Мой сосед идиот.

И вот наконец-то настали весенние каникулы. Я не успел заметить, как Родерик стал завсегдатаем моего дома. Также я не заметил и того, как мы стали друзьями. Последнюю неделю Сатклифф приходил ко мне каждый день и часами рассказывал истории из своей жизни, которые порой напоминали придуманные. Сегодня вечером он разошелся не на шутку. Восседая на моем кожаном кресле, и крутясь на нем как юла, он вызывал у меня рвотные позывы, которые я сдерживал из последних сил. Род рассказывал что-то уже второй час, а потом, крутанувшись как следует, с энтузиазмом проговорил: - Вот тут началось самое интересное! - Если это настолько же интересно как и то, что ты рассказывал до этого, – я не хочу слушать. – раздраженно бросил я. Хотя, признаться, я хотел, да еще как. Но тут его монолог был прерван громким звуком пришедшего сообщения. Я тупо уставился в монитор. - От кого? – выводя меня из висящего положения, поинтересовался Родерик. Я промолчал. - От кого? – повторил он. Я снова не ответил, а лишь перечитал то, что мне прислали, ибо недовольное сопение Родерика не давало сосредоточиться. - Да ты охренел! – возмущенно воскликнул Сатклифф и выдрал из моих рук ноутбук. - Глори пригласила нас на вечеринку! – быстро выпалил я, и уставился на Родерика. – Но мы должны принести с собой бутылку... - Вечеринку-бутылку. Стихоплет. – мрачно заметил блондин. С рифмами у него всегда было туго. - В магазине двум шестнадцатилетним подросткам алкоголь не продадут, как бы мы не старались. Хоть усы клей или свои силой воли за час выращивай. А вообще-то, усы – не показатель зрелости, знаешь ли. Да и… Родерик затянул свой монолог, и на второй минуте я уже перестал его слушать. Долго соображая, я, наконец, придумал выход из ситуации: - Украдем бутылку у бомжа, валяющегося под мостом по шестой авеню. - Может лучше посмотрим у меня в подвале, в кладовке? – вскинув бровь, предложил Род. - Так и быть, – согласился я. Сосед уставился в сторону моего стола, подошел ближе, и бросил через плечо: - Слушай, на этом месте же что-то стоит обычно? Потому что именно тут никогда нет пыли, хотя вокруг ее достаточно. Ты каждый раз что-то убираешь отсюда? – поправляя воображаемую шляпу Шерлока Холмса, а позже потирая подбородок, поинтересовался парень. – Там что-то… неприличное? Родерик Сатклифф сделал такое гадкое лицо, от которого тут же стало противно, и я скривился в его стиле: - Конечно, твоя фотография в душе. Идем уже. Парень постоял некоторое время, а потом метнулся к двери и сбежал вниз по лестнице, на бегу попрощавшись с моей матерью, отцом, его другом, котом и даже пальмой, сиротливо стоявшей в коридоре. Я вышел следом. Придя в его дом, мы сразу же пошли в комнату Родерика, но через какое-то время хозяин «убежища» покинул меня, отправляясь на поиски заветной бутылки. Я остался один. На столе я заметил ворох бумаги. Направляясь к нему, ударил рукой по висящему на нитке самолетику. Тот дергано закружился, угрожая вот-вот оторваться и встретиться с землей. Я стал перебирать бумаги. Среди тысячи изрисованных клочков я извлек три рукописно исписанных листа, взял их и плюхнулся в кресло. Бегло просмотрев листы, я встретил несколько раз слово «Битлз», имена: Джон, Пол. И заинтересовался. Стал вчитываться. Но потом остановился. Перечитал еще раз, не поверив своим глазам. Что?! На втором листе, в третьем абзаце, было нечто невообразимое: «Джон, наконец, триумфально выполнил своё обещание: просто наклонился вперед и поцеловал его. Немного поспешно и капельку смазано, очевидно взволнованно, - но всё-таки поцеловал. И от этого…» Я замер, отстраненно посмотрев в сторону, но потом все-таки решился прочитать дальше, все еще наивно полагая, что это шутка. Но нет: «…Полу стало так невыносимо сладко и тепло где-то под рёбрами, так светло, что он тут же, сразу и безошибочно, понял: ничего более правильного и случиться-то с ними не могло.» Я передернулся, но, по-моему, немного наигранно, и кинул лист на стол. Сел в кресло и уставился на листы, пытаясь не воспринимать то, что на них написано. Прошло несколько секунд. Дверь распахнулась, впустив кричащего Родерика: - Нет, мам, это не бутылка Джим Бима!.. Что это? Это… это молоток! – выдав сие, Род упал на коленки и, как червь, вполз под кровать, выползая оттуда уже без бутылки, но с увесистым молотком. Дверь распахнулась повторно и в комнату влетела миссис Сатклифф, тут же хватая своего нерадивого сына за руку. - Молоток, говоришь?! – гневно воскликнула она и уперлась взглядом в… в молоток. – Не поняла… - озадаченно протянула миссис Сатклифф и отпустила Родерика. Потирая лоб, она недоверчиво посмотрела на сына. На лице читалось: «ох нет-нет, старость с маразмом подкрались так незаметно.» И, по всей видимости, ее не особенно волновало, что ей немного за 30. - Здравствуй, Фран… - уже на выходе, обреченным голосом пролепетала она, скрывшись за дверью. - Мне страшно за нее, – протянул я. - А мне страшно за нас… Когда мама, очнувшись от мыслей о голюцинациях, пойдет проверять, на месте ли бутылка… в общем, нам не избежать смерти. – Сатклифф закатил глаза и, театрально приложив тыльную сторону ладони ко лбу, повалился на кровать. Я немного посмотрел на него, а потом сгреб со стола писанину и, слегка измяв листы рукой, показал ему. - Что это? - А что там? – беззаботно поинтересовался юноша и полез под кровать за бутылкой. Я расправил листок и принялся читать: - «Руки Джона ужасно неприличным образом опускались все ниже, а Полу, с каждым сантиметром, становилось все больше...». Мне продолжить? Лицо Родерика сначала побелело, потом покраснело, а потом приняло жуткую гримасу ужаса и смущения. Он, путаясь в покрывале, вскочил с кровати и вырвал листы у меня из рук. - Это сестры! – заорал он. - Она уже неделю как уехала в Бревард, к своему… э… другу. - Она написала это неделю назад, – тут же нашелся Сатклифф. - Твоим почерком? - Это не мой. Я скептически посмотрел на белобрысого: - Я учусь с тобой уже… - я, задумавшись, стал пересчитывать на пальцах. – Уже четыре года. И знаю, как выглядит твой корявый почерк. - Заткнись, – злобно отозвался тот и засунул бумаги в свой стол. Взял бутылку и сумку. – Поднимай свою задницу и пошли. - Ты что, ге-е-е-ей? – издевательски протянул я. - Заткнись. – еще раз повторил Родерик. А потом вышел. Я пожал плечами: «ну с кем не бывает», и вышел следом. Родерик молчал до самых дверей Глории. Он злобно ткнул пальцем в звонок. Палец аж побелел, я представил, как ему больно, но Род даже и виду не подал. Дверь открылась и из нее выплыла Глория: в коротких до безобразия шортах, открывающей все на показ майке и с ужасно ярким макияжем. Сатклифф вручил ей бутылку и зашел в дом. Я вошел следом, коротко поздоровавшись, и улыбнулся хозяйке. - Только попробуй кому-нибудь рассказать, – буркнул белобрысый и завалился на диван рядом с какой-то девушкой с длинными каштановыми волосами.