Право на любовь

Для выхода из затяжной депрессии психологи часто советуют организовать себе хорошую встряску, развеяться, посетить новые города и отключить на пару дней телефон. Не знаю, как здесь обстоят дела с реализацией последних пунктов, но устроить внеплановую встряску местные умеют замечательно – мгновенно забываешь о терзающих душу проблемах. В голове остаются только базовая потребность в безопасности, по-детски чистый восторг и восхищение бескрайними просторами, открывающимися для всадника с высоты птичьего полета. Поначалу было очень страшно. Это как подняться на тридцать первый этаж и пройтись по краю крыши, дыша свежим воздухом. Совершенно абсурдный, нереальный поступок, но, одновременно с этим, дарящий такую дозу адреналина, что отказаться от своей затеи становиться просто невозможно – привыкаешь, втягиваешь и уже не задумываясь, делаешь следующий шаг. Так случилось и со мной. Проглотив рвавшийся наружу крик ужаса, когда незнакомый ранее зверь распахнул свои громадные крылья и сделал первый уверенный рывок вверх, я через силу удержала глаза открытыми и постаралась принять для себя новую стихию. Честно говоря, получилось не сразу. Было очень тяжело полностью расслабиться и забыть, что за спиной сидит человек, еще месяц назад спокойно рассуждавший о том, что хрупкая Хельга может не дожить до границы, если того потребуют обстоятельства в лице непосредственного начальства. Из-за этих воспоминаний меня раздражало буквально все: его руки, крепко сжимавшие талию, запах прокисшего вина от нестиранного кафтана, нелепые шутки, которыми он делился со своим зверем… Однако к концу полета, я все же нашла в себе силы притупить старые обиды и отложить на время реализацию маленькой женской мести. Нужно только немного подождать, пока набегут проценты. Совсем чуть-чуть так, чтобы хватило на всю команду разом. Улыбнувшись собственным мыслям, я почувствовала, что грифон начал резко снижаться, и в целях безопасности сильно сжала повод толстой кожаной уздечки. Секунда, две, три, мощные львиные лапы мягко коснулись земли, а по округе разнесся радостный клекот, вернувшегося домой «птенца». С приземлением? Оторвав напряженный взгляд от сжатых пальцев, я осторожно высунула из-под капюшона плаща любопытный нос и осмотрелась. Чем-чем, а небольшим семейным поместьем возвышавшееся в десятке метров от меня пятиэтажное здание можно было назвать с большим трудом, скорее средней скромности замком, одного из очень уважаемых людей королевства, никогда не знавшего, что такое нехватка финансов. Шесть строгих разновысотных башен, две парадные лестницы, полукругом ведущие к усыпанной мелким гравием дорожке, обильные заросли дикого винограда, захватившие в свои владения две боковых стены из светлого камня, полукруглое озеро и бескрайние лесные просторы на несколько километров вокруг, создающие ощущение уединенности и закрытости от внешнего мира. Красиво жить не запретишь. Нет, если бы у меня была семья, насчитывающая около полусотни близких родственников-банкиров, которые круглый год проживали бы рядом и финансировали любую прихоть, то, скорее всего, я бы не удивилась и восприняла все, как данность, но у меня их нет, и подобная роскошь вызывает только один вопрос «для кого это строили?». - Хватит глазеть по сторонам, у нас нет времени. Скоро прибудет хозяин, - стянув меня с грозного животного, прохрипел Саид и повел по одной из ухоженных дорожек к главному входу. – Значит так, я сейчас познакомлю вас с Ларэн, она лучше знает, что делать в таких случаях, а сам займусь поиском лекаря, - отец Нормана скривился и начал недовольно бухтеть себе под нос, - Вот же шлея под хвост попала. Лекарь ему вдруг понадобился. Где я его возьму в этой глуши? Совсем хозяин после смерти брата обезумел. Того гляди и у нас власть смениться. К кому потом