Секунда на вдох, вся жизнь - на выдохе...

Спецназ с трудом, но принял на веру версию, рассказанную похищенными. Очнулись все здесь, прикованными. Потом в центр уложили Беду, простите, Терезу, мисс Рубел, мы просто давно знакомы, она была гостьей на нашей свадьбе с Розали, а потом ее порезали, ее кровь попала на линии и все сошли с ума. Начали стрелять друг в друга, магичить, рвать когтями… Ужас, ужас что творилось! У подполковника дергался глаз от таких объяснений, но потерпевшие повторяли показания практически слово в слово. Не верить им было невозможно: на некоторых телах были раны, которые нельзя было объяснить. А вот клыки и когти в рисунок вписывались идеально. Хватало тел без видимых ран, но зато их лица были искажены настолько запредельным ужасом и страданием, что передергивало даже видавших виды полицейских. Капитан Ренард и детектив Беркхардт честно ответили на все вопросы, на какие смогли. Место сдал один из информаторов Беркхардта, который когда-то пожалел бродяжку и помог его сестре, не дав ей умереть. В благодарность за это парень иногда подкидывает информацию, которая буквально на вес золота. Эта — тоже от него. Прошло немало времени прежде, чем капитан и лейтенант освободились и направились к своей машине, возле которой обнаружились все похищенные, за исключением агентов ФБР. Они не задавали вопросов вслух, но им этого и не надо было делать: он буквально светился в глазах, один на всех. Переглянувшись, Ренард сел на водительское сиденье, рядом на пассажирское сел Ник, а остальным предоставили размещаться в салоне, как получится. Выгрузка оказалась столь же захватывающим зрелищем, как и посадка. Дождавшись, когда все сложенные под странными углами и утрамбованные пассажиры покинут салон, Ренард по-хозяйски прошел к дверям магазина. Быстро отперев входную дверь, Розали закрыла ее на замок, едва все вошли, и повернулась к Нику. Но первым успел Хэнк. — Слушай, Ник… это вообще что там было? И что за Атлантида? — И даже чая не предложат? — сложив руки на груди, приподнял бровь Ренард. — Нам сегодня тоже изрядно побегать пришлось, и раз уж отдых откладывается, то я бы не отказался от чая. — Шон… — предупреждающе протянул Ник. — Это была твоя идея — тебе захотелось живых игрушек. Вот и разбирайся с ними сам, — сев в кресло Монро, Ренард откинулся на спинку, вытянул длинные ноги и закрыл глаза, предоставив любовнику самому все объяснять. — Мистер Беркхардт, я ведьма. Пусть не того уровня, к какому относитесь вы, но моих знаний и опыта хватает, чтобы понять — вы запросто могли стереть память нам всем. Но почему-то оставили. И, раз уж так сделано, то мы имеем право на хоть какой-то рассказ, — Кэтрин Шейд выглядела слегка помято, но была полна чувства собственного достоинства и старательно не демонстрировала пренебрежения низшими существами и людьми, раз уж детектив Беркхардт причислял их к своим друзьям. Адалинда старательно пряталась за матерью, наплевав на гордость — она всегда боялась этого Гримма, но теперь он внушал ей запредельный ужас. Хэнк и Ву просто и незатейливо уселись на пол. Беда постаралась сесть так, чтобы держать всех в поле зрения. Розали суетилась возле маленькой плиты, кипятя чайник и заваривая чай. Монро пытался помочь жене, но больше мешал. Наконец, чай был разлит и роздан, все расселись, кто где и как смог, и дружно навострили уши в ожидании рассказа. — Ну… что рассказать-то? — в последний раз Ник делал это так давно, что успел позабыть, с чего вообще начинать. Все тут же начали наперебой задавать свои вопросы, но их расставил замолчать негромкий голос Ренарда. — Все началось с того, что однажды прозвучало пророчество. Самое настоящее, произнесенное Старшей Жрицей храма Солнца. «Родится Страж, что