Котячий ребенок

Землю Солнца мы встречали с радостью и буйным весельем. Солнечный остров был солнечным во всех смыслах: погода тут стояла всегда летняя, ясная и теплая, а люди, поголовно рыжие, с коричневыми обильными веснушками и с золотыми глазами, часто и приветливо улыбались. Место казалось гавайским раем. Нам даже цветочные веночки надели. Благо, туземок не предлагали, а то ребята бы вообще отказались покидать остров. За тот месяц, что мы целеустремленно перли по Этерналу, все успели соскучиться и по твердой земле, и по обществу дам, и по выпивке, и по нормальному отдыху. А еще всем нам хотелось жрать. Морской король, уже по традиции, закончился за два дня до острова, а нового поймать мы уже не успели и не смогли. Так что остров был очень кстати. Земля Солнца была милым местечком, но у местных были свои тараканы. Здесь все были очень религиозны. Аборигены поклонялись богу — ни за что не угадаете! — Солнца по имени Энтей. Это мы все узнали незамедлительно из пояснений, что цветы для наших венков священны и цветут только на солнечном свету. А потом Пача, местный вождь с темно-рыжими, почти каштановыми волосами, предложил устроить пир в честь прибывших гостей. Во славу бога солнца, конечно! Их даже не смутил пиратский флаг на парусах. Как оказалось, приезжие к ним добираются последнее время редко, и мы едва ли не первые за этот год. А ведь уже середина осени по всеобщему летоисчислению! Так что нам обрадовались как родным и попросили новости за все то время, что они пропустили. А как же чайки? Они же должны доставлять почту по всему свету и во все уголки этого странного мира. Что с ними случается здесь? Погодных аномалий не видно, обычный остров летнего типа… Но не успела я задуматься, как Эйс и Ойми, наш новый знакомец и гид, позвали на экскурсию по городу. Особо смотреть было не на что. Деревня из разряда «ветер дунет — все снесет». Вокруг шатались голожопые дети и радостно, нисколько не испуганно дергали меня за лапы. Я отгоняла их как могла. Мы не настолько знакомы, чтобы я могла позволить им трогать свою шерсть. Кыш-кыш. Взрослые туземцы мне почтительно кланялись. На острове теплой климатической зоны были теплые джунгли, богатые самыми разными фруктами и животными. В море и реке (там точно были пираньи!) ловили крупных рыб. Так что жители были всегда сыты и благодарили за это своего бога. Прелесть, если учитывать, что я знаю о посмертии. Я богов не видела. Бог — система автоматическая. Но разве это можно объяснить туземцам, которые не видели в жизни ничего кроме редких заезжих с чужих земель? Уже через полчаса я махнула рукой на все это богоугодное безобразие и решила наслаждаться видами. И посмотреть было на что! Деревня, где жили жители, была реально убогой. А вот храм, где обитал бог, был ахренительно большой, высокий и красивый. Чем-то он мне напоминал пирамидки майя, но обжитые и не заброшенные. Всюду были фрески, изображающие восход и заход солнца. По словам Ойми днем бог смотрел за жизнью людей, которым даровал свою кровь и учение, а ночью отдыхал и давал отдохнуть другим. Так что днем люди делали то, что не стыдно божеству показать: работали, мастерили что-либо или просто молились в храме в лесу. А ночью катушки у местных срывало, и они вполне могли даже… обмануть кого-то! Ойми говорил, что обманывать, когда на тебя смотрит боженька, стыдно. Эйс отдавил мне лапы, чтобы я не ржала слишком уж громко. Обманывать, черт! Я бы трахалась, пока на меня не пялится могущественный мужик. Хотя, насколько я поняла из оговорок парнишки, этим тоже занимались ночью, чтобы боженька не догадался, что его любимые люди немного несовершенны и вполне себе смертны. — Как он может не знать, если он их создавал? — шепнул Одри мне, задававшейся аналогичным вопросом. Но его услышал Ойми, мы тут же смущенно потупились. Парнишка рассмеялся и сказал, что Энтей просто слишком