на службу идти? Отвечать на этот риторический вопрос, я не стала. Зачем? Как говорил мой бывший начальник: чтобы не плодить лишних крыс в отделе, нужно не забывать, периодически устраивать маленькие кораблекрушения. Судя по реакции окружающих, с этой задачей хозяин поместья справился на отлично, так стоит ли останавливать бегущего вредителя? Не найдя в душе жалости и слов сочувствия для двуличного эгоиста, я молча проследовала за ним в дом, оказавшийся внутри гораздо богаче, чем снаружи, и с огромным удовольствием познакомилась с обещанной мне Ларэн – главной управляющей сего совершенно нескромного замка. С профессиональной точки зрения девушка мне понравилась: шустрая, сообразительная и понимающая все естественные желания гостя еще до того, как он успел их озвучить. Спрятав разбиравшее любопытство под маской холодной учтивости, она быстро распорядилась наполнить мне ванну и, уточнив вкусовые пристрастия, передала все запросы на кухню. Ничего не могу сказать – умница. Если бы такая пришла устраиваться к нам на работу в лабораторию, рекомендовала бы не задумываясь. А вот чисто по-человечески общаться с ней желания у меня не возникло. Даже сложно сказать почему. То ли в пойманном случайно взгляде заметила насмешку, кричащую о моей внешней несостоятельности, как женщины, то ли ее хорошо скрываемая чаша с высокомерием не вовремя пошатнулась и облила мои грязные ноги, то ли это обыкновенное чутье, а может всё выше перечисленное наложилось друг на друга и резонировало в стойкую неприязнь – не знаю, так глубоко о внутренней холодности к постороннему человеку я не задумывалась. Да и Бог с ней! Нам вместе детей не рожать, ремонт не делать, общей фирмой не управлять, а пару дней проживания на одной территории как-нибудь пережить можно. Во всяком случае, я на это очень надеюсь. Словно прочитав мои мысли, милая Ларэн добродушно оскалилась, продемонстрировав желтоватый ряд неровных зубов, и открыла передо мной дверь в небольшую гостевую комнатку грязно-болотного цвета, сильно напомнившую номер в дешевом отеле. Хотя нет, даже там обстановка в разы приличнее. - Благодарю, что бы я делала без вашей помощи! – вплотную приблизившись к своей проводнице и протянув серые от грязи руки к ее чистенькой форме, радостно прощебетала я. – Вы такая замечательная. Позвольте мне вас обнять! - Что вы! Не нужно, - Ларэн метнула панический взгляд на пустой коридор и, не заметив никого из служанок, отшатнулась в сторону. – Располагайтесь! Если вам что-то понадобится, дерните за этот шнурок – растерявшаяся управляющая указала на потертый кожаный пояс, подвешенный гением дизайнерской мысли прямо к крюку от люстры, и медленно попятилась назад, посчитав свою работу полностью выполненной. Беги, Лола, беги! Отдохну, и мы с тобой еще обязательно пообщаемся. За всю доброту с тобой расплачусь, ни копейки не пожалею. Захлопнув за сбежавшей девушкой дверь, я распустила смотанные в тугой узел волосы и осмотрела предлагаемое для отдыха помещение. Комнатка оказалась действительно крохотной, всего раза в два больше моей скромной тюремной камеры. Вдоль дальней стены был разложен серый продавленный диванчик, все пространство у окна занимал массивный стол, который принесли сюда за ненадобностью, а рядом с ним, заменяя отсутствующие стул и гардероб, стоял высокий кованый сундук для хранения личных вещей. О почерневших шторах, собравших за годы службы пару килограммов отборной пыли, лучше промолчу. Цензурных слов, боюсь, подобрать не смогу. Но даже это еще цветочки! Роль главной ягодки в спальне «для дорогих гостей» играл упомянутый выше кожаный пояс, который, судя по качеству и длине, принадлежал пару лет назад очень влиятельному, с весом где-то под центнер, мужчине и использовался не абы как, а по прямому назначению – поддерживал в тяжелые времена его