Good luck

      Что ты чувствуешь, когда летишь чуть ли не со скоростью света вниз? Тебя кидает из стороны в сторону ветром, справа — пропасть, слева — замок, занесённый снегом. И ты даже и не знаешь, куда упадешь. В ушах свистит ветер, так, что их аж закладывает.       Я, если быть честной…       — Твою мать! Гребанный Морской Дьявол! — правильно, дамы и господа. Вы совершенно верно угадали. Других слов в подобной ситуации и не подобрать.       Очередной порыв пронизывающего ветра подбросил меня чуть в сторону. Да так «удачно», что последняя надежда приземлиться в снег рядом с замком в такой родной, с виду очень мягкий сугроб, накрылась медным тазом.       — А-а-а-а! — завыла пароходной сиреной я, осознав, где именно мой полёт завершится. В ожидании, закрыла глаза. Я в красках представляла, как моё тело врежется в выступы скал, и из меня получится отличный «шашлычок».       Бум! — последовал удар, но… На удивление не такой жёсткий, как предполагала.       — Кьяк-кьяк! — раздалось совсем рядом.       Распахнув глаза, я обнаружила, что столкнулась нос к носу (клюву) с крупной белой птицей.       — Кья-я-як! — заголосило пернатое.       — Прости, птичка, — заявила я, хватаясь чем только можно за её оперение. — Этот воздушный коридор уже зарезервирован за мной!       Глаза птицы могли посоперничать по размерам с двумя блюдцами. Уверена, за всю свою недолгую птичью жизнь бедолага не сталкивалась с такими аргументами.       Птица пыталась вырваться, отчаянно хлопая крыльями, стараясь набрать высоту. От усердия маленькая белая шапочка свалилась с её головы.       — Кья-я-як! — не теряла надежды птица.       — Как ни посмотри, а словарный запас у тебя ограничен, — постаралась отвлечь её я. — Но учиться никогда не поздно.       Несмотря на все усилия, птице не удавалось вырваться. Мы даже немного поднялись вверх благодаря её усилиям. С одной стороны, это внушало определённые надежды, с другой — глянув, куда эта дура летит, я слегка приуныла. Её птичьи мозги отказывались понимать, что с таким грузом долететь не то, что до середины Днепра, а даже до середины той пропасти, к которой она и летела, весьма проблематично.       — Объявляем аварийную посадку! — с этими словами я как следует зарядила ей по голове.       Тут меня в грудь толкнул поток встречного ветра и земля начала приближаться с пугающей скоростью. Упасть в сугробы, которых намело перед старинным замком, — выглядело куда перспективнее, чем свалиться в пропасть. Обязательно утешу этим птицу, когда та очнётся. Пока же я попросту отгородилась ею от неминуемого столкновения. Ах, в душе я такая трусиха.       На полной скорости мы вписались в сугроб. Под тяжестью снега было трудно дышать. Не жалея сил, я поспешно принялась расчищать место для лица и головы. Ноги болтались где-то вверху, значит, мы увязли не так уж глубоко. Я начала работать птицей активнее, как заправский бульдозер — свои руки я уже успела отморозить. Однако, безрезультатно. Несмотря на все усилия выбраться не получалось. Силы кончились. Я начала задыхаться, а глаза предательски закрываться. Опять. Второй раз за сегодня.       Долеталась…       Но кто-то неожиданно схватил меня, вытаскивая наружу. Обретя второе дыхание, я отчаянно продолжила копать птицей, помогая нашему благодетелю. Думаю, она — птица, уже не обидится. Ей теперь всё равно.       И нас выдернули наружу. Я жадно задышала, но тут же закашлялась. Рот, чуть менее, чем полностью, был забит птичьими перьями и пухом. Наверное, их бы хватило на целую подушку.       Отплевавшись от перьев и отдышавшись, я наконец-то смогла как следует рассмотреть спасителя. Им оказалась же-е… ба-а… Ведьма?!       — Пожалуйста, не ешь меня, — заявила я, теряя сознание. Сил на испуг уже не было. Последнее, что я увидела — осуждение в глазах.

