться и он уговорил меня с ним встречаться. Тогда я уже две недели как жила в особняке. Не скажу, что влюбилась. Скорее все находилось на уровне симпатии, как и тогда с Кидом. Но пожалуй эта симпатия более глубокая, однако не больше. Ну вот, мы приехали к Академии. Не горю желанием здесь находиться, но там будет Цу и она будет со мной. Так что можно потерпеть. Машина подъехала к огромному зданию, принятым называться Академией. Хотя к «огромному» — сказано слишком слабо. Это такая громадища, каких еще поискать надо. А внешний вид… Уникальности этому зданию не занимать. На вид как здоровенный черный замок с красными иголоподобными крышами, обведенный белыми ободками вдоль и поперек. С более низких «башен» торчали «свечи с огнем». Со стороны входа, между двумя такими свечами, расположился и сам вход в виде большущего чудного черепа, «зубы» которого служили проемом главных дверей входа, а с «глаз» и «носа» красовалось по одному острому темно-бардовому шипу. По бокам в том же стиле, только без шипов, были размещены еще два черепа. Сама Академия возвышена на холме и забаррикадирована такими же черными стенами, что придавало зданию вид арены. К самой «арене» ведут длиннющие ступеньки, которые преодолеть под силу не каждому. Конец POVМака Русоволосая девушка неохотно вылезла из только-что подъехавшей машины и взглянув на здание, лишь обреченно вздохнула. Следом за ней вылезли фигуристая девушка с фиолетовыми волосами и женщина с уже немного поседевшими, такими же волосами и темно голубыми глазами. Все вместе они направились в Академию.  — Мака! — воскликнула Цубаки, увидев знакомую фигурку, поднимающейся к главному входу.  — Привет, Цу. — ответила ей русоволосая, преодолев лестничное препятствие. Девушки обнялись и Маке сразу стало лучше на душе. Все же Цу была для нее как спасение, излучающее доброту и тепло. Не успели подруги толком встретиться, как уже начались шумные разговоры.  — Ну что, Цу? Как кастинг? Прошла? — стала расспрашивать ее подруга.  — Да! У меня получилось. — ответила ей синеглазка, — До сих пор не могу в себя прийти. А ты как?  — Все как обычно. Правда, вчера такое с Крисом приключилось! Это стоило бы посмотреть! — уже завелась Мака.  — Эй, долго ты там еще будешь стоять? — вдруг отозвалась Блэр. Она с миссис Маливией уже успела пройти в само здание.  — Да иду я, иду! — только и ответила Мака и вместе с Цу отправилась вслед за Блэр. Как и снаружи, внутри Академия поддерживает свою уникальность. Пол был устелен темно-бардовой дорожкой, потолок был покрашен в почти белый бледно-желтый цвет, стены классического серо-бежевого цвета, а на них самих по бокам висели «зажженные свечи»; почти все двери были из темного дерева и на каждой красовалась бронзовая табличка с надписью. Снаружи Академия и вправду выглядит ужасающе, но стоит зайти в любую аудиторию или другую комнату…становится ясно — что здесь все сделано по современнейшему разряду. Здесь можно найти все, что может только понадобиться ученику. И это является еще одним плюсовым качеством Академии. Хоть по коридорам этого здания можно и заблудиться. Мака и Цубаки шли по коридорам молча, потому что сказать хоть слово мешала вечно упрекающая Блэр. Хотя, что одной — что второй, девушкам было все равно. Вот они увидели спасительную дверь, на которой красовалась табличка с надписью: «Звукозаписывающая студия». Заходя в комнату, можно подумать, что ты проскакиваешь во времени: с средневекового коридора в помещение будущего. Войдя в дверь, вся компания оказалась в просторной комнате. Слева от входа было большое пространство, половина которого была уставлена различными музыкальными инструментами. Сами стены помещения покрашены в бежевый цвет, а нижний участок выложенный в паркетном стиле. Потолок побеленный, в самом центре находилась скромная фарфоровая люстра. Полом служил паркет из темного дерева черного оттенка. На левой стене комнату освещали узковатые высокие окна, верх которых закруглен в виде дуги, а само стекло окон делилось на квадраты деревянными полосками. В центре правой стены находилась слившейся с ней кабинка, в верхней части которой были установлены окна, а внутри были простые микрофон и пара наушников. Прямо от входа разместилась дверь в комнату для прослушивания и записи песни. Рядом с дверью находилось большое окно, позволяющее видеть человека в кабинке.  — А ты чего приперлась?! — накинулась на Маку золотоглазая.  — Ты сама-то реши, че тебе надо? Сама ведь гнала сюда. — с выдохом ответила девушка.  — А ведь и правда — собака всегда должна быть рядом с хозяином и слушаться его. — ехидно заявила Блэр.  — Может и так. Только бывает такое, что собака окажется человеком, а хозяин — последней тварью. — раздраженным тоном отчеканила русоволосая.  — Стерва. — полу-шепотом сказала девица и повернувшись, пошла к своей матери.  — Ага. — услышала она от зеленоглазой девушки, направляющейся к выходу. Ее слова никогда не цепляли Албарн, поэтому и отвечала она на них в основном спокойно. Поняв, что она здесь не в нужду, Мака вышла из комнаты в коридор, где ее ждала подруга. Они сразу начали что-то рассказывать и Мака продолжила свой увлеченный рассказ, который раньше прервала «хозяйка». -…и он начал отходить назад… — говорила русоволосая, идя перед подругой задом на перед, — как вдруг… А! — взвизгнула она, упав вместе с человеком, только что вышедшем из-за угла.  — Эй, птенчик, полетом не ошиблась? — начал парень, когда девушка соизволила подняться с его груди и дала пострадавшему возможность встать на ноги, — Школа для начинающих в другой части города.  — Похоже, у нас тут неизведанное существо из леса вылезло. Ты ошибся! Тебе сначала нужно в прачечную завернуть, там тебя хорошенько вымоют и рот с мылом пополоскать не забудут! — ответила с ноткой язвы светловолосая и только сейчас обратила на парня внимание. У него дивного цвета пепельные волосы, торчащие в разные стороны, тяжеловатые очертания лица, которые впрочем только красили парня, хорошее телосложение, почти, а то и на целую голову выше девушки, глаз же Албарн не увидела из-за солнцезащитных очков парня. Был тот одет в темно-синие джинсы, белые кеды и того же цвета футболку с надписью. Красивый, что сказать. Вот только первое впечатление вызвало у Албарн отрицательные эмоции. POVСоул  — Ого, с виду пташка, а язычок-то змеиный! — ответил я недавно свалившейся на меня девушке. Ростом она была на башку ниже меня. Похожа на крохотку. Стройные ноги, тонкие руки, талия и шея — все это она благополучно скрывала под черными обтягивающими джинсами и серой бобке. Однако от опытного, то есть от моего, взгляда это не скрылось. Светло-русая макушка, волосы спокойно лежат на плечах, хоть и были завязаны в два хвостика, глаза цвета изумруда пылают огоньком, приятные мягкие очертания лица, тонкие немного припухшие губки и легкий злостивый румянец на щеках — хэх, похоже я ее разозлил. Я усмехнулся в своей манере. В целом девушка симпатичная, нечего так, но вот пару размерчиков груди ей бы не помешали. Похоже, она и сама успела меня рассмотреть. Я ухмыльнулся еще больше. Ну и что ты теперь скажешь? Я взглянул в ее глаза, но взгляд ни чуть не изменился. Она че, не доперла кто я? Ай, все равно, стоит кому-то меня узнать, как тут же все девчонки сбегаются и всякими способами пытаются добиться моего внимания. Чаще всего через постель. Я-то не против, но это уже надоедает. Жутко. Интересно, чем ты можешь отличиться от них? Хотя небось такая же подстилка.  — Эй, Соул! Ты чего застрял? Не хорошо заставлять Великого Меня ждать! — окликнул меня мой звезданутый друг из-за угла позади. Птенчик напротив уже было хотела открыть рот, как тут из-за ее спины вылетает Цубаки. Стоп, Цу? Она тут откуда? КонецPOVСоул Цубаки выбежала из-за спины Маки и не нарочно задела ее так, что девушка сделала круговой поворот. Возможно он был бы не один, если бы девушку не остановил палец парня на лбу, который решил остановить карусель.  — Птенчик, здесь тебе не танспол для балета. — улыбнулся с насмешкой Соул, но Мака не отреагировала на его слова. Она смотрела на свою подругу.  — БлэкСтар! — крикнула Накацукаса, подбегая к только что подошедшему парню, и запрыгнула на него, что еще больше удивило зеленоглазую. Парень же только подхватил ее за талию и повернул пару раз вокруг своей оси, а остановившись, чмокнул в губы. Мака с большим удивлением смотрела на накаченного паренька, ростом немного ниже белобрысого, с нефритовыми глазами и яркими как небо голубыми волосами. И тут девушка вспомнила про парня подруги, о котором та ей и рассказывала, с небесным окрасом волос и родинкой на правом плече в виде звезды. По ее словам, у него немного чудной характер, но он очень милый и хороший. Они уже давно встречаются, но вспомнив последние слова подруги, Албарн не выдержала.  — Цу, так это тот самый БлэкСтар, за которого ты согласилась выйти замуж? — спросила подруга, смотря на покрасневшую Накацукасу и рядом стоящего парня, улыбнувшегося во все тридцать два зуба.  — Чего?! — теперь очередь удивляться перешла к белобрысому парню, — Блэк, я чет не понял! — он начал приближаться к своему другу. Тот в свою очередь потихоньку отстранялся и нервно улыбался. Таки поймав своего друга, Соул закинул одну руку вокруг шеи звезданутого, а вторую сжал в кулак и им начал трепать небесную макушку. — Какого лешего, Стар, я узнаю это только сейчас, а?! — не успокаивался парень.  — Ньяхахаха! Я Великий БлэкСтар и Я удивлю богов! Я женюсь на смертной Цубаки и ты, смертный, ничего мне не сделаешь! — неожиданно вырвавшись из лап друга, начал орать звезданутый.  — Ага, конечно-конечно. — съязвил белобрысый, — Блэк, так насколько давно у вас все решилось? — он посмотрел на сразу же притихшего покорителя богов. Поняв, что тот ничего не скажет, Соул перевел взгляд на Накацукасу, — Цу? — спросил он. В тот момент Стар перевел взгляд на свою невесту и им же стал молить молчать.  — Прости, Блэк. — виновато сказала она, — В начале лета.  — Когда?! Блэк, ты покойник! — отвесил его друг и направился в его сторону.  — Соулик, ну ты че? Я просто никак не мог тебе сказать, — начал нервно отмахивать и отходить назад голубоволосый, — понимаешь? Дела и все такое…  — Ох, как понимаю! Ты даже не представляешь, насколько! Мы целое лето виделись каждый день и ты такой занятой человек, что просто, ну никак, не мог сказать, что ты — мой лучший друг, женишься на моей лучшей подруге… — не останавливался Соул.  — Ну вот, как ты все прекрасно понимаешь! — сказал Блэк смертельные для себя слова.  — Беги, Блэк! Беги! — только и сказал друг.  — Дважды повторять не надо! — не успев договорить, звезданутый рванув со скоростью света куда подальше от своего друга. Белобрысый же погнался за ним, оставляя девушек с мыслями наедине. За всем этим наблюдала Мака и Цу, и когда парни скрылись за поворотом, девушки уже не сдерживали смеха. Для Цу такие происшествия были обычным делом, а вот Маке такое доводилось видеть очень редко и после увиденного она смеялась от души. Она поняла, что Стар действительно очень веселый и хороший парень, которому можно доверять и она может не волноваться за свою подругу. Что, между прочим, она не могла сказать о его друге. Через несколько минут, не спеша, возвращались парни, хотя жених все еще не осмеливался идти рядом с другом. Подойдя к девушкам, Соул спросил.  — Кстати, Цубаки, а что это за птенчик, который спас меня от незнания о ваших с звезданутым планах? — и головой указал на зеленоглазую девушку, стоящей рядом с подругой.  — Только не говорите мне, что вы знакомы. — с ноткой отчаяния проговорила русоволосая.  — Уже, давненько. — ответил парень, — Так может скажешь, как тебя зовут, птенчик?  — Я тебе не Птенчик! И мое имя тебе ничего не даст! — отрезала Албарн.  — А откуда тебе знать? Может, что-то таки и даст! — не отставал парень, при этом по акульи улыбнувшись.  — Знаю, потому что твою рожу я видеть больше не намерена! — фыркнула Мака.  — Да ты что? А давай поспорим: стоит тебе узнать, кто я такой и ты сразу же поменяешь свое мнение? — предложил парень. Он очень сильно хотел увидеть реакцию девушки, но он никак не ожидал услышать такие слова.  — Зачем? Я и так прекрасно знаю, кто ты такой. Соул Итер — самый молодой музыкальный композитор нашего времени. Самостоятельно пишет и производит свои песни. Карьеру начал в 15 лет. Несколько раз ездил в кругосветное турне. Сейчас стоит передо мной и открыто показывает, насколько он самовлюбленный дебил. Что-то еще? — закончила светловолосая и посмотрела на парней с открытыми ртами. Первым от шока отошел Стар.  — Итер, да она тебя сделала! — начал ржать звезданутый.  — Тцс, так как же зовут нашего умного птенчика?  — Повторяю для одаренных! Я тебе не птенчик, и мое имя тебе ни к чему!  — Ну, а как мне тебя называть, если ты не можешь ответить на простой вопрос? А, птенчик? — Итер усмехнулся, эта персона его явно забавляла.  — Хм, тоже мне умный нашелся. — отчеканила зеленоглазка.  — Ну, я свое имя сказать могу. — продолжил ухмыляться Соул.  — Мака… Албарн. — сдалась девушка, — Теперь доволен?  — Еще нет, птенчик. Ты чего такая злая? — не отставал парень.  — Да хватит так меня называть, придурок самовлюбленный! — парень ее хорошо разозлил, — Может пойдешь к кому-нибудь другому попристаешь? А-то я спрей от назойливых комаров дома забыла.  — Слушай, птенчик, а тебя родители не учили, что старшим хамить нельзя? — мило улыбаясь, не унимался Итер. Знал бы он, что сейчас сказал. Услышав эти слова, девушка поникла.  — Не смей трогать моих родителей, кретин!.. — выкрикнула девушка и повернувшись, ушла к звукозаписной. Для нее это была больная тема. Что бы не говорили о ее родителях — девушка не могла об этом говорить. Когда русоволосая скрылась за дверью, Итер очнулся и спросил:  — Что это с ней? — Соул повернулся к Цу, которая и сама помутнела, — Цу?  — Зря, ты так… — тихо сказала девушка, — зря…  — Да, что я такого сказал?! Цубаки! — не догонял парень.  — Ты не понимаешь… — вдруг девушка замолчала. POVСоул Послышалось начало мелодии, я на это не обратил внимание.  — Что я не понимаю, Цу? — добивался я ответа от Камелии. Не знаю почему, но когда та девушка ушла, я почувствовал себя виноватым. Хотя я ни как не врублюсь, что я такого сказал? Она была уверена в своих словах и не колебалась, и вдруг так резко взяла и ушла. Создалось впечатление, что все мои слова ее ранили, хотя до упоминания о родителях, мои слова только злили ее… Точно, родители. Вот в чем дело! У нее чего, проблемы в семье, или как? Я посмотрел на свою подругу и было хотел открыть рот, но Камелия, быстро приложив палец к губам, дала понять, что хочет послушать только-что начавшуюся мелодию. Ну ладно, я подожду. Почему Цу так резко захотелось послушать эту песню? Ну, обычная мелодия! Согласен, красивая, успокаивает чем-то и одновременно вызывает…слезы? Я недоумивал, на месте, где по идеи, должны были начаться слова и дальше просто шла мелодия. Что за песня такая?! Как тут начались слова. Что-то перемкнуло. Пела девушка. Невольно, вспомнился птенчик, который недавно скрылся за той дверью, из-за которой сейчас и слышится голос. Хотя причем здесь та девушка. Ай, ладно… Ее голос звучал плавно и нежно. Как будто бы залезал в душу. Казалось, он может вызвать любые эмоции у любого человека. Это было прекрасно. Сейчас я понял, что начав петь позже нужного, она только добавила в песню той трогательности. Она пела душой. Хотелось утонуть в этом голосе, я даже не слушал слова. Было понятно, что поется что-то грустное и даже на душе появилось чувство… одиночества. Все это было понятно без слов, просто слушая голос, как мелодию, не слова. Хотел бы слушать вечно. Но узнать, кто был обладателем голоса, я хотел еще больше. Я уже направился на звук, как меня остановила рука Цубаки. Я удивился.  — Ты чего? — только и сказал я.  — Если ты считаешь этот голос хоть чуточку красивым — ты не пойдешь туда, пока не закончится песня. — сказала мне Цу. Хоть чуточку красивым?! Да, я в жизни не слышал ничего лучшего. Что бы это описать, слов не найдется. Но почему она меня остановила? В чем проблема? Посмотрев на нее, я увидел встревоженный взгляд подруги. Поймав мой вопросительный взгляд, она добавила:  — Ты хочешь услышать его еще раз? — я кивнул, — Ради человека, который сейчас это поет, ради его будущего, ради того, что бы еще раз это услышать, ради всего этого, ты сейчас не пойдешь туда. После иди, но сейчас не нужно, сделаешь только хуже. — она немного поникла. Она что-то знала, очень важное. Я не понимал, почему она меня останавливает и что же случится, если я пойду за голосом. Однако, перечить я не стал.  — Хорошо. Но, как только она закончится, я вхожу. — Цу только кивнула. Я продолжал наслаждаться голосом девушки, хотя все тело выло, что бы узнать его обладателя. Но ради Цу, я выдержу. Музыка закончилась и голос исчез. Сразу стало как-то пусто. Побыв под впечатлением еще пару минут, я быстрым шагом рванул к звукозаписной комнате. Песня началась заново. Зачем? Ведь, спето было идеально. Дойдя до двери, я мигом открыл ее и увидел… КонецPOVСоул POVМака После слов этого идиота меня перекосило. Нахлынули воспоминания. Все. Самые хорошие, красочные, яркие и самые плохие, болезные, терзающие. Никогда не могла говорить о родителях, да и особо не требовалось. Цу всегда меня понимала, а другим все равно. Я могу говорить о матери, об отце. В отдельности. Могу сказать, как любила и проводила время с мамой, как она научила меня верить в душу и любить музыку. Могу поведать про отца, как про человека разрушившему семью, счастливую семью. Как о человеке, который влезал в долги, который «приходил» пьяный домой, ко мне. Бывали даже случаи, что после его ухода в очередной бордель, квартира была разгромлена. Такое было редко, но все же было. Это я запомню на всю жизнь, а даже если и забуду, увечье на теле возродит память… Смешно, у меня о Спирите больше воспоминаний, чем о матери. Это всегда печалило. Но когда упоминали именно родителей, вместе, вспоминалось то время, когда мы были семьей. Хорошие, плохие. Что бы мне о них не говорили, если это было про «родителей», я молчала. Может, как-то отмахивалась, но. В тот момент, его слова, вывели меня… обидели. Я слушала реплики и похуже в адрес моего семейства, но никогда, никогда, я не кричала в ответ. А тут. Такое! Не понимаю, что случилось?! Почему я закричала?! Почему мне, чтоб его, так обидны слова этого полудурка?