безразмерные брюки. Наверное, будь в мире все хорошо, он бы и дальше верой и правдой служил хозяину, но где-то что-то пошло не так и безобидный с виду аксессуар превратился в радикальное средство избавления от всех проблем – удавку на шее сломавшегося политика. Как я это поняла? Очень просто! Находчивые жители замка намеренно не убрали висевший посреди комнаты обрезок пояса, решив приспособить его для своих хозяйственных нужд. Оригинально? Не то слово! Для более красочной картины не хватает только большого плаката под потолком: «В тяжелый день не кисни, вяжи петлю и висни!» Интересно, эту комнату специально для меня подбирали? Мол «погляди на нее, с таким багажом проблем, ей только удавиться остается. Может, поможем решиться бедняге?». Ничего, чуть позже за эту деталь интерьера я тоже расплачусь, а то уж больно много долгов набежало. Не хорошо. Несмотря на явное пренебрежение к моей, безусловно, не самой знатной персоне, одна радость в этом унылом празднике жизни все же была, и звалась она – чугунная ванна с горячей водой. Обнаружив ее за ширмой, на которую из-за легкого раздражения не сразу обратила внимание, я немного расслабилась и, сбросив с себя чужие вещи, с головой окунулась в мир долгожданного наслаждения. Первое время из-за высокой температуры воды на спине и руках ныли еще не загрубевшие шрамы, но такие мелочи меня волновали мало. Отыскав рядом на небольшой полочке банные принадлежности, я тщательно растерла все тело мочалкой и попыталась разобраться с грязными волосами, потемневшими за время заключения до странного коричневого оттенка. Из-за происходящих с ними метаморфоз мне постоянно приходилось их прятать от глаз внимательных соседей, сворачивая в тугой пучок, и теперь очень хотелось понять стоит ли ждать от них новых неприятных сюрпризов. - Ау, дорогие мои, хорошие! Договариваться будем? Мне сейчас новые проблемы из-за вас совсем не нужны. Продолжите подставлять, отрежу к чертовой матери и скажу, что так и было! – как любой здравомыслящий человек, на понимание со стороны непослушной копны волос, я не надеялась, но на душе после столь эмоциональной бравады стало немного легче. Всё же выговориться, хотя бы самой себе, иногда бывает очень полезно. Закончив чистить перышки, хотя в моем случае скорее непробиваемую чешую холоднокровной рептилии, я вылезла из ванны и, светя голым задом, прошлепала босиком к стоящему у стола сундуку, не надеясь, в принципе, найти в нем ничего ценного кроме пары высохших мух и оставленных бывшим постояльцем грязных портков. Однако судьба на этот раз оказалась ко мне более благосклонной и приятно порадовала. Вместо забытого мужского белья, внутри сундука лежал аккуратно сложенный старый гардероб девушки-подростка. Нарядные яркие платья с незамысловатой шнуровкой в районе груди, чтобы очаровательная аристократка с юности училась пользоваться всеми достоинствами, подаренными ей природой, красивое ажурное нижнее белье, созданное для соблазнения даже самого привередливого зрителя, повседневные длинные юбки с кучей потайных кармашков, многочисленные тугие корсеты, расшитые золотой нитью и жемчугом, чулки, ленты. Обуви, среди этого богатства не нашлось, однако на дне сундука мне удалось откопать толстые шерстяные носочки, которые, судя по идеальному состоянию, так никто за их жизнь и не надевал. Это, конечно, не мои любимые кожаные сапоги и не мягкие тапочки прислуги, так здорово выручившие в дороге, но для передвижения по дому такой вариант вполне подойдет. Кто тут будет смотреть, что скрывается под подолом, если не кричать о своих маленьких секретах на каждом углу? Вытащив из кучи чужих вещей длинную бледно-голубую юбку-колокол и одну из белоснежных шелковых блузок, полностью закрывающих спину и плечи, я облачилась в новые вещи и, хорошенько просушив волосы лежащим у