Кошмар наяву

Солнечный денек и никакой работы, это ли не счастье? Кьёраку потянулся лежа на футоне. Послушная гибкость мышц тренированного тела, как обычно вызвала прилив удовлетворения. Если повезет, лейтенант не скоро догадается (да и просто найдет время), заглянуть к нему домой, чтобы напомнить о необходимости выполнять обязанности капитана. Впрочем, не важно, даже если скоро, всегда можно ещё немного потянуть время, заставляя милое спокойное личико пылать от негодования. Легкая добрая улыбка скользнула по губам капитана, когда он вспомнил яростный блеск красивых глаз девушки, на которую обычно перекладывал всю работу. Он, наверное, нравиться богам, если те послали в помощь такую очаровательную девушку. Его милую Нанао. Но надо и ей давать маленькие передышки. Потому, через полчасика, можно будет перебраться на крышу, погреться в лучах яркого солнышка. Почему через час? Просто сейчас пока лень, да и Нанао в первую очередь отправиться искать его именно туда. Так что решение принято, часа через два непременно стоит перебраться на крышу. Но надеждам его не суждено было сбыться. Словно ледяным ветром повеяло, и небо заволокло тучами, когда перед глазами Кьёраку появился он. - Бьякуя!? Ступор на секунду завладел хозяином, но, почти мгновенно придя в себя, Кьёраку бросился закрывать окна и двери дома. Тем временем Бьякуя, замерший на миг снаружи, сделал шаг вперед и, преодолев порог, оказался внутри дома, невероятно каким усилием удерживаясь на ногах. Кьёраку едва слышно выдохнул, едва ли отдавая самому себе в этом отчет. При виде мертвенной бледности и без того не отличавшегося ярким цветом лица аристократа вспомнились страшные сказки о призраках приходящих пить жизнь из живых. Но без приглашения они обычно не входили в дом. Значит Бьякуя живой ещё, хорошо. Хотя расскажи кто-то о таких мыслях чуть погодя, Кьёраку первый рассмеялся бы. Они ведь и так уже мертвы, какие могут быть призраки? Но кто и когда был способен полностью контролировать свои мысли? Разные идеи приходят в голову, когда привычная жизнь делает неожиданный кульбит. Эта идея была как раз из таких. Страшно, невозможно, немыслимо увидеть Кучики в таком состоянии, и всё же это было так. Но вот последняя дверь была закрыта, дом запечатан, теперь никто не сможет войти или выйти отсюда без особого позволения. Так же как никто не сможет увидеть или услышать происходящее внутри. Теперь пора обратить внимание на неожиданного гостя. Скользнув взглядом по фигуре вошедшего, Кьёраку поневоле вернулся к глазам другого капитана. Наверное самое страшное из всего, что пока предстало перед ним. Глаза красавца аристократа не выражали ничего, Кьёраку уже видел подобный взгляд, да и разодранная одежда говорила сама за себя. В горле пересохло, ладони сжались в кулаки в бессильной ярости и, невозможность хоть что-то изменить породила тупую апатию. Иногда бывает и так: после того, как сделаешь необходимое и позволишь себе обернуться и посмотреть на происходящее, реальность сминает тебя. И нужен хотя бы маленький толчок, чтобы двигаться дальше. Это случается даже с очень сильными людьми, можно ли удивляться, что и Кьёраку остановился. Он же вовсе не бездушная не ведающая сомнений тварь. И вот, уставившись на бледные губы, он ждал хотя бы одного слова от пришедшего капитана. Больше минуты прошло в молчании, пока губы не раскрылись, выпуская слова. И слова те упали, словно булыжники в тихий пруд: - Он меня изнасиловал. Несколько мгновений Кьёраку стоял не способный ничего сказать, лишь взгляд бродил по фигуре гостя, отмечая мельчайшие детали произошедшего. Всё, пропущенное при первом беглом осмотре. Одна сандалия на ногах, вторая явно потеряна где-то там, откуда пришел капитан. Хакама, хотя вряд ли те тряпки, обмотанные вокруг ног и подвязанные кое-как остатками завязок, теперь имеют права именоваться хакама. Так вот, хакама имели до того жалкий вид, что только совершенно не понимающему своих действий человеку могло придти в голову попытаться прикрыть свои ноги этим. Тем более они все равно ничего не скрывали, отметил Кьёраку, разглядывая меж лоскутами ткани неестественную синеву промежности гостя. Да и темные потеки еще не подсохшей крови на ногах явно свидетельствовали о недавности случившегося. Хаори также представляло собой жалкое зрелище, вися клоками вдоль тела. В ладони зажаты несколько раковин, обычно вплетенных в волосы. Вряд ли Бьякуя понимал, что именно держит в руке. Волосы растрепаны и спутаны. Даже удивительно, как Кьёраку узнал в этом шинигами, представляющем столь жалкое зрелище, гордого капитана. И всё же сознание и мысли о случившемся были засунуты в дальний угол, не то и не так сейчас надо делать. Осторожно взяв аристократа за локоть (Кучики при этом дернулся), потянул за собой. Сейчас нужно в ванную, смыть грязь и осмотреть повреждения, а там можно будет решать, чья ещё помощь потребуется. Бьякуя же стоял на месте, явно не понимая, чего от него хотят. Необходима осторожность, это было очевидно, вот только что делать, Кьёраку не понимал: - Бьякуя, пойдем, надо смыть грязь. Ага, на грязь аристократ явно отреагировал, как и на осторожный тихий голос, возможно, если с ним говорить, станет проще? Вот только, вопросы, вертящиеся в голове, явно лучше отложить на потом, а других в голове сейчас нет. - Так осторожно, иди за мной, сейчас мы пройдем через пару комнат и окажемся в ванной. Ты ведь хочешь смыть грязь? – ага, вторая фраза явно не понравилась, хотя и первая вроде дошла до сознания. Значит просто рассказывать, что и как собирается делать? Кьёраку вздохнул, всё же интересно, почему Бьякуя выбрал именно его? Они же даже друзьями не были. - Входи. Осторожно, здесь порожек. Дай я с тебя сниму одежду. Бьякуя! Ты же не собираешься мыться так? Но справиться с паникующим, цепляющимся за свои рваные тряпки капитаном оказалось не просто. Кьёраку приложил все силы, чтобы уговорить Кучики расстаться хотя бы с некоторыми деталями одежды. И ему почти всё удалось, единственно, с чем не смог расстаться гость – это с раковинами всё так же нервно сжимаемыми в ладони. Но поскольку это мало могло повлиять на планируемый процесс, Кьёраку позволил оставить их. Осторожно подвел капитана к пустой ванной, Кьёраку решил не наполнять её водой, да и позволять ложиться туда не к чему. - А теперь залезай, и мы немного почистим тебя. Бьякуя всё так же стоял, уставившись в одну точку, слабо понимая происходящее вокруг. Оставалось лишь, смочив губку в теплой воде, самому начать мыть неожиданно тонкое гибкое тело. Кьёраку немного подумал о возможности снять собственное хаори, чтобы не намочить в процессе, но всё же не решился, это наверняка заставит Кучики ещё больше нервничать. Начав со свободной руки, осторожно провел мочалкой вверх, убирая прилипшие листочки и разглядывая кровоподтеки на запястьях, некоторые - просто как отпечатки пальцев. Кьёраку взглянул на другую руку, там почти тоже самое. И судя по тому, что спина почти чистая, в отличие от живота, покрытого землей, можно было предположить, что Кучики положили лицом в землю и, скрутив сзади руки, насиловали. Сколько всего их было? Кто вообще мог проделать такое с одним из капитанов? Какую же для этого силу надо иметь. Да и желание сделать это именно так, вряд ли можно было утаить. Не свой? Тогда кто? В голову ничего не приходило. Бьякуя был не настолько слаб, чтобы можно было его вот так, словно ребенка скрутить и трахнуть. И, тем не менее, именно это произошло. И снова мысли были отброшены, сейчас не о том стоило размышлять. Бьякуя меж тем начал мелко дрожать, пришлось даже набрать немного горячей воды, с тем, чтобы вода лишь немного прикрыла ступни. Хотя понятно: причина дрожи вовсе не в холоде, и всё же не хватало ко всему простудить гостя. А затем Кьёраку снова сосредоточился на своих действиях; почти спокойно вымыли спину, оставив правда на время область ниже поясницы, уж очень сильно Бьякуя нервничал, когда Кьёраку пытался коснуться губкой даже не ягодиц, а хотя бы крестца. И вымыв вторую руку, с так и не пожелавшими расцепиться пальцами перешел на грудь. Здесь оказалось значительно больше повреждений. Оно и понятно, лежать голой грудью на земле, не то же самое, как на мягких простынях. Оттого и множество мелких царапинок и порезов. Интересно, могло ли это произойти здесь, в Сейретее? Тогда кто? Или может, Кучики посылали с заданием на землю? Вероятнее второе, тогда было бы легче понять случившееся. Силы шинигами на земле уменьшены в 10 раз, справиться было бы значительно легче. Но всё равно вряд ли даже там можно встретить кого-то способного на такое. Кьёраку не мог представить никого, кто бы мог пожелать этого. Предавшие капитаны? Айзен? Гин? Тоусен? Вероятно, они бы могли такое сделать, если не уточнять, зачем им это вообще могло понадобиться. Кьёраку вздохнул, что гадать, если захочет, потом сам расскажет. Пока же стоило бы осторожно посмотреть, насколько велики повреждения. Губка спустилась чуть ниже пупка и Бьякуя вновь начал нервничать. Снова эта часть тела была на время оставлена в покое, но вымыв грязь с ног, всё равно пришлось вернуться туда. - Бьякуя, спокойно, ты же мужчина, это надо сделать. Ну что ты как робкая девушка, потерпи немного, не так и больно, ведь правда? – вот так успокаивая интонациями голоса, взывая к гордости настоящего аристократа и удалось помыть мужчине живот, ягодицы, внутреннюю часть бедер. Не трогал лишь половые органы и задний проход, оставляя на самый конец. Пострадавший капитан с каждой секундой дрожал всё сильнее, становилось страшно делать с ним что-то сейчас. Но оставить всё равно нельзя. Пока же Кьёраку заставил его опустить в ванной на колени, немного добавил уровня горячей воды, а сам принялся мыть спутавшиеся волосы. Шевелюра изрядно пострадала, ракушки из волос никто не подумал выпутывать, их просто выдрали, зачастую вместе с волосами. А потом ещё явно намотали волосы на руку. И сказать нечего, с обладателями длинных волос так очень удобно поступать. Кьёраку невольно поморщился и собрал свои волосы в хвост, но тут же поймав себя на этом, распустил. Не хватало самому страдать паранойей. Снаружи кто-то коснулся барьера, но сейчас оставить другого капитана он не мог. Кто бы там ни был, но он не стал делать