Good luck

Разрозненные отряды морского дозора и личные войска Де Колбасена вздрагивали от мощных боевых кличей пернатого мстителя. Он вселял в их сердца волнения и неясную тревогу. В то же самое время хозяйка крылатого монстра, то есть я, задала отчаянного стрекоча, петляя по ночным улицам в надежде оторваться. Часть преследователей пыталась, как могла, локализовать и загасить пожары, устроенные мной, а все остальные под чутким руководством Барона тем временем загоняли мою скромную персону. Ребята оказались настолько деятельными, что без всяких сомнений попросту оцепили весь район. «Прямо как волчья облава, — пронеслось у меня в голове, — не хватает только горнов и красных флажков. Бедные волчки, как же им, оказывается, несладко живется». На полной скорости пролетая между ещё не подожжёнными и уже полыхающими зданиями, я пыталась, как могла, уйти от погони, однако меня преследовали опытные люди. Очень скоро стало ясно как день: попала в самое настоящее окружение. Цепь охотников успешно замкнулась, и начала медленно, но неумолимо стягиваться. В процессе погони улицы, мелькавшие то слева, то справа, слились в одно большое, размытое пятно. Стоило мне оглядеться, как я обнаружила себя посередине пустынной площади с небольшой часовней. О Боже, блядь, мой. Насколько вообще религиозны эти люди? Я бегала по кварталу всего лишь несколько минут и наткнулась уже на второй подобный объект. Что с ними не так? Недолго думая, я всем своим тщедушным телом бросилась на створки дверей, ведущих в часовню. Мозг отказывался принимать вариант, где и это заведение оказалось бы закрытым. Очень, очень зря. — Ау, — болезненно простонала я. Церквушка оказалась закрытой. Правда, на мою беду закрытой хреново. Просто от удара об дверь ничего бы такого не произошло. Врезавшись в створки всем телом, я выворотила державшуюся на честном слове щеколду и, не ожидая подобного предательства от служителей всевышнего, пробороздила носом добрые полтора метра пола часовни. Ошалевший от столь варварского вторжения на свою территорию звонарь, который, видимо, тут же и проживал, при виде моего расквашенного лица поспешил ретироваться. Через окно. Винтажное. Дорогое, наверно. Это, конечно, не Окно-Роза, но судя по виду, была вещица цены немалой. Бегло осмотрев двери, я обнаружила пазы для засова, а также сам засов, валявшийся неподалеку. Огромное, едва-едва обработанное в форме параллелепипеда бревно. Готова поклясться, что от него всё еще доносился запах свежей смолы. — Тебе бы корабельной мачтой быть, — пыхтя от усердия, я жаловалась на жизнь бревну. Промучившись добрых пару минут, мне удалось водрузить эту бандуру туда, где ей и следовало находиться. Попутно помолилась за лень звонаря, благо, место располагало. Если бы он использовал эту здоровую хреновину по прямому назначению, меня бы сейчас собирали по всей площади самые ретивые из преследователей. Уперев руки в бока, я сделала шаг назад, чтобы полюбоваться своим творением. И тут же резко осознала всё его несовершенство. Не хватает феерического бардака и завалов. В темпе вальса я быстренько прошерстила часовню в поисках хоть сколько-нибудь тяжёлых предметов. Подперев дверь парой длинных лавок, забросала свободное пространство всем что осталось. И даже попыталась подвигать здоровенный шкаф с книгами; шкаф на мои попытки его подвинуть не обратил никакого внимания. Ну и чёрт с тобой, хреновина здоровенная. Благодаря моим стараниям на первом этаже было хоть шаром покати, а, следовательно, скучно. Деревянная скрипучая лестница привела меня на самый верх колокольни. К тому моменту я окончательно сбила дыхание и запыхалась, сипя как сифозная. Курёха бы точно сказала, что подобные нагрузки не пойдут мне на пользу. А после бы нагрузила оздоровительным трудом в тройном объёме. Ночной ветерок приятно обдувал мою разбитую мордаху. Я попыталась устроить наблюдательный пункт с максимальным комфортом, разместив своё тело на позаимствованной у звонаря подстилке. Это не клептомания, Оливье. Я взяла её сознательно! — Оу, да у меня билет сразу на балкон и в первый ряд? — заинтересовалась