A small laundry can take all evening

В своей жизни Гарри не одобрял две вещи. Вибраторы и секс с детьми. И если со вторым все понятно, то первое часто вызывало у его партнеров недоумение. Но Стайлс все ещё не хотел видеть у своего парня подобную вещицу. Дело в том, что он не понимал, в чем вообще удовольствие, когда что-то жужжит в твоей заднице. С таким же успехом можно засунуть туда телефон и позвонить на него. Правда, его отношение к вибраторам не мешало любить другие игрушки. Итак, у него была большая коллекция. И там было все. Все, кроме гребанных вибраторов. Однако, как уже было сказано, далеко не все партнеры Гарри соглашались с его точкой зрения. Луи — его нынешний парень — был совершенно иного мнения. Он любил это ощущение в себе, любил плотно чувствовать сильную вибрацию стенками ануса и иногда предпочитал ее реальному сексу. Как только он перевёз к Стайлсу свои вещи, тот сразу же выкинул все подобного рода игрушки. До одной. Даже самую любимую.

— Луи, я не хочу, чтобы что-то заменяло тебе меня. — Идиот. — Ты же не злишься? — Там был мой любимый! — Я так и знал. — Гарри чмокнул любимого в плотно сжатые губы, и, в целом, на этом обиды закончились. Но это не значило, что Луи правда собирался отказываться от вибраторов.

