Схватка

      Адская боль пронизывала его плоть. От кровопотери сильно кружилась голова и очень тошнило. А от осознания того, что он потерпел неудачу, и теперь лишен возможности оказывать хоть какое-то сопротивление, делалось крайне скверно на душе. Чувство непередаваемой обиды и чего-то вроде стыда переполняли душу.       — Эх, мальчик мой, мальчик, что ты наделал… — голос старого знакомого, доносился словно откуда-то издалека и звучал при этом прямо как в былые времена как-то мягко, по-отечески. И в голосе этом на сей раз слышались нотки жалости и даже чего-то вроде раскаяния в содеянном.       Рихард, не поворачивая головы, перевел взгляд на своего былого наставника. Англичанин склонился к нему и осторожно, очень бережно начал стирать с лица грязь и кровь смоченным в воде носовым платком. Молодому немцу было не особо приятно такое к себе отношение, однако сделать он ничего не мог и продолжал лежать, устремив отстраненный, невидящий взгляд в небо.       Учителя своего он все же не превзошел. И не его вина в том, что они оказались по разные стороны баррикады… Ничьей вины тут совсем нет… Хотя, конечно, Рихард верил в то, что во многом уже превзошел своего наставника и в какой-то мере даже жаждал это доказать. Как глуп он был, рассчитывая на то, что с этим парнем ему удастся так легко справиться.       Он никогда не забудет того момента, когда он узнал, что на стороне противника будет его старый знакомый. Как не забудет и своих мыслей по этому поводу, что он на двадцать лет моложе своего учителя и к своим двадцати пяти годам стал уже достаточно опытным, во всех отношениях сильным наемником, в тот момент как Типтон успел пусть и малость, но постареть и вряд ли обзавелся новыми знаниями и стал более маневренным. А уж все его знания и навыки англичанин сполна передал в свое время своему ученику. Он прекрасно помнил эти свои мысли, как и уверенность в своих силах и в том, что без особых проблем выполнит задание: нейтрализует своего былого друга и возьмет в плен полковника.       Помнил он так же как готовился, выбирая местность и тщательно маскируясь, собираясь устранить свою цель посредством снайперской винтовки. Затем, когда эта самая цель, собственно попала в спектр обзора…       Типтон двигался совсем рядом с полковником. Полноценно прицелиться, чтобы сделать хороший точный выстрел не представляется возможным. Твою мать! Такое ощущение, что этот гребаный британец издевается! Беззвучно ругнувшись, Рихард продолжил наблюдать за противником через прицел, надеясь выцепить-таки удачный момент.       Гленн же продолжал невозмутимо шагать рядом с полковником, что-то с ним дружелюбно обсуждая и не давая возможности произвести выстрел. В какой-то момент он хлопает по плечу своего спутника, смотрит прямо в прицел винтовки, и узкие губы расплываются в ухмылке.       Рихард не может поверить своим глазам: Типтон знает, что он там? Но нет, этого просто не может быть! Он соблюл все меры предосторожности, сделал все как нужно и никто не мог заметить его. Просто воображение немного разыгралось. Британец просто посмотрел в произвольную точку на склоне холма и ухмыльнулся чему-то, о чем, по всей видимости, говорил с полковником. А у Круспе невольно создалось впечатление, что смотрят именно на него непосредственно… словно в самую его душу…       Он продолжил внимательно следить за своей целью, тщетно пытаясь поймать удачный момент для того, чтобы произвести хороший точный выстрел. Но это никак не удавалось, а иных возможностей для действия или атаки просто не было. Можно, конечно, было попробовать пугнуть свою цель, в надежде на то, что действие сие приведет полковника и его спутника в смятение и даст возможность для действия. Однако идея эта была весьма рискованна и не совсем обоснована. Да и человек вроде Типтона вряд ли мог не вычислить, откуда ведется стрельба и не предпринять при этом соответствующих мер.       И вот спустя пару минут тщетного наблюдения Крупе просозерцал, как полковник в компании Типтона сел в джип и тот тут же тронулся с места, постепенно набирая скорость, удаляясь прочь по пыльной дороге.       Немец собрал оружие — ждать здесь больше было нельзя, задание должно быть выполнено еще до вечера. Он должен был справиться, хотя все это оказалось совсем не так просто, как казалось изначально.