ванны полотенцем, вновь почувствовала себя полноценным человеком. Сюда бы еще чашечку ароматного кофе, а лучше бутылочку чего-нибудь покрепче, и жизнь заиграла бы новыми красками. - Миледи, ваш обед! – в комнату без стука, едва удерживая в руках тяжелый поднос с приборами и тремя глиняными горшочками, ворвалась хрупкая белокурая девочка тринадцати лет и, даже не посмотрев в мою сторону, направилась прямиком к столу. - Стучаться столь юную леди, вижу, еще не научили? – внимательно следя за красноречивой мимикой ребенка, тихо задала вопрос я. - Прошу прощения, у меня были заняты руки, - девочка, не стесняясь, подарила мне полный презрения взгляд и, развернувшись на каблуках, быстро направилась к выходу. А ей-то я когда успела насолить? - Стоять! В последний момент схватив убегающую девчонку за плечи, я развернула ее к себе и искренне улыбнулась. - Рассказывай! - Что рассказывать? - Как что? За что ты меня так не любишь, конечно. Должна же я знать, где провинилась. - Вам показалось, миледи, - бедный ребенок не выдержал моего прямого взгляда и опустил голову. Ну что ж, показалось, так показалось. - Голодная? Может, пообедаешь со мной? Как тебя зовут-то? - Руби, миледи. Служанкам не дозволено обедать за пределами кухни. - Значит так, Руби, будем считать, что я тебе дозволяю. Ну-ка садись на сундук, - проводив испуганную девочку до отведенного ей места, я осторожно открыла все три горшочка и настороженно принюхалась к их содержимому, пытаясь определить инородные запахи. В первом был налит обычный бульон, в котором плавал совершенно неаппетитный кусочек вареной куриной грудки, во втором оказались тушеные с овощами грибы, а в третьем – обжаренное с разнообразными пряностями сочное мясо. Изголодавшийся за недели вынужденного воздержания желудок, требовал немедленно начать с последнего «пока не отобрали», но холодный разум медика ему этого не позволил – не хватает только свалиться здесь после всех пережитых бед с отравлением. Ни таблеток, ни врачей нормальных не найти. Нет уж, лучше побуду несколько дней без тяжелой пищи, а там по самочувствию гляну, что уже можно есть, а с чем еще стоит повременить. Смирившись с очередной потерей, я поставила ароматное блюдо перед Руби и, взяв большую ложку, перешла к близкому знакомству с ненавистным бульоном. - А вы не похожи на воровку! Зря леди Ларэн вас ругала на кухне, - неожиданно проговорила Руби и с огромным аппетитом накинулась на угощение. – Хотела, чтобы тетушка травок каких в еду подсыпала, но та отказала. Сказала негоже гостей хозяина притеснять. Бродяжка, воровка или блудница – не важное, главное чтобы человек хороший был, а плохих лорд Рэндан в дом не приглашает. Воровка значит. Интересная логика у управляющей, хотя в чем-то она все же права. Кого еще могли притащить из тюрьмы в обносках с чужого плеча? - А больше леди Ларэн ничего обо мне не рассказывала? - Да нет, шипела только на охранников, как песчаная найва, чтобы те рот на замке держали и не трепались на каждом углу о том, кто у нас гостит. Мол, если недоброжелатели узнают, что хозяин, наплевав на все приличия, уже из тюрьмы домой девок водит, о чести рода де Ранц можно будет забыть. - Ох, я вам столько хлопот принесла! Может, пока никто не узнал, мне стоит уйти от греха подальше? – пододвинув к рассказчице второй горшочек, невинно поинтересовалась я и тут же прижала ладошку к губам, пытаясь скрыть этим жестом улыбку. - Нет-нет, что вы! Вам нельзя! Милорд нас всех оставит без жалования, если вы его не дождетесь. А про управляющую забудьте. Леди Ларэн пришла в этот дом меньше года назад и еще плохо понимает свое положение, - подняв на меня испуганные глаза, заикаясь, пролепетала Руби. - Она управляющая огромного поместья, ответственная за порядок и главная распорядительница в отсутствии лордов… Мне кажется, тут