Дневник Темного. Свет.

Рассвет мягко опускался на Альквалондэ, раскрашивая белый город в розовые и золотистые тона. Над водой уже вовсю летали проснувшиеся чайки, темными силуэтами скользя по набирающему яркость небу, расцветающему удивительными переливами - от лазурно-зеленоватого до фиолетового, пурпурного, кремового, медного и золотого. Рассветной дымкой развеивался легкий ночной туман, из которого проступали силуэты белокрылых кораблей. Это плавание не было для меня первым. Прежде мы уже выходили в море и путешествовали вдоль берегов, где жили тэлери, находили среди просторов волн крошечные островки, покрытые невиданными для меня раковинами и выходящими на поверхность коралловыми "замками", об опасности которых предупреждал меня Артафиндэ. Наша легкая парусная лодочка словно летела над волнами, по самой поверхности, ей были почти не страшны коралловые рифы, а вот для судна покрупнее такие морские постройки могли представлять угрозу. Путешествия на маленькой лодке мне нравились. Чувствовать себя так легко, как Финрод, посреди неродной для меня Стихии, я поначалу не мог. Но моего друга любили покровители морских волн и глубин, теперь они и меня приняли без прежней неприязни. Оссэ иногда выныривал у самых бортов, со смехом окатывая нас мириадами искрящихся брызг, но чаще приветствовал издалека или играл какой-нибудь широкой волной, позволяя нашему маленькому судну взлететь на гребень и затем нестись вниз - в такие моменты сердце замирало от восторга, и плавание напоминало полет. Финрод же прекрасно справлялся с шалостями Оссэ и с управлением, иногда командуя мне помочь свернуть или наоборот раскрыть паруса. Уинэн же наоборот чаще была задумчивой и созерцающей, она любила встречать рассветы, и тогда ее длинные локоны в свете первых лучей нежной рябью неслись по воде, иногда завихряясь кружевами в барашки волн. В этих прогулках я мог подолгу сидеть, опустив руку за борт и касаясь чуть прохладных мелких волн, и смотреть вдаль, устремляя взгляд вдоль глади вод к горизонту. Воздух был каким-то особенным над морем в этом краю, таким, что море почти всегда выглядело разным, неуловимо меняясь, окрашиваясь в разные оттенки, расчерченное узором волн, или иногда становившееся почти зеркальным, а иногда подернутое дымкой тумана, смешивалось с небом на горизонте. В теплые и спокойные ночи мы иногда отпускали нашу маленькую лодку дрейфовать и, лежа на ее дне, смотрели на звезды. Предстоящее плавание обещало быть длинным и ответственным. Оно не было уже праздной прогулкой, а должно было стать завершением долгих трудов и воплощением наших надежд. Все приготовления и сборы подходили к концу, и каждый с предвкушением и трепетом ожидал того дня, когда мы поднимемся на борт и отправимся навстречу новой судьбе, которую уже избирали и творили сами. С нами отправлялись брат Финрода Артаресто и некоторые нолдор и тэлери, друзья Артафиндэ, которые воодушевившись его рассказами и идеями, хотели разделить с ним путь и радость встречи с Эндорэ. Айканаро все еще не решался, и Ангрод, самый близкий ему из братьев, решил остаться тоже. Они многому учились у Валар, часто бывали у Феантури, и Финрод остался за них спокоен, приняв выбор брата, как разумную оценку его сил. В атмосфере сборов в путь неизбежно витали воспоминания о прошлой жизни в Средиземье. - Знаешь, Финдэ, в вашей любви к Эндорэ меня больше всего удивила твоя сестра Артанис. Нолдо улыбнулся упоминанию Галадриэли: - Слушая рассказы прибывших из-за моря эльдар, да и твои, и разглядывая гобелены Вайрэ, я и сам поражался. Сестра всегда была сильной, а вот умению держать баланс ее научила жизнь в Смертных землях, изменчивых и непостоянных, или... Свобода, которая не только дар, но и груз и ответственность. Я усмехнулся, наблюдая за ходом мыслей друга: - В поздние эпохи в своей любви к свободе и власти, я имею в виду желании держать все под контролем, не упуская даже мелочей и добиваясь в итоге необходимого, твоя сестра больше всего напоминала мне меня самого, - я осознал, что Финрод может меня совсем неправильно понять, - Я не о методах... - добавил, слегка смутившись, зная, что даже до Валинора и Чертогов Мандоса должны были доходить слухи о моей репутации, которую мне пришлось поддерживать во времена войн и противостояний. - Я понял, Ортхэннер, - Финрод, закончив с укладкой важных инструментов, свитков и книг, которые непременно хотел взять с собой, опустился на скамью, задумчиво глядя куда-то вдаль и улыбаясь. - Я даже ждал, что вы могли бы заключить союз. Да, я считал тебя тогда уже не столько Врагом, сколько противостоящей Свету стороной, но, сам знаешь, не видел пользы в войне для живых существ. Теперь же мы убедились в этом на деле: лучше поздно, чем никогда. Только тогда я заметил стоявшего в стороне Артаресто. Он давно уже уже не был младшим и ребенком, но в тот момент с очень характерным восхищением, почти затаив дыхание слушал слова брата. Я в очередной раз понял, что среди рожденных это чувство родства и доверия младшего старшему гораздо сильнее, чем среди Айнур. Мы тоже были таковыми по порядку сотворения и сути, вложенной в нас творцами. Но мы не росли и взрослели, глядя на братьев, уже превосходящих нас, которые были бы примером, наставниками и защитой нам. Для эльдар, как и для всех более младших Детей мира, это было именно так, и в тот миг это показалось мне одной из очень важных сил, на которых строился их мир.