Королева стеклянного мира

Что такое Новый Год? Это, прежде всего, подарки. Следуя этой истине, Мистер и Миссис Мирроу всегда устраивали пышные приемы по случаю Нового Года и другим крупным праздникам. Чета Мирроу была довольно богатой, хорошо образованной и весьма презентабельной, поэтому и была принята высшим обществом с легкостью. Юному Райто не нравилось стремление родителей к помпезности. Четырнадцатилетнему мальчику больше бы хотелось провести этот вечер в более узком и теплом семейном кругу, где можно было бы расслабиться и просто повеселиться, но он блистательно играл роль послушного сына для гостей его родителей. Райто терпеливо ждал, когда у него появится возможность приглашать собственных друзей или, хотя бы, когда из его младшей сестры вырастет собеседница. Матушка опять нарядила крошку Адель так, что худенькая девочка совершенно терялась в розовых кружевах ее одежды. Однако девочка пока еще не имела прав возмущаться по этому поводу, а у Райто вообще никогда не будет такой привилегии. Глубоко вздохнув, мальчик приготовился к очередному скучному вечеру. Гости прибывали, уничтожая голосами прекрасное изящество тишины. Райто искал, за что можно уцепиться взглядом — обычно это был какой-нибудь военный мундир. Мундира не нашлось. Вокруг был только шелк. Платья женщин и девушек не имели какой-то определенной палитры, поэтому от многообразия цветов начинало рябить в глазах. Каждая представительница женского пола, пришедшая сегодня в поместье Мирроу, считала своим святым долгом подойти к Райто, потрепать его за щеки, растрепать волосы холодной рукой, не снимая перчатки, и заметить, как он вырос с тех пор, «как она его видела в последний раз». Сколько ему еще это терпеть… Избавившись от очередной гости, которая довольно больно дернула его за щеку, паренек улучил возможность улизнуть из зала. Прикрыв за собой дверь, Райто легко придушил приступ совестливости и перестал волноваться из-за своего довольно позорного бегства с поля боя. — Дезертируешь? — рокочущий голос, раздавшийся над головой, заставил его вздрогнуть. Райто поднял глаза и увидел мужчину, одетого в простой костюм. Он держал очень большую коробку, из-за которой нельзя было рассмотреть его лица и верх туловища. Мальчик почти мгновенно нашел, что ответить: — Нет, сэр. Меня послали, чтобы встретить вас! — Как это любезно. Открой-ка дверь. Спустя пару минут, когда мужчина нашел в толпе Миссис Мирроу, Райто выяснил, что перед ним была почти легендарная личность — Тер Той, лучший игрушечный мастер королевства, который по совместительству приходится ему троюродным дядей по линии двоюродной бабки его матери… Матушка разговаривала с гостем, не выпуская розовое кружевное облако — Адель — из рук. — А в качестве моей признательности за ваше приглашение, позвольте преподнести вам скромный презент. — сказал он и раскрыл коробку. На всеобщее обозрение показалась огромная полупрозрачная птица с распахнутыми крыльями. Это был лебедь, застывший в момент взлета прямо с водной глади. Статуэтка, выполненная в натуральную величину, искрилась от света люстры так, что Райто не сразу понял, что она сделана из стекла. Детализация и реалистичность поражали и захватывали дух. — О, Тер! Это прелестно! Нам с Адель очень нравится, да, милая? — проворковала Миссис Мирроу, изображая из себя трепетную и заботливую матушку. Такой «курицей-наседкой» она была такой же, каким Райто — послушным сыном. Адель, которая вообще была довольно тихой девочкой для своего возраста, замерла вовсе. Она смотрела на лебедя не мигая. Райто поежился. Такой серьезный взгляд у малышки… — Адель, скажи же, что тебе нравится птица, которую сделал Мистер Той. — Да. — коротко ответила девчушка, все еще не отрывая взгляда. — Хочешь потрогать? — предложил мужчина. — Конечно, хочет! — ответила за нее Миссис Мирроу и сделала резкий широкий шаг вперед. От неожиданности Тер выронил лебедя. Райто благодаря быстрой мальчишечьей реакции, успел схватить статуэтку прежде, чем она коснулась пола. Адель, которая на мгновения перестала дышать, улыбнулась. — Какой ты у меня умница! — проворковала матушка. От очередной пытки щеки Райто спасло то, что женщина все еще держала