далеко, чтобы тщательно рассмотреть каждого жителя своего острова. — Но у него хороший слух, — заявил рыжий, — так что он всегда внимает молитвам, а за оскорбление может наставить ожогов на коже. Наш бог милосерден! Я слышал от чужаков, что другие боги за подобное готовы уничтожать на месте! Нам ничего не оставалось, кроме как с готовностью покивать в такт его словам и отвлечь новой картинкой на стене. Ойми с готовностью повелся и начал рассказ о священном звере, который в свое время испытывает каждого верховного жреца. Угадайте кто этот зверь? Тигр! Я, мать его, священный зверь! И чем мне это грозит? Рыжий меня успокоил, сказал, что ничего не нужно. Пача, нынешний жрец, уже прошел свое испытание: встретил тигра, и тот отпустил его. Э-э, то есть надо просто встретить тигра на охоте и уйти живым? Ну ладно… Последней нашей достопримечательностью стал алтарь. В бордовых потеках и смердящий кровью. О черт. Но не успела я занервничать, как Ойми пояснил, что после смерти все люди уходят в чертоги бога и служат ему там. Но попасть к Энтею тоже надо суметь: злые духи стремятся ночами погубить слабых, больных и старых, а если человек умрет, пока не светит солнце, то и к богу не попадет! Так что жители племени, если чувствуют, что отбросят копыта не дождавшись следующего рассвета, приходят к алтарю и ложатся под нож жреца. Вот такие вот пироги с котятами. Насильно жители племени своих не режут. Уход в чертоги — дело добровольное… Видя, что гости слегка сбледнули с лица и позеленели, Ойми повел нас к праздничному столу. Гуляли мы всего пару часов, но этот остров был щедр, а жители умелы, так что пиршество организовали в самые короткие сроки. Я повеселела. Еда! Ребята тоже были рады до соплей, что нормальная еда не за горами. А то по прибытии нам дали по тарелке каши, чтобы совсем с голода не мучились. Началась вечеринка с обеда. Из выпивки был только фруктовый сок, так что Шишио дал добро на разграбление своих кладовых. Алкоголь хоть в море не пили, но все равно исправно таскали. Вдруг остров, как сейчас, без выпивки? Туземцы были рады попробовать новое, заморское. Веселье разгорелось как пожар. Анты — так они себя называли —налакались с двух чарок и пошли в разнос на глазах у своего бога. Ойми что-то мне втирал, говоря, что я, священный зверь, пришедший по его душу так рано. А ведь он даже не закончил обучение у Пачи. О, так он будущий верховный жрец! Парень даже оскорбился. Как так? Он же такой!.. А я!.. Ойми ушел, а я поползла к еде вновь. Здешнее мясо со специями было удивительным. Такая вкуснятина, что зашибись просто! Вдруг мне на нос съехал венок из солнечных цветов. Хм, так и не сняла. Цветочки пахли сладко, приятно и чем-то похоже на специи в мясе. Неужели они секретный ингредиент секретно-ингредиентного блюда? Я интереса ради поползла к ближайшему аборигену. Рыжие были везде, но адекватных рыжих было все меньше. Солнце заходить не торопилось, так что было видно, как анты пытаются собраться силой воли в кучки и вести себя пристойнее. Ради бога! Он же смотрит! Я нашла Пачу, который пил сок и хмуро взирал на пьянь. Жрецу явно не нравилось проиходящее, но он не делал попыток это остановить. Мимо прошелся Эйс с очередными цыпочками. Ничего ему до заката не обломится, но брат очень старался, потому что Рикки сказал, что завтра Лог Пос настроится и мы поплывем дальше, но уже по другому пути. — Этот… алкоголь, который вы привезли, плохо влияет на разум, туманит его и заставляет забыть верный путь. И выглядел он так серьезно, словно готов был бежать-отбирать выпивку у гуляющих. Я помялась, но решила, что похмелье, когда даже малейший свет режет глаза, есть величайшее наказание за пьянство. Так что Энтей накажет, и они усвоят урок. О чем и не преминула сообщить хмурому жрецу. Бугай просветлел и с большим воодушевлением куда-то направился, не забыв прихватить, как котенка, Ойми. Ну и