станет сердцем мира, и подчинится ему Смерть и Жизнь». Тупое пророчество, с которого все и началось. Уже открывшему рот Монро Розали успела зажать рот прежде, чем тот что-то брякнет и собьет весь настрой. Насмешливо хмыкнув, капитан негромко продолжил. — Естественно, тут же нашлось множество охотников за этим гипотетическим Стражем, но им быстро указали на их место. Время шло, этот ребенок все не рождался и пророчество постепенно забывалось. Но не всеми. Повелитель Проклятых о нем помнил. Ждал. И готовился. Ни один Темный не мог подойти к обученному Стражу без того, чтобы его тут же не опознали и не укоротили на голову. Какие бы маскировки не применялись, как бы ни прятались, чтобы не делали — Стражи опознавали Темных под любым видом и убивали. Делали то, для чего были предназначены. — Поэтому было начато другое направление. Магам и алхимикам потребовалось почти двести лет, чтобы вывести в своих лабораториях правильного ребенка. Идеального охотника для Стража. На вид — чистокровный человек, пусть и Высокого Рода, но там хватало бастардов, и еще одним никого не удивить. Зато Стражи скользили по нему взглядом и шли мимо. Теперь оставалось только дождаться рождения этого ребенка, которое звезды показывали все ближе. — А потом родился я, — со вздохом продолжил рассказ вместо замолкшего Шона Ник. — Никьялис сын Тьора из рода Грайма. Чистокровный Страж с родословной в тысячи лет. И жгучее разочарование для всего рода. Всех тринадцати родов Стражей. Наше обучение мало похоже на таковое, это была скорее дрессировка. Вытравление всего и вся. Жалость, доброта, милосердие, сострадание… это все не про Стражей. Для них существовала всего одна цель — Долг. А я хотел жить. ЖИТЬ, а не существовать. Радоваться солнцу, наслаждаться вкусной едой и вином, смеяться. Любить и быть любимым. Заниматься любовью, а не продолжением рода. Как только я отметил свое первое совершеннолетие, то тут же сбежал из дома. Воспрепятствовать мне не могли — согласно традициям, я должен был начать свой самостоятельный путь Стража. Хотя власть надо мной у Рода все еще была — пока я не отпраздновал свое третье совершеннолетие, то глава рода мог приказать мне что угодно. В том числе и жениться. — Третье, первое? Это сколько же лет тебе тогда было? Тринадцать, что ли? И как тогда на самом деле зовут его? — нахмурилась Беда. — Двадцать пять, — улыбнулся Ник. — Второе совершеннолетие наступало у Стражей в пятьдесят пять лет. Третье — в восемьдесят пять. А полное имя Шона — Шейнар Райн'Ар'Дисс. — Вы считались полностью взрослыми только в восемьдесят пять?! — поперхнулся чаем Хэнк. — Ник, дружище, сколько же вы тогда жили?! — Люди — до трехсот лет. Иногда чуть больше. Существа — где-то до пятисот. Маги-люди — от полутора до двух тысяч лет. Высокие рода — до семисот, восьмисот лет. Стражи и Проклятые… этого не знал никто. За долгие сотни тысяч лет ни один Страж не умер своей смертью. Нас всегда убивали, поэтому я не могу сказать предельный срок нашей жизни. — Согласно семейным хроникам, мой дед правил Проклятыми шестнадцать тысяч лет прежде, чем его убил мой отец. На момент моего создания он правил восемь тысяч лет. — Ну нихрена себе… Это же сколько всего повидать можно было… — вытаращил глаза Монро. — Ну, сбежал ты из дома, а дальше что? — нетерпеливо поерзала Беда. — Подожди! Так что получается: та история со школой выдумка? — спохватился Ву. — Не совсем, — опять улыбнулся Ник. — Я впервые в жизни был свободен и мог делать все, что хочу. Уехав от дома настолько далеко, насколько возможно и максимально быстро, я только потом смог оглядеться и сообразить, что теперь могу попробовать все. Алкоголь и наркотики на меня почти не действовали — все же я был Стражем. Зато