Плененные...

– Ты… опять… – шипение сорвалось с сухих губ. – Какого черта?! Убери руки! – Всего лишь пытался привести вас в чувство, Ваше Величество, – презрительно выплюнул разбойник и убрал ладонь с ее плеча. Кожа неприятно засаднила там, где прикасалась его рука. – Ты, видимо, привык играть роль сельского петуха, кукарекать по утрам... Привычка сильнее тебя, да? – она ощутила, что зуд начал распространяться, быстро охватывая все тело, но проигнорировала это чувство, продолжая с ненавистью всматриваться в его светлые глаза. – А ты, видимо, привыкла нежиться на перинах сутками со своими рыцарями, но вот здесь нет ни рыцарей, ни перин! – этот мужчина не уступал ей в словесных перепалках, чем еще больше бесил Королеву: она привыкла к повиновению. – Да как ты смеешь?.. – Что? Говорить правду? Ее ладонь взлетела, но он оказался быстрее и поймал тонкую кисть. Регина дернулась, пытаясь вырвать руку из мощного захвата, и морщина залегла между сведенных бровей. – Прикасаться ко мне… Говорить со мной… Мужчина склонился к ее лицу еще ниже, но хватку не ослабил. Королева прожигала его взглядом, но голубым глазам ее злостный огонь был нестрашен. Вор внимательно вглядывался в это лицо. Еще не полностью очнувшись, женщина уже была на взводе просто потому, что он посмел оказаться рядом. Красивые брови хмурились, глаза сверкали испепеляющим огнем, и Локсли понимал, что будь у нее магия, то уже сгорел бы; ноздри с силой выдыхали воздух, а губы, пересохшие во сне, гораздо бледнее, чем все привыкли видеть, сжались, выдавая нешуточную ярость хозяйки. Ее упрямство и глупость бесили его сейчас, но он пытался сдерживаться, хотя со всей своей силой продолжал удерживать ее ладонь в своей, чувствуя, что причиняет ей боль, которую женщина ни за что и никогда не покажет ему. Хотелось еще сильнее сжать эту хрупкую руку, но он не позволил себе сорваться, понимая, что за ее словами стоит что-то большее. – Вытягивать тебя из передряг? Спасать твой зад? Не дать тебе утонуть? – воздух, выдыхаемый им, был слишком близко. Он был слишком близко. От этой близости она напряглась и выпрямила спину так, что заболели мышцы. Женщина еще раз дернула свою руку. В этот раз он ее отпустил, но лишь для того, чтобы ухватить шершавыми пальцами ее подборок и поднять его выше, так что ей пришлось смотреть на него. Этот вор еще поплатится за свое нахальство – в ее голове родились тысячи мыслей с вариантами пыток – сразу, как они выберутся отсюда… – Никто не просил тебя помогать мне… – капризные губы разлепились и привлекли внимание мужчины. – По тебе пока не заметно, что ты хочешь умереть. Если бы я был в этом уверен, то не мешал бы. Оглянись внимательно, Регина… – он отпустил ее и, поднявшись, отвернулся. Королева только сейчас заметила, как затекла левая рука, на которую она опиралась все время их разговора, но это не стало главным. Пока она смотрела в лицо Робина и терялась в его голубых глазах, которые сохраняли безмятежность и спокойствие на протяжении не только их перепалок, но и в случае опасности, пока правая ладонь находилась в его руке, она больше ничего не чувствовала и не видела, как загипнотизированная удавом жертва. Хорошо, хоть язык не подвел, и она не показала, что на самом деле нуждается в его заботе. Но теперь женщина озиралась вокруг, и ее краткий шок опять сменился злостью. – Да как ты посмел меня трогать во сне! – она вскочила на ноги, а Робин повернулся к ней лицом, отвлекаясь от костра. – Ублюдок! Как ты нашел меня? – Прежде чем делать выводы, посмотри еще и на себя внимательно. С ее уст уже готова была сорваться очередная спесивая реплика, когда она заметила то, на что он намекал. Робин ни разу не посмотрел куда-то ниже ее лица. И сейчас Королева поняла почему. Вся ее одежда: корсет, брюки – была в мелких дырочках, изъедена