попыток снять барьер, а просто ушел, Кьёраку тут же забыл о приходившем. Но вот чисто вымыв волосы и расчесав их, бросил взгляд на воду, скопившуюся в ванной. Она уже приобрела бледно розовый оттенок. Даже не осматривая гостя стало понятно, без помощи Уноханы тут не обойтись. Но сначала необходимо закончить туалет. - Бьякуя, держись крепче, – Кьёраку положил свободную ладонь мужчины на край ванной, убедился в крепости захвата, а затем осторожно коснулся его полового члена. Зубовный скрежет и едва не сломанный край ванной убедили его в правильности распоряжений. Теперь Бьякуя сотрясался всем телом, в глазах мелькала паника. - Ну, тихо, все не так и страшно, потерпи ещё чуть-чуть, мы скоро закончим, – не похоже, что слова доходят до сознания, но всё же завершение туалета необходимо. Кьёраку постарался сделать всё как можно быстрее и осторожнее. Бьякуя никак более не реагировал на его действия. Даже когда пальцы отпустили член и осторожно коснулись ануса, не отреагировал, даже дрожь перестала сотрясать тело, Кьёраку осторожно заглянув в глаза гостя. Похоже, Бьякуя просто потерял сознание от боли. По правде давно пора, и так удивительно на чем только держался. Пальцы Кьёраку скользнули по колечку ануса, сразу же отметив повреждения. Дальше проверять не стал, итак его легкое касание вызвало новое окрашивание воды кровью. Слив воду, обернул мужчину полотенцем и как был, понес обратно, в спальню. По пути Бьякуя всё же пришел в себя, понял, как именно передвигается, сжал плечо второго капитана. - Я сам. - Лежи спокойно, мы уже почти на месте. - Куда…? На вторую фразу его явно не хватило, он попытался глазами обвести помещение, пытаясь понять, где очутился, но на это его не хватило. Кьёраку тем временем принес его в свою комнату и положил на футон. - Я позову Унохану. - Нет. Тонкие пальцы неожиданно сильно охватили запястье, голова гостя попыталась оторвать от футона, но на это Бьякуя уже не хватило сил. - Не волнуйся, ты же её знаешь, она никогда никому ничего не рассказывает. - Нет. - Бьякуя, я с этим не справлюсь один. Ты же не хочешь войти в историю капитанов отрядов, как первый шинигами который умер от изнасилования? Пальцы разжались, гость просто отвернулся к стене, кусая губы. Кьёраку постарался, как мог быстрее закончить с вызовом и вернуться в комнату. Бьякуя вновь потерял сознание, под его бедрами на футоне расплывалось пятно крови. Хозяин дома осторожно провел по щеке гостя, удивляясь, как столь гордый человек мог выглядеть так слабо и беззащитно сейчас. И почему из всех возможностей наблюдать это зрелище доверили именно ему? Словно звоночек пропел в его мозгу, кто-то собирался нарушить барьер, затем прозвучал и вопрос, это Унохана просила разрешение войти внутрь. Кьёраку вышел навстречу капитану медицинского отряда, и учтиво подав руку, провел в свои покои. Унохана лишь удивленно распахнула глаза, даже для неё случившееся оказалось шоком, но через секунду справилась с собой и принялась за лечение. - Мне нужен свет. - Вот, – на секунду стало стыдно, как мог сам не подумать об этом? - Ты промыл его раны? - Да. - Молодец. Насколько сильные повреждения? - Не знаю, я не решился проверять, думал лучше это оставить до тебя. - Молодец, – дальше Унохана молча колдовала над распластанным на футоне телом. Потом озабоченно поднялась. – Я закрыла почти все повреждения. И будь обстоятельства другими, я бы рекомендовала поместить его в клинику, где будет обеспечен постоянный уход. Но, полагаю, этот вариант неприемлем? - Совершенно верно, – Кьёраку бросил на капитана медиков восхищенный взгляд, всё же женщинам обычно нравилось, когда на них смотрят так. Другого он все равно ничего предложить бы не смог. Улыбка Уноханы стала приятным сюрпризом, не так и часто его обаяние принималось с её стороны благосклонно. - Я распишу тебе, что когда и как необходимо делать. Сама буду заходить раз в день. Хотя это, вероятно, будет слишком часто, если ты желаешь сохранить в тайне его нахождение здесь. - Желаю, – с готовностью согласился хозяин дома. По крайней мере, пока Бьякуя сможет решить сам какую часть информации он готов предоставить на общее обсуждение, стоит сохранить в секрете место его пребывания и состояние. - Хорошо. Женщина села около маленького столика, поставив перед собой принесенную лампу, и принялась писать. Когда страниц пять были исписаны мелким почерком, Кьёраку начал понимать во что ввязался. На седьмой он сломался. - Унохана, может, ты мне так расскажешь, как действовать? - Я могу тебе предоставить одного из моих людей, – женщина не подняла голову от листов бумаги, продолжая покрывать их подробными инструкциями. Предложение, от которого трудно отказаться. Но, бросив взгляд на доверившегося Кучики, подобно сломанной кукле распластанного на футоне, покачал головой. Что Унохана не скажет никому ничего, Кьёраку ни секунды не сомневался, а вот другие люди вряд ли смогут обойти в разговоре такую тему и случившееся станет достоянием широкой общественности. На такое пойти нельзя. Даже если самому выполнять всё лень. - Унохана, а может ты, соблюдая секретность, будешь заходить сюда почаще? - Кьёраку, я могу заходить сюда хоть каждые два часа, но это не останется незамеченным, как не пропустили и барьер вокруг твоего дома уже сейчас и кровь на твоём порожке. Тебе можно надеяться на сохранение секрета, лишь, если моё нынешнее появление у тебя не заметят, и я более не буду появляться здесь. Но я приду, если что-то пойдет не так, хорошо? - Договорились, – донеслось с футона, взгляд Кучики приобрел осмысленность впервые за время его появления здесь. Унохана пересела к мужчине, ещё раз проверила его состояние. - А ты должен выполнять все его распоряжения и я запрещаю тебе подниматься с кровати в течение месяца. Я не видела тебя в таком жутком состоянии с тех пор, когда ты дрался с риока. – Она осторожно провела по всё ещё мокрым волосам. – Кто же отделал тебя так сейчас? - Он, – Бьякуя отвернулся к стене, не желая видеть какие в этот момент глаза двоих шинигами, которым решился довериться. Прав ли он был признавшись? Но рука женщины проводящей сейчас по его волосам не дрогнула. -Я знала, что повреждения нанесены той же рукой. Бьякуя обернулся, встретившись с женщиной глазами. Это всегда удивляло в ней, какая-то странная проницательность. Так же как и полная собственная неспособность протестовать против таких вот успокаивающих прикосновений. Попробуй кто-то другой отнестись к нему так, просто убил бы, но только не Унохану. Она вся словно наркотик лишающий воли, когда она рядом, всё происходящее кажется незначительным. Это просто вселяло дикий ужас. А ещё Бьякуя знал, перечить ей, он не осмелиться никогда и ни в чем. Поэтому когда она коснулась середины его лба и приказала спать, он просто заснул, не видя подобный своему животный ужас перед странной силой этой женщины в глазах Кьёраку. - Он теперь…? - Он проснется завтра. Но это не освобождает тебя от выполнения необходимых ему процедур сегодня. - Я оставлю тебе всё необходимое на первое время, сегодня от него отходить нельзя, завтра тебе придется выйти и купить необходимое. Полагаю, он использовал все свои силы лишь на то чтобы добраться сюда, а ещё ему необходимо дождаться восстановления меча. Она снова села за столик и дописала необходимые рекомендации, Кьёраку с тоской смотрел на стопку листов, размышляя о том, зачем вообще он за это взялся. Как теперь будет выпутываться, сколько внимания надо потом уделить Нанао, чтобы простила отсутствие командира в течение месяца. И как ему выкручиваться, если кто-то захочет всё узнать, и этим кем-то будет Ямамото. Он с тоской посмотрел вверх, но вместо курчавых облачков увидел лишь потолок. - Сейчас вокруг никого нет, я смогу уйти незамеченной. Кстати, многие уже удивлены, зачем тебе вокруг дома барьер, тебе стоит подумать, как это объяснить другим. Унохана вырвала его из грез наяву. Выпустив медика, Кьёраку вернулся к столику, грустно посмотрев на гору исписанных листков, снова вспомнил о хорошо начинавшемся дне. И чем всё закончилось? Эх. Теперь осталось выяснить самое главное, всё ли есть для того, чтобы спокойно пережить ближайший месяц? Первым делом нужно посмотреть, сколько ещё осталось саке. Как обычно, если всё начинает идти плохо, то во всем. Потому неприятный сюрприз в виде необходимости пополнения запасов, вызвал лишь смутную тоску. Взяв одну из оставшихся бутылок, а пошатнувшиеся нервы стоило немного подлечить, он собрал листки со стола. Усевшись рядом с футоном, и последний раз возведя глаза к потолку, Кьёраку вздохнул в тщетной надежде понять, зачем он вообще всё это делает для капитана Кучики? И почему Бьякуя выбрал именно его? Но эти мысли подождут, пока же он принялся читать записи - необходимо точно знать, как действовать дальше Но долго читать ему не пришлось, спящий мужчина дернулся, застонав и словно начал вновь бороться с неведомым противником. Кьёраку быстро пробежал листы глазами, про кошмары ничего написано не было. Хотя вполне ясно дано указание – не будить. Затем Бьякуя дернулся, и выражение безмерной боли унижения появилось на его лице, в этот раз даже не стонал, лишь чуть закусил губу и трясся всем телом. Хозяин дома боялся даже дотронуться до лежащего на футоне шинигами, лишь с ужасам наблюдая, как снова и снова переживает произошедшее гость. Наконец всё закончилось, Кьёраку выдохнул, только сейчас поняв, что всё это время задерживал дыхание. А затем, как завороженный, следил за одинокой капелькой появившейся в уголке правого глаза Кучики и скатившейся по щеке. Кьёраку отхлебнул прямо из бутылки, сколько ещё раз приснится этот же сон гостю? Сколько раз Бьякуя должен будет пережить случившееся? Поежившись в ужасе, сможет ли сам вновь и вновь быть свидетелем происходящего, мужчина снова отхлебнул. Как помочь доверившемуся в такой тонкой ситуации капитану? Посмотрев на время, Кьёраку снова взялся за листы, уже почти пора начать выполнять предписания Уноханы. Оказалось удивительно просто следовать её распоряжениям, и закончив, мужчина отправился за вторым футоном и чистыми простынями. Едва войдя в комнату, он снова обнаружил Кучики Бьякуя мечущимся по постели в тщетной попытке избавиться от свершающегося над ним во сне насилия. Кьёраку уронил