дочь на руках. Спустя пару шуток и светских фраз, Миссис Мирроу распорядилась, чтобы лебедя поставили «Где-нибудь на видном месте». Когда статуэтку унесли, Адель начала капризничать. Райто вызвался добровольцем, чтобы унести девочку в комнату и уложить ее спать. Мать не возражала. Лебедя поставили на столик в том же коридоре, где располагались комнаты Райто и Адель. — Птичка. — Птичка. — паренек потрепал ее по макушке и передал заботу о сестре освободившемуся от установки лебедя слуге. — доброй ночи, Адель. — Птичка. — повторила девочка, уставившись на лебедя. Через четыре дня начинались занятия в лицее, поэтому Райто окончательно затянула школьная жизнь. Время полетело с бешеной скоростью, он очень выматывался и много времени проводил у себя в комнате, укрытый от остального мира высокими стопками учебников. Однажды, засидевшись допоздна за зубрежкой, парнишка поймал себя на мысли, что за весь день совершенно ничего не ел. Ему предстояло еще многое выучить, а организм и желудок бунтовали против жестокого обращения. Пришлось повиноваться и спуститься на кухню. Выйдя из комнаты, парень увидел, что рядом с лебедем стоит Адель. На ней была пижама, длинные волосы собраны в хвост и немного помяты — значит, ее уже укладывали спать. Да и с чего ей не спать в два часа ночи?! В руках девочка держала свечу и, привстав на носочки, поднесла пламя почти вплотную к стеклянной фигуре. Райто дернулся и метнулся было к ней, но вовремя сообразил, что так напугает девочку и она может выронить свечу… — Адель? — довольно громко позвал он. Ему было несколько жутковато. Девочка не откликнулась. Даже не обернулась, словно вовсе его не услышала. Тогда мальчик позвал громче. — Адель. Что ты делаешь? — Ему холодно. — Кому «ему»? — Райто отогнал от себя паранойю и постарался сделать голос как можно более грозным. — Лебедю. — спокойно ответила Адель и повернулась. Она надула губки и немного нахмурилась, а взгляд ее красноречиво спрашивал «Брат, ты что, глупый?» — Ему не может быть холодно. Он ведь ненастоящий. — Но ведь я его вижу. И ты его видишь. И мама видит. И его можно трогать. Значит, настоящий. — В смысле, что это игрушка. Как кукла или плюшевый мишка. — Нет. Он живой. Он летает. И ты сам его поймал, чтобы он не ушибся. Райто на сразу сообразил, о чем идет речь. Необходимость объяснять восьмилетней девочке разницу между живым и неживым не входила в его планы на эту ночь, поэтому он поспешил отвлечь сестру от опасного занятия: — Пойдем спать, Адель. Хочешь, я почитаю тебе? — Только не ту за-ну-дя-ти-ну, которую ты учишь. Райто улыбнулся. — Хорошо, договорились. Идем. Через полчаса, когда девочка уснула, Райто понял, что зубрить сегодня он уже не в состоянии и пошел спать. Проходя мимо лебедя, он невольно вспомнил слова сестренки и повинуясь какому-то мимолетному импульсу, сам поднес свечу к статуэтке. Свет внутри стеклянной фигуры преломился и разошелся красивым сиянием по всему лебедю, высвечивая линии и изгибы, искусно переданные мастером, подсвечивая перья так, что можно было рассмотреть каждую ворсинку… Глаза лебедя словно изменили материал, стали кусками янтаря. Лебедь словно ожил. Зрелище завораживало. Райто не был суеверным, но очень уж живой казалась эта птица. Невольно произнеся защитное заклинание и не задувая свечи, паренек вернулся к себе. Эту ночь он спал, так и не погасив света. Прошло два года. Лебедь прижился в доме и на него уже почти не обращали внимания, а иногда даже забывали вовремя стирать пыли. Райто давно забыл о том странном ночном инциденте, Адель тоже больше никто не ловил на таких странностях. Сегодня родители уехали на свадьбу очередного родственника, оставив дом на старшем сыне. Райто, почувствовав свободу, мгновенно уцепился за открывшуюся возможность. Устроить сумасшедшую вечеринку с девушками, выпивкой и весельем помешало только присутствие Адель и близость предстоящих экзаменов. Поэтому парень умерил аппетиты и пригласил пару друзей с совершенно благой целью — совместными усилиями штудировать материал и готовиться к зачету. Чтобы не выпускать из вида сестру, Райто усадил ее рядом с собой. Ожидаемо было, что подготовка не задастся — спустя каких-то пару