словно молью, а кожа покраснела от сотен крошечных укусов, оставивших ужасные следы. Из-за них она вся чесалась так, что хотелось кожу с себя содрать... – Что… Что это? Что ты со мной сделал? – она смело шагнула в сторону мужчины. – И с моей одеждой? – Это непредсказуемое место, Регина. Когда я нашел тебя, ты лежала рядом с каким-то бугром, похожим на муравейник, но это что-то другое укусило тебя… – какое-то сожаление мелькнуло в его глазах. – Переоденься, одежда вон там, - он указал в ноги ее ложа. – Ты два дня не приходила в чувство, видимо, в кровь попал какой-то яд. Шокированная женщина продолжала пялиться на Робина, позабыв о своем неприглядном внешнем виде. Он два дня беспокоился о ней? Не отдал на съедение комарам, муравьям, клещам, скорпионам, кому еще? Местным хищникам, которых они еще не встречали? Странный, странный мужчина… Любой другой человек на его месте давно бы позволил подохнуть Злой Королеве, а лучник оказался человеком чести, сострадающим человеком. Или ему просто не хотелось остаться совсем одному среди этих чудищ, и им он все-таки предпочитал компанию несносной женщины. – Ты серьезно? – она не помнила, чтобы кто-то делал для нее подобное, кроме как Робин в этом проклятом месте. Может, это какое-то побочное действие их местонахождения? – Похоже, что я шучу? – Робин обернулся. – Возле костра настойка, которая должна вылечить тебя: снять покраснение и зуд. Я буду возле реки. Мужчина ушел, а она так и стояла, опешив от новостей. Осматриваясь, Регина отметила, что лагерь этот мужчина разбил явно несколько дней назад. Об этом говорило количество золы, принесенных дров, обустроенные спальные места, к тому же все уже было замаскировано ветками, и раздобыты кое-какие припасы. Первым делом женщина кинулась к костру и нашла там обещанную бутылочку. Где Робину удалось ее достать оставалось загадкой, но по характерному запаху Королева безошибочно поняла: да, это то, что необходимо. Сбросив с себя черные лохмотья и оставшись нагой, она налила жидкость в ладонь и начала поспешно втирать в кожу, наблюдая, как красные, воспаленные участки почти сразу возвращают нормальный вид. Ее кожа теперь пахла смесью розмарина, пачули и вербены, хотя она прекрасно знала, что подобных ингредиентов в составе настойки нет и быть не может: это всего лишь обман для непосвященных. Мягкая трава приятно щекотала босые ступни, а теплый ветерок ласкал кожу. Икры, бедра, ягодицы – ладони втирали ароматную жидкость, массаж расслаблял тело. Она чувствовала, как болели мышцы после длительной ходьбы, которая случилась два дня назад, по словам Робина. Женщина еще сомневалась, можно ли ему доверять. Доверие не для Злой Королевы. Сейчас она жалела, что рядом нет хоть какого-нибудь зеркала, чтобы осмотреть себя. Спину было тяжело обработать снадобьем, Регина тянулась пальцами, но чувствовала, что пропускает маленькие участки. Кто мог так покусать ее? На животе и даже на груди виднелись маленькие точечки оставшихся укусов, как от тонких игл… И почему она не чувствовала ничего, пока была в беспамятстве? Тоже, видимо, действие яда. Это не было смертельно, но могло стать, если вовремя не пресечь… Неужели этот вор, Робин, спас ее? Ладони с новой порцией зелья легли на грудь и начали втирать жидкость. Кожа розовела и заживлялась. Невольно ей вспомнился его взгляд на ее прелести, когда корсет упал… Она давно не была стеснительной: привычка приказывать и властвовать брала свое, даже когда она делила ложе в коротком удовольствии с мужчинами. Она привыкла к восхищенным взглядам и алчно желающим ее самцам, но это короткое воспоминание заставило щеки женщины залиться румянцем, а ее саму задаться вопросом: что было бы, случись ему увидеть ее при более благоприятных обстоятельствах? А может, он подглядывал за ней сейчас? От