и понимать нечего. - Ой, да какая из нее главная! – перебила меня девочка, задумчиво разглядывая пустую посуду. – Ни в учете, ни в хозяйстве не разбирается. Только хвост перед хозяином распушать и умеет. Зайдет к нему в спальню вечером, плечико оголит, и давай, как коршун, над жертвой кружить, свои прелести демонстрировать. Правда-правда! Мне тетка рассказывала. - Если она такая бестолковая, зачем же ее взяли тогда? - Да кто брал-то? Нужна она здесь больно, как собаке пятая нога! Наставник лорда Воланда ее сослал к нам, чтобы под присмотром была, пока война шла. Думали, погостит чуток и домой отправится, а нет… Осталась. Теперь никакими средствами не выгонишь, хозяйкой себя почувствовала, расцвела, командовать научилась, - Руби наклонилась вперед и заговорщицки зашептала. - Вы, если она приставать начнет, не спорьте. Соглашайтесь на все, а дальше сами решайте, как поступить. Она исполнение приказа еще ни разу не проверяла. Вот тебе и управляющая. Назвалась кошкой, а мыши по дому, как хотели, так и гуляют. Зря только кормят зажравшееся животное. Подмигнув сытому ребенку, я запихнула в рот остатки куриной грудки и подняла стоящий у дивана тонкий стальной поднос, чтобы помочь маленькой доносчице убрать со стола. - Ой, а у вас глаза светятся! - Что? - Глаза, говорю, светятся. Синие-синие, прямо, как небо днем! Это когда ж они успели синими стать? Только бы не новые сюрпризы! С опаской взглянув на свое искаженное отражение в подносе, я в неверии коснулась знакомого лица и сильно прикусила язык, желая удостовериться в том, что это не сон. На гладкой стальной поверхности отражалась не Хельга, на ней отражалась настоящая я, только на три года моложе. Такая, какой осталась в памяти первого наставника и на потрепанной фотографии в пропуске: с яркими «ржавыми» волосами, чей нестандартный цвет лучшая подруга называла ночным кошмаром стилиста, жестким упрямым взглядом и тонкими губами, всю жизнь непроизвольно складывавшимися в добрую усмешку. Пусть не красавица, но менять что-либо в собственной внешности я бы не стала, даже за все блага мира. В жизни нужно уметь хранить верность, и в первую очередь - самой себе. Подмигнув девушке в отражении, я вручила поднос Руби и составила на него всю грязную посуду. - Отнеси на кухню и передай тетушке от меня большое спасибо. Все было очень вкусно. - Но вы же почти ничего не съели! - Я – нет, но тебе же понравилось? Так почему бы за это не поблагодарить старавшуюся женщину? – пригладив растрепавшиеся волосы маленькой сплетницы, тепло произнесла я и уже хотела вернуться к окну, но неожиданно услышала доносящийся с улицы шум и клекот грифонов. Из-за появившегося в душе страха, у меня затряслись руки, и резко закружилась голова. Так тщательно гонимые мысли об оставшихся в подземелье людях, вновь вылезли на передний план и активно мешали сосредоточиться, давя на и без того потрепанную совесть тихими подвываниями: они не успели спастись, погибли. Из-за тебя погибли… Не представляю, во что бы вылилось это никому не нужное самоедство, если бы не радостный крик любопытной Руби, подлетевшей к окну, чтобы выяснить личности пожаловавших гостей. - Милорд вернулся! - Один? – мое тело напряглось до предела, и я застыла на месте, в ожидании своего личного приговора. - Нет, - замолчав, Руби уткнулась лбом в стекло и страшно нахмурилась, пытаясь рассмотреть сопровождавших хозяина гостей. От одного взгляда на эту комичную картину у меня отлегло от сердца. Перестав себя накручивать, я вдохнула полную грудь воздуха и, больше немедля, выскочила в коридор. Будь, что будет. Сейчас от меня ничего не зависит. Прокрутив в голове путь, который мы прошли с леди Ларэн до моего бесценного чулана, я повернула направо и со всех ног бросилась к выходу, скользя в шерстяных носках по гладкому мрамору, быстрее