***

      Я сидела и потягивала горячий бульон из глиняной миски. Живительное тепло буквально расползалось по моему телу. Что ни говори, а та бабуля определённо знает, как обращаться с пострадавшими после обморожения. Бедолагами вроде меня. За бульончик и прочую помощь она потребовала сущий пустяк — всего-то рассказать старушке, как же я дошла до такой жизни. Я тут же попыталась рассчитаться по долгам, за то и поплатилась. Такого смачного леща я лет десять не получала.       — Сперва доешь. Все разговоры потом.       Припомнив золотое правило моего старого мира — когда я ем, я глух и нем, принялась наворачивать бульон активнее. Потом, так потом.       На столике меня ожидала небольшая горка из порошков, каких-то склянок с жидкостью и прочих лекарств. У-у, народная медицина в действии. Сто лет бы тебя ещё не видеть, родная. Но отказаться предполагало повышенный риск нарваться на очередную оплеуху от скорой на расправу и тяжёлой на руку бабули. Кривясь и давя свой скептицизм в зародыше, я отдала должное местным медикаментам.       — Блин, горько, однако, — пожаловалась я.       — Горьким лечат, сладким калечат, — проворчала бабуля.       Я не стала спорить со старушкой. Окинув взглядом свою спасительницу, невольно задумалась. Насколько могу судить по воспоминаниям себя-прошлой, в людях я разбираюсь с некоторых пор неплохо. Бабулька явно из тех, кто слушает тяжёлый рок, сюсюкаясь с мелкой и более крупной живностью. Она не производила впечатление плохого человека. Что-то подсказывало: ей можно доверять.       И я начала свой странный рассказ.       Ног коснулась вода. Не могу сказать, что неприятно, но… В этот момент у меня отчего-то подкосились колени и я чуть ли не носом вспахала песок. Ноги дрожали, подняться не получалось. В голове — пустота, в желудке тоже. Поняв, что проще перевести дух и разобраться в своих ощущениях, я приземлилась на задницу.       Мозг, тело, руки, ноги, смысл жизни, завышенная самооценка… Вроде, всё на месте.       С огромным трудом я попыталась подняться. Не слишком удачная попытка, но я оказалась на своих двоих. Ощущения такие, будто меня нещадно били палками. Пила ли я вчера? Интересно, а каким был повод?       Покачиваясь на ватных ногах, с тоской уставилась на горизонт. Ровную водную гладь разделяла с небом тонкая линия. Солнце готовилось подняться ввысь из-за горизонта. Странная, даже какая-то угнетающая картина. Я невольно поёжилась, обнимая себя руками.       Я обратила внимание на тонкую, ничтожно худую кисть. Пальцы были такими, что нажми на них — разломятся. Меня охватил ужас. Тут же присела на корточки, пытаясь в отражении в воде разглядеть себя, своё лицо.       Заострённые черты, впалые глазницы с бледно-голубыми, почти серыми, глазами. Губы потрескавшиеся, синюшно-мертвецкие. Неровно обрезанные короткие светлые пряди едва прикрывали мочки ушей.       Кто это?..       Взвизгнув, я ударила руками по воде и зажмурилась. Это не я, это всё происходит с кем угодно, но не со мной. Это не я настолько худая, что хоть сейчас в модели. Хотя это белое убожество, что сейчас на мне, вряд ли подойдёт для модного показа.       Кажется, начинаю приходить в себя, если пытаюсь шутить.       Открыв глаза, встречаюсь взглядом с напуганной и осунувшейся собой. Всё то же убогое белое платье на три размера больше, воронье гнездо на голове. Поздравляю, ты выглядишь божественно. Надеюсь, это какой-то розыгрыш в шоу, или друзья шутят.       Или реальность?       Вскочив, начинаю осматриваться. Позади меня — берег с белым песком и частым леском из пальм. Джунгли? Выбирать, куда идти, не приходится.       Решительным шагом я направилась вперёд.       Спустя полдня, когда солнце находилось в зените, я обошла этот небольшой остров вдоль и поперёк, не посетив лишь одну его часть — южное побережье. Но и там я ничего не обнаружила. Абсолютно необитаемый, крошечный островок. Будь я в норме — обошла бы его где-то за час. Даже обидно. Столько времени зазря. Такая потеря.       Я устало опустилась на валун под пальмой, лениво рассматривая лежащие на земле кокосы. А ведь даже разбить не смогу. Смешно. Такая немощная.       Откидываю голову назад, подставляя лицо ветерку. Было очень жарко. Не привыкла я к такой температуре. Когда-то мы вырвались с семьёй на море, но то было давно, тогда я ещё была глупым подростком, если правильно помню. Не преувеличу, если тут все сорок градусов.       — Я не припомню, чтобы разрешал низшим существам заходить на эту часть острова.       Определив, откуда доносится голос, я подорвалась на ноги, хватая с земли кокос. В то же мгновение мой снаряд выпал из рук. То, что мне довелось увидеть, заставило короткие волосы шевелиться на голове. Я невольно попятилась.       