странный. Посидев чуток без дела в созерцании балагана, я решила, что после еды следует поспать. Действительно. Вокруг одуряюще вкусно пахли солнечные цветы, а мясо со специями было просто восхитительным! Я задумчиво икнула и, словно Эйс, завалилась спать, где сидела. В теле царила сытая слабость. Снилось мне что-то стремное. Кажется, меня тащили куда-то и матерились, а у меня совсем не было сил пошевелиться и навалять злодеям. Так что через десяток попыток ударить вражин я устало расслабилась на перехватывающих мое тело руках и повисла. Сразу же стало удобнее меня нести, и дело пошло легче. Меня дотащили до тех пирамидок майя, там положили на удобную площадку. А потом подумали, что чего-то не хватает, наверно, и позвали Пачу. О, неужели меня будут отправлять в чертоги «Огненного Императора»? Да вроде солнце село уже… Надо же, какие сны приходят на сытый желудок. Наверно это из-за того, что днем волновалась об этом. Мне было глубоко до фени, я балдела от почесываний Ойми. Он умилительно и увлеченно рассказывал, что Энтей с радостью примет меня в свои чертоги, и я стану его любимой кошкой, и всю оставшуюся вечность меня будут холить слуги его, его народ солнца, анты, которых он породил из своей крови. Пришел Пача в зеленом расшитом пончо и с золотыми, крупными и похожими на диски серьгами — его знак верховного жреца. Мужик притопнул пару раз, и моя удобная лежанка заходила ходуном. Эй-эй-эй, не порти мне сон! Сил двигаться все еще не было, и я ничего не смогла сделать, когда камень лежанки сковал мои конечности, кольцами, как змея, обнял за грудь и шею и поднял вертикально, растягивая в какой-то причудливой позе. Я как будто с кем-то здоровалась, а каменные дуги равномерно и крепко удерживали мое тело, не давая даже головой пошевелить. Только хвостом. Хм, а во сне может быть неудобно? Ко мне снова подошел Ойми, на этот раз предельно серьезный, и протянул к носу деревянную миску, наполненную порошком с тем же запахом, что был в цветах и мясе. Запоздало до меня дошло, что это все-таки не сон! Опоили. Суки! Я провалилась в темноту. Мне не нравится эта тенденция просыпать и пропускать все самое важное. Проснулась я от настойчивого запаха старой крови и ярких лучей, бьющих прямо в глаза, и автоматически дернулась в каменных путах, но не добилась ничего путного. Мне в бока врезались какие-то штыри, а шею придушило что-то округло-металлическое. Я скосила глаза и увидела позолоченную кривую змеиную морду. Рискну предположить, что пузо и грудь мне тычут такие же. Лапы были надежно погружены в камень. Разобравшись с причиной своей беспомощности, я огляделась в поисках брата и остальных. В моем ограниченном поле зрения никого из наших не было. Зато была спина в ярко-красной ткани, мельтешащая передо мной и что-то втирающая… Да я звезда, на меня все племя Солнца поглядеть пришло! Чувствую себя Иисусом, распятым на кресте, и это чувство не самое приятное… —… бог Солнца в цветных одеждах получит в услужение этого мудрого не по годам юношу, который привел пришельцев в наш край! — воздевая руки к небу (в одной из них он держал острый кинжал, что резко заставило напрячь булки), величественно проорал жрец. — Даже не зная верного имени своего бога, он был верен Энтею сердцем и слышал его зов сквозь противные Огненному Императору водные просторы! Он пришел на зов его и привел тех, кто тоже возжелал служить нашему богу Солнца в его небесных чертогах! — Не давали мы согласия! Не пизди мне тут! — взрыкнула я, едва плащеносец решил перевести дыхание на секундочку. — Освободи сейчас же меня и моих накама, и мы разойдемся! От неожиданности Пача сделал шаг вперед, оборачиваясь и втыкая нож лежащему на алтаре… Рикки в грудь. Ах ты сука! Я рванулась из каменных креплений, но как оказалось, после воздействия фруктовика они стали напоминать по плотности металл, а штыри-змеи врезались в шею, живот