Они жили вместе уже несколько месяцев, постепенно привыкая к странностям друг друга. Не только в постели, но и в обычной жизни. Луи, например, никогда не убирал вымытые тарелки в шкафчик. И ещё он постоянно развешивал свои мокрые боксёры на край ванны, оставляя их там сушиться. Это бесило Гарри, но он понимал, что и сам не подарок. Он любил оставлять открытыми все окна, так что первое, что чувствовал согретый осенним ветром Луи, зайдя в квартиру, — чертов сквозняк, пробирающий до костей и заставляющий стучать зубами. Ему приходилось напяливать на себя несколько свитеров, один из которых принадлежал Гарри, закрывать все окна и готовить горячий шоколад, кутаясь в плед на скрипучем диване. Когда его парень приходил с работы, в доме уже было по-домашнему тепло и по всем комнатам разносился аромат напитка. Но больше, чем это, Луи бесило, что у них почти каждый день работала стиральная машинка, для которой у Гарри находились все новые и новые вещи (постельное белье, занавески, бесконечное количество одежды). И она не была компактной. Она была чертовски большой и вместительной и находилась в отдельной от ванной маленькой комнатке. И Луи ненавидел то, какие звуки она издавала, начиная и заканчивая стирать. В голову Томлинсона закрадывались мысли, что его парня просто возбуждал синтетический запах порошка и то, как им пахнут вещи. Он действительно стремился заполонить им все пространство небольшой квартиры. Но во всем остальном они действительно любили друг друга, хоть и редко говорили это, не нуждаясь в словах. Они уже переросли то время, когда готовы были лежать на грязных диванах и шептать о своей любви, утопая в глазах напротив, пренебрегая своим благополучием. Они любили друг друга, но по-своему. Гарри постоянно поправлял воротничок Луи, прежде чем тот уйдёт на работу. Луи помогал ему собирать портфель. Оба заботились о том, чтобы шарф плотно закрывал горло, и выдавали свое неподдельное волнение, когда у кого-то из них появлялись первые признаки простуды. Но вопрос о вибраторах ещё оставался открытым. Конечно, Луи не приходилось жаловаться на сексуальную жизнь с Гарри. Его все устраивало, даже более чем, но старые привычки давали о себе знать периодическим недотрахом. Ему действительно хотелось почувствовать долгожданную вибрацию. Но он не хотел делать это втайне от Стайлса. В конце концов, их отношения, прежде всего, строились на доверии. И Луи перебрал в голове все методы, как можно было бы решить их конфликт мирным способом, но Стайлс был неумолим. Даже утренний минет закончился тем, что они поссорились. И это бесило обоих. Поэтому Луи решил действовать по-другому. В его голове плотно засела идея трахнуться на стиральной машинке ещё с того раза, когда он увидел её. Она была такой большой, что Луи даже по ночам мечтал быть оттраханным на ней, когда её снова будет трясти от очередной стирки. Но в связи с их небольшим конфликтом он решил действовать иначе. Сегодня Гарри вернулся с работы поздно, но он как прилежный парень позвонил своему малышу, чтобы спросить, не хочет ли он чего-нибудь вкусненького. Луи сказал, что он не отказался бы от вибратора, на что его послали. Но этот вечер настраивал его на победу. Гарри пришёл в плохом настроении. Какого черта ему вообще понадобился этот хренов вибратор? Он, если честно, чувствовал себя ущемлённым и даже немного ревновал: он зарабатывал деньги и покупал Луи вещи, дарил новые игры для приставки и целовал перед сном (или не только целовал), а его парень думал только о какой-то игрушке, что подарила бы ему мимолетное удовольствие. Это омрачало их отношения. Шарф выпал из разжавшихся от удивления пальцев Стайлса, когда он услышал сдавленный стон. «Послышалось?» — пронеслось в его голове. Кровь закипала: а вдруг его Луи с кем-то трахался сейчас в их общей спальне? Или купил себе вибратор, чтобы позлить Стайлса. Эти мысли не давали ему покоя и заставляли все быстрее расстегивать крупные пуговицы на черном замшевом пальто. Его руки немного задрожали от волнения и лёгкого возбуждения, когда он вновь услышал стон и, стоп, что это? Он отчётливо слышал стон из стиральной комнаты (он называл её так). И его бы не удивила работающая стиральная машинка, если бы знакомый звук не смешивался со стонами. Он быстрым шагом пошёл и проверил их спальню, на всякий случай, и распахнул дверь, застывая на месте. Его дыхание сбилось, а в груди сперло от нарастающего волнения. Луи сидел абсолютно голый на его огромной стиральной машинке спиной к нему. Острые коленки были широко разведены в стороны, а ноги согнуты и опирались на ступни. Сильный прогиб в спине заставлял Стайлса чуть ли не кричать от восторга, но взгляд был прикован совсем к иной детали. Его любимый синий фаллос с небольшими выступающими точками сейчас был по самое основание в растянутом влажном отверстии и с силой вибрировал внутри из-за работающей стиральной машинки. Но это, возможно, производило бы не такое сильное впечатление, ведь картину дополняли кружевные стринги, оттянутые игрушкой и чуть сжимающие яички. Гарри хотел бы увидеть это спереди. По его телу прошла дрожь, а рука потянулась к позолоченной пряжке ремня, с силой расстегивая её и неуклюже стягивая брюки, откидывая их куда-то в сторону. Он не знал, чего ему хотелось больше. То ли наблюдать эту картину со стороны, то ли активно принимать в ней участие. Пальцы начали поглаживать напрягшуюся плоть сквозь ткань боксеров. Он не сводил глаз с кружева, мечтая убрать ткань и получше разглядеть поджавшиеся яички, облизать их, а после поставить Луи раком и оттрахать его, но почему-то даже такие мысли будоражили его не так сильно, нежели те, в которых Томлинсон кончал без рук только для своего Гарри, широко разведя ноги на этой чертовой машинке и с фаллосом, загнанным так глубоко в его дырочку. Он точно не знал, чего хотел больше, поэтому сейчас просто поглаживал себя и смотрел, как его парень делал плавные движения на фаллоимитаторе, прогибаясь в спине и тихо хрипя от получаемого удовольствия. Стайлс рассматривал округлые покрасневшие ягодицы, что все резче опускались на игрушку, и его голова просто была забита мыслями о том, что ему чертовски повезло с Луи. Правда этот малыш буквально сводил его с ума. Гарри медленно снял с себя дурацкую висящую рубашку с ярким узором и кинул на пол, подходя ближе и сжимая в ладонях его половинки, разводя их и чуть ли не визжа от увиденного. Теперь, когда ткань не могла скрыть даже самого укромного, Гарри видел, как сильно покраснела дырочка от вибраций, и он надавил на неё пальцем, проскальзывая внутрь и чувствуя пластик, измазанный лубрикантом, слишком плотно к своей коже. И это было просто безумно. Он боялся кончить от одних мыслей о том, как Луи хорошо чувствовал его палец в себе, когда он начал плавно двигать им под такт движений Луи. — Г-Гарри, — прошептал он, судорожно всхлипывая, не в силах больше двигаться, на что Гарри начал сам помогать ему насаживаться на игрушку. И это не была лучшая идея, потому что Томлинсон выл от возбуждения, от пальца внутри, от чертовски колючих кружев, которые теперь плотно сдавливали член, заставляя головку, прижатую к животу, налиться кровью, а тот промежуток, с которым игрушка касалась его простаты, был слишком длинным, его точно не хватило бы для того, чтобы кончить быстро. И Стайлсу хотелось помочь своему мальчику, поэтому ему пришлось поставить того на четвереньки и заставить развести ноги так широко, насколько позволяла скудная растяжка. И вместо того, чтобы заменить игрушку своим членом, который требовал внимания, он стянул трусики и вогнал игрушку так глубоко, как только мог, начиная двигать ей в быстром ритме. Он знал, что делал, черт возьми, да, он знал, что сводил Луи с ума. — Не касайся себя, малыш, я хочу, чтобы ты доказал мне, как сильно тебе нужен вибратор. И в тот момент, когда машинку особенно сильно начало трясти, он заставил Луи сесть на игрушку полностью, пока та вибрировала внутри. И он не давал ему сменить положение, замечая на щеках своего парня влажные дорожки слез и все ещё крепко сжимая горячие плечи руками. Луи ерзал на игрушке, чувствуя, как она попадает по простате каждый раз все сильнее, и до оргазма ему не хватало чертовой секунды. И Гарри дал ему эту секунду, приподнимая за бёдра и заставляя вновь полностью опуститься на фаллос, в ответ получая непрерывающийся поток ругательств, смешанных со стонами. Гарри подумал, что, если бы уши могли испытывать оргазм, он бы точно узнал об этом первым. Как бы ему ни хотелось оставить своего мальчика в таком состоянии на этой стиральной машинке, больше ему хотелось поставить его коленями на холодный пол и заставить отсосать, потому что, черт возьми, Гарри заслужил это. Он провел головкой по влажным приоткрытым губам, взглядом встречаясь с лазурными глазами своего парня, замечая, что они еще немного слезились. И Луи со слезами на глазах, спутавшимися волосами, щекой, оттянутой его членом, и губами, плотно обхватывающими ствол, выглядел просто и д е а л ь н о. Возможно, именно поэтому оргазм накрыл Гарри так быстро и так сильно, что ему пришлось опереться рукой на стену, пытаясь не сползти по ней на пол, в компанию Луи, на подкосившихся ногах. Возможно, именно поэтому в их коллекции все же появился вибратор. И, возможно, именно поэтому Луи тоже полюбил стирку.