вещи, подбежал к ложу, попытался силой удержать мужчину. Заставить лежать спокойно, но это лишь сильнее обеспокоило спящего и, по-видимому, лишь страшнее стал от этого сон. Уже не одна, а несколько слез покатились по его щекам в конце. И лишь когда одна капелька упала с его собственной щеки на щеку другого мужчины, Кьёраку понял, что плачет и сам от тупого бессилия, от полной невозможности сделать хотя бы что-то для другого шинигами. Лишь бы только эти кошмары не посещали больше его! Перестелив постель, он с беспокойством отметив вновь открывшееся кровотечение. Как смог перевязал, пользуясь записями Уноханы. А потом лег рядом на другой футон, слушая сбивчивое дыхание. Но то чего он боялся, не замедлило придти вновь. На этот раз он не стал удерживать гостя, лишь взял тонкое запястье, начал медленно гладить по пальцам, чуть слышно шепча, скорее даже для самого себя: - Не беспокойся, всё уже закончилось, всё уже хорошо, слышишь, ты в безопасности. Возможно, ему показалось или действительно на этот раз кошмар закончился быстрее. Он посмотрел на часы, до следующей процедуры целых полчаса, а значит, он может немного поспать. Зевнув, как ни крути, а спать придется вот так в промежутках, он закрыл глаза, приказав себе заснуть. Проснулся как часы, с радостью обнаружив, что за время его сна другого капитана не тревожили кошмары. Опять сделал предписанное, с беспокойством отметив так и не остановившееся кровотечение. Придется завтра раньше звать Унохану, даже если первый её визит остался незамечен, сейчас вряд ли так повезет. Посмотрев на часы и отметив, сколько можно проспать на этот раз, лег, закрыв глаза на принесенный ранее футон. Но сейчас проснулся задолго до срока. Проснувшись словно от толчка, некоторое время не мог понять, где находиться. Память услужливо подсунула последние события, а тихий протяжный стон с соседней постели послужил разгадкой почему собственно проснулся. Кьёраку закусил губу, если придется в ближайшее время вот так же просыпаться и на каждый кошмар, то восстановление сил в скором времени потребуется не только Кучики. С этим надо что-то делать. Но рука уже потянулась к запястью лежащего рядом капитана, и снова сев рядом принялся нашептывать малозначащие слова. Просто как успокоение для мужчины, чьё бледное лицо стало почти прозрачным. Осторожно положил ладонь на лоб покрытый испариной, невольно провел рукой по щеке. Безумно холодный, будто каждый кошмар выпивает жизнь из истерзанного тела. И тут удивленно заметил, что страшный сон мучающий капитана, закончился. Возможно, эта немудреная ласка успокоила? В этот раз даже до изнасилования дело не дошло. Кьёраку лег на соседний футон, необходимо использовать каждую минуту для сна, иначе просто не выстоять. Не раз за эту ночь сон прерывался, не раз приходилось успокаивать мечущегося в постели мужчину. Далеко не всегда дело обходилось только поражением в драке, два или три раза снова пришлось пережить насилие. Когда же наступило утро, Кьёраку вновь с трудом разлепил глаза с тем лишь, чтобы подскочить на постели, увидев внимательный взгляд темных глаз смотрящих на него. - С добрым утром! – сказал подчеркнуто бодрым голосом и замер, гадая как продолжить. - Где я? – шевельнулись белые губы. - У меня дома, – и догадавшись, какой вопрос будет следующим. – Никто пока ничего не знает, не волнуйся. - Хорошо. Пусть остаётся так, – и снова провалился в тяжелый сон, словно бы просыпался лишь только узнать это. Ну вот, ни спасибо тебе, ни пожалуйста. Он вместо того, чтобы наслаждаться природой, милыми облачками, проводить время со своим таким милым, но чересчур вспыльчивым лейтенантом, или не менее милым Укитаке, всю ночь провел в заботах о некоем, валяющимся рядом аристократе, и что в ответ? Кьёраку вздохнул, это всего лишь начало, значительно хуже необходимость делать это ближайший месяц. И вряд ли этот заносчивый капитан оценит всё затраченное на него время. И всё же мысль, будто это можно не делать вообще, а просто переложить заботу на четвертый отряд, даже не посетила голову. Скорей бы даже удивился, узнай, что кому-то она вообще могла придти. Сверившись с прописью, вновь принялся за предписания. И снова озабоченно нахмурился, увидев продолжающееся кровотечение. Пожалуй, стоит вызвать Унохану уже сейчас. Если ждать вечера, то, конечно, легче скрыть её появление, но такими темпами Бьякуя до вечера просто не доживет. Выйдя за барьер, Кьёраку позвал, и сам же удивился, насколько быстро она отреагировала. - Как прошла ночь? Пока шли, пересказал всё, даже утреннее пробуждение. Женщина не удивилось, даже невольно промелькнула мысль, а умеет ли она вообще это делать? Но Унохана уже занималась открывшимися ранами, и Кьёраку ничего другого не оставалось, кроме как не мешаться, все равно помочь не мог. Через час непрерывного лечения женщина встала, облегченно вздохнув: - Всё хорошо, я опасалась, всё будет значительно хуже. Кьёраку внимательно посмотрел на своего почти прозрачного гостя и задался вопросом, если это не хуже, то, что же обычно видит она? - Но правильно сделал, позвав меня, сам он мог умереть. Вот только интересно, как смог проснуться, он должен был очнуться лишь вечером. Я его усыпила снова, но в этот раз он проспит неделю, тебе придется кормить его с ложки. Справишься? - Это как? – хотя идея видеть Бьякуя спящим целую неделю определенно обрадовала, необходимость кормить его как спящего младенца несколько гасила эту радость. - Я напишу что, в каком виде и когда давать, тебе придется лишь следовать указаниям. Кстати, – добавила Унохана, уже сидя за столиком и снова покрывая мелким почерком стопку листов. – Барьер вокруг твоего дома является одной из любимых сплетен, как и наличие крови на порожке, и моё первое появление здесь тоже. Начинают ходить слухи об исчезновении Бьякуя, вероятно вскоре состоится встреча всех капитанов. Да и портал с земли прямо к твоему порогу мог открыть не всякий. – И добавила без всякого перехода. - В течение этой недели ты должен подходить к нему каждые два часа. А со следующей, вероятно, хотя бы два раза в день. Что ты скажешь, если тебе прикажут говорить? Над этим вопросом Кьёраку размышлял уже почти сутки, должно быть нечто настолько опасное, что потребовалась установка барьера. И в то же время настолько бессмысленное, чтобы никому и в голову не пришло идти проверять. - Я скажу, будто нашел того живого парня вломившегося в Сейретей, раненым и не знал куда его деть, но и оставить без помощи не смог, – хозяин дома облокотился на стену, лучше он все равно не смог придумать, и лучше уж такой вариант, чем правда. Унохана на минуту задумалась. - Лучше просто риока, без уточнений, тогда и оправдание закупаемой еде найдется и моему присутствию здесь. Просто, ты увидел на земле раненого живого парня и не смог оставить умирать. То, что тебе приходится прятать раненого риока легко объяснить. Мужчина задумался, такой вариант доставит слишком много проблем, если его озвучить, как же шинигами спасает раненого риока. С другой стороны такие случаи не редкость и это вполне может сойти за правду. Скосив глаза на спящего капитана 6 отряда, Кьёраку мысленно вздохнул, и за это от тебя благодарности не дождешься! - Хорошо, я думаю, эта история может сойти за правду. И пусть это будет светленький мальчик, – сказал, подумав об Укитаке. Интересно, как он ему будет объяснять наличие у себя дома беленького мальчика? Хотя если он скажет девочка, Нанао его точно убьёт. Ладно, с Укитаке договориться проще, пусть остаётся мальчик. Унохана согласилась и, собрав свои вещи, ушла, пообещав заглянуть через неделю. Кьёраку немного подумал стоя над спящим гостем, а затем, взяв список, отправился на рынок. Если про исчезновение капитана стало уже известно, стоит выйти на улицу до того, как его вызовут на общий сбор капитанов. И ещё стало неожиданно интересно, а где Бьякуя обронил свой шарфик. Рынок встретил шумным говором, разномастной толпой и сверкающими гневом глазами Нанао при входе в любимый магазинчик, продающий саке. Поскольку его явно поджидали, увернуться от встречи не удалось. - Нанао, милая! Как я рад тебя видеть! – совершенно искренне обрадовался капитан. – Я как раз хотел искать тебя. - Неужели? – голос Нанао звенел как натянутая стрела. - Конечно. – Кьёраку обошел своего лейтенанта и поставил на стойку ящик саке. – Ты мне очень нужна сейчас, милая, милая Нанао. Девушка прикрыла глаза, когда капитан смотрел вот так преданными собачьими глазами, её решимость непременно заставить его работать уходила в небытие. Мужчина словно почувствовав слабину, добавил во взгляд влюбленного восхищения. Насколько можно судить по прошлым загулам и нынешнему ящику саке, который между делом обрел своего хозяина, своего капитана Нанао сможет увидеть в отряде примерно через неделю. Тонкие пальчики сжались на форзаце папки, губы сжались, все мысли сейчас крутились вокруг: стоит огреть капитана папкой сейчас, или же подождать пока он таки вернется к своему отряду. - Милая, милая Нанао, – пропел капитан, расплатившись за саке. – Пожалуйста, только ты сейчас можешь мне помочь! Прикрой моё отсутствие на пару дней? Так, а вот это уже хуже, неужели он не уверен, сколько времени ему надо? Неожиданно сильно заболела голова, как, как она будет прикрывать его эту неделю!? Каким образом можно скрыть его отсутствие в отряде на больший срок? - Нанао, драгоценная моя Нанао, я знаю какая ты замечательная. Спасибо, твоя помощь для меня неоценима, ты лучший лейтенант, которого только можно себе представить, – Кьёраку медленно и осторожно шел мимо сверкающей глазами девушки к выходу, прижимая драгоценную покупку. Если бы взглядом можно было убить, он непременно умер бы уже много раз до этого. А сейчас можно лишь было ожидать чего-то тяжелого в спину. Снова как мог, обворожительно улыбнувшись, Кьёраку сделал шаг за порог. И снова Нанао не выдержала, она же не соглашалась! Сколько раз уже обещала, что не будет демонстрировать своё негодование, но это снова оказалось выше её сил. Размахнувшись, девушка швырнула принесенную папку прямо в широкую спину. Ну почему у всех капитаны как капитаны, а ей достался раздолбай!? - Нанао, – в голосе мужчины прозвучали обиженные нотки. Он посмотрел на своего лейтенанта, изобразив самый