Плененные...

Костер почти потух, когда они вернулись, но Робин подкинул дров, и сухое дерево вспыхнуло, поднимая сноп искр, что оставляли яркие росчерки в темноте. – Мне нужно наведаться к магическому источнику защиты, – едва слышно поделилась Регина своими намерениями после ужина и чая, все еще поглаживая опустевшую кружку пальцами. – Зачем? – Робин услышал ее и подошел ближе. – Чтобы понять, правильно ли я делаю зелье, – она подняла голову, и их взгляды скрестились. – Это почти день – туда и обратно, – жесткий тон мужчины не предвещал ничего хорошего. – Я отправлюсь завтра утром, – Регина была непреклонной в своих решениях, и ее глаза запылали этой решимостью. – Ты не пойдешь туда. Тем более одна, – он не намеревался разрешать ей подвергать себя опасностям, даже если она сама желала этого. – Кто ты такой, чтоб командовать мной? – она встала, чтобы сравняться с ним в росте. – Кто я? – он рывком притянул ее к себе, стиснув плечи до боли. Кружка выпала из женских пальцев. – Кто ты, чтоб не слушаться? С минуту Регина смотрела на него как огнедышащий дракон: пламя вот-вот должно было вырваться из нее. Но затем она только уперлась ладошками в железную грудь и оттолкнула Робина от себя. Развернулась и, не сказав ни слова, убежала в лес. – Да какого ж лешего?! – выругался мужчина. Почему они постоянно ссорятся?! По пустякам и через слово! Не теряя времени, он схватил оружие и бросился в погоню. Но в этот раз Королева далеко не убежала. Она споткнулась о корень, упала возле какого-то дерева и не нашла в себе сил подняться, лишь подползла поближе к стволу, прячась и надеясь, что ее не заметят. Холодная дрожь охватила тело, но она не почувствовала ни этого, ни того, что пальцы стали леденеть сразу же, как она удалилась от источника тепла. Робин пробежал около сотни метров, углубляясь в чащу, спешно пробираясь сквозь кусты, и заметил движение впереди. Мужчина остановился поодаль, стараясь дальше двигаться бесшумно, а потом и вовсе застыл, наблюдая и не решаясь приблизиться. Гордые плечи сгорбились и сотрясались в рыданиях – женщина осела, лицом прижимаясь к гладкому стволу бесстыдницы. Он видел только ее спину, очерченную проникающим сквозь листья светом луны. Робин был шокирован: женщина плакала. Она дерзила ему, злилась, кусалась, билась, соблазняла, но никогда не позволяла себе слез. И он в растерянности разрывался между двумя чувствами: утешить ее и не ранить, не задеть ее гордость, а потому замер на месте, едва дыша. Лес шелестел, заглушая ее всхлипы. Лес был его домом, лес кормил, согревал, заботился… И он мог бы жить здесь еще очень долго, несмотря на то, что так и не знал свое точное местонахождение. Они выяснили только, что зелье перемещения подействовало правильно: Локсли хотел убраться подальше от магии, а поскольку прихватил с собой Регину, то сработала функция блокировки ее волшебных сил. Это делал купол, который накрывал весь остров или часть материка, где они оказались. Робину было не так важно знать, как называются эти земли, он чувствовал себя здесь свободным и в родной стихии. В отличие от Ее Величества… Королева стремилась туда, где была Королевой. Он мог поклясться, что она изменилась гораздо сильнее, чем он сам за время их путешествия. Нет, никуда не ушли беспомощность, язвительность, вспыльчивость, губительное пламя в темных глазах. Но что значило одно ее «спасибо»! И как много стало для него значить видеть ее пробуждение по утрам, опекать, прикасаться изредка, просто быть рядом с ней… Ему не хватало присутствия Королевы в последние дни, пока она пропадала в лаборатории. И что-то внутри неприятно сжалось при мысли, что, когда она закончит приготовление зелья, он больше не увидит ее, и впервые со дня окончания мести появившееся в сердце тепло опять потухнет, исчезнет, а собственное существование потеряет смысл. Может, такова его судьба, и так распорядились звезды? Робин поднял взгляд в небо. Звезды не перестанут светить, что бы не случилось