Котячий ребенок

Однажды, в одном из миров кто-нибудь поймет, что искусство рулить другими людьми, чтобы они этого даже не замечали — очень тонкое и трудное искусство, и за успешно провернутые операции по убеждению разумных надо выдавать премию… или приз какой-нибудь. Боюсь, из меня фиговый манипулятор. Каа просекла, что что-то не так, когда дала согласие пойти «за травками» на совиный остров. Она опасно скривилась, растягивая губы в оскале и зашипела на меня. Но поздно, слово дано. И я уже успела выучить, что слово двуххвостая, как и любой демон из легенд, держит железно. В том наше отличие от людей. Так что сейчас мы ползли на территорию Пернатых под навязчивый мотив из «Розовой пантеры». Наверно, у всех, кто смотрел это произведение, эта мелодия стойко ассоциируется со шпионажем и «незаметным» проникновением. Время выбрали дневное, совы уже ложились спать, выставляя часовых, но, право слово, поднять по тревоге весь остров труда не составит. Так что надо просто быть незаметными и тихими. Ага, Каа и незаметность — это как Луффи и овощи. Вроде и еда, а вроде и не мясо, чтоб охотно жрать. Бакенеко совсем не умела вести себя тихо! Если точнее, то просто отказывалась из вредности сотрудничать. Даже взятка в виде выпивки не помогала! Старейшина по-детски дулась, что ее обвели вокруг пальца, и теперь специально наступала на ветки. Ей-то ничего не грозит! Она просто наложит на себя какую-нибудь хитрозадую иллюзию и сбежит. А мне придется в одиночку отбиваться от стаи рассерженных и испуганных снюнявок! Вообще бы не тащила ее, если бы у меня были руки! Птицы сурово глядели по сторонам, уделяя особое внимание кустам, где, как они знали, могут прятаться такие твари как я. Да умные-умные, я поняла! А теперь отвернитесь и дайте мне пройти! Каа рядом скорчила морду из разряда: «Мы все умрем!» и закатила глаза, показывая, как скучно ей ждать и вообще не нравится тут быть. Ну, хоть не орала. Минут через… вечность совы отвели взгляд от наших кустов и вернулись к равномерному разглядыванию пейзажей. Отли-ично. Я моргнула Каа и порысила на полусогнутых дальше. К следующему бастиону из кустарника. Хорошо, что я разучилась бояться насекомых. Их тут куча. Старейшина поползла за мной, все же стараясь быть тихой и незаметной. Ей на траве это было удобнее сделать: шерсть желто-рыжая отлично сливалась с местностью. Не то что мои ядовитые полосы в черной кляксе… Мы успешно преодолели первую полосу часовых. Осталось еще две по десятку сов в каждой. Вот, посмотришь со стороны, мелкий же остров, мало деревьев, слишком огромные совы. Где они помещаются только?! Их же тут сотни самых разных мастей! К сожалению, я даже знаю, что Пернатые едят. Экосистема этого острова такова, что мы для гигантов как упитанные кролики с когтями. Потому все так боятся за детей: они легче, и их утаскивают чаще. Чудовищные кошки тоже не сидят сложа лапы, заваливая иногда пикирующих на добычу сов. Круговорот мяса в природе. Жестокая правда. Они едят нас, мы кое-как — их. Тик-Так жрут обоих. Каа меня притормозила, указывая на какую-то внеплановую проверку в виде пролетающих трех сов с полными защечными мешками. О, аж заряженные… Спасибо. Дождавшись, пока клин бесшумно пролетит, мы поползли дальше. Я так волновалась, что в моей Воле постоянно возникали помехи. Надо успокоиться. Это может сильно помешать. У меня чуть ли не одна попытка достать нужную раковину! Потом совы будут просто неумолимы к нарушителям. А потом еще хуже и еще хуже, пока остров не превратится в прототип бюджетной версии Импел Дауна. Короче, я еще не готова штурмовать государственную тюрьму, даже ее масштабную модель. Лучше бы мне все сделать правильно с первого раза! Опять вернулось совиное трио. Центральная, сама крупная сова несла в лапах… Льва? Черт. Почему сейчас? — «Хоу, а малышу не повезло! Наверно скормят молодняку», — передала молча мыслеобраз Каа. Я мгновенно представила, как льва разрывают на части совята, и позеленела бы, если бы тигры только могли зеленеть… Прости, «малыш», но если мы тебя вытащим, то совы поймут, что мы здесь и… Да их столько ежедневно таскают! Из всех племен по всему острову таскают собратьев! Этому просто не повезло! Ну, Саша, ну, у тебя другого шанса не будет! Не ходи за ним! Он даже не тигр! Иди, ищи ракушки! Ебись тигром, воровская операция резко стала спасательной! Я передала Каа образ ракушки. Пусть идет, найдет нужную, и обмотает ее