я выяснил, для чего мальчики спят с девочками. Мое блаженство от этого открытия продлилось месяц, а потом на одной из Чисток я нарвался на высокомерного бастарда Высокого Рода. Мы подрались, я допустил ошибку, и меня ткнули носом в землю. Так что мой первый раз с мужчиной случился на адреналине и в походных условиях. Ну, хоть удовольствие тогда все же получили мы оба. Пока я очухивался, Шейн сделал ноги. — Круто вы отношения начали, — хмыкнул Хэнк. — Вернувшись в город, я получил по лицу еще раз, уже от девушки, с которой спал. Выслушав от нее много чего, я нашел источник своих проблем в одной из таверн, где мы снова подрались. В этот раз я был готов, зол и поэтому ткнул носом в тюфяк уже Шейна. — Равноправие в действии, — смешливо улыбнулась Розали. — Раз, другой, третий… И я сам не понял, как влюбился. Сделал то, что было недопустимо. — И тогда случился тот самый ритуал, так? — Кэтрин внимательно слушала и сопоставляла разрозненные отрывки информации. — Почти, — еще ниже осел в кресле Ренард, почти ложась в нем. — Мне сообщили дату и место, куда я должен был привести Ника. На меня же ложилась необходимость вычертить пентаграмму. — Если ты его любил, то почему не послал свою семью куда подальше? — Беда не понимала, в чем проблема. — В Петле Крови, — грустно улыбнулся Ник. — Это было скорее правилом, чем исключением. Любой род, обладающий хоть какой-то властью, старательно вешал на своих младших отпрысков Петли Крови. Грубо говоря, это рабский ошейник, не позволявший пойти против старшего. Что уж говорить о Высоких или Старших Родах. На мне был такой же ошейник… — У меня был готов план. Я не желал терять жизнь и не хотел терять Ника. Но идти в одиночку против Повелителя Проклятых? Я не самоубийца. Тем более, что Ника собирались женить. — У вас там мыльные сериалы не снимали? — почесал бровь Монро. — По сюжету уж больно похоже. — Я доверял ему. Доверял настолько, что пошел за ним, не спрашивая. Не задавая вопросов. Веря. Я добровольно лег в центр той пентаграммы, хотя вся моя натура Стража бунтовала против этого. — И что случилось дальше? — Кэтрин оказалась единственной, кто осмелился нарушить повисшую тишину. — И Шейн меня убил, — это прозвучало настолько просто и буднично, что сначала никто не понял. — Подожди… Как это «Убил»? Ты сейчас живой! Ну, не всегда, иногда и мертвый, но сейчас же ты жив! — запутался Ву. — Старший Круг заклинателей во главе с Повелителем не успели, когда я сломал ритуал и потянул силу на себя. Но разрабатывая свой план, я опирался на выкладки отца, которые были ошибочными изначально. Сердце мира, замкнувшее в себе его свет и магию… Магические потоки взбесились, выходя из-под контроля. А Ник оставался мертвым. Тогда я сделал то, что сделал. — Что? — мягко подтолкнула Розали, когда Ренард опять замолчал. — Я потянул на Ника всю доступную мне магию. Через круг, для которого я служил фокусом, со всех Темных. Все магические потоки, которые уже закручивались в Хаос. Всю свою доступную силу. И все свое желание не дать ему умереть… Сошедший с ума Мир это услышал, но его душа уже скользнула за грань. Вернув ее, все законы равновесия окончательно пошли прахом, и ценой воскресения одного Стража стала гибель целого мира. Прекрасной и Великой Атлантиды… — Как же вы спаслись? — Беда пыталась представить себе картинку в голове, но у нее не получалось. — Ну, были средства. — Но ведь это не все, не так ли? — постучала ногтями по пустой чашке Кэтрин. — У этого ритуала были последствия. Полагаю, нежизнь Стража — один из них. — Ник долго не приходил в себя. И как только это случилось — он ушел. А я не стал догонять, полагая, что больше не имею на это права. Потребовалось всего несколько месяцев, чтобы до нас