этой мысли стало жарко. Но чужой взгляд Регина почувствовала бы, он действительно ушел, не смея нарушить ее интимный момент. Шея подверглась такой же тщательной обработке, как и все тело, а затем даже пылающее лицо. Хватит о нем мечтать, Регина. Подумаешь, какой-то симпатичный вор, с которым она осталась наедине на довольно обширной территории: разойдутся и не встретятся. Волосы… Ее волосы спутались, и она боялась представить, как выглядит сейчас. Закончив с растираниями, то и дело оглядываясь по сторонам, обнаженная Королева на цыпочках вернулась к импровизированному ложу, устроенному для нее разбойником, и нашла там что-то похожее на одежду. Но это был кусок какой-то мягкой ткани! Регина расправила его в руках, и ее челюсть медленно опустилась вниз. Платье! Это было платье! Где он его раздобыл? Ткань была мягкой и приятной на ощупь, и женщина поспешила облачиться в него: дальше сверкать голой кожей не входило в ее планы. Отсутствие привычного корсета и брюк смутило Королеву: лиф плотно натянулся на груди, приподнял ее, ткань туго обхватила талию, руки защищали длинные, расклешенные к низу рукава, а юбка струилась по бедрам, оставаясь достаточно свободной для ходьбы, но не подходящей для кочевничества, каковое ей, очевидно, предстояло. Обувшись в свои доходящие до колен сапоги, Королева почувствовала, что тверже, уверенней стоит на земле и может спуститься к реке. Правда, она слабо представляла как вести себя с разбойником. С одной стороны, он пару раз спас ей жизнь, и она была перед ним в долгу, но с другой – этот же факт и его наглая улыбка доводили ее до крайней степени бешенства за пару секунд. Подумав и решившись, Регина начала пробираться сквозь заросли, только сейчас поняв, что волосы остались рассыпанными по плечам и теперь цепляются за ветки. На мелководье кружились мальки, вода перекатывала мелкие камешки, и прозрачный поток завораживал своим умиротворением. Заметно было, что здесь зверье ходит на водопой: мягкая почва хранила многочисленные следы копыт и лап. По выступающим из воды камням Робин проворно выбрался к середине реки, где течение было сильнее, а рыба – крупнее, и остановился на небольшом плоском камне, вглядываясь в воду. Поймать форель здесь не составляло особо труда: рыбы было много, и она была глупой, сама заплывала в сети. Разбойник присел и принялся импровизировано рыбачить, не обращая внимания на брызги разбивающейся о камень воды, что мочили его одежду. За последние два дня рыбалка стала почти привычным занятием. Рыбалка, охота и наблюдение за состоянием Королевы. Найдя ее следующим ранним утром после ее ухода, Робин опешил: женщина спала, укрывшись плащем, сидя под деревом и даже не подумав о том, какой легкой добычей она могла стать для любого зверя. В первую секунду он успел подумать, что она мертва… Когда, остыв и вернувшись к берегу моря за женщиной, он не обнаружил ее там, Робин внимательнее всмотрелся в окружающий его тусклый пейзаж: водная гладь тянулась, пока хватало глаз, широкая полоска суши, на которой он стоял, не радовала ничем, кроме зеленой опушки леса, и, присмотревшись, мужчина понял, что сюда Королева сегодня не приходила. Пришлось сделать круг и найти ее следы, а потом повторить ее запутанный путь. Разбойник без труда понял, что она долго блуждала по лесу, не задумываясь о том, что привлекает к себе внимание множеством следов на земле и ветках. Рядом с женщиной лежал тесак, выхваченный ею из его рук, и Робин осторожно приблизился к ней, назвав по имени. Никакого ответа не последовало. Длинные волосы рассыпались, прикрывая ее плечи, а лицо было склонено к коленкам. Мужчина присел перед ней и аккуратно пощупал шею: она была жива, она дышала, но на все попытки ее разбудить не реагировала. Пришлось разбить лагерь и перенести женщину