Испуг, страх. Чувствовала ли я их хоть когда-то прежде? Полагаю, нет. Сейчас я испытывала тот самый первобытный ужас, когда хочется сбежать, вопя во весь голос, выдирая с корнем пряди из головы, вздымая пыль при беге.       — Что-то твоя реакция… Неужели ты… боишься?       Моя спина упёрлась в шершавый ствол пальмы. Я пыталась взять себя в руки, но получалось пока плохо. Я схожу с ума? Или это жестокий прикол от моих друзей? Но…       Внезапное осознание охлаждает разум. Я вспоминаю. Перед глазами проносится последний год, изменивший всю мою жизнь, перевернувший её с ног на голову. Лица, лица, лица. Всё до банального просто: я же мертва, да.       Вздохнув, зачёсываю рукой волосы назад и перестаю жаться к пальме. Медленно, даже неторопливо иду к валуну, на котором я недавно восседала. Сажусь.       — А ты, собственно, кто? — пьянея от собственной смелости, вопрошаю я. Мне теперь всё равно. Я уже мертва.       Мне кажется, или существо обескуражено?       Казалось, оно примёрзло к месту, а в следующее мгновение жуткая конечность была водружена мне на лоб. Эта тварь за несколько секунд преодолела несколько десятком метров, но мне не страшно. Только не после произошедшего.       — Как так может быть? Она не должна даже говорить, так почему она ещё и самостоятельно передвигается? — по всей видимости, на меня это существо не обращает внимания. — Что могло вызвать такой эффект? Я же вчера поглотил её душу… У меня, как Морского Дьявола, не должно была произойти подобная осечка. Интересно-интересно.       Мне не нравился разговор этого самого Морского Дьявола с самим собой. Такой расклад абсолютно не устраивал.       Я брезгливо оттолкнула от себя это жуткое создание, тут же вытирая руку об платье.       — Эй, ничего, что я ещё тут? — я даже не злилась — бесилась. — Не мешаю твоим рассуждениям?       Существо продолжало игнорировать меня, целиком и полностью поглощённое своими рассуждениями вслух:       — Возможно, я поглотил душу не полностью? Подобных случаев, конечно, не было раньше, но… Да что я гадаю, — оно вновь нависло надо мной, — нужно взять, и повторить процедуру.       В глазах внезапно помутнело, когда оно протянуло ко мне сразу обе конечности. Но зрение тут же вернулось в норму. Других перемен я не ощутила.       — Вот и тишина. Вот и решили проблему. Одной назойливой мухой меньше.       — Ох, опять ты пытаешься опустить меня ниже плинтуса, — мне становится даже как-то грустно. — Я ничего не понимаю, но это раздражает. Правда, раздражает. Перестань.       Существо передёрнуло.       — Душа всё ещё при тебе… Я не поглотил её?       — Как видишь, — вздыхаю я. Это начинало утомлять.       — Ты не из этого мира?       — Бинго, — пытаюсь улыбнуться, но выходит как-то криво.       Оно почему-то злится. Я чувствую его ауру.       Сама не успеваю заметить, как босые ноги отрываются от земли. Держа меня перед собой за горло, существо разглядывает меня уже осмысленно.       — Не люблю неожиданности, — горло сдавливает сильнее. Хрипя, болтаюсь в воздухе, мечтая вновь чувствовать под собой почву. — Как бы с тобой поступить?       Колочу по нему ногами, едва-едва доставая до него. Изо рта течёт пена, глаза начинают закатываться.       — Почему бы не проклясть тебя? Скажем… Проклятие абсолютной удачи. Давно хотел провести этот эксперимент на живой душе.       «Да разве ж это проклятие?» — на периферии жизни и смерти мелькает мысль в голове. Как вспышка. Как импульс.       — Проклятие, не сомневайся, ничтожество, — усмехается создание. Хватка на горле становится слабее. — Да, я читаю мысли.       «Ещё не легче».        — А теперь прочь, — меня какой-то неведомой силой отбросило вверх. Скорость стремительно увеличивалась. Я с визгом поднялась ввысь, под облака.       И началось длинное-длинное приключение длиною в небо.       — Что скажете? — подперев руками подбородок, усмехнулась я. Интересно, она хоть поверила мне? Сомневаюсь.       — Ну-ка, дай я тебя более внимательно осмотрю, — с этими словами бабуля подозвала меня к себе пальцем. Она отчего-то была абсолютно серьёзна. Почему-то мне это не понравилось.       Пожав плечами, я поднялась из-за стола и начала стягивать вещи, которые мне одолжила старушка. Было неприятно демонстрировать это худосочное тело, из которого будто все соки выжали.       Тёплая рука легла мне на бок и бабулька как-то странно посмотрела на меня.       — Видишь знак у себя над подвздошной костью?       Я покосилась туда, куда она указывала. Там была странного вида татуировка. Нет, это… Клеймо?..       — Знак Тенрьюбито, — мрачно изрекла старуха. — Не завидую я тебе, девочка.