Почему?.. Потеряв всякое желание продолжить диалог, я рванула в звукозаписную. Лучше уж на меня та фыфа поворчит. Зайдя в комнату, я увидела про что-то болтающих Локьеров. Что они бубнили я не расслышала, пофигу. В душе накопились обида и плохие воспоминания.  — О, питомец вернулся! — с издевкой воскликнула лыбящаяся «хозяйка». Боже, до тебе когда-нибудь дойдет, или как?  — А не боишься, что твой «питомец» сбежит? Такую хозяйку, как ты, ни одно существо не выдержит. — совершенно спокойно говорю я.  — И куда же ты убежишь? Тебе некуда деваться! — хмылится, — Ты всегда будешь на цепи! Тебе с этим ничего не поделать. А если и сбежишь, либо вернешься, либо сдохнешь! — после этих слов я наиграно, с ляском, положила ладонь на лоб и провела ею вниз вдоль лица, немного стягивая за ней кожу. И почему же мне кажется, что она хочет, чтоб последние ее слова сбылись?  — Блэр, цепи когда-то да ржавеют, а судя по твоему отношению, поменять ты их не соизволишь. И а-ля «свобода»! Плюс, лучше голодать на улице и помереть там, чем попасть в лапы такого хозяина. — поставив два пальца левой руки ко лбу, поддерживая за локоть правой, и состроив рожу: «бедняга, до тебя ничего не доходит», проговорила я, сохраняя спокойный тон. Она начала злится, а я лишь устало зевнула, прикрыв рот рукой, тем самым показывая, что это надоело и продолжение не имеет смысла. Ее попытки, хоть и бесполезны, реально выматывают. Жуть, аж спать захотелось.  — Блэр, успокойся! — встрял грубоватый женский голос ее мамаши. Фурия-старшая явилась собственной персоной. Какого она вообще с нами поперлась, раньше своей дочке меня доверяла, а это как ошарашенная проснулась!.. Ха, кажись, до меня дошла причина. К тому же, коли моя догадка верна, она, а точнее он, стоит за дверью. Неужто где прознала, что за «важная персона» будет сегодня в Академии. Наверное, хочет, как и с тем предыдущим, песню записать. Только «переднему» отказала наша «певица». Слишком старомодный инструмент для нее оказался в руках того композитора. Дурак бы понял, что она просто накинула глаз на белобрысого. Надоело. Хочу, куда-то уйти и чтобы не трогали…  — Мака, давай, вперед! — не тут-то было, не видать покоя. Боже, где же вас столько «хозяек» развелось на одного «питомца». Ладно, ради этого «счастья» сюда и ехала. Сделаю быстро свое дело и смогу свалить по-быстрому! Захожу в кабинку. На столике около микрофона лежало две песни. Ну ничего себе! Похоже, они удостоили меня чести самой выбрать песню — одну из двух. Не удивлюсь, если завтра месяц с неба упадет. Ну, хорошо. Таксс, посмотрим, что у нас тут! Нет, эту я написала по прихоти Блэр, а вот эту я пожалуй возьму. Она, как-раз, подходит моему душевному состоянию. Понятно, что я ее создавала не по собственной инициативе, но более-менее я смогла в нее вложить свою долю. Ну что же?! Приступим! Я подала знак звукозаписующему и Локьерам, что выбрала и готова петь. Началась мелодия. Тихая, умиротворяющая, она спокойно проходила все препятствия на пути к душе. Но не достигала пика. Только к оболочному шару. Хотя и этого хватает, чтобы достичь чувств человека и вызвать у него нужные эмоции. Мне же не хватает. Хочу петь слова своей души, хочу чувствовать, как это пробирает насквозь, хочу что бы услышавшие это гармонировали с песней, с ее звучанием, хочу достичь их пика, открыть их души. Музыка продолжалась. Я позволяла ей плавно и вольно разгуливать по телу. Вот, подходит очередь и до слов. Не хочу. Не хочу сейчас. Рано, надо подождать еще немного. Чувствую пилящий взгляд Локьеров на себе, ибо мои глаза закрыты. Сразу было понятно, что выбрана мною песня им не по душе. Это не соответствует стилю БлэрКис. Сами виноваты, дали самой выбрать, теперь радуйтесь. Я продолжаю молчать, Локьер хочет прервать запись, но не успевает. Вот здесь. Я начинаю петь, не открываю