туда. Только вернувшись за ней, он заметил еще несколько странных деталей. В паре метров от нее была насыпана горка земли, по которой ползали похожие на муравьев насекомые, но немного крупнее, и по цвету они сливались с почвой, поэтому их было трудно заметить сразу. А когда Робин поднял на руки находящуюся без сознания женщину, плащ упал, и его глазам открылась ужасающая картина: вся ее кожа, включая кожу шеи и щек, была покрыта припухающими мелкими точками, по всей вероятности, укусами этих мелких насекомых, что прогрызли даже ее одежду. Рыба подплыла к сетям, и мужчина отвлекся от своих воспоминаний. Что ему до этой женщины? Он не знал, но бросить ее умирать все равно не мог. Даже если она была Злой Королевой, она оставалась человеком. И, как он смог убедиться, совсем обычным человеком. Два дня ее сильно лихорадило, два дня она не приходила в себя, два дня он пытался облегчить ее страдания. Он даже вернулся к тому полуразрушенному селению, что они обнаружили вместе в первый день путешествия, и взял оттуда все полезное, что смог найти. В одном из сундуков Робин нашел что-то вроде лекарской аптечки и несколько настоек. Он не был силен в этом, но жизнь в лесу кое-чему научила его и в плане целительства. Разбойник опробовал одно найденное зелье, начав втирать его в пострадавшую кожу Регины этой ночью, и через пару часов лихорадка отпустила ее, а сегодня утром она наконец-то очнулась, и, не считая легкой потери памяти, вполне нормально себя чувствовала. Мужчина поднял голову и заметил идущую к воде женщину. Она пригибалась под ветками и наконец вышла из тени деревьев. Робин не сразу узнал ее. Королева без боевого макияжа, своих темных, жестких одежд, а, наоборот, в струящемся платье, которое он нашел для нее, мягко падающем вниз, выглядела не опасно-соблазнительной, а женственно-беззащитной. Кожа ее рук и декольте, открытая для обозрения, вернулась к нормальному состоянию, сияла в солнечном свете так же, как и разметавшиеся волосы. Она была красивой женщиной. Ее легко было хотеть. Если бы Королева не была столь опасной и безжалостной, отвадить многочисленных претендентов на руку и тело было бы гораздо тяжелее. Регина нашла глазами разбойника и что-то прокричала, но шум воды полностью заглушил ее слова. Знаками он показал, что не может услышать ее. Не желая ждать, Королева двинулась по тем же камням, что и мужчина ранее, собираясь добраться до него. Однако это оказалось не так легко: жесткая подошва ее сапог скользила по влажным камням, но она упрямо шла вперед. Оказавшись на соседнем с Робином камне, она снова крикнула: – Расскажи мне! – вода бурлила, частично заглушая ее голос. – Что именно? – Как я здесь оказалась? Что случилось? – Ты забыла волшебное слово, Королева, – он поднялся с корточек, ухмыляясь, и оказался на одном уровне с ней. – Робин! – О, ты вспомнила мое имя? – какое-то озорное желание подразнить ее овладело разбойником. Проверить, как двухдневная лихорадка отразилась на ее характере. Судя по сжавшимся кулакам и сцепленным зубам, характер остался прежним. Почему-то сейчас его веселила эта ее вспыльчивость и злость. Она соответствовала непокорному бегу воды, что окружала их. – Не испытывай мое терпение, вор! – женщина оторвала ступню от скользкого камня, забыв, что топнуть ногой здесь не получится, и пошатнулась, падая в воду. – Регина! – он схватил ее за руку и уберег от купания, потянув на себя так, что женщина перепрыгнула на его камень и оказалась в крепких объятиях. Испуганная, она ухватилась за широкие плечи. Камень был слишком мал, чтобы они могли стоять на нем вдвоем, не соприкасаясь телами. От этого сразу стало щекотно где-то в районе живота, дыхание ее замерло от испуга, а глаза расширились. Обрамленные длинными трепещущими ресницами, они выдали ее с потрохами, а потом