в маленькой человеческой душе, так что в судьбу и предначертанность он не верил. Постояв в тени деревьев еще немного, уверившись в безопасности женщины и тяжко вздохнув, разбойник заставил себя неслышно развернуться и уйти обратно, понимая, что Регине нужно уединение. Она сломалась. Под его голубыми ясными глазами, в которые хотелось смотреть и смотреть, потому что так она забывала обо всей боли, что преследовала ее так долго. Сломалась от его грубоватой заботы, от того, что он не умел оставить ее одну в беде, от того, что защищал, от того, что ее сердце вспомнило, каково это – быть кому-то по-человечески, по-настоящему близким… Она отчаянно сопротивлялась, как могла, как умела, она хотела его использовать, убить, казнить, но вместо этого Королева обнимала какое-то дерево посреди неизвестно леса непонятного ей места и плакала. Впервые со дня смерти своего возлюбленного она плакала. Горячие слезы, накопленные за столько лет, катились по щекам, губы тряслись, а она искала опоры у дерева. Такой же бесстыдницы, как она сама, такой же, как тысячи других в этом лесу, такой же, под которой ее однажды целовал Робин… Кулак с силой ударился о ствол дерева, засаднило ребро ладони, но успокоить рыдания не получилось. Они рвались из нее, задавленные слезы молодой девушки, что потеряла себя и теперь словно вынырнула на поверхность, словно вместе со сменой жесткого корсета на мягкое платье, клетки черного замка на зелень леса Регина начала брать верх над Злой Королевой. Жажда мести, не подпитываемая каждый день созерцанием осколков самой себя в многочисленных зеркалах и тысячами ненавистных голосов в голове и снаружи, слабела, растворялась; окружающая ее зелень вместо серых стен и черных одеяний медленно вытаскивала из нее что-то другое, почти забытое и такое непривычное. Что-то, чего давно у нее не было. Доверие. Забота. Привязанность. Женщина посмотрела на почти полную луну в прогалине между веток, закусила губу, чтоб сдержать еще один болезненный стон, и внезапно ей опять вспомнились два детских личика… Она судорожно вдохнула и не смогла выдохнуть. Осознание захлестнуло ее. Она поняла, на кого были так похожи эти дети. Дрожь скатилась по спине, и непроизвольно Регина оглянулась в сторону лагеря. Отсюда виднелся огонь, где-то рядом с ним был мужчина, от которого она постоянно норовила убежать и которого так отчаянно стала бояться потерять. “Кто я? Кто ты?” – в голове эхом его голоса, к которому она успела привыкнуть, отзывались вопросы без ответов. Она оказалась здесь из-за мыслей Локсли о том, чтобы очутиться подальше от любой магии, когда зелье выплеснулось им на руки. И ей не убежать от него и от себя...

***

Два дня они избегали друг друга. Внешне ничего не поменялось, но напряжение, которое не выплескивалось в спорах, незримо присутствовало между вором и Королевой. Регина держалась подчеркнуто враждебно, отстраненно, всем видом показывая, как он неприятен ей. Но оставаясь одна, работая над зельем, выискивая очередной ингредиент, перебирала в памяти все время и события, произошедшие со дня их перемещения сюда. Раньше каждый ее день был похож на предыдущий, раньше они ни чем не отличались, лишь оттенком тьмы, а здесь… Здесь она заново познавала мир, и его частью был связанный с ней мужчина. Робин беспокоился. Он не хотел больше доставлять ей неприятности, он не хотел тревожить ее старые раны, которых, понимал, было достаточно, не хотел быть причиной ее расстройства. Хотел бы защитить, но не знал от чего. За привычными каждодневными действиями он на какое-то время забывался, но ее реакция на поданную руку, помощь или тарелку супа, была еще хуже, чем в первые дни. Она сторонилась. Она, как пугливый, неприрученный зверек, сжималась в комок или убегала от него. И он не знал, что с этим делать. Укладываясь спать, мужчина украдкой наблюдал за Королевой. Она тоже ложилась по другую сторону костра. Регина выглядела потерянной, и он сильно подозревал, что ее видения