горестный взгляд на который способен, тяжело вздохнул и счел за лучшее ретироваться, бросив напоследок: – Милая Нанао, чтобы я без тебя делал? Глядя в широкую розовую спину, удаляющуюся по улице, Нанао раздраженно кляла тот день, когда её назначили лейтенантом у этого бездельника. Хотя который раз она это себе говорила? Удивительно, как он только справлялся без неё. Девушка присела у порожка, собирая рассыпавшиеся листки, настроение было ни к черту. Встав, она оглянулась, но умудренный опытом продавец счел за лучшее исчезнуть в подсобке, а оставшиеся в магазине покупатели с увлечением разглядывали продукцию на витринах. Нанао направилась к своему отряду, не замечая, как по дороге перед ней раздаются люди, уступая дорогу. Впрочем, преувеличенно занимающихся делом шинигами своего отряда она тоже не заметила. А собственный отряд, словно шелковый ходил мимо по стеночке: никому не хотелось попасться под горячую руку. С Нанао в гневе мог справиться только Кьёраку. И всё было бы совсем плохо, не знай они, что Нанао никогда не срывается по пустякам, только за дело. Может поэтому, когда в отряде не было Кьёраку, дисциплина становилась безупречной? А ещё может быть, капитан это знал и потому пользовался? Но как бы то ни было, сейчас главной была Нанао, а если верить последним слухам об исчезновении Бьякуя проблем с прикрытием тылов своего капитана будет значительно больше. И это, в свою очередь, не прибавит радости в ледяные глаза лейтенанта. И Нанао, кипя в глубине души, осматривала владения в надежде найти малейшую зацепку, дабы дать выход гневу на своего не известно о чем думающего капитана. К сожалению, ничего не находилось, и в душе помимо воли начало разливаться благостное тепло, она всё же смогла заставить людей работать! Тем временем сам капитан, радуясь тому, как удачно прошел разговор с Нанао, и как быстро она отпустила его, сверяясь со списком, закупал еду. Такой интерес к продуктам не может пройти незамеченным, наверняка вскоре начнут ходить слухи, это и раздражало, и в то же время поделать с этим ничего было нельзя. Хотя если ходить несколько раз это даже больше внимания привлечет. Под конец, обвешанный сумками, словно новогодняя елка игрушками, Кьёраку отправился домой. Его провожали бесконечно удивленными взглядами, а он, изображая на лице обычную чуть рассеянную улыбку, шел не таясь. Всё равно заметят и пойдут слухи, будет хуже, если кто-то скажет, будто он пытался сделать нечто незаметно. И всё же поход на рынок занял значительно больше времени, чем было запланировано. Подходило время новой процедуры, а Бьякуя провел всё это время без присмотра, совсем один. Невольно опасения зародились в душе, к чему вернется домой? Непроизвольно ускорил шаг, но вовремя спохватился и пошел, подчеркнуто медленно, оглядываясь по сторонам. Мальчика подобрал? Может игрушку какую купить, типа для подтверждения? Хотя нет, не стоит торопить события, тем более, куда он потом её денет? Дом встретил стонами, бросив пакеты у порога, Кьёраку кинулся в спальню. На футоне метался Бьякуя вновь мучаемый кошмарами, повязки уже почти сползли, но в этот раз процесс видимо затянулся. Снова взяв тонкие пальцы в свою руку, положив голову Кучики на свои колени, хозяин дома начал медленно проводить по лбу и щекам гостя. - Тсс, всё уже закончилось, не беспокойся. Всё уже нормально. И потихоньку под этими прикосновениями Бьякуя успокоился, кошмар прекратился, и дыхание вновь стало равномерным. В последний раз, проведя ладонью по лбу гостя, хотя это уже и не требовалось, Кьёраку вернулся за продуктами, выхватил одну бутылку саке и немного нервно отхлебнул из горлышка. «Кучики, за что ты так со своим сослуживцем? Неужели мы так всю следующую неделю проведем, ты будешь метаться в кошмарах, а я, просыпаясь рядом, буду успокаивать?» Снова подумав о том, кого ещё можно привлечь к уходу за Бьякуя, отмел все кандидатуры. Кого-то, как Укитаке, просто хотелось уберечь от, несомненно, разразящегося в итоге скандала, кому-то просто нельзя доверять такую тайну. Горестно вздохнув и снова приложившись к горлышку, Кьёраку сходил за оставленными пакетами, а затем отправился с продуктами в комнату. Сверившись с записями, выполнил почти все наставления, но с процессом кормления гостя возникли ожидаемые проблемы, детского питания в Сейретее не производили, целиком яблоки Бьякуя жевать отказывался, а, как и главное, чем сделать пюре, а именно в таком виде нужно было их давать, ибо так написано на листе, Кьёраку не представлял. Нет, он, безусловно, знал, как размельчить и дать лекарство больному, используя для этого рукоять меча, но вот вряд ли его занпакто нормально отнесется к тому, что его будут использовать для измельчения яблок. С другой стороны это же для лечения война, разве можно воспользоваться чем-то другим? В итоге, ещё немного посомневавшись, достал из шкафа маленький стаканчик для саке и стал давить яблоки им. «Спасибо» прозвучавшее в воздухе, было сказано с явным облегчением. Мечу явно не понравилась идея размельчать яблоки, хотя можно было предположить именно такую реакцию. А Бьякуя просто не надо рассказывать, как именно его кормили и чем пользовались для измельчения продуктов. Удобно расположив голову на своих коленях, дотронулся ложечкой до губ. Невольно умилился губам, вытянувшимся в трубочку и всосавшим с ложечки содержимое. Нет, так и должно было быть, но всё же именно Бьякуя лежащий на его коленках и втягивающий еду с ложечки показался чудесно умилительным. Сейчас на лице капитана 6 отряда не было обычного ледяного спокойствия, как и закрытые глаза позволяли забыть о высокомерном взгляде. Да и разметавшиеся волосы делали лицо мягче. Интересно, сколько человек вот так же, как и он сейчас видели Бьякуя без его аристократической маски? Впрочем, вряд ли Кучики простит потом ему, попробуй хоть кому рассказать о таком. Кьёраку закончив кормежку, посмотрел сколько времени осталось до следующих процедур и лег спать неподалеку, взяв на этот раз чужое запястье в руку, чтобы проснуться сразу же, как гостю начнут снится кошмары. К его удивлению в этот раз удалось поспать спокойно. Но уже в следующий раз пришлось снова успокаивать мечущегося мужчину. Хотя и в этот раз всё закончилось удивительно быстро. На следующий день пришлось признать, одно его присутствие действует успокаивающе. Хотя так, наверное, и должно быть? Но как же хотелось выйти отсюда, снова насладиться проплывающими облачками, слушая недовольный голос Нанао отхлебывая из кувшинчика саке! Кьёраку потянулся, замечтавшись, но новый стон вернул с небес на землю, всё это ещё будет, потом как-нибудь. Ну а пока ещё есть, чем заняться. Сев рядом провел ладонью по лбу и сразу же сон мужчины вновь стал спокоен. А пока начал распутывать сбившееся за день волосы, потом сходил за расческой; так не пойдет, если их не распутывать за неделю они собьются в один колтун, который возможно будет лишь сбрить. Вряд ли такой красавчик простит подобное. Тем более расчесывать их приятно, не менее чем свои. Кстати вспомнилось, интересно, когда сам последний раз расчесывался? А ванну принимал? Это и Бьякуя не помешало бы, наверняка сам несколько раз в день ванну посещает. Сверившись на всякий случай с записями Уноханы, запрещения на принятие ванны обнаружено не было, потому отправился набрать воду, заодно прикидывая, как лучше будет всё сделать. Наверное, стоит просто помыть, как и вчера… или это было позавчера? В любом случае сначала он насладиться сам, а потом придет очередь гостя? Расслабляясь в теплой воде, почти заснул, и вдруг нежданно почувствовал легкую тревогу. Кьёраку с минуту с тоской смотрел в потолок комнаты, и, вздохнув, поплелся к своему источнику беспокойства. Ну конечно, это был именно он. Успокоив очередной раз, подхватил на руки и понес в ванную. Вода, как и следовало ожидать, уже остыла. И снова понеслись похожие как две капли воды минуты. Накормить, перевязать, иногда помыть, расчесать и каждое свободное мгновение спать. Череду повторяющихся действий прервало прикосновение к барьеру. Он вышел, обнаружив с другой стороны сверкающую глазами Нанао. Едва завидев его, девушка развернулась и пошла прочь. -Нанао, милая! – он уже готов был бежать следом, но появление бабочки объяснило всё. За барьером они с Кучики недоступны. Лейтенант вновь помогла ему, впрочем, как всегда. Крикнул вслед, не особенно надеясь на ответ: – Спасибо, чудесная Нанао! Лишь сильнее выпрямилась спина уходящей девушки, но он уже отвлекся на бабочку, сбор всех капитанов? Вероятно, сегодня речь пойдет об исчезновении Кучики, придется врать Ямамото, как ни хочется избежать этого. Хотя хуже другое, ему придется оставить своего гостя одного. Повертевшись перед зеркалом и убедившись в своём почти нормальном виде, Кьёраку вздохнул. Круги под глазами ничем не скрыть. Всё-таки за собой и одновременно за раненым ухаживать сложно. Хотя, если добавить радости в глаза и немного рассеянную улыбку, утомление можно списать на ночную пьянку. Вот так уже значительно лучше, можно предстать перед другими капитанами, не боясь лишних вопросов. Хотя их не удалось избежать. Перед входом в комнату совещаний стоял Укитаке. - Спасибо за бабочку. В глазах блондина промелькнула улыбка, кто ещё мог предупредить Нанао, к ней-то бабочка собирающая капитанов не могла прилететь. Но улыбка эта быстро сменилась тревогой. - Последнее время только и разговоров, что о барьере вокруг твоего дома. Кьёраку не раз думал и почти решался сказать лучшему другу всё, но в последний момент останавливался. Тайна не его и не ему решать, кому и что рассказывать. Если бы Бьякуя хотел, пришел бы к Укитаке. Да и знание может навредить и без того слабому здоровьем капитану. Беспокоиться начнет. А то и ревновать. - Да вот, мальчика подобрал. - Когда мы в последний раз на Земле были приглядел? Немного подумав, Кьёраку всё же решил не впутывать друга в это дело вообще. Но готовность помочь и так легко почувствованная за легкомысленными словами проблема тронула сердце. Именно это в своё время и заставило сблизиться с Укитаке. Проницательность и готовность помочь, не вдаваясь в обстоятельства. Блондин неожиданно закашлялся. - Нет, в другой раз, я один был, – конечно, подтверждение его слов Укитаке может сильно помочь, но