Котячий ребенок

Импел Даун трясло, то крупно, то мелко, но не прекращая. Я лежала на неровных плитах и вдумчиво слушала, как где-то наверху падает что-то большое. Подобная сейсмическая активность была приятна и приносила злорадное удовлетворение, но вспыхивало оно совсем слабо, где-то на периферии чувств. Основной же массив был занят тиканьем часов до казни брата. Конечно, ничего на шестом уровне не тикало, еще бы нам тут на часы раскошелились, но каждый удар сердца четко отстукивал время. Волей Наблюдения я пыталась искать Луффи или хотя бы следить за происходящим, но слишком ослабла и расшатала психику в этой чертовой тюрьме, чтобы видеть так же далеко, как раньше. Теперь все, на что меня хватало — это метров двадцать. Я даже до потолка не дотягивалась. Впрочем, меня хватило на то, чтобы заметить делегацию до ее появления на лестнице. — Только давай без слезных прощаний, — с сожалением попросила, — а то я совсем взвою. А ты знаешь, я вою громко. Сэр меня проклянет. Шутка не удалась. Эйс даже не обратил на меня внимание, замкнувшись в себе. Заслышав шаги, он поднял взгляд на вошедших. Джимбей заскрежетал зубами, грозясь их себе выломать. Я бессильно оглядела почетный конвой из Магеллана, Домино и еще двух десятков стражников из ее подразделения. В руках тюремщицы были кандалы. — Ну вот и все, — встав напротив камеры объявил начальник. — Портгас Д. Эйс, мы отправляем тебя в Маринфорд на твою казнь! Ну вот и все, действительно. На меня упала неподъемная плита беспросветной скорби и отчаяния. Услышав о финте Луффи, у меня даже появилась некая уверенность, что он в очередной раз нагнет реальность своей аномальной способностью скручивать этот мир в рожок, но она не оправдалась. Видимо, войны и правда не избежать… Зато теперь понятно, почему Эйсу так везло — то, что некоторые размазывают на десятилетия, он получил в один присест. И почему у людей заранее на лбу не написано, кто и когда умрет? Почему когда моего брата уводят на смерть, я лежу и думаю о какой-то сраной ерунде? Но мысль не принесла даже злости, на которою я отчасти рассчитывала. Все затмевало отчаяние. Брата вывели из камеры, он даже не сопротивлялся, лишь раз глянул на друга и на меня. Проходя мимо, он вдруг остановился, словно проснувшись на секунду и, не глядя, спросил: — Я могу попрощаться? — Зат!.. — Три минуты, — твердо оборвал подчиненную Магеллан. Охрана отошла на пару шагов, чтобы дать нам некое подобие личного пространства. Эйс присел рядом с решеткой. Я просунула лапу в наруче и вцепилась в его лодыжку. Не уходи, сделай что-нибудь. Всегда же… удавалось смыться. — Ты была первой, кто признал меня, — мне на лоб легла тяжелая рука, — сказал, что мое существование не бессмысленно, и даже моя жизнь имеет какую-никакую, но цену. Ты первая показала, что меня можно любить, и я не такой бесполезный кусок дерьма. Спасибо тебе за это. Спасибо, что следовала за мной несмотря ни на что, — «не оставила даже тут» прозвучало между словами. — Прости, что причинил тебе боль, я знаю, как ты будешь грустить… Погрусти, ладно, только не увлекайся сильно. А то вы с Луффи умеете соплю пустить. Магеллан молча вздернул брата на ноги и прошел вперед. — Спасибо и тебе, друг, — кивнул брат Джимбею. — Прости, что доставил столько проблем. Эйса вилами охранники толкнули вперед, он вздохнул и выскользнул из моей лапы. Меня словно отключило от экрана. Не было никаких чувств или эмоций, я тупо пялилась на лапу, оставшуюся лежать, и чувствовала снова и снова, как