***

      Быстро добравшись до следующей запланированной им точки, Рихард взял пистолет с глушителем и направился к базе противника — именно там теперь следовало ловить свою цель. Однако, вместо того, чтобы застигнуть врасплох противника, сам он был пойман врасплох — в паре сантиметров от его ноги в сухую землю вонзилась пуля. Вряд ли это был промах. Это не мог быть промах… Он просто пугает Рихарда. Играет с ним… Издевается…       И прежде чем следующая пуля не просвистела бы совсем рядом, или же вошла бы в его плоть, парень резво сманеврировал в сторону, уходя с возможной линии огня.       Затем он дважды осмотрительно сменил свое местоположение, рассчитывая таким образом обеспечить себе хоть какое-то подобие надежного укрытия. И, когда он уже начал было думать, что ему удалось найти наиболее удобное место, чей-то точный выстрел, произведенный очевидно из оружия крупного калибра выбил оружие из его рук.       Ругнувшись на родном языке парень рванулся в сторону, размышляя при этом над тем, что еще вовсе не собирается проваливать задание. И уже спустя минуту он сходится в поединке со своим былым наставником.       Однако превзойти своего учителя в рукопашной схватке у него не вышло — Типтон, несмотря ни на что, оказался, все же быстрее и проворнее. Этот парень не давал Круспе нанести хоть один хороший удар или воспользоваться приемом. Все атаки парня легко отражались, а те же, что были успешными, не давали должных результатов. Но Рихард совсем не собирался сдаваться: полный решимости, плотно сжав челюсти, он продолжал сражаться, стойко перенося удары.       В какой-то момент, он, уже порядком вымотанный, немного не рассчитал, и его противник смог воспользоваться оружием, вероятно сочтя это действие вполне уместным. Пуля, разрывая плоть, прошла сквозь плечо немца и вышла с обратной стороны, проделав хорошее отверстие. Отрывистый вскрик на мгновение повис в воздухе и тут же быстро оборвался. Ужасающий оскал исказил лицо немца. Но в следующую секунду парень вновь бросился в бой, попытавшись нанести своему противнику удар по челюсти. Однако руку его перехватили в воздухе и тут же очень неплохо ударили кулаком левой руки в бок.       Круспе же умудрился не потерять контроль над ситуацией и хорошо пнул своего старого наставника по бедру, что принесло некоторые плоды. Однако, по лицу англичанина, лишь на секунду исказившегося от боли, тут же расплылась неприятная ухмылка человека владевшего превосходством в сложившейся ситуации.       Не следует и говорить о том, что раненому Рихарду недолго удавалось оказывать Типтону достойное сопротивление и очень скоро все закончилось далеко не в его пользу… И вот он уже лежит, истекая кровью и ощущая всю дерьмовость положения в котором он оказался.       — Меня следовало бы пристрелить… Нейтрализовать как грандиознейший провал… — произнес Рихард, сглатывая густую слюну, накопившуюся во рту, когда его бывший учитель отнял влажный платок от его лица. Типтон же ничего не сказал в ответ. Он спокойно поднялся, достал пистолет, снял его с предохранителя, взвел курок и прицелился точно в голову немца. Круспе не шевельнул ни единым мускулом, продолжая неподвижно лежать на пыльной земле, словно все происходящее его ни в коей мере не касалось.       Серые глаза отстраненно смотрели куда-то ввысь, мимо человека, стоящего над ним. И даже если Рихарда и хоть в какой-то мере беспокоило то, что из ствола пистолета вот-вот должна была вырваться пуля, которая пробьет его череп и разрушит мозг, это никак не выражалось внешне, парень был готов хладнокровно встретить свою судьбу. И спустя пару секунд, Типтон опустил оружие, словно сполна насладившись реакцией своего бывшего ученика.       — Это было бы слишком просто, не правда ли? — усмехнулся он, вновь ставя пистолет на предохранитель и убирая его в кобуру.       Кривая ухмылка скользнула по узким губам. Действительно, пристрелить этого парня было бы слишком просто. Он не усвоил и половины всех тех знаний, которым обладал его учитель. А ведь он уже возомнил себя чуть ли не совершенным солдатом. Как же он ошибался… На самом деле у него еще долгий путь впереди, долгий путь, чтобы очень многое понять и многому научиться.