дошло, насколько осложнилась наша жизнь. Ни его жизнь. Ни моя. Наша. Которая теперь была одна на двоих. Он не мог умереть, потому что я запер его душу в теле своим бессмертием, которое магия закрепила на всех возможных уровнях. А я не мог умереть, потому что он был уже мертв. Замкнутый круг без возможности выхода. — Так это же здорово! — Монро сначала воскликнул, а потом додумался, что иначе бы это прозвучало куда веселее. — Нам потребовалось несколько столетий, чтобы научиться давать хотя бы иллюзию личного пространства, — тихо заметил Ник. — Мы разделили не только жизнь. Все чувства, все эмоции, все мысли… Все. — Подождите, а как вы в туалет ходили? — озадачился Ву. — С тенью за спиной, — горько хмыкнул Беркхардт. — И в процессе мы выяснили еще один факт: мы не могли разделить постель ни с кем, кроме друг друга. Любая попытка приводила к безумию и огромной крови. — Так. Стоп. Секундочку, — выставил ладони Хэнк. — Ни с кем? Вообще? Сколько там лет прошло? Девять тысяч? И вообще ни разу ни с кем? — в широко распахнутых глазах был такой откровенный ужас, что улыбнулась даже Адалинда. — Первая попытка едва не угробила остатки выживших атлантов. Вторая — погубила империю асуров, выстроенную на былом могуществе Атлантиды. Третья — привела к малому ледниковому периоду. Четвертая — уничтожила империю Александра. Пятая — погубила великий Египет. Последняя, шестая попытка — обрекла Европу на Темные века, когда неба не было видно из-за дыма костров несколько столетий. Собственно, именно оттуда и тянется ужас всех Существ перед Гриммами. Я попытался разделить постель с девушкой, Шейн сошел с ума и проклял ее, отчего начался мор по всей Европе. Я сошел с ума практически одновременно с ним и начал охоту без разбора на всех, кого моя натура Стража признавала Нечистым, Проклятым, Озверелым. Проклятье Шона выкосило одну треть населения Европы. Мое безумие — вторую треть. Оставшаяся треть принялась делить власть и влияние, не обращая внимания, что вырезает сама себя. Кто хочет, чтобы мы попробовали еще раз? В глазах и улыбке Ника была Тьма. — Минуточку! — от вопля Монро все едва не вздрогнули. — Эпоха Александра Великого?! Вы что, его видели своими глазами? Ну да, конечно, видели! И можете рассказать? И описать? И как строили пирамиды? И… и… О, Боже! Вы же видели Христа! Нет, правда? Вы видели Христа? И вы можете прочитать… Господи! Вы же можете прочитать ВСЕ!!! — Монро, сядь, — Розали пришлось встать с кушетки, чтобы поймать мужа за край кофты и усадить бегающего по комнате Потрошителя рядом. — Ник, а правда, тогда получается, что вы всех видели. Всех исторических личностей, — Рыжехвост перевела взгляд на бессмертную парочку. — И Ник, что это тогда были за шутки про Артура и Мерлина? — припомнил тренировку на мечах Гриффин. — Ну… — Ник откровенно смутился и почесал затылок. — Там такая ситуация случилась… — Мимо которой этот защитник обиженных и обездоленных никак не мог пройти равнодушно, — желчно вставил Ренард. — Естественно, что ему больше всех оказалось надо, и он взял благородную миссию по спасению всех и вся на свои плечи. А какой король без своей королевы? В низком голосе Ренарда послышались далекие раскаты того огненного ада, что бушевал в одной на двоих душе тогда. — Я же с ней не спал! — возмутился Ник. — Я сразу обозначил Гвиневре, что с моей стороны это просто политический шаг. А она может любить кого ей захочется. Я даже ее ребенка от другого за своего был готов признать! — Но ты на ней женился! — все же вспылил Шон. — А как так получилось, что Мерлина считают глубоким стариком? — попыталась разрядить обстановку Розали. — Да потому что на мою коронацию, и одновременно свадьбу, кое-кто явился после запоя, обросший и лохматый! Да