происходящим внизу я. — А шоу обещает быть интересным. С разных сторон на площадь прибывало всё больше и больше дозорных. Правда, жались они в основном по краям. Видимо опасались неизвестного чудо-оружия, а, может, дело было в том, что их идейный вдохновитель всё еще не прибыл. Ещё бы, с такими ногами-сосисками особо не побегаешь. В голове пронеслась мысль обрушить лестницу пока ещё не поздно, но её пришлось отмести как ненужную. Во-первых, это было совершенно не по силам для такой хрупкой девушки, которая и лавки передвигала с огромным трудом, а во-вторых, как-то спускаться рано или поздно придется. И в третьих, по очередности, не по значению: мне тупо лень вставать. Уж больно удобно я устроилась. Прислонившись спиной к холодной каменной кладке, я ещё раз прокрутила в голове план действий, оговоренный с Эрнесто и Оливье.       Привлечь внимание: есть.       Заставить Колбасена раздать оружие: есть.       Удерживать противника как можно дольше: в процессе.       Выжить при этом: под вопросом.       Спастись бегством: провалено. План был простой на удивление — оно и к лучшему. Чем проще план, тем больше шанс, что никто нигде не облажается. Эрнесто за то время, которое я ему подарила, отвлекая Колбасеновское внимание на себя, должен был пристроить Билли в безопасное место, превратив свой трактир в штаб восстания, собрать добровольцев среди недовольных, мало-мальски их вооружить, попытаться наладить производство коктейлей, организовать командование и в самый подходящий момент напасть на склад с оружием, ну, а после, если получится или останется время, спасти мою скромную персону из возможного (неминуемого) плена. От Оливье требовалось следующее: прогуляться до пристани, подобрать «пуделя», незаметно вернуться в «Львиный кактус», где и спрятать свидетеля своего пребывания на острове до лучших времен. Блин, не многовато ли я взвалила на парня? Очень уж переживаю за его успехи. Мельком глянув на то, что происходит на площади, я поежилась. Кажется, пункт с привлечением внимания был явно перевыполнен. Людей было столько, что даже яблоку негде упасть. Только вот они всё ещё боялись приближаться к часовне. «Ну и дурни, была бы хоть одна бутылка, я бы непременно её докинула, — подумалось мне. — А смогла бы я? Жечь дома одно, а вот поджигать живых людей… Бр-р, даже жутко от таких мыслей». В итоге пришла к выводу, что иссякший боезапас — большое благо. Останься у меня хоть одна бутылка, я бы неизбежно столкнулась с каким-то моральным выбором, переломным моментом в своей судьбе и прочими кармическими штуками, которые я в принципе на банане вертела. — Оливье, прекрати, — пришлось отвесить себе пощечину. — Я всю жизнь избегала ответственности и подобных вопросов и теперь не собираюсь с ними связываться. Таки заразил занудством. Если переживу, придушу этого карликового гиганта самолично. Тем временем дозорные видимо пришли к тем же выводам, что и я, и, осмелев, стали потихоньку заполнять собой площадь. Особо ретивые уже колотили прикладами в массивные створки церкви. — Народу-у-у и впрямь как на стадионе, — я аж присвистнула. — А вот и главная звезда пожаловала. Лицезреть тушку барона, пусть и на порядочном расстоянии, не было никакого удовольствия. Тем не менее, надо отдать ему должное: он быстро навел порядок и организовал штурм, благополучно пропустив часть с переговорами. Видимо, он все же успел прочесть отчет обруганного мною дозорного и благополучно махнул на переговоры рукой. — Говорят, если в толпе десять тысяч человек, а над ними пролетает птица, то обязательно… — С этими словами я протянула руку за кирпичом, которые в изобилии валялись рядом, и с легким сердцем швырнула его не глядя вперед. Никакие муки совести или моральный выбор, который так волновал меня совсем недавно, в этот раз голову не посетили. Зато очень волновали гневные вопли дозорных, возвестившие об удачном попадании. Кирпич, вращаясь, пролетел вниз, и нашел свое пристанище на макушке у командующего всем этим фарсом барона. Ноги у бедолаги подкосились, а глаза съехались в кучку. — Фиговые кирпичи, — посетовала я. — Мягкие, гладенькие. Будь