лучше не усложнять и так непростую ситуацию. - Пойдем, как думаешь, зачем нас позвали? – блондин не стал настаивать, в который раз удивив друга тонким чувством ситуации. - Не знаю, – Кьёраку сделал шаг в комнату, где уже собрались почти все капитаны. Последней в комнату зашла Унохана, как, однако поредели их ряды, от 13 осталось 9 капитанов отрядов шинигами. - Итак… - начал Ямамото стоящий во главе двух линеек. - Но ещё нет Бьякуя? – удивился Саджин. Кьёраку мысленно выдохнул, чистота и наивность этого существа, продолжающего ходить в корзине на голове, хотя всё уже знали его маленький секрет, позволила не выдать себя. Он, как и все остальные с искренней тревогой и удивлением в глазах смотрел на старика. -Вот поэтому я вас и собрал, – если бы Ямамото хотел увидеть реакцию каждого из них в отдельности, он бы просчитался. Но его интересовали лишь двое: Кьёраку и Унохана. Оба в последнее время вели себя странно, и очень бы не хотелось, чтобы они оказались как-то замешаны в это происшествие с исчезнувшим капитаном. Будь у него хоть на тысячелетие меньше опыта, Ямамото вряд ли смог бы заметить излишнее спокойствие Уноханы, да и мешки под глазами мужчины вполне бы принял за невоздержанность в пьянстве. Теперь же он был почти уверен, Бьякуя скрывается в доме капитана 8 отряда и ему требуется для чего-то помощь медика. Ямамото никогда не был излишне любопытен, более того знал о случаях требующих полной секретности, но в условиях предательства Айзена и грозящей начаться войны необходимо убедиться в отсутствии связи между двумя событиями. – Уже три дня, как мы потеряли связь с капитаном 6 отряда. Кто-либо из вас владеет информацией о его местонахождении или, быть может, о его состоянии? Дружное отрицание было ответом. Ямамото готов был к такому развитию событий, вряд ли капитаны солгали бы коснись дело действительно важных событий. Но когда всё проясниться, необходимо будет наказать их, если попадутся, конечно. Тем временем надо поддержать тайну, если эти двое уверены в её необходимости. Ну и собрать ещё немного информации о происходящем, безусловно. Будет лучше, если этим делом займется сам Кьёраку, больше чем ему надо раскопать не позволит. Заодно будет полезно убедиться насколько хорошо он способен хранить тайны. Приняв решение, капитан 1 отряда ещё с час поговорил ни о чем, усыпляя бдительность людей, а заодно внимательно следя за ними. К сожалению, больше ничего любопытного увидеть не удалось. Кьёраку же через полчаса пустопорожних разговоров впал в уныние, и беспокоясь о госте, оставленном в полном одиночестве, разглядывал собравшихся шинигами. Итак, шеренга напротив представлена Сой Фонг, Хитсугайей, Саджином и Уноханой. От нечего делать представил себя на месте Бьякуя и попытался решить к кому бы пошел за помощью. Ну, точно не к девушке и не к ребенку. Саджин конечно добрый, но глуповатый, такую тайну ему бы доверять не стал. Может, конечно, и сохранил бы, вот только почему-то ещё и не хочется, чтобы за тобой ухаживал кто-то со звериной мордой, не в обиду ему конечно. Унохана хорошая женщина, но вряд ли у неё было бы время сидеть с ним, кому-то перепоручила бы, точно. Итого из той шеренги лишь Саджина с большой натяжкой можно попросить помочь в такой беде. Если совсем к стенке припрет, и то, наверное, попытался бы справиться своими силами. Теперь их шеренга. Кемпачи, Маюри и он с Укитаке. Итого: больной, псих одержимый опытами и псих одержимый битвами. Ну и он сам конечно, но когда умираешь самому за собой ухаживать трудно. Хотя здесь выбор ясен – Укитаке. Остаётся Ямамото, но тоже вряд ли стал ухаживать, слишком занят всегда, перепоручил бы. Становилась понемногу понятнее, почему выбор пал на него. Вариантов реально мало: зверь, больной или он сам. Вряд ли возможно пойти к лейтенантам. Пусть и абсолютно преданным. Тем более у них в казармах нет возможности тайно содержать больного. Да и денег на покупку продуктов прямо скажем маловато. Хотя он не прав, если бы такое случилось с ним, сейчас в этой шеренге стоял бы Бьякуя, и вполне вероятно, такую тайну можно было доверить ему. - Кьёраку! – голос Ямамото вернул мысли капитана к происходящему. – Расследование я поручаю тебе. - Да, – без особой радости отозвался мужчина. Назначение означало лишние проблемы. Хотя, это позволит не обнаружить то, что не должно быть найдено. Собрание было окончено и Кьёраку первым делом вернулся домой, проверить, как в его отсутствие чувствовал себя пропавший. Бьякуя умудрился сорвать все повязки снова до невозможности запутать волосы, но кровотечение к счастью не открылось. Сделав всё необходимое и здраво рассудив, что расчесывание волос к жизненно важному точно не относиться, Кьёраку отправился в свой отряд. Нужно ещё раздать задания и немного пофлиртовать с Нанао, бедный лейтенант наверняка уже вне себя, ведь капитан после собрания так задержался. - Нанао, милая, – как мог более невинным голосом протянул Кьёраку. Иногда он с ужасом представлял, как страшно было бы, будь он её лейтенантом. Каждый день заставляют работать, кошмар, а не жизнь! – Милая, милая Нанао. Красивая Нанао. Прекраснейшая… Папка, полетевшая в его голову, на миг заставила остановиться. Увернуться даже не пытался, факт несоблюдения субординации прекрасно действовал на характер девушки, с ней даже возможно говорить становилось. -Нанао-о, – опять изобразил на лице наиболее невинное выражение. Девушка вздохнула и повернулась к нему. Замечательно, теперь с ней можно говорить. – Для нашего отряда есть задание, расследовать исчезновения капитана 6 отряда. Я поручаю тебе распределить людей и разослать по заданиям. Что бы то ни нашли, тут же докладывать мне. Радость в глазах девушки погасла, пальцы нервно согнулись и разогнулись, словно ища утраченную папку, а взгляд рассеянно прошел по столу, на минуту остановившись на пресспапье. Кьёраку оценил вес предмета и мысленно проглотил слюну, не увернуться от этого будет трудно, жить-то хочется. Но к счастью Нанао тоже решила нечто подобное, и взгляд заскользил дальше. -Милая Нанао, – он повторялся, но необходимо как можно скорее заручиться её согласием, дома то ждут расчесывания волосы Кучики. – Когда получишь первые сведения, подходи к барьеру, я выйду. Как он и ожидал, преспапье оказалось тяжелым. - Добрая Нанао. Я буду ждать тебя с первым отчетом через час, – и быстро исчез из поля зрения своего лейтенанта. Нанао чудесная девушка, но совершенно помешана на работе. Ну что такого в том, чтобы препоручить полученное занятие своему отряду? Он же не развлекаться идет, хотя его Нанао о том никогда не узнает… Девушка же, когда капитан вышел, закусила губу в бессильной ярости. Да что на него нашло последнее время, настолько очевидно он никогда не манкировал своими обязанностями. Но делать нечего, она пошла к отряду, в струнку вытянувшемуся во дворе и раздала задания. В общем, не её дело, чем занимается капитан в свободное время, он же прощает ей вспышки ярости. Вряд ли скажем пропавший Бьякуя простил такое поведение, с другой стороны и не валялся бы по крышам попивая саке. - Татсуфуса, ты пойдешь… А Кьёраку уже был дома, как и ожидалось, Бьякуя снова метался во сне. Ну ничего, теперь он долго не уйдет от него, по крайней мере хотелось очень на это надеяться. Хотя бы до того, как гость сможет целыми днями бодрствовать. Взяв расческу в одну руки, волосы в другую принялся за нелегкий процесс распутывания. А через час пришла с первыми отчетами Нанао, ожидаемо не принеся ничего полезного. Так прошло ещё два дня, под конец которых события перестали различаться. В зеркало смотреться не хотелось, оно давно изображало нечто совершенно невообразимое. Даже Нанао перестала злиться, но всё же не спрашивала о причинах происходящего. Он так вымотался за эти дни, что однажды просто не смог дойти до своего футона и лег рядом с гостем, обняв за плечи, чтобы далеко не ходить, если нужно будет вставать. Ему удалось проспать целый день, вставая лишь для еды и смен повязок. Целый день без кошмаров, целый день рядом с другим мужчиной, осторожно обнимая. И лишь иногда, когда легкое беспокойство овладевало Бьякуя, он, не просыпаясь, шептал на ухо успокаивающие слова: - Тсс, я рядом, я никому тебя не отдам. Не беспокойся. Когда же решил вернуться на свой футон, был разбужен посреди ночи знакомыми стонами. Успокоив гостя, вернулся под бок, не такая уж большая цена за возможность относительно спокойно выспаться. Да и Бьякуя не относился к числу тех существ, к которым неприятно прикасаться. И он даже почти не изменял при этом Укитаке. А утром пришла Унохана. Вот так странно в каком-то забытье и прошла вся неделя. - Унохана? – Кьёраку искренне удивился, увидев перед собой женщину. – Неужели уже прошла неделя? - Нет, – женщина мягко улыбнулась. – Я вспомнила, как в прошлый раз Бьякуя очнулся слишком быстро, и решила проведать вас. Ты выглядишь очень утомленным, даже спящий он тревожит тебя слишком сильно? Осторожно прикоснувшись ладонями к вискам мужчины, она с радостью смотрела, как благодарно откликается на столь незначительную помощь Кьёраку. Глаза прояснились, тени под глазами исчезли, да и на лице вместо странного отстраненного выражения вновь появилась привычная чуть рассеянная улыбка. - Ох, Унохана, пойдём внутрь, прости, сразу не пригласил. И это тоже очень хороший знак, наконец, осознал происходящее вокруг. Унохана вновь улыбнулась, получив разрешение, она могла войти. И едва сделав шаг внутрь, поняла почему Кьёраку столь вымотан, если Бьякуя всё время так мечется, отдыхать непросто. Она осторожно положила ладонь на ледяной лоб, стирая выступившую испарину, с болью отметив, как дернулся от этой ласки мужчина. - Как часто его мучают кошмары? - Примерно каждый час. Этого она не ожидала, видимо потрясение отразилось на лице, поскольку Кьёраку улыбнувшись, продолжил: - Я с этим справляюсь правда, смотри, – он взял тонкое запястье. – Бьякуя, тише, я рядом, не волнуйся, я никому не позволю тебя обидеть. Метущийся по кровати мужчина успокоился почти мгновенно. Капитан четвертого задумалась, даже если Кьёраку удаётся развеивать кошмары столь легко, необходимость делать это ежечасно сама по себе слишком утомительна. - Я пришлю тебе в помощь кого-нибудь. Ты должен отдыхать и