веревками, все хорошенько закрепит. А потом может быть свободна на все четыре стороны и сезона. Я уж как-нибудь найду ее, вынесу. Не в этот раз, так потом проберусь. Все, удачи, целую, условленная плата закопана под камнем третьим справа от моей пещеры, если что! Я поскакала за бесшумно скользящими в воздухе совами. Они даже не махали крыльями, как планеры маневрируя между деревьев. Поспеть бы за такими. Лев, как маячок, рассылал панические сигналы SOS. Едва ли он на что-то надеялся, но когда тебя скоро растерзают клювиками, едва ли есть дело до логичности своих действий. Ниндзя уже спешит на помощь! Льва занесли в дупло у самой кроны. У меня сердце замерло. И я, уже плюя на осторожность, вцепилась в кору. Может, мне начать придумывать названия техник? Звучит круто. Типа, «вертикальная походка ниндзя»! И я цепляясь и подтягиваясь на когтях, быстро поползла к гнезду. Обожаю эти деревья, у них очень мягкая кора, в которую легко впиваться когтями. Внутри древесина настолько прочная, что похожа на железо или пластик. Я для моста использовала именно эти ветки, и они до сих пор не отсырели, хотя живу я в зимне-весеннем климате. А зачем придумывать названия походки? Вот, если удар какой-то особый, то да, можно обозначить технику, а так… Выпендреж и ребячество. Тем более я ниндзя. Ниндзя не кричат о своих техниках, они шепчут. Этот шепот последнее, что ты слышишь в своей жизни. (Уо-о, как круто прозвучало! Надо запомнить.) Короче, я по спирали забралась и проникла во вражеское гнездо. Оно было настолько огромное, что я могла бы стадион вместить! Лев нашелся уже в клюве заботливой матери пернатого семейства. Он плаксиво голосил о спасении и лапами ставил распорки в пытающихся сомкнуться челюстях. Отец семейства (а может, все наоборот было, я в гендерной принадлежности сов вообще не ебу!) заботливо пытался помочь благоверной сомкнуть клювик. Лев профессионально уворачивался, не забывая придерживать рот… Поражаюсь мастерству рыжих. Так, надо спасать парня, а не восхищаться его артистизмом и пластикой! Я напряглась и прыгнула на голову большой сове, впечатывая ее в пол дупла. Вторая сова от удивления разинула пасть, а лев так и остался с поднятыми лапами, словно на него все еще давит клюв. Давай, олух, шевели булками! Пока они не очнулись! Лев спохватился. Сова затрясла головой, распушилась и встала, загораживая детей. Подо мной заколыхалась, как холодец, вторая птица. Я соскочила. Совы поднялись, готовясь, что мы на пару будем бить их детенышей. Лев к тому и приготовился. А теперь внимание! Смертельный номер! Я быстро передала мыслеобраз, боднула для верности спасенного забияку и выскочила в окно (Других дверей в дупле не было!), цепляясь в кору на соседнем дереве. Технология побега откатана уже не раз. Лев, истошно вереща, полетел следом. Из дупла высунулись обитатели гнезда, гневно посмотрели на сбегающих нас и ка-а-а-ак заверещали. СУКИ! Они тревогу подняли! Ну, раз нет каких-либо отличий, пошли в сердце за раковиной. Хуже уже не будет! Лев с круглыми глазами и паническими мыслеобразами побежал за мной, не оставляя попыток меня образумить. О, ты, может, знаешь, куда бежать?! Так беги! Потому что я бегу просто потому, что на месте нас ждет смерть от слюней! Я заблудилась слегонца, когда мы съезжали! Лев заверещал сиреной. Ты больше меня в три раза! Заткнись-заткнись-заткнись! Это мне должно быть страшно! Эйс, спаси меня, пожалуйста! Совы наступали, я уже оглохла от слюны, с треском ломающей землю вокруг меня, и непрекращающегося визга льва, когда вдруг передо мной появился блуждающий голубой огонечек. Иллюзия Каа! Выведет или добьет? А в сердце острова и так должен быть кавардак! Уже плевать. Совы везде! Я схватила льва хвостом за шею и потащила за собой. Нам за огоньком. По дороге я еще умудрялась передавать, что конкретно мы ищем, чтобы если он вдруг увидит, то пусть хватает. Лев преданно кивал, не забывая перебирать лапами. Огонек-иллюзия привел нас как раз к поляне, быстро зависнув над откопанной Каа ракушей. Господи, да она метровая! Сокровище! Однако, я не успела сориентироваться и схватить на бегу лианы. Ничего, круг намотаем, вернемся, и я прицельно схвачусь. Я проскочила раковину, пробежала пару метров и только потом поняла, что рядом нет тяжелого рычащего дыхания. Тут же пришлось оперативно тормозить, проходя когтями по земле и оборачиваться. Перепуганный лев остановился и схватил веревку