минут учебники были задвинуты на третий план, а разговоры из комментариев по теме превратились в обычный повседневный треп. Ситуация была полностью под контролем. Райто отвлекся буквально на секунду: наклонился к Адель, чтобы лучше расслышать ее вопрос. И в эту секунду парни умудрились в шутку начать толкаться, распахнуть дверь и выпасть из нее. Полет одного из них был недолгим, но закончился печально — он умудрился зацепить столик, на котором красовался тот самый стеклянный лебедь. Адель сидела у Райто на коленях, да и расстояние до падающей птицы было порядка семи метров — нечего и думать было о том, чтобы успеть его подхватить. Взгляды обоих Мирроу были прикованы к прекрасной игрушке, которая сначала вполне безобидно покачнулась, потом соскочила со своего насеста и устремилась вниз. Еще мгновение. Ожидаемый треск и осколки стекла разлетевшиеся фонтаном брызг. Адель вскрикнула. Райто беззвучно чертыхнулся. — Парни, вечеринка окончена… Говорить дважды не пришлось — три минуты спустя юный Мирроу уже закрывал за друзьями дверь, бормоча извинения и размышляя, как успокаивать Адель — девочка очень уж любила этого лебедя. Но когда он поднялся, то застал сестру не хныкающей, как ожидалось, а заинтересованно рассматривающей останки статуи. Раскрытые крылья отвалились целиком, девочка отделила их от остальных осколков. На одном из них Райто заметил капельку крови и поспешил забрать Адель. — Живые лебеди ведь летают? — Да. — он аккуратно рассматривал ее ладошки, ища порез. — И наш полетел? Ну, со стола. — Пусть будет так. — парень не понимал, к чему клонит Адель. — Значит, он тоже был живой! — девочка звонко засмеялась. Райто стало не по себе. Потом она снова задумалась и спросила: — У него были крылья. Значит, он летал на них. Если у меня были бы крылья, я смогла бы летать? Ему очень не нравился оттенок, приобретенный разговором. Это все было как-то… неправильно. Девочка, которая растет в светлом и розовом мире, окруженная теплом, заботой и любовью, не должна интересоваться такой ерундой. Пусть ее лучше волнуют сказки, а воображение занимает образ принцев и принцесс. — Если бы у тебя были крылья, то да. — Тогда я хочу крылья. Я хочу летать. Райто взял сестру на руки, перенес в ее комнату, усадил на кровать и вновь вышел в коридор, чтобы убрать осколки. Через пару минут, убрав «место преступления», он заглянул к Адель и увидел, что та сидит за своим столом и что-то рисует. На личике ее была гримаска полной сосредоточенности. Парень вошел в комнату и глянул на рисунок через плечо девочки. Крылья… Пара абсолютно несимметричных многоугольников, заштрихованных непонятными спиралями. Райто не сдержал улыбки. Хочет крылья — пусть получит. — Давай мы их сделаем? — А я смогу на них летать? — Нет. — А почему? — Потому что лебедь был взрослым, а ты маленькая. — А когда я вырасту? — Тогда — может быть. Он надеялся, что она быстро забудет о внезапном увлечении полетами. Парень принес из своей комнаты чертежные инструменты и большой ватман. Под чутким руководством Адель он рисовал, а затем вырезал из толстой бумаги пару небольших крылышек. Получилось вполне мило, но стоило ему закрепить их на одежде Адель, как она перестала улыбаться. — Что-то не так? — Они некрасивые. — Почему? — симметрия была полностью соблюдена, в этом Райто не сомневался. Даже анатомическое строение и пропорции были более-менее приближены к действительности. — Они… не такие. — А какие ты хочешь? — Как у лебедя. Того, что упал. Райто заскрипел зубами. Но спорить не стал, а разыскал среди обломков те стеклянные крылья, тщательно смазал места сколов клеем, соорудил простенький кожаный крепеж. Крылья выглядели неестественными и почти что призрачными. Но Адель осталась довольна. С тех пор эти крылья были самым любимым ее аксессуаром на любой важный случай. На день рождения, на годовщину свадьбы родителей, на Новый Год. Попытка отговорить ее неизменно заканчивалась истерикой. Миссис Мирроу долго ругалась на сына, а Мистер Мирроу только посмеивался. Когда Райто поступил в Военную Академию, провожая его, девочка опять надела эти крылья. Парень уехал из дома в восемнадцать лет. Больше он не ступал на порог особняка Мирроу.