сам. - Спасибо, Унохана, но я справлюсь. Женщина нахмурилась, так правда лучше, но слишком тяжело для самого Кьёраку. Придется разбудить Кучики, это вряд ли окажется легче для хозяина дома морально, но точно будет проще физически. Немного удивляло, почему Бьякуя так переживает, но вряд ли он станет обсуждать это с женщиной, пусть даже и медиком. Насилие зачастую тяжело пережить, но даже смерть Хисаны и гибель семьи не наложили такого отпечатка. А уже это, казалось бы, пострашнее чужого члена в заднице. Остаётся дать возможность самому Кьёраку разобраться в этой проблеме, тем более Бьякуя сам сделал выбор кому доверять. Пока же Унохана размышляла над этим, руки уверенно скользили вдоль распластанного тела, проверяя, как заживают раны. Когда она говорила о неделе, немного преувеличила, почему-то, будучи уверенной, что из Кьёраку получиться плохая сиделка. Впору просить прощения, благодаря тщательным соблюдениям её рекомендаций раны почти затянулись, потому сейчас оказалось достаточно небольшого приложения силы, и под пальцами оставалась гладкая кожа. Даже внутренние повреждения, столь беспокоившие её, почти затянулись. Здесь потребовалось значительно больше, но зато ничего более не мешало осуществлению задуманного. Женщина качнулась, комната потеряла резкость, всё правильно отданных на лечение сил слишком много, но сейчас нужно было идти до конца. - Унохана, с тобой всё в порядке? Кьёраку почти не удивил приобняв за плечи, скорей уж впору удивляться, как быстро смог оказаться рядом и поддержать. Шальная мысль пролетела в голове: «пожалуй стоит согласиться с Укитаке, однажды в бреду шептавшим о том, как же хорошо когда обнимает Кьёраку». -Спасибо, уже всё нормально. Я сейчас его разбужу, физически он совершенно здоров, но вероятно захочет отомстить, в ближайшее время ему не стоит покидать твой дом. Кьёраку и сам уже об этом думал. Учитывая второй подряд проигрыш в битве, почти невероятен положительный исход сейчас. А Бьякуя наверняка почти сразу отправиться искать Ичиго. Такое можно смыть только кровью, с этим почти стоит согласиться, вот только не хотелось видеть Кучики мертвым. - Кстати, Кьёраку, ходят слухи об исчезновении Ичиго. - В крайнем случае, можно сказать, мальчик, которого прячу здесь – Ичиго? – Кьёраку на минуту задумался. – Всё же стоит оставить на крайний случай. - Укитаке о тебе беспокоился, – понимающе кивнула женщина. – Он к тебе заходил, но увидеться не смог. – Он снова не здоров. - О, – чувство вины настигло нежданно и подло, так закрутиться, чтобы вообще забыть о друге, так нельзя. – Я его обязательно навещу. Они с минуту смотрели друг на друга, пытаясь понять, обо всем ли обговорено, а затем женщина повернулась к лежащему мужчине и положила ладони на виски. Секунду спустя Бьякуя открыл глаза. - Сколько пальцев? - Два. - Отлично, на этом я вас оставлю. И Бьякуя, тебе ещё 25 дней придется соблюдать постельный режим, – женщина помедлила, но поскольку ответа так и не последовало, уточнила. – Ты понял? - Да. - На этом я вас оставлю, Кьёраку, выпусти меня, пожалуйста. - Да, конечно, – мужчина встал и, проводив медика до дверей, тихо шепнул на прощание. – Спасибо Унохана. В ответ женщина тихонько пожала ему локоть и выскользнула наружу. Причину этого ободряющего пожатия Кьёраку узнал очень скоро. За время его отсутствия Бьякуя успел выяснить, что лежит обнаженным, и сейчас оказался завернут в накрывающую простыню по самый подбородок. Смотрел он при этом в стену, надев обычную уже холодно отстраненную маску. Тогда то Кьёраку впервые и пожалел о пробуждении другого капитана. За время сна он успел позабыть о том, каким бывает это лицо. За прошедшее время успевшее стать прочти родным лицо. Ну да это не важно, главное кошмары больше не будут терзать Кучики так часто. Надо бы завязать разговор, лучше всего это сделать за стаканчиком саке. Потому вытащил подзабытый запас, взял два стаканчика и присел рядом с футоном. Улыбнулся так, как любят Нанао и Укитаке, сказал искренне жизнерадостным тоном. - Пробуждение стоит отметить, как считаешь? - Я хочу одеться. Ну вот опять, ни спасибо тебе, ни пожалуйста. Да и тон, словно бы Кьёраку сам притащил к себе изнасилованного Бьякуя и навязал свою помощь. Даже обидно, но, всё же понимая всё пережитое, необходимо немного потерпеть. Кьёраку вздохнул и встал: - Я сейчас принесу тебе что-то из своего. Подсознательно ожидал возмущения – идея ходить в розовом и Бьякуя казались несовместимыми в принципе. Но протестов не последовало и ничего не оставалось кроме как сходить за одеждой, всё же выбрав их своего гардероба всё наименее яркое и почти не розовое. Ну так, с редкими вкраплениями. Когда Кьёраку вернулся, Бьякуя всё так же лежал уставившись в стену. Положив стопку одежды рядом с футоном, Кьёраку присел рядом. - Извини, я выбрал всё наиболее строгое из всего шкафа, но как видишь это несколько не в твоём стиле. - А моя одежда? – мужчина не двинулся с места и не повернул головы. - Я её сохранил, но боюсь надевать там просто нечего. - У меня дома храниться… - Если ты хочешь, я могу сходить, но тогда вряд ли получиться держать в тайне твоё присутствие здесь. Впервые удалось получить хоть какую-то реакцию на свои слова. Капитан 6 отряда повернулся, глаза удивленно расширились. - Ещё никто не знает где я? - Нет. - Сколько времени я здесь провел? - Пять дней. - И что же, никто не заметил моего отсутствия? - Был сбор капитанов отрядов, искать тебя поручили мне. - Давно? - Дня три назад. - И что же? Ты никому не сказал где я? - Нет, ни я, ни Унохана никому ничего не сказали. – Кьёраку начал терять терпение, если уж ты решил довериться, то почему сомневаешься? Он перевел взгляд на всё ещё стоящие стаканчики, если так пойдет он может сорваться, надо перевести разговор на другую тему. – Ну, так мне идти за твоей одеждой? Бьякуя чуть помедлил, но всё же не стал делать глупостей. - Нет, не надо я одену это. Вздохнув про себя, Кьёраку успокоился, вряд ли это хорошая идея говорить кому-то, где скрывается Кучики. А гость его, тем временем, так и продолжал лежать, укрывшись до подбородка простыней, и не пытался одеться. Минуту так ничего не происходило, а потом Бьякуя попросил: - Ты не мог бы выйти? Не сразу получилось понять, зачем именно это понадобилось, а когда сообразил не смог удержаться: - Бьякуя, я уже видел обнаженных мужчин, вряд ли ты сможешь продемонстрировать нечто необычное, тем более тебя я тоже уже видел, если ты не забыл! Но гость лишь плотнее сжал губы и продолжил лежать не двигаясь. Наконец Кьёраку, недоверчиво покачав головой, встал и вышел из комнаты. Подождал достаточно долго, сам бы за это время смог раз пять раздеть и снова одеть гостя, но все же решил не настаивать. Наверняка после произошедшего Бьякуя неприятно даже присутствие другого мужчины рядом. Надо просто понять и примириться с этим. Но это ничего, это пройдет со временем. Наконец из комнаты прозвучало: - Ты можешь вернуться. Войдя, Кьёраку увидел всё так же под самый подбородок накрытого мужчину. Это показалось подозрительным, потому, несмотря на сопротивление Кучики, стянул простынку. Как и ожидалось предельно ослабленный человек толком одеться не смог. Игнорируя почти неощутимое сопротивление, задрал хаори, перевязал нормально пояса хакама, оправил одежду и снова накрыл простыней. - Так значительно лучше, не так ли? - Да как ты посмел!? - Пока ты в моём доме, я могу делать все, что сочту нужным. Давай сразу об этом договоримся, – конечно, так делать не честно, но если каждое подобное деяние будет встречать такое вот сопротивление, лучше закончить всё сразу. Кьёраку спокойно смотрел в черные глаза мечущие молнии, и когда Бьякуя сжав губы отвернулся к стене, испытал лишь горечь. Вот так пытаешься помочь, а что в ответ? – Ну так может теперь выпьем? Но предложение осталось без ответа. Кучики оскорбленное сжимая губы продолжал смотреть в стену. Кьёраку перевел взгляд в стену, столь заинтересовавшую гостя и признал хорошей идею посмотреть, как проходят дела в его отряде. - Я вернусь вечером, – хотелось добавить что-то про благоразумие, но не стал. В дверях обернулся, хотел добавить что-нибудь примиряющее, но гость на кровати так и не повернул головы. Ничего, вероятно, ему будет полезно побыть одному. А самому Кьёраку пойдет на пользу общение с нормальными людьми. И выйдя из дома, капитан направился к своему отряду. - Милая Нанао! – одного взгляда на своего лейтенанта за рабочим столом хватило, чтобы вернуть прекрасное расположение духа. – Как обстоят дела с расследованием, Нанао? - Я ещё не уверена, не хотела вас беспокоить, пока мы не соберем достоверные данные, но возможно обнаружено место сражения и следы крови, – девушка была действительно обеспокоена, на капитана 6 отряда напал кто-то и смог ранить? Она не зря не хотела говорить ничего своему капитану раньше времени. Достаточно изучив его можно было почти слово в слово предугадать последующее распоряжение. И она его услышала: - Отзывай людей, я сам обследую местность. - Но! – девушка вскинула глаза готовая произнести обдуманную речь, но, встретившись с ласково внимательным взглядом в который раз растеряла весь запал. И почему он всегда так действует на неё? И всё же, как обычно по инерции попыталась противостоять. – Это же может быть опасно. Если капитан 6 отряда не справился, хотя бы позвольте отряду быть поблизости. - Нет. - Но тогда хотя бы мне? - Нет, – и снова, как обычно, смотря влюбленными глазами пошептал почти интимно. – Нанао, милая, не волнуйся со мной ничего не случиться. Девушка как всегда стояла около окна смотря на широкую спину удалявшегося капитана и размышляла, возможно ли такое, что когда-то он будет прислушиваться к ней? Хотя, на самом деле он ей и нравился, вот именно таким. Кьёраку же, тем временем спешил к месту драки с той самой неторопливостью, чтобы с одной стороны не вызывать подозрений своим поспешным передвижением, с другой, чтобы его люди не нарасследовали чего лишнего. Вот только слухов, помимо существующих сейчас и не хватало. И он уже готов был выйдя за пределы города открыть портал, но словно на беду перед глазами мелькнул и скрылся за углом дома край белого плаща. Укитаке хотел поговорить, но сделал так, чтобы можно было не заметить его присутствия, но