выскальзывает из слабой хватки чужая лодыжка. Мне так жаль, что все так вышло… Коридоры Импел Даун содрогнулись от моего рева: «Скоро встретимся». Я подтянула лапы к себе ближе, прикрывая глаза и выпрямляясь на полу. Еще ничего не «вышло», ничего не решено! Даже если я ничего не могу сделать, еще рано отчаиваться. У Отца хватит сил и воли отбить Эйса назад. У Луффи хватит удачи, чтобы перехватить брата по дороге. На худой конец их корабль в водоворот попадет. Эйс и сам удачливый ублюдок — выживет. Всегда выживал. — О, Кошка, гляжу тебе на «брата» совсем плевать, — усмехнулся Крокодайл. Дернулись от подобного оскорбления не только Джимбей, но и пара заключенных в соседних камерах. Меня же его слова нисколько не задели. Я повернула лапу так, чтобы видеть знак на подушечке. Мне на брата не плевать, это брату смерть не грозит. Отец не даст ему умереть, я в него верю. Поскольку ни на конфликт, ни на слезы меня развести не удалось, Сэр быстро потерял ко мне интерес. Джимбей вздохнул поглубже и тоже затих у своей стены, превратившись в мрачную каменную горгулью. Заключенные отходили от той драмы, что видели только что, но начинать обсуждение не спешили. Я же, собравшись из того отчаянно-амебного состояния, теперь чего-то ждала. Чего угодно, чтобы знать, что мне делать дальше. Указатель вселенной возник в ушах слабым криком Луффи, зовущего Эйса. Я прислушалась получше и, убедившись, что это не галлюцинация на почве стресса и протекшей крышки, рыкнула, громко звеня цепями. — Руффи, Эйса тол’ко что ув'ли! Они на лифте! Посп'шите! То ли меня не было слышно четко, то ли еще что, но брат добежал аж до нас и остановился возле моей камеры. Он был неподдельно удивлен… Неужели поимка всего лишь Кошки так мало стоит в глазах Дозора, что обо мне даже статеечки не появилось? Хотя с брата сталось бы ее профукать. — Саша?! Ты что тут делаешь? А хотя не важно! Где Эйс? — Они ушли к лифтам, вон туда, — я указала лапой направление. — Прежде чем ускачешь, сними с меня намордник! Я тут разберусь. Луффи кивнул, схватился за кайросечные ремни и тут же превратился в вареную бессильную сосиску. Я зарычала, упираясь лапами в решетки и выворачивая шею в надежде сорвать ненавистную штуковину. Джимбей позади нас неразборчиво прошептал: «Так он действительно пришел! Она не солгала»… А то как же! Это только незнающие Луффи могли подумать, что такая небылица нереальна! — Что это?! Луффи-кун, кто это? — к нам подоспели огромный клоун и половинчатый, бело-желтый мужик с бокалом винца. Ах ну да, Луффи же. Я стряхнула слабые руки брата. Ничего не вышло. — Раз не получилось, то не задерживайтесь. Идите! Вы еще сможете догнать лифт. — Хорошо, сестра! — как бравый солдатик откликнулся Луффи и сиганул в указанную сторону. Слегка щурясь, я проследила его силуэт. Даже в страшнейшей тюрьме Импел Даун он не теряет своего настроя. Словно ему все нипочем… Но помощь лишней не будет. Я хищно повернулась к Сэру. Мужик занервничал, постреливая глазами в поисках отступления. Даже прикованная и почти распятая я оставалась чудовищной тигрицей в опасной от него близости. — Сними с меня намордник. Крюк должен выдержать. — А морда твоя не треснет? — ехидно поинтересовался бывший Шичибукай, тем не менее дотягиваясь и подцепляя ремень сверху. Сади-тян на совесть затягивала, особенно после того, как чуть головы не лишилась. Башка трещала, крюк угрожающе скрипел, морда морщилась в шарпея. Да-авай! Есть! В один прекрасный миг ремень не выдержал давления и сломался. Я