запылали в замешательстве щеки. Королева смутилась. Смутилась их близости, мужских ладоней на своей талии, его запаха, что попал в нос, и пронзительных голубых глаз, что без труда считали ее состояние. Этот последний факт и разозлил ее, заставил мгновенно ощетиниться и защищаться. Но мужчина спутал ее мысли, когда аккуратно убрал со щеки локон и заправил его за ухо, а потом стал поглаживать кончиками загрубевших пальцев ее покрасневшую щеку. Ее кожа на ощупь была слишком мягкой, слишком нежной, и Робин боялся ее травмировать, потому что она напоминала сейчас лепестки цветущей яблони: матовая, слегка розовеющая, нежная. Он завороженно всматривался в немигающие и темные, как ночь, из-за расширившихся зрачков глаза. Злая Королева потеряла, казалось, свою злость и ярость, оставшись один на один со стихиями и мужчиной, которыми не могла командовать. Эта внезапная близость на середине бурлящей реки стала сюрпризом и для Робина, но нравилась ему. Напряженное, как натянутая тетива, королевское тело, испуг в ее глазах, мягкая кожа под пальцами, брызги воды, увлажняющие подол ее платья и его сапоги – все это пленяло и заставило на короткий миг отрешиться от мира. Он видел каждую черточку прекрасного, кто бы спорил, лица: пару мелких морщинок у глаз – значит когда-то она улыбалась; видел приоткрытый соблазнительный рот и тяжко сглотнул, когда Королева прикусила белыми зубами нижнюю губу. – Я не разрешала тебе называть себя по имени, – с трудом выдавила из себя Регина, загипнотизированная его прикосновениями и чистыми глазами. – Мне не нужно твое разрешение, – наклонившись еще ближе, – чтобы делать то, что я хочу, – шепнул мужчина. Черт! Рядом с этим разбойником она теряла контроль над ситуацией, терялась сама, забывая о привычке повелевать, выработанной за годы правления, ставить на колени и казнить. Она становилась мягкой и податливой. Как глина! Черт! Женщина тяжело выдохнула, не отрывая взгляда от вора. Ему определенно нравилась вся эта неловкая ситуация. Он даже играл с Королевой, получая удовольствие от скольжения женской груди по его торсу, от того, как властно обнимал ее. Регина аккуратно, опасаясь упасть в реку, освободилась от его рук, осторожно развернулась и решительно запрыгала по камням в обратном направлении, твердя себе, что надо уйти от него как можно дальше. Прямо сейчас. Как только она ступила на песок и облегченно вздохнула, ее ладонь поймали, заставляя оглянуться. Женщина резко отдернула руку от Робина. – Чего тебе? – На сколько я помню, поговорить хотела ты. – Уже не хочу, – она опять отвернулась, намереваясь сбежать. Разбойник ухватил ее за локоть. – Регина, по-моему, мы на острове, – выпалил мужчина и это остановило ее. – Что? – не веря, она уставилась на него, ожидая объяснений. – Я думаю, что мы на острове. Тогда… Два дня назад, когда ты ушла, я все-таки достиг одного возвышения… Оттуда не было видно все, но то, что было видно, омывается водой… – Ты хочешь сказать?.. – Да. Отсюда будет сложно выбраться. Если мы поднимемся вдоль реки на гору, то, возможно, увидим, где на самом деле находимся, и мою догадку про остров можно будет опровергнуть... или подтвердить, – он успокаивающее притронулся к ее плечу, но Королева дернулась и все еще сердито взглянула на мужчину. – Ты можешь идти, куда тебе вздумается, вор, – презрительно отмахнулась женщина. – А ты? – он не обратил внимания на ее колкость. – Я пойду в противоположную сторону, – саркастично усмехнулась Регина. Хищная улыбка, больше напоминающая лютый оскал, призвана была внушать страх и пугать, но по спине Робина, вопреки ожиданиям Королевы, не прошла дрожь. – Не думаю, что это хорошая идея, – скептически отметил мужчина. – Меня не интересует, что ты думаешь, – она решительно шагнула под тень деревьев, все еще надеясь убежать от