глаза. Я знаю ее наизусть, как и все остальные свои работы, хоть с требовательностью фурий мне пришлось написать не мало. Песня продолжается, создавая идиллию с моим голосом. Хорошо. Даже очень. Слова рассказывают о девушке из богатой семьи. У нее было все, что она хотела и могла хотеть. Не было только одного — счастья. Для родителей она наследница, домашняя зверушка. Для «друзей» — богатый кошелек. Для любви — кукла. Имея все — она не имела ничего. Слова, правда, написаны, как будто бы она знает о значении себя для окружающих и по сути она типичная самовлюбленка. И лишь грустноватая мелодия выдает настоящий, тщательно скрытый подтекст. Я о себе не особого величия, но могу точно сказать, что даже опытный музыкант, сможет увидеть суть песни. Мало кто сможет понять, а почувствовать это одиночество только единицы. Вот мелодия подходит к концу. За это короткое время проведенное с ней мне гораздо полегчало. Она забрала грустные воспоминания, успокоила душу, временно ослабила хватку путающих меня цепей. Хочу спеть еще раз, озвучить свое сердце. Нельзя, хватка цепка была ослаблена, но силы не теряла и с новой затяжкой заковала свободу внутри. Выбора нет, я сама на все это подписалась. Ради Цу. А что сейчас мне делать? На всю жизнь останусь их рабом? Что мне делать? Как сбежать? С тяжелыми раздумьями я пулей вылетела из кабинки. Ухватив книгу, я уселась с ногами читать на подоконник одного из окон. В это время на мое место в кабинке стала Блэр и одела наушники.  — Неплохо. Но надо лучше, это слабовато для меня! — своим приторным голоском стервы выразилась «певица».  — Так что тебе мешает сделать это лучше? Покажи мне пример. — спокойно ответила я, не отрывая глаз от книги и не останавливаясь, углубила свое чтение. Заново началась музыка, но уже с записанными словами и голосом. Это все мое. Так почему же в кабинке стоит Блэр и добавляя свой голос, становится владельцем этой песни? Опять помутнела. Вопросы не давали покоя. Терзали ум и душу. Я постаралась выкинуть их из головы и с надеждой уткнулась в книгу, отдаляясь от внешней суеты. И у меня это получилось, как вдруг мня отвлекает внезапно распахнутая дверь. Плохое настроение и злость мигом вернулись, прихватив с собой недавние воспоминания о семье. Как уже можно было догадаться, в дверном проеме стояла еще одна «звездочка» с белобрысой макушкой. Какого черта его принесло? Впрочем, без разницы. Это не мое дело. Он добыча Локьеров, но если они смогут с ним договориться о совместной песне… В речке утоплюсь, а писать и петь не буду!!! Забив на всех, я продолжила свое занятие. Пройдя несколько строчек, мне захотелось стукнуться головой о стенку. Слова не лезли в голову. Я решила краем уха послушать разговор этих людей. В голову, как на зло, лез интерес о мнении Итера. Ну вот скажите, почему такой хороший музыкант оказался такой сволочью? Признаю, мне нравятся его произведения. В них чувствуется душа, ее гармония. Не могу поверить, что такие песни принадлежат ему. Может, вместо него, их кто-то пишет? Хих, разгулялась моя фантазия. Человек на сцене и в жизни — разный, тут нечего удивляться. Да и какая мне разница, я хоть и фанат (можно и так сказать), но не его внешности и богатства, а музыки. Каждая девка может сказать, что является его самой большой фанаткой. Да, является. Каждая из них на ровне. Вот только, одна на сотню, если не больше (что не факт), из них сможет рассказать о его творчестве… Блин, задолбал уже в башку лезть, вот ведь приелось же. Лучше продолжу книжку читать, заодно и их послушаю. КонецPOVМака POVСоул Когда я распахнул дверь, увидел обычную звукозаписную комнату. В кабинке стояла девушка с фиолетовыми волосами и пышными формами. Стоять! Эта девка… Блэр?! Да ну?! Быть такого не может. Похоже, она меня не заметила. Я не верю, что это ее песня, да и… Я только сейчас начал прислушиваться к голосу. Не такой. Похожий, даже очень. Что-то не то. Чувство, как будто бы тот голос перекрыли другим, только частью позволяя слышаться. Ничего не понимаю. Эта песня уже не вызывает прежних эмоций. В ней есть душевность, но ее как на замок посадили. Она уже не заставляла меня неподвижно ее слушать, не врывалась в душу. Как две разные мелодии. Потеряв некий интерес, я стал осматривать комнату. Мне на глаза попался один птенчик. Она сидела на окне и читала громадную книженцию, аж мурашки по коже. Что, уже не обижается? Лицо было спокойным, полностью погрузилась в чтение, такая тихая и не заметная. Хотя, похоже, я не исключение. Что первая, что вторая, на меня ноль внимания. Прям обидно. Немного посмотрев на птенчика, я обратил внимание, что песня стихла. Я перевел взгляд на Блэр и женщину, что вышла из дополнительной комнаты. Походу, мамаша. Блэр уже расплылась в улыбке. Щас начнется шоу.  — Соул, — побежала на меня пышногрудая девица, — какими судьбами?  — Услышал красивую песню. Захотелось узнать ее обладателя. Неужто твоя? — что-то здесь было не то. Я решил пока вести себя как обычно.  — Да, моя. — ответила она, приторно улыбаясь. Что-то ты, кошечка, не договариваешь. Кстати, ее я знаю давно. Мы далеко не друзья. Наши «отношения» были только в постели. Еще одна подстилка, только характером стерва, при мне всегда милашкой прикидывалась и до сих пор думает, что я не знаю. Почему-то мне вдруг стало тошно. А-а-а, кажись, понял.  — Здравствуйте. Соул Итер, насколько я понимаю. — подошла женщина среднего возраста, — Наслышана о Вас. У Вас просто замечательный талант и слух. — последнее слово она сказала потише. Теперь понятна схема. Я слышал про новую певицу — БлэрКис. Она появилась примерно год назад. Хотите сказать, что эта певица стоит прямо передо мной? Э-э, нет! Фальшой попахивает.  — Меня зовут Маливия Локьер, а это моя дочь Блэр. Приятно познакомиться. — сказала та женщина, протянув мне руку. Я пожал ей руку.  — Здравствуйте. Мне тоже очень приятно. — интересно, она мне сначала мозги попудрит или сразу к делу перейдет?  — Что Вас привело к нам? — спросила старшая Локьер.  — Ему понравилась моя песенка! — радостно встряла младшая.  — Даже так. Такого знаменитого композитора привлекла скромная песенка? — хитростно улыбнулась женщина. Походу, мозги мне, все-таки, решили припудрить.  — Не сказал бы, что песня скромная. — начал я и себе улыбнувшись в манере. — Довольно-таки хорошая мелодия. — меня прервал звук, звук перелистанной страницы. Я обернулся на него. В глаза снова кинулся птенчик со скудным оперением. Она все также спокойно читала книгу и не обращала внимания на внешний мир. Когда я посмотрел на саму книгу, у меня чуть глаза на лоб не полезли. Когда я заходил, ей оставалось почитать еще половину писанины. Жуть. Сейчас же это количество уменьшилось, как минимум в двое. Как такое вообще возможно? Немного так постояв, я вернулся к Локьерам. Они, похоже, тоже отвлеклись и повернулись ко мне на секунду позже. Суть разговора потерялась. Никто не знал, что сказать.  — Слушайте, а не хотели бы вы согласиться на мое предложение? — прервала тишину мамаша. Решила не медлить?  — Смотря на какое? — я хищно ухмыльнулся.  — Хочу предложить совместную песню, с моей дочерью. С вас мелодия, а с нас слова и голос. — достали. Ну, хорошо. Я напишу вам такую мелодию, что и через век голова этой девки не справится.  — Хорошо. Я согласен. — снова послышалось перелистывание страниц, но я не обратил внимания. Мамаша и дочка по-лисьи улыбались. С меня же так и не сходила ухмылка. Потеряв интерес к разговору, старшая Локьер отошла в сторону и приблизившись к двери в дополнительную комнату, неожиданно сказала.  — Мака, — я повернулся в сторону уже знакомой фигуры, она так же перебывала в своем мире. Вот же ей достанется сейчас. Я насмешливо ухмыльнулся. — ты ведь помнишь, что скоро уезжаешь из города? — она не отреагировала, а меня постиг вопрос, почему она должна уехать? — Сегодня ты должна собрать вещи и быть готова к отправке в любой момент.  — Ага. — вдруг услышал я спокойный голос. Это был птенчик, она даже не отрывала глаз от книги, ее глаза быстро бегали по страницам. Она что, все слышала? Как это она? — Конечно. — голос спокойный, равнодушный, но одновременно говорящий «отвяжитесь поскорей». Это меня немного насмешило. Маливия уже хотела войти в комнату, но ее остановил спокойный, немного уставший голос Маки.  — Тогда я пойду? — говорила, но от книженки глаз не отрывала. На саму книжку мне почему-то стало страшно смотреть и я не рисковал. — Свою работу я выполнила. Здесь мне нет больше смысла оставаться. — она оторвала свои глаза от книжки и посмотрела на Локьер, а потом перевела его на меня с Блэр. Солнечные лучи переливом играли с изумрудными глазами, добавляя им загадочного шарма.  — Можешь идти, когда вздумается. — ответила ей женщина.  — Хорошо. — ответила девушка и продолжила читать книгу. У меня мимолетом отобрало дар речи.  — Эй-эй, Соул. — меня аж дернуло, — Скажи что-нибудь о моей песне. — кошечка мило заулыбалась. Хочу провалиться. Ну, ладно.  — Песня хороша, имеет собственную харизму и вкус, интересное сочетание и хороший подтекст. — на этих словах я мельком заметил удивление на лице русоволосой, но оно быстро приняло прежний вид, — Это на тебя не похоже, Блэр. Слова в твоем стиле, а вот подтекст довольно-таки печальный. — продолжил я, — Вот только…  — Что? Скажи. — клянчила она.  — Зачем было петь песню заново. Первый раз был просто идеален, а во второй, как человека подменили. — моментально на лице собеседницы появилось удивление, а потом раздражение. Со стороны послышался тихий смешок. Его обладатель был мне известен и поворачиваться я не стал. Я усек, что ничего нового не увижу, только девушку с книжкой. И еще одно — как бы глубоко она не была погружена в свой мир, этот она прекрасно слышит.  — Кстати, Мака, — обратилась к ней раздраженная Блэр, — собери и мои вещи. Мы, как-никак, вместе едем. Ты же послушаешься своего хозяина, моя любимая собачка? — она говорила так, как будто бы у Маки нету выбора. Сказать, что был удивлен — нет, ни-капли. Стало интересно. Как отреагирует птенчик? Небось, будет кричать и возмущаться. Но она опять меня удивила.  — Да уж, лучше отправиться сразу в Ад, чем знать тебя. — совершенно спокойное лицо, также бегающие по страницам глаза, ноль реакции, только движущиеся тонкие губы. Она захлопнула книгу и встала с подоконника, — Эх, жалко-то как. Она подбежала к парню, примерно моего возраста, сидящему в комнатушке и протянула ему книгу, мило улыбаясь. Искренне. Мы и такое умеем?  — Ден, спасибо большое, что дал почитать. — на этих словах, она чмокнула его в щеку. А птенчик не такой уж и птенчик, как кажется. Парень был в блаженстве. Он что, сохнет по ней? Как можно влюбиться в плоскодонку? Или я чего-то не понимаю, или здесь что-то не то? Меня и парня вывели из транса следущие слова.  — Слушай, а где ты ее взял? Может, там продолжение есть. — спросила русоволоска, парень был в шоке.  — В смысле продолжение? Разве, оно есть? — поинтересовался парень.  — Когда дочитала книгу, там мелким шрифтом было написано название следующей части. — ответила Мака.  — Ты чего, ее уже всю прочитала? Так быстро? Я ж ее тебе только утром дал. — парень был в ауте. Не он один. Такую махину да за пару часов? Кто она такая?  — Ну да, а что? — говорит так, как будто бы это обычное дело.  — Нет, ничего. — ответил паренек и написав что-то на бумажке, вручив его птенчику.  — Спасибо, большое-большое. — радостно выговорил птенчик и обняв его за шею, вышла из комнаты. Подойдя к окну, она взяла с него сумку и пошла к выходу по стороне окна. Не хочет с нами сталкиваться?  — Ты куда? А разрешение от хозяйки не в нужду? — появился голос Блэр. Насколько же, она разозлит птенчика? — И не забудь упаковать мои вещи. — опять приказной тон.  — Блэр, ну когда до тебя дойдет? Твои попытки тщетны. — ответила ей девушка, да и еще с таким выражением лица. Сложилось впечатление, что Блэр — глупая девочка, а Мака — намучившейся человек, который пытается ей что-то втолковать. Казалось, ей даже жаль ее. Ну дает.  — Да и к тому же, как ты себе это представляешь? — таким же тоном продолжил птенчик, — Коли я твоя собачка, я не смогу своими лапками собрать твои вещи, разве что на помойку выброшу. — по окончанию я чисто-искренне ржал. Рассчитывал, что Блэр выведет птенчика, а получилось наоборот. Блэр стояла злющая, Мака была спокойна.  — Ничего, ты еще сдашься. — угрожала кошка.  — Я же тебе говорила, еще с первого дня. Делай, что хочешь, но достать меня у тебя не получится. — прокомментировал птенчик.  — Как же мне тебя докопать? — задалась вопросом золотоглазая.  — Могу дать пару уроков. — встрял я, еще хохоча.  — Итер, идиот. — услышал я злой голос. Птенчик вся так и пылала злостью. Она так резко отреагировала. Блэр стояла в шоке, видимо никогда не видела ее такой.  — Вы что, знакомы? — спросила с некой опаской кошечка, отойдя от шока.  — Как сказать. — почесал я затылок, — Благодаря Цубаки. — сказал я и посмотрел на птенчика, которая фыркнула, мигом скрестив руки на груди и отвернув голову.  — Ах, Цубаки. — хитро сказала девушка и взглянула на Маку.  — Не смей трогать Цу. Я здесь. Больше тебе не надо. Не трогай ее. — птенчик была обеспокоена, это от части предалось и мне. Она боялась за Цу, а ее глаза говорили, что ради нее она готова на все. Постояв так пару секунд, птенчик вылетела из помещения в коридор. КонецPOVСоул