сразу же раскрыла пасть и размялась, пощелкав кайросечными коронками. Все, баста, карапузики, тетя кошка почти вышла на свободу. Наручи поддались с трудом, я ободрала десны, но выгрызла себе свободу передвижения. — Если ты могла освободиться, чего ж сразу так не сделала? — хмуро спросил Джимбей. — Почему ты дала им увести Эйса? — Ты видел, сколько мы снимали этот ебанный ошейник? Попытайся я раньше, меня бы скрутили — и здравствуй, — я всем своим весом напрыгнула на решетку, — котел! И плевать бы, но больше у меня подобной возможности не было бы вообще! Скрутили бы, как котенка. Решетка даже не поцарапалась, и я закружила по камере, присматриваясь к слабым местам ковки. Рычагов как в «Пиратах Карибского моря», уж извините, не было предусмотрено. Я еще раз прыгнула на дверь, чувствуя, что камера мне отчаянно мала и только постепенно сужается. Кажется, у меня теперь не только боязнь воды, но и клаустрофобия развилась! Я еще раз ломанула задними лапами и нахмурилась, на секунду присев на пол. Черт. План был хорошим! Из чего эти ебанные двери вообще?! Словно мало было неприятностей, от лестниц потянуло каким-то газом… Голова немедленно убаюкивающе закружилась, заставив меня пошатнуться и почти упасть. Только то, что я чуть раньше уселась в раздумьях, помогло мне удержаться в сознании. Что за чертовщина? Неужели охрана начала, наконец, думать мозгами, а не задницами? Собравшись с силой воли, я сбросила оцепенение и опять закружила по камере. Лишь бы не уснуть. Вскоре Луффи и его команда как-то разобрались с сонным зельем, но, как я поняла, все выходы наверх оказались заблокированы. Я зарычала, мечась по камере. Мой сосед раскинулся посвободнее, о чем-то раздумывая. Я притормозила, вперив оценивающий взгляд в бывшего Шичибукая. Логия песка, очень могущественная, обладающая способностью вытягивать воду отовсюду… Вот только на свободу Сэру, как это ни парадоксально, не хочется. Поиски убер-пушки древних себя не оправдали, а больше заняться пирату было нечем, вот он и согласился, причем абсолютно добровольно, на принудительный отдых в неволе. Впрочем, не так давно он заявлял, что хочет убить Белоуса… Так я и позволила. Мне проще прикончить его по завершению, и дело с концом. С одной стороны во мне еще не столько подлости, а с другой… может, я и созрела. Что я за дочь, если доставляю только проблемы? — Эй, Сэр, не хочешь помочь в благом начинании? — криво усмехнулась я. С Крокодайла можно было писать картину «Еврей ищет выгоду». — Зови своего Мугивару, — криво усмехнулся Сэр. — Будем договариваться. Я злобно ощерилась, но заткнулась и поспешила позвать брата, пока Сэр не передумал. Бывший Шичибукай проводил меня донельзя довольным взглядом. Луффи прискакал быстро, за ним, чертыхаясь и тихо обсуждая варианты побега, добежали гигант и половинчатый с вином. — Я могу сделать дыру в потолке. Вы хотите выбраться, а я хочу прикончить Белоуса. Так почему бы нам не помочь друг другу? Я заурчала, впиваясь когтями в пол и кроша камень. — КРОКИ! — наконец узнал врага Луффи. — ДА НИ ЗА ЧТО! — Луффи, послушай. Я за ним пригляжу… — И еще один пункт нашего договора, — словно неожиданно вспомнил Сэр. — Никаких кошек рядом со мной. — Ублюдок, — шикнула я злобно в сторонку. — Да пошел ты! — накинулся на злодея брат. — Ты разрушил страну Виви! — Это было давно… — «и не правда» дозвучало в конце. — Больше меня эта страна не интересует. — Давай освободим его, паренек в соломенной шляпе. Без его силы нам не обойтись, — вмешался