зубами. Черт. Совы выдали залп. Я оказалась перед ним быстрее, чем лев успел зажмуриться и сжаться, ожидая своей смерти, заворачиваясь в Волю Вооружения. Грянул взрыв. Совы замерли, ожидая, пока пыль осядет. Я перевела взгляд на спасенного льва. Знаешь, почему я уворачиваюсь от залпов, а не принимаю удары на доспех? Потому что я вся в ебанной слюне этих психопатов теперь, ублюдок. Когда выберемся, я тебя сама прикончу. Ты понял? Ты. Меня. Понял?! Лев мелко закивал, не забывая хвататься пастью за веревки. (Каа постаралась, целую сетку соорудила.) Совы снова начали с чавканьем набирать новые залпы. Я стряхнула вязкую желеобразную слюну и с низким рычанием подогнала своего визави. Шевелись! Очередного удара мы не переживем: я умру от отвращения и синяков, а ты от моих лап, потому что синяки не смертельны! Лев подхватил мою драгоценную ракушку и поскакал за мной. Давай. Я видела след от огромной лапы, я знаю, где мы и как отсюда вырулить. Совы снова начали стрелять, еще и крича о том, что кошки вообще охамели, раз не падают кучками мяса от ударов. Я ТИГРИЦА! Мы добрались до пролива и быстро пересекли мель. Совы собирались преследовать и дальше, но тут Тик выскочил и попытался отхватить хоть парочку совиных тушек. Мы едва успели добраться до берега и добежать в лес, куда туша крокодила просто не лезла. Я жива. И этот, рядом который, жив. И ракушенька моя цела и со мной. По такому поводу мужлан я приглашаю тебя к себе погреться, отдохнуть и поесть. Однако, шаг влево-вправо или прыжок являются серьезным поводом для расстрела, и лучше бы тебе быть осторожнее. Лев благодарно и испуганно покивал, все еще жуя веревку. Отдай мое сокровище. Крокодилы сцепились снова, совы ухали где-то сверху. Ладно, дома рассмотрю… Но сначала надо отмыться от слюни. Домой грязь нельзя заносить, потому что Ло… Я тряхнула головой, отгоняя мысли. Вокруг полетели ошметки слизи. Я вся в слюне. Господи, за что?! Какого черта?! Почему Воля не защищает от грязи? Фу, мерзость, фу, дрянь, фу, оно липкое и как студень, фу-фу-фу! И пахнет… тухлятиной… Я щас умру. Ублюдок, это из-за тебя! Пока я отиралась о скалы, соскребая эту дрянь, и стиралась в реке, лев сидел рядом и покладисто кивал на то, какой он мудак нехороший. И глаза у него были как у щенка, который пролил что-то и осознал свой промах. Нет. Не разжалобит! Я злая как черт! Из реки я вылезла уже чистая, но все еще с душком. Но это уже не отмывается, само должно пройти. Вселенная, почему за подарок я должна была расплатиться таким унижением?! Но если серьезно, то ради этой ракушки я готова хоть в дерьме совином искупаться. Это моя «черепаха», на которой я, как Джек Воробей, выберусь с острова. Мой билетик к свободе… Ам… Э… Ну… Вот я ее как бы достала… А что теперь? Моторчик прекрасный: сильный движок, гладкий серо-стальной корпус с пупырками… Но без лодки, в которой все это присобачить надо, ничего работать не будет… Я подняла взгляд к небу и глубоко вздохнула. Я знаю, что я клуша. Но почему реальность всегда так жестока? Я же никогда не учила кораблестроение. Врачевание и навигаторство — мои стези. Уверена, хуже уже не будет… Нет-нет, нельзя так думать. А то ребята наверху подумают, что мне сегодня мало досталось и придумают что-то еще. Не-ет, вы там ничего не слышали! Мне прекрасно! Мне нравится раковина, и я сделаю для нее лодку. Вы дали мне все, что нуж… — Са-а-а-аш-а-тя-а-ан, — раздалось пьяное и протяжное сверху. — Тут тва-аи ученики пришли! Принесли ветряные раковины! Жду-ут у границы. Каа пришла от пещеры и уселась на нижних ветках дерева, покачивая бутылью из тыквы и предовольно скалясь. Я замерла. Язык мой — враг мой. Как зомби, я забралась на мост, прошагала до скал и уставилась на две делегации от двух племен: от пум и от леопардов. Возглавляли их вожди с точно ветряными ракушками (по полметра каждая). Рядом с ними робко и испуганно мялись чернявые подростки. Чуть поодаль стояли по пять особей обычного окраса. — «Мы выполнили свое обещание, — одновременно, словно, мать их, репетировали, произнесли вожди, пододвигая ракушки ко мне. — Теперь выполни и ты свое!» Вот же блять. Теперь хуже уже не может быть! Ну да, сейчас! Закатай губу, Саша! По мосту прибежал, сверкая глазами, лев. От его грации тряслись бревна. — «Каа рассказала мне! — взволнованно верещал он. — Я тоже хочу стать твоим учеником! Я же тоже нашел ракушку! Я же ее тебе принес!» Обложили. Со всех сторон обложили.