Дневник Темного. Свет.

После долгого дня работы мы сидели на берегу, отдыхали и пили холодный квенилас, который в такие жаркие дни заменял нам воду, давая больше сил. Я не слишком нуждался в силах, и для меня это был просто ни с чем не сравнимый ароматный напиток, приносящий удовольствие. Идею подал Артафиндэ, вспомнив свои давние эксперименты, которые не были слишком уместны в Эндорэ - в его подгорном королевстве, по его словам, всегда царило умеренное тепло, а вот здесь, на открытом морском берегу, в объятиях жарких лучей Анара этот напиток был очень кстати. Нолдо помогал тэлери с постройкой кораблей - не столько потому что им не хватило бы своих сил, а потому что Финрод тоже хотел быть причастным к сотворению этих чудесных ладей, которые стали бы нашими "проводниками" в Новую Эпоху. Так иногда шутливо говорил он, но в этом была и истина, наша надежда. Я бы тоже помог, но тэлери не допускали до своих живых кораблей кого-то постороннего. Финрод же хотя и считался нолдо, был в равной степени из народа морских эльфов, и родные принимали его за равного. Меня же если и могли допустить, то только к грубой работе, но обижаться мне было не на что. Они владели волшебством этих творений и им было лучше знать, что может помочь или ненароком навредить. Большие округлые камни в вечернем воздухе уже не были раскаленными, а только чуть теплыми, так что можно было откинуться на такой камень спиной и, устремив взгляд на заходящее светило, ни о чем не думать. Артафиндэ сидел так же, перебирая тонкими пальцами лохматые колоски прибрежных трав. Только в отличие от меня он был задумчив. - Что тревожит твое сердце, друг мой? - я хотел бы обнять его, казавшегося вдруг таким хрупким сейчас, но я лишь попытался заглянуть в глаза и прочесть в них то, что не давало покоя эльфу. Я знал, что за кажущейся хрупкостью скрывается воля и сила, которая может обернуться нежностью или чуткостью, но не беззащитностью. - Мои братья, Ортхэннэр, - с некоторых пор Финрод стал иногда называть меня моим прежним именем, которым редко кто называл после ухода Эллери, - а в особенности Айканаро, - нолдо смотрел на меня, ожидая, пойму ли его невысказанный вопрос. - Если ты хочешь спросить об атани, то, может, чем-то я смогу помочь, но... - я все же взял руку друга в свои ладони, зная, что передать покой и развеять его смятение мне так будет легче. - Эти Дети Мира удивительны. Ты и сам знаешь, что ни мы, ни они сами до конца не могут видеть и знать своей силы, и иногда они способны на очень многое. Да, они уходят на Пути, о которых мы ничего не знаем, разве что мой Учитель... Мелькор мог бы больше сказать тебе, он уходил дальше в Эа и слушал пение далеких звезд, и видел такие силы, с которыми в нашем мире мог быть знаком до этого лишь Эру. Отчего-то мне очень захотелось увидеть Тано сейчас, чтобы он был здесь же, рядом с нами, разделил бы радость настоящего и грядущего обновления мира. Я знал, что это время придет, и сейчас было просто еще рано, а возможно, Мелькор был занят чем-то таким, что под силу лишь ему, и это настолько важно, что в первую очередь должно было быть исполнено. Артафиндэ продолжал о братьях, сопоставляя прошлое с настоящим: - Ты ведь знаешь, Артано, я хотя и прожил в Эндорэ в Первую Эпоху немногим дольше братьев, я имею в виду Айканаро и Ангарато, но здесь я понял, как сильно изменился там. И удивился мудрости или силе предвидения в сердце Амариэ, когда она выбрала остаться здесь. Когда я вернулся, мы оба поняли, что наши пути разошлись, моя фэа так сильно сплелась с Эндорэ, а Амариэ выбрала судьбу ваньяр. Мы оба это приняли, осознав, что наша любовь была первым цветком юности, как весенняя птица, коснувшаяся крылом пробудившиеся души, - Финрод улыбнулся, - как айлэмэ-лээ, ведь так говорится в ваших песнях? Она осветила наши сердца и оставила теплый след, но то была словно детская влюбленность, о которой можно помнить и радоваться, но не сожалеть. Ясный взгляд Артафиндэ подернулся тревогой: - С моим братом все иначе. Выбрав путь и жизнь нолдор, он расстался с той, которую любил, но не смог принять жизнь такой. Он сделал выбор, но не по воле сердца. Если бы я был мудрее тогда, если бы видел... но брат и сам не хотел открыться до конца, а читать душу против воли я бы не стал. И теперь, несмотря на то что мир заново становится юным, Айканаро не может в нем найти покой до конца. Он все так же любит и сожалеет о своей ошибке. Я удивился тому, насколько даже тогда эльдар могли изменять свою фэа и свой путь, пусть не осознавая того. Сплетая свою фэа с девой из людей, эльда и сам изменился. Ведь для эльдар разлука с возлюбленной даже на века переживалась легче, они были связаны душой и им хватало силы самой любви, чтобы жить и творить, и любовь была неотъемлемой частью, но не той, без которой воля к жизни бы гасла в них, как это бывает с людьми. Для людей любовь могла затмить многое, для эльдар же это было не так свойственно. - Никогда я не хотел терять брата, хотя я не смог предвидеть, что будет значить обручение с девой из смертных. Но выходит так, что я как раз потерял его, желая спасти, - Финрод, осуждая себя, опустил голову. Золотые пряди упали на лицо и рассыпались по плечам. - Не стоит винить себя, Финдэ, теперь это уже в прошлом. А о людях я знаю одно: они могут возвращаться, если не завершен их путь здесь или если они очень нужны кому-то. Очень редко, но могут. Тано говорил об этом, что такие фэар не отпускает связь с этим миром или с кем-то из живущих здесь, и они не покидают Арту сразу и могут воплотиться вновь. Я улыбнулся, глядя на то, как светлеет взгляд друга и наполняется надеждой, и добавил: - Одну такую девочку я сам знал. Ее тоже вела любовь и еще, я думаю, чувство незавершенного долга, который она оставила, решив погибнуть, защищая того, кого любила. - Ничто в моем сердце не дрогнуло при воспоминании об оставленном пути Хранителя, и я понял, что больше не держу обиды на Элхэ, ведь все прежние ошибки каждый из нас уже понял и искупил сполна. Финрод загорелся внезапной мыслью, но я не мог обречь его и Айканаро на призрачные ожидания, которые могут отравить душу, если не сбудутся. - Но не стоит обнадеживать брата прежде времени, нам неведома судьба и пути атани, а вот позвать его отправиться с нами, думаю, стоит. Ехать или нет - решать уже ему, искать ли еще один шанс у судьбы... - я закрыл глаза, сжимая ладонь друга в своей, понимая, что нам выпал этот шанс еще одной встречи, за который можно благодарить мир, так почему бы и Айканаро и Андрет не встретить свой? - Я позову его в путь, когда будут готовы корабли, и думаю, если и правда встреча возможна, сердце брата откликнется и он отправится с нами. Огненное светило уже скрылось за волнами, оставив лишь багряные и золотые переливы на воде, но мы все так же сидели на берегу, мысли о грядущем и утраченном развеялись, и мы просто были вместе с миром, дышали вместе с волнами, закрыв глаза, погружались вместе с миром в волшебную и звездную ночь, и просидели бы там до рассвета, если бы новый день не ждал с работой и творением, приближающими нас к путешествию в Эндорэ.