Мечтать полезно

      Дверь распахнулась — и в нее неконтролируемо влетела стихия, сокрушая все на своем пути. Нет, Гарри вошел в дом спокойно, ничего не опрокидывая, вещи не разбрасывая и волшебством не искря. Но магия словно примчалась вместе с ним — бесшабашная, сильная и свежая. Или Снейпу только казалось, что это магия, а на самом деле это была просто струя свежего воздуха, смывшая тяжелый, удушливый аромат сортируемой лапчатки? Он поднял голову.       Гарри стоял в дверном проеме и улыбался. Так улыбался, словно тоже сортировал последние четыре часа лапчатку, а теперь вдохнул свежий воздух и понял, что с лапчаткой пора заканчивать. Он не бросился на Снейпа (он, как ни странно, почти этого не делал), не возопил, а кинул рюкзак на пол и сказал:       — Привет.       — Французы опять в последнюю минуту что-то забыли? — спросил Снейп, делая вид, что собирается досортировать растение. Естественно, его виду никто не поверит, поэтому такой вид можно было делать спокойно.       — Не допускаешь варианта, что я эти три часа решал какие-нибудь дела в Англии? — улыбнулся он, глядя на Снейпа с чистой нежностью.       Снейп сконцентрировался на лапчатке и сказал:       — Ни на мгновение.       Гарри зашуршал мантией, потом наступила тишина — и вряд ли он смотрел в окно.       — Они выдали портал на три часа позже, — наконец раздался голос, который явно терпел поражение в попытках звучать возмущенно. — Отправили нас напоследок на пляж. Когда вам еще удастся отдохнуть, молодые люди, — издевательски протянул голос, и Снейп усмехнулся: вышло похоже.       — Отчасти они правы.       — Ага. Только едва я оказался в Британии, как на меня свалилась сова с прекрасным известием о том, что через… хм… сколько там у нас сейчас… уже через двадцать четыре часа и сорок минут я должен явиться на предварительное что-то там с работой и всем к ней прилагающимся.       Снейп оторвался от лапчатки и натолкнулся на теплый, совершенно влюбленный взгляд, но сбить себя с толку не дал и спросил:       — И почему ты в таком случае стоишь здесь, а не мчишься в лабораторию?       — Потому что у меня есть запасные сорок минут, и две из них я вполне могу потратить, чтобы увериться в твоем существовании.       — Что, прости?       Гарри скептически уставился на банку с лепестками лапчатки, как будто она лично посоветовала ему идти на пляж.       — За пять дней на зельеварческой конференции я всего дважды поговорил с другими ее участниками, собственно, о зельеварении. По-моему, на моем последнем курсе мы вели примерно такие же беседы.       — Ну, тебе вполне повезло с собеседниками.       — Нет, серьезно, Северус.       — Я серьезно, — поднялся Снейп с кресла. — Если ты о нас, то на последнем курсе, по крайней мере в течение четырех последних месяцев, мы вели весьма содержательные беседы, и я бы посчитал успехом появление на конференции таких собеседников, тем более во множественном числе.       — Успехом?       — Для сферы зельеварения в первую очередь. Сколько им было лет?       — Не знаю! Их интересовали исключительно традиционные методы изготовления зелий. Они чуть уши не закрывали при одном намеке на возможность использования магловских препаратов в сочетании с магическими. Они вообще о магловских средствах слышать не хотели. Но они даже нетрадиционных магических боятся. А я вот что подумал насчет переложения зелий в заклинания и наоборот. Смотри, если найти прямые соответствия между магическими компонентами зелий и фонетическими особенностями вербальных чар у нас не получится, можно попробовать вообще отбросить внешнюю форму и сосредоточиться на магии. То есть поискать соответствия между той магией, появление которой провоцируют сочетания тех или иных компонентов, и магией, появление которой провоцируют те или иные чары.       — Есть еще руны.       — А? Что?       — Руны.       — Ру… — пробормотал Гарри и умолк, снова погрузившись в размышления.       — Аналоги магическим компонентам зелий можно найти в рунических сочетаниях, равно как и аналоги заклинаний. Следовательно, руны могут быть своеобразным посредником. Я тоже размышлял над этой проблемой, пока тебя не было, но еще не пробовал. Но твоя идея тоже может сработать. Она более экзотическая, разумеется… как обычно. И нам потребуется магический датчик, но, полагаю, с этой проблемой мы можем обратиться к Альбусу.       — А…       — А теперь — две минуты прошли, и тебя ждет зелье, — перебил Снейп.       Гарри мгновение растерянно хлопал глазами, выбираясь из омута революционных мыслительных процессов, после чего успешно выплыл на берег — только явно не на тот, на который следовало. Снейп хотел было сбежать к лапчатке, но не успел и оказался вовлечен в поцелуй. Руки сами обняли тело, по которому он, на самом деле, очень соскучился за три недели — а вы попробуйте не соскучиться по молодому любовнику… Только самоконтроль в подобных случаях, похоже, у них был один на двоих и принадлежал целиком Снейпу, поэтому несколько мгновений спустя он разорвал поцелуй и непререкаемым тоном сказал:       — Нет. Марш в лабораторию.       — Я не знаю, что я с тобой сделаю через четыре часа, — срывающимся голосом пообещал любовник.       Снейп сложил руки на груди и ничем не выдал своего воодушевления по этому поводу. Гарри скрылся на лестнице с таким видом, как будто провел с ним сеанс легилименции.       Спустя четыре часа и десять минут на ступеньках послышался шум, возвещающий о том, что узник подземелий, лаборатории и собственной гениальности выбирается на свет божий, причем явно пребывает не в восторге от своих идей, которые загоняют его в столь мрачные места.       — Сварил? — отвернулся Снейп от окна, возле которого пытался поймать свежий воздух для проветривания головы после окончательной победы над лапчаткой.       Гарри глубоко вздохнул и привалился к стене, вытирая пот со лба.       — Сварил. Срочно надо придумать, как переложить заклинание Стазиса в зельеподобное состояние. Невозможно каждый раз варить это четыре часа, а потом еще двадцать ждать, пока оно настоится.       Снейп смерил насмешливым взглядом феноменальное создание, которое, похоже, впрямь было недовольно означенной особенностью зелья.       — Нет, Поттер, твои стремления иногда действительно выходят за рамки разумных. Некоторые варят зелья по сорок часов в общей сложности, настаивают по два с половиной месяца. Ты изобрел уникальное зелье, которое по глубине воздействия можно ставить в один ряд с Веритасерумом, и недоволен, что оно настаивается двадцать часов. Не дней, а часов!       — Ага. И собираюсь совершить революцию в магии, чтобы избавить себя от этого неудобства. Я помню, ты говорил. Лень — двигатель прогресса. Это говорил не ты, но, судя по тому, что ты размышлял, какими способами эту революцию совершить, ты не против. Кстати, я, пока варил его, думал о предложенном тобой способе, в смысле — о рунах. И по-моему, я читал в какой-то книге теорию о том, что руны можно разложить на магические компоненты природы, там даже рисунок был с жутко сложной схемой, какая часть руны чему соответствует…       — Не смотри на меня с такой надеждой, я не знаю, о какой книге идет речь. Я уже говорил, что в рунах разбираюсь посредственно и что, по всей видимости, твои познания в них превосходят мои.       Гарри отстранился от стены и улыбнулся:       — А ты говоришь, что восхищаться тобой — плохо.       — Я говорю, что восхищаться несуществующими в человеке качествами — неразумно.       — Зато я теперь знаю, что такая книга есть, — привел веский аргумент Поттер, подходя ближе и внезапно опускаясь на колени.       Это зрелище несколько спутало ответные аргументы.       — И что ее нужно искать в библиотеке «Хогвартса», — добавил Поттер, сосредоточиваясь на ремне брюк.       — Прямо на подоконнике? — попытался воспротивиться Снейп, оставив аргументы о восхищении на потом и, вопреки своим словам, поудобнее опираясь на упомянутый подоконник.       — На стеллажах, — поправил Поттер, провел губами по частично напряженному члену и неожиданно прервал свое занятие: — Но, если хочешь, можем подняться в спальню.       — Продолжай то, за что взялся, — потребовал Снейп, запуская руку в лохматые черные волосы.       Мелькнула мысль, что в библиотеку «Хогвартса» с Гарри лучше не ходить.       Еще через час Снейп лежал на диване и лениво думал, что, помимо упавшего лепестка лапчатки и кусочка листка лапчатки, на диване имеется кусочек листка лаванды, брунфельсии и, несомненно, где-то затесалась часть цветка аморфофаллуса гигантского, а отъезды Поттера способствуют сортировке ингредиентов и варке наиболее востребованных и хорошо оплачиваемых зелий типа зелья Похудения, но способствуют ли чему-то еще — неясно. Должны бы способствовать спокойствию, но растянувшийся сверху Гарри вызывал куда больше спокойствия, чем отсутствующий. Снейп давно сделал это открытие и воспринял его философски, как и все открытия относительно Гарри. Чтобы воспринимать их как-то иначе и при этом оставаться в здравом уме, требовалось иметь нервную систему, отличную от стандартной человеческой.       — Слезь с меня, — потребовал он, когда стало жарко и понятно, что на нем вот-вот будут спать.       Гарри беспрекословно скатился на диван, всем своим видом демонстрируя, что напрягать какие-либо мышцы в течение ближайшего месяца не намерен. Стало холодно. Снейп вспомнил, что не закрыл окно, и пошел на компромисс, незаметно устроив правый бок греться о чужое тело. А чтобы владелец тела не начал лишний раз размышлять о мотивах его действий в постели, спросил:       — Как восприняли твой доклад?       — М-м, — выныривал Гарри из ничегонедумания несколько секунд, но все-таки вынырнул: — Да как и ожидалось. Треть примерно хвалила, некоторые воздержались от высказывания своего мнения, половина отнеслась с прохладцей. Ну да, это я мягко выразился. Магловские препараты — это ужасно, они отравляют добропорядочных магов. В сочетании с магическими могут дать непредсказуемый эффект. Результаты многочисленных тестов — это не показатель, что вы. Ну и, конечно, какое мы имеем право вторгаться в сокровенные желания человека. Лучше туда не соваться, нечего людям знать о своих сокровенных желаниях, а то, глядишь, чудищ своих наружу выпустят. Новые Волдеморты грядут. И все в таком духе, — принюхался к окружающему пространству Поттер. — Ты что, нашел аморфофаллус?       — В Лютный сходил. На пятой полке слева от двери полная банка. Тебя, похоже, все это больше забавляет, чем задевает?       — Ну вот, а я только хотел напомнить магической Британии и Лютному в частности, какой у меня великолепный любовник. Мнение любителей пляжей и «настоящих французских вин», которые почему-то зовутся зельеварами, не кажется мне стоящим внимания. Не смотри на меня так, ты бы использовал термин «идиоты». Мне от этой конференции нужен был доклад и публикация — они есть. В остальном мне хватает собственного знания о том, что мечтать — очень даже полезно, а то, что эту мысль по счастливому совпадению поддерживают как раз те люди, чье мнение я уважаю, окончательно убеждает в том, что это зелье пригодится… если не будет настаиваться двадцать часов.       — Оно пригодится, даже если будет настаиваться двадцать часов, — сказал Снейп и замолчал, поскольку на то, что зелье пригодилось, намекала вся окружающая обстановка.       