клоун. — Что?! Ива-тян! Да ты хоть знаешь, что он сделал? — Луффи. — Ты выбраться хочешь или нет? Если ты хочешь попасть в штабквартиру Дозора, то тебе он пригодится. — Иванков… — прошипел Крокодайл, разом помрачнев. — Давно не виделись, Кроки. Я подозрительно сощурилась, старательно вороша память на лица, знаки (на груди клоуна был отчетливый чей-то Роджер) или имена. Я бы такое имечко запомнила. Был какой-то чудотворец вроде, давным-давно, по тавернам слушок ходит до сих пор, будто он из баб делает мужиков, а из мужиков — баб. И что самое страшное — без разбору прикладывает всех на своем пути. Что Сэр с таким делал?! Неужели!.. — Ты его знаешь? — искренне поразился Луффи. — Мимолетное знакомство. Мы встречались еще когда он был зеленым новичком. Не волнуйся, он будет под моим личным контролем, если попытается нас предать. Я ему не полностью доверяю, но я знаю его тайную слабость! — клоун угрожающе и издевательски наклонился к Крокодайлу, заставляя того нешуточно напрячь булки. — Я могу всем рассказать твою тайну в далеком прошлом… Но если просто заткнешься и поможешь нам, я так и быть промолчу. Йи-ха! — Ублюдок, — теперь шипел Сэр. Я вздохнула куда свободнее, зная, что теперь у бывшего Шичибукая связаны руки. Хотя бы пока рядом этот клоун-чудотворец. Заключенные вокруг разбушевались, вдруг почувствовав запах не столько свободы, сколько мести. Я оскалилась, прыгая на решетку, чтоб заткнулись, и заметалась по замкнутому пространству. Убила бы всех, кто смеет угрожать Отцу. Он самый благородный человек, которого я знаю! Шакалы! — Смертельное подмигивание! — вдруг взмахнул своими супер-ресницами Иванков на самых буйных, надежно сбивая с ног заключенных. Ну ни х… — Освободите и меня… — вдруг попросил Джимбей. — Возьмите и меня с собой, я вам помогу. — Луффи, вот ему точно можно верить! — я быстро присмирела, вспомнив о друге. — Я знал Эйс-сана и Сашу-сан с тех пор, как они вступили под начало Белоуса. Они часто рассказывали мне о тебе. Здесь я оказался потому, что был против этой ужасной войны! Я тоже хочу спасти Эйс-сана! Пожалуйста, позвольте мне умереть за него! — Никто не умрет, Джимбей! — громко возмутилась я. — Луффи, прошу тебя, у нас тут времени в обрез! — Эй, мы его не знаем! — возмутился половинчатый. — Я ЗНАЮ! — оглушительно рявкнула я, потеряв терпение. — Уверена в Джимбей-сане как в себе! А я в себе уверена на стопятьсот процентов! Господи, да давайте уже! — Давайте возьмем его с собой, — Луффи кивнул Иванкову, который, видимо, заправлял банкетом. — Спасибо! — кивнул брату Джимбей. — Эй, выпустите и меня, я тоже спасибо скажу! — вынулась еще какая-то падла. Я досадливо подпрыгнула, ударяя лапами по полу. Да что ж за херня творится! Каждая минута на счету. Шевелитесь, черепахи улиточные! — Смертельное подмигивание! Ударная волна накрыла не только особо наглого заключенного, но и меня, свалив на спину. В ушах зазвенело, словно мне по морде сковородой заехали. Меня-то за что?! Пока я приходила в себя, половинчатый мужик превратил руки в ножницы и отчекрыжил кусок решетки, словно бумагу. Круто! А потом настала наша очередь. Сэр вышел без проблем, спокойно и вальяжно, как делал все на этом свете, а я на волю прокралась, словно меня могли тут же загнать обратно, а все это оказалось бы чьей-то дурной шуткой. С Сади-тян бы сталось так надо мной поиздеваться. Только участие Луффи удерживало меня от глупостей. Но не судьба. Я свободная тигрица. И больше меня в клетку и котел никто никогда не загонит.