и ребра. Как будто меня это остановит! Я напряглась, выдирая лапу. Камень пошел трещинами. Я всех порву, а потом найду врача на этом проклятом острове и заставлю его вылечить Рикки. А тебя, жрец, я буду рвать с особым удовольствием. Наверно, что-то такое жрец в моих глазах прочитал, поскольку выдрал из Нормана нож, заставляя того захлебнуться воздухом и звякнуть цепями, и отбросил оружие в сторону. Под Рикки расползлась крупная лужа крови и закапала на землю. Тварь! Пача величественно шагнул ко мне, протягивая руку к морде. Я вывернула голову, зубами вытаскивая штырь из стены. И едва змея выпала из гнезда в камне, как я метнулась к шее жреца, но тот дернулся, и укус пришелся ему в плечо. Мужик коротко заорал, забился, как бабочка, насаженная на булавку, но умирать и не думал. Отпущу — сбежит. Тогда я тебе плечо просто нахер откушу, ублюдок. Тигриная челюсть сжалась сильнее, с хрустом ломая кости и разрывая мясо. Всю морду заливала кровь, но я упрямо смотрела в вытаращенные золотые глаза жреца. Тот что-то иступлено шептал, часто повторяя имя своего бога. Зубы сомкнулись где-то внутри чужого мяса. Мужик заверещал уже на ультразвуке, и вдруг со вскриком поднял пока здоровую руку: — Нет! — вымученно мотнул он головой. — Если с-священный с-зверь реш-шит так! Та-так и будет! Спасибо за такой подарок, жрец. За мной не заржавеет. Я мотнула головой, и Пача под тяжестью собственного тела с криком отлетел в сторону, окончательно лишаясь руки и куска плеча. Я сплюнула оторванную конечность и обвела взглядом похватавших мечи и копья туземцев. У меня была свободна только пасть, а в боку засели штыри. — Тот, кто поможет моему накама, останется в живых, — прорычала я, осознавая, что угроза плоха. И снова взялась за выковыривание себя из камня. Я выберусь и всех порешу. Я больше не буду в стороне скулить от боли. Я приму живейшее участие в ваших смертях. А после смерти вы все получите по заслугам. За все надо платить. Удалось вырвать правую согнутую в локте лапу. Ею я вытащила штыри-змеи из бока. Висеть стало тяжелее и одновременно легче. Я смогла дотянуться до крепления второй лапы и вцепиться кайросечными клыками в камень. Вдруг поможет. Племя Солнца меня почему-то не трогало. И воины куда-то убежали. Мы с Рикки остались почти одни. В уголке хрипел однорукий жрец. Я сквозь зубы, сдирая десны, пыталась приободрить навигатора и одновременно сломать камень, удерживающий меня. Рикки еще жив. Сердце и дыхание еще слышатся. Норман тоже пытался освободиться из цепей, но категорически не преуспевал в этом. Дыхание становилось все более поверхностным, а кожа бледнела на глазах. Неужели рана насквозь? Удалось отломать вторую лапу и теперь я взялась за задние и штырь под животом. Удерживаться от вывихов стало затруднительно, но я старалась, чувствуя, как накатывает паника. А если уже слишком поздно? У нас ведь до сих пор нет доктора в команде. Он был просто не нужен, и мы забыли даже искать на Ватер 7! Если из-за нашей безответственности Рикки погибнет? Парень начал что-то отрывисто и невнятно шептать. Вдруг раздался взрыв из-под земли. Люки, которые находились на площади, снесло огненным шквалом. Эйс! — Эйс, быстрее! — отчаянно крикнула я. Он, Одри и Бетси появились в окружении туземцев. Шевелитесь, дураки! Рикки вдруг завозился, гремя цепями, соединил руки и начал что-то неуклюже колупать на запястье. Я не разглядывала. Нет времени. — Эйс! — рявкнула я еще раз, рискуя отвлечь брата в опасный момент. — Одри! Шон! Брат обернулся на голос и быстро нашарил меня взглядом. Пламя вокруг собралось в кольцо, защищая ребят от нападавших. Наконец, он заметил меня и Рикки на алтаре. Мне как раз удалось оторвать заднюю левую из захвата. Да что это за камень такой?! Я могу стены крошить, а тут словно котенок... Эйс быстро оказался рядом с навигатором, аккуратно переплавляя кандалы и приподнимая его. Подоспел