заправского конькобежца. Вот только в отличие от коньков, мои носки тормозного механизма не предусматривали. Пару раз чуть не сбив замешкавшихся служанок, чудом сумевших не допустить встречи с тараном по имени Ольга, я ракетой пролетела через весь холл и, цепляясь за колонны, постаралась остановиться у парадной двери. И все бы получилось! Ничего сложного ведь не делала, но в четко продуманный план вмешался Его Величество Случай. В последний момент, когда моя светлость уже выставила вперед руки, чтобы амортизировать будущий удар, створки двери распахнулись, и на пороге дома появилась небольшая делегация, состоящая из четырех человек: уставшего, но не побежденного Нормана, туго связанного Риха, сильно хромающего на левую ногу и одновременно рычащего на друзей в отчаянной попытке справиться с коварной лестницей самостоятельно Воланда, и измотанного навалившимися разом проблемами Рэндана, который, несмотря на тяжелый день, не сводил с родного брата глаз, готовый в любую минуту плюнуть на его «гордость» и прийти на помощь. Вот в него-то, неприступного я и влетела, не сумев вовремя изменить траекторию своего движения. - Милорд, берегитесь! – коснулся моего нежного слуха рев не ожидавшего такого «теплого» приема Нормана, а следом за ним последовал встревоженный вопль Воланда. - Ольга, осторожней! Переживают – замечательно, только орать то зачем, когда уже все случилось? Где логика? Не почувствовав падения, я осторожно подняла голову и внимательно осмотрела застывшую на лице поймавшего меня Рэндана маску невозмутимости. Губы сжаты, на лбу ни морщинки, а в серых глазах застыл такой немой укор, что мне немедленно захотелось воспользоваться случаем и от всей души поблагодарить чересчур самоуверенного господина за проявленную заботу. - Слава Богам, вы вернулись живым! – облегченно выдохнула я и крепко обняла за шею ничего не понимающего мужчину. – Если бы вы только знали, как тяжело жить в неведении! Я не могла найти себе места! Ни ела, ни спала, все думала, как поступить: сразу уйти и подставить под удар прислугу, или все же дождаться вас и попрощаться со своим другом. - Ольга, к тебе плохо отнеслись в нашем доме? – вмешался в разговор Воланд, прекрасно научившийся за две недели тесного общения разбираться в моих полунамеках и частенько неоднозначном юморе. – Не молчи! Что произошло? Очень хотелось ответить «да» и, не стесняясь, выложить другу все свои впечатления, скопившиеся за несколько часов пребывания в поместье, но в последний момент меня остановила совесть. У мужчин все это время положение было намного хуже: полная неизвестность и риск упасть замертво, с чужим ножом в сердце, а я тут, как маленькая девочка, хочу наябедничать на, в принципе, ни в чем неповинную управляющую? Не слишком ли это по-свински с моей стороны? - Все в порядке, не бери в голову. Просто нервничаю. Сегодня у всех был не простой день. Пойдем лучше в комнату, осмотрю твою ногу, а ты мне расскажешь, где теперь искать наших товарищей. Выставив вперед собой руки, я попыталась отодвинуться от молча наблюдавшего за происходящим Рэндана, однако не смогла сделать даже полшага. - Норман, отведи нашего гостя в нижние покои, и собери всю информацию, касающуюся действий его отца. Я хочу знать, чем занимался лорд Эван все то время, пока наше королевство выживало в тяжелых условиях войны. А с вами, милая девушка, мы поговорим уже в кабинете. За мной! - холодный властный голос обжег шею, а на моей талии сжался железный капкан сильных рук, превратившийся из временного неудобства в большую проблему. Да что же это такое? Меня ведь так и сломать недолго. Ярко представив, как чужие руки бьет электрический заряд, я влила в это маленькое желание пару капель магии из полупустого резерва и со всей своей пролетарской ненавистью направила против забывшегося лорда.