они как у меня на родине, уже бы поминки устраивали. А так, считай, отделался легким испугом. Впрочем, кирпич есть кирпич, да… Следом за первым, полетел второй. Слушая гневные вопли, мне подумалось, что кирпичи с завидным постоянством попадают в барона. — Интересно, это удача так работает, или этот псевдо-интеллигентный боров даже кирпичам не по нраву? Третий кирпич попал в барона несмотря на живой щит из морских дозорных. Те быстро сообразили, к чему это идет, и что если в слона очень-очень долго кидать горохом, это его достанет. А барон — совсем не слон, хотя очень старался, да и кирпичи далеко не горох. Барона спешно начали эвакуировать на край площади. Я решила попасть хотя бы ещё одним вдогонку. Взяв четвертый кирпич, с лёгкой руки закинула его в спешно покидающий площадь конвой, но то, что произошло дальше, меня порядком обескуражило. Ему просто не дали долететь до цели, перехватив кирпич аккурат посерёдке. Пусть я не видела за маской лица человека в чёрном, но всем своим существом понимала, что смотрят прямо на меня. Не знаю, то ли общий вид незнакомца, то ли его тёмные одежды, но он показался мне лишним на Джастике. Прямо как наше прибывшие на остров трио. Он не вписывался в общую атмосферу. И, словно поняв мои мысли, человек спешно отвернулся, откидывая кирпич в сторону, и поспешил следом за конвоем барона. Так, погодите. Вот там, на расстоянии прямой видимости, всё ещё возможно живой и наверняка достаточно тёплый барон. А вот моя сумка, в которой не осталось нихрена кроме сморщенного и некогда простреленного яблока, которое, собственно, и должна передать этому барону, а вот там, на площади, чёртова туча дозорных, которые будут обыскивать меня до потери пульса, как только дорвутся до моего драгоценного тела. Звучит как последняя возможность передать долбанную посылку и стрясти с Морского Дьявола зарплату. Я встала в полный рост, чем немедленно спровоцировала дружный залп. Как и ожидалось, в меня не попал никто. — Получи и распишись, падла! — возопила я, размахивая над своей головой на манер пращи сумкой, в которой осталось то самое пожухлое яблоко. — Я конечно не Нео, но и не Печкин никакой — документов спрашивать не буду. Надежды, что этот снаряд причинит хоть какой-то вред, не было. Да, яблоко швырять сподручнее. Летит оно дальше. И прицелиться можно лучше. Но вот убойная сила у него никакая. Да и подозрительный персонаж, косящий под Нео, — я ведь его в шутку упомянула, а он возьми и появись, откуда он вывалился, чёртов кудесник? — в любом случае защитит барона. Жаль, нет ружья, он бы и пулю поймал на лету. Толку, конечно, никакого, но увидеть такое в живую, а не в кино, дорогого стоит. На моё удивление незнакомец шарахнулся от сумки как от прокажённого. Тем самым мой последний снаряд прилетел прямо в переносицу пришедшему было в себя барону. Шок. Занавес. Главный клоун покинул арену. Дальнейших развлекательных мероприятий не последует. Я устроилась как можно удобнее в своем «гнезде» и принялась уплетать головку сыра кусочек за кусочком. Неожиданно, как гром среди ясного неба, моё сознание пронзила мысль: откуда у меня сыр? Чёрт, судя по всему, это был предполагаемый завтрак бедного звонаря. Ну и ночь у мужика. С работы выгнали, всё там порушили, из дома выселили, над постелью надругались, так ещё и завтрак упёрли. А уж что сотворят дозорные, когда ворвутся внутрь, и подумать страшно. — Блин, а ведь и правда страшно, — озаботилась насущной проблемой я, — хрен с ней, с часовней, не жалко. Моя судьба меня больше беспокоит. Если я переживу эту ночь, может, стоит прислушаться к Оливье и правда обратиться к врачу? Эта клептомания явно не доведет до добра. Дальше ночь шла своим чередом. Я трескала сыр, дозорные скучно ломали дверь. Хоть бы самодельный таран кому на ногу уронили. Никакой фантазии у людей. Я пыталась храбриться при помощи сарказма и остроумия, однако это не сильно помогало. Нервы сдавали всё сильнее и сильнее. И тут меня в очередной раз посетила спасительная идея: надо бы успеть сдаться раньше, чем они начнут меня бить, и ни в коем случае не позже.