Одри, сдирая с шеи платок и прижимая к ране. Я все еще боролась с последней лапой, близкая к тому, чтобы отгрызть ее нахрен, раз она так мешается. Рикки прохрипел что-то брату и вручил окровавленный браслет Лога… А потом сердце его перестало биться. — РИККИ! — завопили мы в один голос. — НЕ УМИРАЙ! Брат попытался судорожно нащупать пульс, которого уже не было. Лимонная рубашка испачкалась в крови, а на глаза упали спутанные волосы. Я озлобленно рявкнула на забившегося в угол жреца. Тварь! Пача уже мало что видел или соображал, поскольку его кровь стремительно покидала тело. Но я все равно бессильно щелкала клыками и пыталась достать его хоть когтем. Шон отбивал площадку от наседающих антов. Я так сильно брыкалась, что вывихнула скакательный сустав. От боли потемнело в глазах, а рык застрял в горле. Черт, почему в этом теле все так больно? — Эйс, Одри, где Шишио и Джо? — я поспешила отвлечься и отвлечь впавших в ступор и шок друзей. Одри встряхнулся и собрался с мыслями. Брат все еще смотрел на тело Нормана. — Они побежали выпускать остальных пленников. Анты приносили в жертву всех приезжих, — обычно невозмутимый мужчина скривился и сжал кулаки. — И они сильно соврали, что у них редко бывают гости! Я хмуро кивнула. Ясно. И если нас собирались прирезать почему-то вне очереди, то остальных запихнули в какие-нибудь темницы, не зная, что брат — логия. Вдруг в своем углу особенно громко захрипел Пача, и Эйс поднял на него взгляд. Показалось, что содрогнулся воздух вокруг, а сознание предприняло самовольную попытку ускользнуть в обморок. Лапы подогнулись, но боль отрезвила и заставила встать ровно. Жрец закатил глаза, и окончательно помер — не выдержало сердце. Тварь, легко отделавшаяся! Я хотела тебе вторую руку отгрызть, а потом сломать трахею, чтобы ты в собственной крови задохнулся! Я бросила взгляд на тело Рикки. Черт. Ну почему когда я только к тебе привыкла и привязалась, ты так бездарно помер?! Нос дергало, и приходилось часто моргать, чтобы избавиться от жжения под веками. Хотелось плакать. Лапа опухла и затекла. Я заскулила, прижимая уши и боясь поднять глаза на остальных. Я такая большая и… такая бесполезная. Почему?! Какого черта я всегда с краю?! Я опять бессмысленно дернулась, но зажмурилась от полоснувшей по нервам боли и опять замерла. Полыхнуло огнем, и рядом с лапой оказался брат. Я не поднимала глаз с пола, размышляя, а не остаться ли мне, такой проблемной, тут. Буду жить в лесу, отлавливать местных аборигенов… Как папка, может, даже жрать их начну на старости лет… Нет, фу-фу-фу! Эйс, забери меня с собой, я тут не останусь. Брат подобрал штырь-змею и, внимательно прислушиваясь, простучал по каменному кокону, в котором замерзла лапа. Тут ни я не справилась, ни кайросеки, только царапин наставила. Эйс размахнулся и ударил штырем в низ конструкции, оставляя мелкую вмятину. Внутри все твердо, не продрать. Одри убежал куда-то помогать Бетси, который увлеченно рубился с местными и уже почти вымотался. Брат сосредоточенно колупался со мной, о чем-то напряженно размышляя. А я так и стояла с задранной вывихнутой лапой, как пристегнутый кольцом к земле слон. Давно, но я помню ту статью, почему слона держит глупое колечко, которое он с легкостью может выдрать. Слон же большой и сильный. Потому что когда он был маленьким и слабым и не мог справиться с привязью, оно ранило его, потому что слон вырос, помня и зная, что не может вырваться. Я напоминала сама себе такого слона. Я была маленькой и слабой и не могла справиться с окружающим миром. Но теперь я гребанный тигр! Я научилась им быть, но внутри я так и осталась слабой! Рыкнув Эйсу, чтобы отошел, я собралась с силами. Я умею крушить стены. Я могу валить деревья одной лапой, а гнуть металл — двумя. А это всего лишь камень. Камень потрескался. И я заклокотала от натуги и боли в суставе. Если бы кошки могли потеть, по