разве возможно проделать это с ним? Да и пересуды пойдут вновь, словно они опять разошлись. Хотя, что можно думать, когда один не выходит днями из своего дома, а второй всё более бледнеет от тоски? Вот уж выбор: очаровательный блондин или неотложное дело. И всё же пройти мимо нельзя, насколько бы Укитаке ни был замечательным, но такое игнорирование со стороны друга даже он вряд ли сможет простить. Объяснить всё нельзя, пройти мимо не получиться, необходимо торопиться, а дома ждет виновник всех проблем, по совместительству главная головная боль. «Кьёраку, когда ты успел нахватать столько проблем на свою шею?», но на этот вопрос он не смог ответить даже сам себе. Оставалось действовать единственно доступным образом. То есть отдавшись на волю своим желаниям. Мужчина ускорил шаг, сворачивая за угол, желая догнать Укитаке, схватить, развернуть к себе, а потом… Но на улице никого не было, даже не сразу удалось понять, друг и не собирался никуда уходить. Вот он, стоит тут же, вжавшись и почти слившись с белой стеной, даже закрыв глаза, словно боясь показать страх перед тем, что же выберет Кьёраку: уйти на землю или встретиться сначала с ним. - Широ! – почти простонал Кьёраку, сжав тонкую фигуру в своих объятиях, целуя до боли в губах, впечатывая возлюбленного в стену. - Шинсуй! – стон почти в унисон. Только сейчас понял, насколько давно не виделись. Только почувствовав губами знакомый вкус, понял, как не хватало любимого. Если такое твориться с ним, каково же должно быть Укитаке, даже не знающему, почему вдруг друг закрылся в доме ото всех и от него в том числе. Так хотелось всё объяснить, но такую тайну он не вправе разглашать даже ему. Быть может когда-нибудь Бьякуя будет любезен настолько, чтобы самому рассказать обо всём Укитаке, и тогда возможно они втроем посмеются над сегодняшними сомнениями. Вот только проблема с обследованием места сражения никуда не делась. Он должен торопиться, если не хочет, чтобы кто-то нашел ответ о произошедшем на той поляне, как бы ни хотелось сейчас задержаться. - Ты веришь мне, Укитаке? – требовательно заглянул в карие глаза, едва удерживаясь от желания провести пальцем по тонкой черной брови, зная, за этим последует лишь неудержимая жажда запустить пальцы в белоснежные волосы, и, придерживая затылок впиться губами в сладкое адамово яблоко. А потом, слушая музыку жарких стонов, останется лишь охватить стройное тело и как можно быстрее переместиться в место, где их никто не потревожит. Пока лишь чудом получалось не утонуть в океане желания плещущегося в глазах возлюбленного. И вновь требовательно повторил. – Веришь? - Верю, – Укитаке почти раздавленный таким напором, едва смог выдохнуть, если и были сомнения в отношении возлюбленного, то теперь они разрушены. Это вдали от Кьёраку получалось сомневаться в нем, верить сплетням, да и его же собственным словам. Но такую любовь невозможно подделать. Остаётся лишь, как обычно, позволить другу делать всё, что только взбредет в голову. Не ломая голову над причинами происходящего. А потом вспомнил, зачем появился перед другом. И дело это было важнее удовольствия: – Шинсуй, говорят, Ренджи решил провести собственное расследование наравне с тобой. Не знаю, насколько это может быть для тебя важно… - Это очень важно, спасибо, красавец. Прости, я так мало времени тебе уделяю. И все же, знаешь, мне иногда кажется, даже если буду торопиться на собственную казнь и то остановлюсь обменяться с тобой хотя бы парой поцелуев. – Кьёраку с видимой неохотой отпустил друга, но дальше оставаться так близко было попросту невозможно. Иначе дело, по которому спешил, никогда не будет завершено. – Верь мне, Широ. Чтобы ни случилось, верь. И, развернувшись, Кьёраку заставил себя продолжить путь, оставляя позади едва дышащего от неожиданно вспыхнувшей страсти друга. Как ни хотелось обернуться, не стал, зная, в черных сейчас, как и всегда когда страсть бушевала в его тонком теле, глазах Укитаке, отражается смесь разочарования и растерянности. Стоит только увидеть это, и продолжить путь к земле, ради совсем другого мужчины, станет просто невозможным. Но так подвести Бьякуя просто нельзя, потому он пойдет вперед. Главное, Укитаке помнит, для него нет никого важнее. И никто и никогда не сможет встать между ними. А Укитаке, смотря вслед уходящему другу, гадал, ради кого в этот раз ищет на свою шею неприятностей возлюбленный. И почему потребовалось убеждать его в верности? Казалась, только успокоившаяся ревность взыграла с новой силой. Впрочем, так было всегда, лишь наличие Кьёраку рядом могло отогнать злое чувство. Но ни за что в жизни Укитаке не покажет этого никому. Кьёраку же уже был на земле. Ему удалось справиться с возникшим напряжением определенного толка, и теперь он оглядывался в поисках хоть кого-то из своих людей. На глаза попался всё тот же Татсуфуса. Быстро доложив о продвигающихся поисках и проводив на нужную поляну, как и было приказано, покинул землю, возвращаясь в Сейретей. К счастью Кьёраку прибыл как раз во время, кроме найденного и уже отданного ему кусочка шарфика не было обнаружено ничего. Да и сам он особенно ничего не нашел, безусловно, здесь и проходила битва. Достаточно натоптано, чтобы это утверждать. А кусочек шарфа, как и вся одежда Бьякуя достаточно ровно порезана. Но это не решало проблему, совсем неясно, где остальная часть шарфа. Ещё немного побродив по поляне, нашел следы крови, здесь же и частички ракушек обычно вплетенных в волосы аристократа. А так же волосы, несомненно, принадлежавшие Кучики. К сожалению это нисколько не проясняло, зачем Ичиго понадобилось это делать, а так же куда он после этого всего подевался. Идти к мальчику домой сейчас не стоило, вряд ли он там, а вот причин появления там же Кьёраку, по сути, не было. Он ведь ничего не знает, правда? Вот только интересно, что успел выяснить Ренджи и не он ли увел другой кусок шарфика? Будет печально, если этот влюбленный в своего капитана парень сможет узнать нечто не входящее в намерения Кьёраку говорить другим. Сам же Бьякуя вряд ли хотел бы этого. Жаль, Ренджи не в его непосредственном подчинении, и может не слушаться приказов другого капитана. В любом случае, с этим парнем тоже необходимо поговорить, как же получилось, что капитан встречался с Ичиго один на один? Да и вообще, знает ли Ренджи самом факте этой встречи? Немного побродив по земле, пока не осознал своё нежелание встречаться вновь с одним болезным капитаном, Кьёраку понял, что здесь делать больше нечего, а значит, возвращаться всё же придется. Тем более Кучики ещё один свидетель произошедшего и лучше других способен рассказать о случившемся, если, конечно, захочет вообще об этом говорить. Ну а он сам смог выяснить, по крайней мере, одно, случайных свидетелей события развернувшегося здесь быть не могло. И то к счастью. С тем и вернулся домой, приказав оставить место происшествия и заняться поиском свидетелей. Вот только с Ренджи так просто не получиться. Хотя это откладывалось на неопределенный срок, Абараи оставался на земле, препоручив заниматься делами отряда следующему по званию. Немного послонявшись по Сейретею, Кьёраку собрался с силами для возвращения домой. Вряд ли разговор будет простым, если он вообще получиться. А ещё не совсем понятно, к чему вообще он приведет. Одно уже было хорошо, барьер не нарушен и никаких следов попыток проникновения изнутри или снаружи. Более всего опасался именно за Бьякуя, хотя и пообещал Унохане, но наверняка все мысли лишь о том, как бы отомстить. - Я дома! – крикнул как можно жизнерадостнее, внезапно жалея об отсутствии хоть каких-то рекомендаций медика. Было бы значительно проще, при их наличии общаться с хладнокровным красавчиком. Дом ответил тишиной, пришлось плестись в спальню. Так и есть, лежит, завернувшись в простынку весь из себя неприступный. Лишь глазами зыркает словно и не было ничего, и ответил, лишь увидев в непосредственной близости, ну как же, негоже аристократам орать как какой-нибудь сапожник. - Добрый вечер. Ох, и хотелось сейчас поставить другого капитана на место, всё же в чужой дом пришел. Но посмотрел на бледное измученное лицо, и так жалко стало, хоть кричи. Сейчас бы схватить эту великосветскую рыбину в свои объятия, сжать, как это бывает с Укитаке, и объяснить, нечего страдать, всё не так плохо как могло бы быть. Ну подумаешь изнасиловали, подумаешь мальчишка, так не убил же? Ведь мог. Вот только, к сожалению Кучики не Укитаке и такой номер с ним не пройдет. Придется действовать старым проверенным методом. Достав саке и два стаканчика сообщил. - А теперь Бьякуя, хочешь ты этого или не хочешь, а мы выпьем! - Я сомневаюсь, что в моём состоянии стоит это делать, – сделал вялую попытку отказаться Кучики, и так понятно на что рассчитывает Кьёраку, вот выпьет, язык развяжется, там глядишь, поплачется в жилетку и все само по себе выправиться. Вот только в отличие от самого хозяина дома на него этот метод не действовал. Впрочем, выбора то у него особого и не было. Он всё же в гостях и должен соблюдать традиции гостеприимства. То есть опять же выпить с Кьёраку. Бьякуя оставалось лишь горько вздохнуть, ну, по крайней мере, он сделает все, чтобы не напиться и этому шинигами не дать. Не хватало ещё уподобиться ему и пьяным валяться там, где сон застанет. - А ты не сомневайся, надо же как-то расслабляться, – постарался, как можно невинней, улыбнутся хозяин, на Нанао действовало, может и гость сменит гнев на милость и расслабится? Но на Бьякуя такой метод явно не действовал, впрочем, как обычно, потому и особенного разочарования не было. - Можно мне сначала чаю выпить? – сделал последнюю попытку воззвать к совести хозяина дома Кучики. - Да, конечно, только… - Кьёраку начал перерывать бумаги на столе в поисках записки оставленной Уноханой с рекомендациями, что можно раненому, а что нельзя. Наконец обнаружив таковую, счастливым тоном произнес: - Так, крепкого тебе нельзя, а вот с молоком я сейчас сделаю. Чай с молоком Бьякуя не любил, но спорить насчет крепости напитков, которые ему можно или нельзя всё же не стал. Спустя несколько минут рядом с футоном появился низкий столик, на котором обосновались чайник и пара чашек. Кьёраку было уселся, но тут же встал, вспомнив о молоке. - Можно мне узнать