еще продемонстрировал свою силу. Вот и стал стариком, — злобно огрызнулся Ник, которого эти обвинения до сих пор бесили. — А Робин Гуд? — не отставал Хэнк. — Та же самая история, — закатил глаза Ренард. — Опять больше всех надо было. А мне пришлось жить в редкостно вонючем городишке, изображая, что я изо всех сил ловлю одного лесного разбойника, и одновременно не давая ему украсить шею петлей. Хотя это едва ли не самая легкая смерть. — Я даже не знаю, о чем спросить в первую очередь, — на Монро было жалко смотреть. Ему хотелось спросить о стольких вещах, что он не мог выбрать, о какой стоит задать вопрос в первую очередь. — А я ведь помню, что рассказывала мне бабушка, — задумчиво обронила Кэтрин. — Как ее мать, моя прабабка, зарвалась, и возомнила себя хозяйкой той провинции в Румынии, откуда мы родом. Как пришли крестьяне с факелами и вилами, а впереди шел Гримм. Как буквально из огня ее вытащили двое, а потом отвезли к ведьме, которая воспитала ее, как свою преемницу. Она описывала мне их, и каково же было мое удивление, когда на моем пороге возник живой человек из ее описаний. Ничего удивительного… Но как вы собираетесь быть дальше? Вы уже живете и служите тут двадцать лет. Еще немного, и начнут задавать вопросы. — Иллюзии — не самая моя сильная сторона. Плюс-минус двадцать лет. Еще лет пятнадцать, и однажды капитан Ренард и лейтенант Беркхардт погибнут на задании. Так, что их смогут опознать только по ДНК. Посидим лет сто-двести в каком-нибудь глухом углу, пока не умрут все, кто может нас вспомнить, и начнем где-нибудь еще. Шон настолько привычно это произнес, что всех как холодной водой окатило: это ведь будет не первый раз, когда они так поступают. — Зачем тогда? — Беда осмелилась спросить это первой. — Деля одиночество на двоих, оно перестает быть таковым. Но иногда хочется тепла от кого-то еще, кроме того, кто всегда рядом, — тихо пояснил Ник. — Когда читаешь самые потаенные мысли, желания, воспоминания и мечты, понимаешь, почему и как. Мне потребовалось немало времени, чтобы понять. Столько же, чтобы принять. И однажды я простил. Просто иногда… иногда я вспоминаю, что значит быть по-настоящему живым. И тогда я ищу себе компанию. — Спасибо за доверие, — тихо произнесла Розали в полной тишине. — Надеюсь, ты никогда о нем не пожалеешь. Но неужели вы никогда не пытались найти способ умереть? — Мы его знаем, — безмятежно улыбнулся Ник шокированным друзьям. — Примерно тысячу лет, как знаем. Но зачем? Жизнь только становится интересной, так зачем обрывать ее? Я хочу полетать на настоящей Энтерпрайз, хочу снова пользоваться телепортом, а не такси, хочу увидеть другие планеты и миры. Может быть, однажды. Но не сейчас. — Не сейчас, — тихим эхом отозвался Шон. — Клеопатра, Александр, Иисус, о!!! Греки! Шумеры! Цезарь! Тор и Локи...?! А… О ком же спросить первым? В глазах Монро полыхала жажда знаний, который не погасил даже звонок телефона Ренарда. — Так, детективы, подъем. Нас в участке потеряли. Убийство на Фоссет и Гроув, а так как Беркхардт и Гриффин считаются специалистами по работе с Существами, тело* их. История — это история. Она уже свершилась. А убийство само себя не раскроет, так что — на выход, и работать. Ву, Тереза, вас это тоже касается. Глядя потерянным взглядом на негромко хлопнувшую дверь, Монро обернулся к жене. — Но, Розали… Они же… как же… я же столько спросить хочу! — Монро, любовь моя, — тихо рассмеялась Розали и обняла его со спины. — Ты у меня часовщик, вегетарианец, мой муж и Потрошитель. А они полицейские. И бессмертные. Так что чего-чего, но времени на свои вопросы у тебя вся твоя жизнь. ______________________ Тело* - это тело, в понимании *труп*. Не надо исправлять на дело))) Шон так "пошутил".