Снейп одним из первых испробовал на себе результат поттеровского творчества, который изобретался без малого два года — в течение двух последних курсов обучения в Академии. Выпитое на ночь зелье извлекало из подсознания даже самые глубоко запрятанные, заблокированные всеми защитными механизмами психики мечты и являло их в виде снов.       Вскоре после дегустации зелья Снейп небрежно, осторожно и вообще невзначай сказал Гарри, что за ним необходим глаз да глаз двадцать четыре часа в сутки. Чертов мальчишка желание Снейпа расшифровал и, похоже, это завуалированное предложение находиться вместе немного больше, чем раньше, с дегустацией связал. Но позволил Снейпу незаметно и естественно перебраться в дом на Гриммо, а потом очень старательно делал вид, будто знать не знает, что там когда кому снилось и зачем.       Но вот прямо сейчас они явно думали об этой ситуации оба и вечерний воздух в комнате почти звенел. То ли Гарри со школьных времен растерял способность молчать о том, чего не следует говорить, то ли издевался. Впрочем, Снейп не был уверен, что у него такая способность была. Не исключалось, что Гарри никогда ничего не скрывал, а Снейп никогда ничего не замечал. Короче говоря, головоломка «Гарри Поттер» складывалась до сих пор, постоянно видоизменяясь, открывала в себе шестые и седьмые измерения, полные неясностей, и в целом вела себя нормально для своего наименования.       — Оставь в покое Британию, у нас до сих пор лежит где-то экземпляр газеты, принесенной мистером Уизли после несвоевременного проявления чувств в Лютном, — бесцеремонно разобрался со звенящей тишиной Снейп.       — Я протестую, там отличная колдография. Ты меня с таким воодушевлением прижимаешь к какой-то сомнительной стене в сомнительной подворотне… Я не отказался бы от еще одной такой колдографии на память.       — Минет.       — Уже?       — Не «уже», а «что». Если захочешь когда-нибудь добить свою очень живучую репутацию, то рекомендую минет в Лютном, а не просто поцелуи. Гм, впрочем, забудь.       — М-м…       — Нет, Поттер, я сказал: забудь. Это опрометчивая рекомендация.       — Под обороткой…       — Неинтересно.       — Да, пожалуй. На защиту правда собираются приехать профессор Стрикт, доктор Фиес и миссис Негги?       — Наверняка. Полагаю, после твоих вызывающих идей, вызывающих зелий, вызывающей магистерской работы, вызывающей деятельности в Академии и всего прочего вызывающего, включая меня, на тебя, пользуясь законными основаниями, соберется посмотреть вся Британия.       — Надо было идти в авроры.       — Упаси Мерлин. Впрочем, да, тогда собираться на защиту было бы просто некому. Гарри, одно описание создания и первого этапа варки твоего зелья — готовая магистерская. Будь добр, успокойся. Готов поспорить на что угодно, тебе дадут степень и будут обсуждать твою защиту ближайшие полгода.       — На минет в Лютном?       — У меня иногда создается впечатление, что тебе до сих пор восемнадцать, если не пятнадцать… По рукам.       Спорщик тихонько хмыкнул, потянулся, стащил со спинки разложенного в гостиной дивана подушку и зевнул.       — Не пойдем в спальню? — поинтересовался Снейп.       — Зачем? — пошарил рукой в ворохе одежды у кровати Гарри и извлек палочку: — Акцио одеяло. Нокс.       Теплые руки собственнически обняли Снейпа, горячее тело крепче прижалось к согретому боку. Замерзший бок укрыло прилетевшее одеяло. В открытое окно залетал прохладный и свежий весенний воздух, а в тепле, окутывающем Снейпа, клубилась магия. Его ли, Гарри ли — не разобрать. Магия проникала в тело нежностью и заставляла дышать весенним воздухом вблизи от растрепанных волос. В сущности, она имела вполне простое название, но Снейп предпочитал не разделять ее разновидности. Он накрыл ладонью руку человека, который сотворил эту магию из своей мечты, и пришел к выводу, что в очередной раз приходится согласиться с озвученным тезисом: мечтать — действительно полезно.