него. Не стоило спускаться к реке, нужно было сразу уйти, чтобы он и не знал. – И все-таки лучше держаться вместе, – разбойник не отставал от нее ни на шаг. Регина остановилась. Она достигла точки кипения и взорвалась: – Лучше было бы не пытаться обворовать меня! И не попасть невесть куда с тобой на пару! – Хочешь уйти? Ты не продержишься и дня! – Посмотрим! – Уже видели, знаем! Если так хочешь умереть, то нечего было тебя и спасать! Нужно было сразу дать утонуть, одной злой выдрой на земле было бы меньше! – звонкий шлепок по щеке остановил его гневную тираду. На миг мужчина замолчал. А потом обхватил ее за талию, оторвал от земли и понес обратно к реке. – Пусти! Ненормальный! – она царапала его ногтями, пытаясь достать до лица. – Отпусти меня сейчас же! Вор! Ублюдок! Пусти! – Сейчас отпущу, не кричи так, – пара его огромных шагов, и она видела только воду вокруг, чувствовала только сильное мужское тело, к которому была прижата, и хватку его мощных рук, из которых не получалось выбраться. Но спустя мгновение Робин достиг середины потока, где было глубже всего, и отстранил ее от себя, на вытянутых руках удерживая женщину над водой. Широкая юбка платья опустилась вниз и край ее тут же намок. – Подонок! – прошипела Регина, но руки инстинктивно вцепились в его плечи. – Все еще хочешь искупаться? – он сам не заметил, когда закончилось его терпение с этой фурией, но это глупое упрямство и безрассудное бесстрашие взбесили его. – Что, если так? – Тогда отпущу. Что-то мелькнуло на дне ее глаз, что-то еле уловимое, но привычное для нее, понял лучник. Регина смотрела на него долго и внимательно, не мигая. – Отпускай, – она улыбалась. Она улыбалась! Но не хищно, как Злая Королева, а обреченно, как будто только этого и ждала от него. Ее ладони разжались, женщина закрыла заблестевшие глаза и откинула голову. На длинные черные волосы попадали мелкие брызги воды и оставались разноцветными жемчужинами в них. Робин рванул ее обратно на себя, так что она врезалась лицом в его грудь и сжал еще крепче. От неожиданности Королева открыла глаза и вопросительно-шокировано уставилась на него. – Что? Я не убиваю просто так. Но лучше мое терпение не испытывать, Ваше Величество, – он усмехнулся, а Регина как-то неестественно притихла. – И, боюсь, что понадобится какая-то магия, чтобы попасть домой, поэтому ты еще и нужна мне. А я нужен тебе, чтобы выжить здесь. Они тихо дышали в унисон и замерли, забыв, что находятся на середине бушующего потока, слыша стук сердец вместо звуков воды и леса. Королевские ладони несмело легли на его плечи и сжали ткань рубашки. – Как себя чувствуешь? – Робин прервал затянувшееся молчание. – Все нормально, я нормально, – она хотела бы отстраниться и убежать от этого странного человека, но могла только склонить голову и спрятать лицо. Люди никогда не вели себя так с ней с тех пор, как она стала Королевой… Только болезненные и отрывистые, нечеткие воспоминания, казалось, из чужой, какой-то другой жизни о том, что люди могут быть человечными, еще изредка вспыхивали в памяти и гасли во тьме мести, захватившей ее сердце, разум и все существо. – Ты два дня бредила во время лихорадки. Сегодня еще побудем здесь, переночуем, а потом двинемся вверх по реке. Возражения будут? – Робин убрал волосы с ее лица и, взяв за подборок, заставил посмотреть на себя. Королева, пребывая где-то в своих мыслях, куда доступ ему был закрыт, только помотала головой. – Хорошо. Значит, та настойка действительно лечит подобные укусы… Второй раз они благополучно достигли берега и лагеря. Разбойник не спускал с нее глаз, объяснял, что и как следует делать, но Регина отрешенно слушала его, почти не вникая и не запоминая сказанного. Она больше не приказывала. Здесь она не приказывала. Что-то медленно разрушалось внутри нее.