мне бы текло в три ручья. Я выберусь. Я обещала, что приму самое живое участи в смертях этих гребанных антов. С неожиданным хрустом меня отпустило, и я по инерции кувырнулась через голову, тут же обессилено растягиваясь на полу. Эйс сразу же подскочил ближе. — Минутку дай. С шумным вздохом мне удалось подняться, поджимая вывихнутую лапу. Я попрыгала к Рикки. Лицо у его тела было бледным и спокойным, как фарфоровая маска. Он прожил хорошую жизнь, сделал все, чтобы осуществить свою мечту. В следующий раз он выберет крепкое здоровье и сможет закончить начатое. Я провела носом дорожку от щеки по скуле до центра лба, последний раз вдыхая его запах. Удачи тебе в пути, пусть тебе хватит на все, чего ты желаешь, Рикки Норман. Раздался взрыв, и я вздрогнула и поспешила догнать остальных. Пока я гоняла сопли, Шишио и Джо, как оказалось, успели освободить из темниц других пленников. Их оказалось всего трое. Трое оставшихся: крупный мужик, похожий на тролля, какой-то мексиканец с бешеной улыбкой в сомбреро и оранжевом пончо и последний губастый коротышка в сером тюрбане с двумя мечами больше него самого и огромной базукой. — Саша, ты повредила лапу? — осматривая всю меня, подскочил кок. — Ничего такого, — резко оборвала я. — Где остальные? — Капитан приказал идти к берегу, — ответил мне Джо. — А Одри и Шон уже ушли. И мы все еще ищем Рикки. Ты его не видела? Из горла против воли вырвался скулеж, а уши обвисли, но слабость была едва заметной. Им не надо знать. Только не сейчас. — Не надо его искать, лучше поторопимся. Я попрыгала в сторону деревни. За мной с небольшим отставанием последовали остальные. Я ведь старпом, я должна заботиться об остальных. Остановились мы только у корабля. Там уже были Одри и Шон. Жителей в деревне не было — все сбежали в лес или сражались в храме. Я взревела, сообщая, что мы на месте. Почти сразу же светлое небо потемнело от того количества огня, что взметнулось вверх. Послышались крики ужаса. Пламя собиралось в гигантский шар. Теперь понятно, почему Эйс приказал уходить. Он тут просто ничего не оставит. — Готовьте корабль к отплытию, — скомандовала я. — Как у нас с припасами? — Вчера загрузили, — отчитался Шишио. — Тогда ждем и отплываем. — А Рикки? — А Рикки… пойдет дальше без нас, — я тряхнула головой, избавляясь от накатившего беспросветного горя. Не сейчас. — Я не… Шон поймал Шишио за руку и отвел в сторонку. Он им объяснит, а мне нестерпимо хотелось в угол. Где-то на острове в своем огне горел Эйс. Только он не виноват. Я виновата. Жрец опустил нож из-за меня. Пламя сожгло почти весь остров, оставив лишь небольшой кусок леса по краю острова, настолько узкий, что сквозь частокол стволов проглядывался свет. Брат все никак не возвращался. Сходить за ним? И пока никто не успел притормозить меня с больной лапой, я выпрыгнула и понеслась в сторону храма. От леса остались огарки, от храма — обломки. Эйс нашелся в самом центре проплешины острова. Стоял и пялился на что-то в руке. Я подпрыгала ближе. Он смотрел на браслет Лог Поса, который ему отдал Рикки. — Он сказал, чтобы я шел дальше без него, — какая ирония, так и будет... Эйс сжал компас почти до хруста. Я аккуратно пристроилась рядом, стараясь не тревожить ногу. Боюсь, больше трюк с глазами не прокатит… Я вытянула лапу с приглашением обнять. Брат даже не стал кочевряжиться и подошел ближе. — Ты говорила, что не боишься смерти. Что там? — куда-то в шерсть спросил Эйс. — Там судят по другим законам, — хмыкнула я, отстраняясь и заглядывая в лихорадочные черные глаза, — и выдают по заслугам. Рикки пойдет дальше, и у него будет все так, как он хочет. Я в это верю. — Ясно, — и после недолгого молчания добавил: — Пошли на корабль, нас уже заждались, наверно. — Да. И у нас трое пассажиров, — сочла нужным предупредить я. — Места хватит, — посмурнел Эйс. — Как скажешь… Капитан. Мы все еще в тебя верим.