рекомендации Уноханы? – Бьякуя не то чтобы очень интересовался ими, но тягостная тишина действовала на нервы. Он прекрасно понимал, о чем бы хотел спросить хозяин, но пока не был готов о том говорить. - Да-да, непременно, – Кьёраку и сам оказался рад заняться хоть чем-то, отвлекающим от необходимости придумывать темы для легкой ничего не значащей беседы. Когда в голове крутились лишь всевозможные варианты решения насущной проблемы, но каждый из них разбивался о необходимость точно знать, что же произошло. Он быстро встал, сгреб несколько листов со стола, и отдал к лежащему на футоне. Там затесались ещё какие-то листы, но это было не важно. Трудный разговор так не хотелось начинать. - Я… - начали они одновременно, протянув руки к молочнику, но заканчивал фразу уже только Кучики: - …сам. Руки только пришедшего в себя капитана дрожали, несколько капель молока едва не пролились на футон, но к счастью попали на белый лист бумаги, оказавшийся сверху стопки, да так и остались там. Бьякуя сосредоточил силы на необходимости поставить молочник обратно. А Кьёраку изо всех сил старался себя удержать, и не помогать гордому капитану. Когда же мучение с чаем было закончено, Шинсуй с едва заметным облегчением унес стол, а Кучики тем временем откинулся на футон, отдыхая от нежданно оказавшейся тяжелой задачи. Кьёраку вернулся и сев за стол рядом с футоном стал работать. Желание напоить Кучики у него больше не возникало. Немного погодя задаст все интересующие вопросы. Сейчас, пока Бьякуя так плох, этого делать просто нельзя. Так и сидели рядом, пытаясь просто пить чай. Кьёраку мысленно молил о хоть какой-нибудь помощи для них двоих. И вот тогда то рядом с домом и появился новый посетитель. Бьякуя поднял голову, тоже ощутив это: - Кто там? - Укитаке, – сказал Кьёраку, и сердце сжалось, необходимость обманывать самое близкое существо казалось ужаснее всего. Наверняка друг не выдержал, захотел увидеть его. Сам бы Кьёраку тоже бы так поступил. - Впусти его, – твердо произнес Бьякуя, глядя на страдающего Кьёраку. Все в Сейретее знали - ближе этих двоих нет никого. Да и просто не хотелось, чтобы настигшая его беда терзала кого-то ещё. А ещё бывшему капитану и наставнику вполне можно было доверять. Да и висящую между ними неловкость Укитаке наверняка сможет разрушить. - Ты? - в глазах Кьёраку мелькнуло удивление, но переспрашивать не стал. Мигом оказавшись снаружи, он схватил друга за запястье и втянул внутрь. - Мне разрешили позвать тебя, – тихо шепнув на ухо Укитаке, Кьёраку повлек его уже знакомым путем в свою комнату. - Бьякуя, - спокойно констатировал беловолосый капитан, увидев фигуру на футоне. Его это не удивило, примерно того он и ожидал. Но тут взгляд наткнулся на всеми забытый лист, и глаза удивленно расширились. Оба мужчины озадаченно уставились на лист, но Кьёраку сообразивший первым обмакнул кончик пальца в каплю и тут же сунул не успевшему увернуться Укитаке в рот: - Спокойно, это всего лишь молоко. - Я и не думал ни о чем другом, - попытался сделать вид, будто его поняли не так Укитаке, но всем троим было вполне очевидно, что белая капля на белом листе вполне могла сойти за естественное выделение мужского тела. - Расскажи ему, – позволил Бьякуя и отвернулся к стене. Не только слышать, но и думать о том о должных прозвучать словах не хотелось. - Это сделал Ичиго, - кивнул Кьёраку на лежащего гостя. Затем, немного помолчал, не зная как лучше рассказать о необходимом, и закончил как-то слабо, посмотрев на руки Кучики сжавшиеся в кулаки поверх одеяла, с неосознанной попытке защитить поврежденную плоть: - и там тоже. - Понятно, – спокойно ответил Укитаке. Они с Кьёраку действительно были настолько близки, чтобы понимать друг друга без слов. - Унохана запретила подниматься с футона ещё 25 дней, – обеспокоено добавил Кьёраку, обращаясь к другу, снова надеясь на безмолвное понимание ситуации. Укитаке как всегда всё понял. Проблема не в том, сможет ли он встать, а в том, куда после этого пойдет. Для этого Кучики придется лежать. Никто не посмеет ослушаться Унохану. Даже Кемпачи становится шелковым, попадая в поле её зрения. Но когда-то дни подаренные им пройдут, и что тогда? - Думаю, выбора нет, придется мне остаться у тебя и разделить утехи с мальчиком. Тебе же ещё нужно найти на земле капитана Кучики, – глядя в расширившиеся глаза лежащего мужчины, Укитаке добавил, как мог жизнерадостней. – Видишь ли, все полагают, что тут у Кьёраку скрывается Ичиго. Ну и учится всяким горячим штучкам, понятно. Вряд ли кто-то удивится, если в эту теплую компанию вольюсь и я. - Но Ичиго… - Бьякуя пытался не выдать своего интереса. - Он тоже исчез, тогда же когда здесь появился барьер, то есть тогда, когда пришел ты. Но вероятно Кьёраку удастся найти на земле людей видевших тебя. – Укитаке улыбнулся, как мог мягко, и добавил неожиданно жестко: - А пока он будет тебя искать там, будь уверен, я как следует займусь тобой здесь. - Хорошо, – слабо ответил Бьякуя. Планы о том, как он покинет эту обитель и отправится мстить, обрушились подобно карточному домику. Похоже, он проиграл, когда разрешил позвать Укитаке, с одним Кьёраку справиться было бы проще. Но он вовсе не собирался оставлять это намерение насовсем, хотя всё предыдущее общение с наставником убедило, что его рекомендации следует исполнять тогда и так, как они поступают. И всё же Бьякуя точно знал - он отомстит. Кьёраку же почувствовав себя уверенней от одного только вида Укитаке, счастливо вздохнул и, закинув руки за голову, предложил: - Слушайте, а теперь-то мы можем выпить? - Я думаю да, нам всем не помешает расслабиться, – тепло улыбнулся другу Укитаке, разглядывая следы усталости на милом лице. Но теперь, когда их стало двое, они точно справятся со всем, чтобы ни приготовила им судьба. Бьякуя же что-то пробурчал себе под нос, похожее на: «И я умудрился довериться этим шинигами!?» Но, повинуясь взгляду Укитаке схватил саке, и быстро влил в себя, попытавшись ответить на теплую улыбку. Очень хотелось заснуть, и проснуться уже через те самые 25 дней. Но, глядя на обаятельные улыбки Кьёраку и Укитаке, Бьякуя понимал, так просто избежать общения ему не дадут. Как-то незаметно подошла ночь. Расстелив рядом широкий футон, пара улеглась возле гостя. Кучики подумал было о возможности протестовать, но одного взгляда Укитаке хватило, чтобы отказаться от этой глупой затеи. А потом сил не осталось ни на что, и Бьякуя уснул. - Тсс, не буди его, – тихо прошептал Кьёраку на ухо другу, задумавшему передвинуть футон дальше от спящего. - Он? – Укитаке покосился на Кучики, не зная, стоит ли задавать тревожащие вопросы. - Ему снятся кошмары, – ответил Кьёраку, ему тоже хотелось поговорить, и сейчас, когда Бьякуя спал, для этого было лучшее время. - За что его так? - Не знаю, – вздохнул Кьёраку и рассказал всё, о чем успел узнать сам. - Да, немного, - ответил вздохом Укитаке. – Он точно захочет отомстить… - …и уже дважды проиграл, - закончил предложение друг, но договорить у них не получилось. Бьякуя словно услышав разговор, выгнулся дугой и застонал. – Тихо мой хороший, я с тобой. Не бойся, больше он тебя не обидит. – Мгновенно переместившись на соседний футон, Кьёраку по уже сложившейся привычки прижал Кучики к себе, но тут же виновато обернулся к другу. В глазах Укитаке вспыхнула, но тут же погасла ревность. – Он успокаивается, только когда я делаю так. - Ну значит придется спать нам всем вместе, – улыбнулся Укитаке занимая место с другой стороны стонущего мужчины. И вскоре Бьякуя действительно замолк. Правда, надо было видеть его глаза, когда, проснувшись, он обнаружил себя между ними двумя. Кьёраку ещё не проснулся, и это было на руку Укитаке. – Тсс. Тихо, мой хороший, ты ведь доверяешь мне? – Тонкая ладонь легла на щеку Кучики, поворачивая лицо к себе. – С тобой не будет ничего, чего бы ты ни захотел, понятно? – И лишь дождавшись утвердительного кивка, Укитаке отпустил бывшего подопечного. – А теперь спи. – И Бьякуя заснул. - Хотел бы я так управляться с ним, – легкая зависть сквозила в голосе тут же открывшего глаза хозяина. - А тебе зачем? – игриво поинтересовался Укитаке. - Тогда бы я мог его успокаивать и так, – в тон ему ответил Шинсуй. - Твоя ветреность оскорбляет меня, – «обиделся» Укитаке. Заканчивали разговор, точнее не совсем его, они уже в ванной, подальше от ушей спящего. - Слушай, а у него до Ичиго кто-то был? – спросил Кьёраку, когда они, наконец, смогли оторваться друг от друга - Насколько я знаю, нет, – спокойно ответил Укитаке, нежась в теплой воде. - Так что же, первый раз и вот так? – задумчиво водя расческой по белоснежным волосам друга, откликнулся Кьёраку. - Не смей даже думать, он только пострадал. - Да я же не прямо сейчас, он с нами ещё 24 дня будет… - Всё равно не смей. - Ну Укитаке, - Кьёраку бросил свой самый сногсшибательный взгляд. - Хорошо, - сдался блондин, но всё же не удержался и задал условия: - Но только если Унохана разрешит. Боги земли и неба, спрашивать у Уноханы разрешения трахнуть изнасилованного пациента! Но Кьёраку не был бы собой, если бы не пообещал себе её спросить. - Ну что, идем к нему? – спросил Шинсуй чуть погодя. - Что, даже не спросишь меня, зачем я пришел? – Укитаке отложил полотенце, осторожно взяв ладонями лицо друга заглянул в глаза. – Хорошо же он тебя вымотал за неполную неделю. - Я думал ты просто хотел меня увидеть, – попытался отшутится Кьёраку, но сердце тревожно забилось. Действительно, хватку он потерял. – Что-то произошло? - Новый слух ходит по Сейретею, будто теперь Ренджи что-то не поделил с Урахарой. - Ты думаешь Ичиго там? - Вряд ли Урахара позволил бы таким слухам распространяться так просто, если только этого не хотел. - Надо будет предложить ему выпить, - Кьёраку серьёзно смотрел другу в глаза. – Как думаешь, ты справишься тут без меня один? - Иди уже, месяц это и так слишком мало. - Я люблю тебя. Это самая прекрасная новость, которую я слышал за последний день. - Будем надеяться, что так. И спустя час Кьёраку в сопровождении бутылочки саке, одной сандалии и кусочка шарфа, оказался на пороге дома Урахары. На земле. Что бы ни ждало там, Кьёраку вела надежда на мирное разрешение конфликта. Смогут ли они помочь в такой ситуации? Оставалось лишь верить в это. …