в крепости опять повторились. Возможно, это так подействовало на нее. На ночь глядя не хотелось никаких разбирательств, но утром он ее просто так никуда не отпустит, пока не выяснит, в чем дело. Королеве не спалось, как и в первую ночь на этом отрезанном от остального мира участке земли. Только сейчас не мысли о Белоснежке мучили ее. Эти думы давно, но незаметно для нее самой отошли на второй план, и, хотя Зачарованный Лес внезапно потерял свою Королеву, а Королева потеряла пыл мстить, она еще могла к этому вернуться. Возможно, могла. Она опять перевернулась. Сон не шел. Регина уставилась глазами в спящего лицом к огню Робина. Вор, укравший у нее несколько незабываемых поцелуев, спокойствие и, кажется, кое-что еще важное, безмятежно спал. Но если не сейчас, то когда? Если завтра все получится, у нее больше не будет возможности узнать… Выпутавшись из одеяла, женщина босиком прошла по траве, минуя затухающий костер, и присела возле спящего на боку мужчины. Его сон был почти младенческим. Регина поднесла руку к его предплечью и отдернула ее, не решившись дотронуться. Она занервничала и не смогла совладать с дыханием, ставшим вдруг рваным. Вздохнув еще раз, она нерешительно наклонилась, погладила ладошкой короткую щетину, которая оказалась не такой колючей, как она ожидала, и прикоснулась губами к мужской щеке. Пряди длинных волос упали вниз, щекоча щеку разбойника, но женщина резко убрала их рукой и еще раз поцеловала его. Сначала робко, в уголок губ, потом смелее согрела его губы своим дыханием и прижалась к ним на несколько секунд, оставляя влажный след. Мужчина резко открыл глаза и увидел нависшую над ним Королеву. – Регина, что? – он тут же сел, обеспокоенно вглядываясь в ее лицо и протирая глаза. Остатки сна мгновенно испарились. Не отвечая, женщина обхватила ладонями его лицо и повторно притронулась к его губам, вовлекая в поцелуй. Ее губы были мягкими и нежными против его обветренных и все неистовее оставляли следы с ее неповторимым вкусом. Робин одной рукой опирался о землю, а вторую запустил в черные волосы, погладил от затылка, остановился на щеке и мягко отстранил ее, так и не ответив на поцелуй. – Пожалуйста, – прошептала она, взглянула уверенно и, стремясь достигнуть своей цели, вновь потянулась к нему, притягивая его ближе, зарываясь тонкими пальцами в короткие волосы на мужском затылке. Но мужчина мягко обхватил ее запястья, уселся удобнее и опустил женские руки вниз. – Регина, в чем дело? – повторил он свой вопрос, от которого Королева опустила глаза, но медленно начала переплетать свои пальцы с мужскими, и ее холодная кожа соприкоснулась с его теплом. – Ты босиком! – воскликнул он и потянул ее на себя, втягивая с ногами на импровизированную постель. Она не сопротивлялась, а уселась на него верхом и закусила губу. Все было не совсем так, как она представляла себе, и из-за этого женщина чувствовала легкую неловкость. Робин пристально вглядывался в ее лицо, но она спрятала его за волосами, опустив голову. Он никак не мог понять, в чем дело: Королева вела себя странно, что-то беспокоило ее, но она молчала, даже не пытаясь сейчас одернуть задравшееся и оголившее стройные ноги платье. Женские руки воровато поползли вверх, исследуя его мышцы под тканью рубашки, ощупали сильные руки, плечи, затем торс и вернулись к шее. Он молчал, наблюдая за ее действиями, пока Регина вновь не подалась вперед к его губам и не оставила на них медлительно-томный поцелуй, оттягивая его нижнюю губу. – Регина… – мужчина остановил ее порыв, обхватив ладонью щеку, и поймал взгляд ее блестящих глаз. – Остановись… Что случилось? Она замерла под не моргающим взглядом, что выискивал ответы в ее глазах. На миг в них отразился испуг, потом злость, что не осталось незамеченным Робином, а в следующий момент она попыталась встать, выпутываясь из его рук. – Стой! – он удержал ее за талию подле себя. – Пусти, – она больше не хотела оставаться у него на коленях, рядом с ним в лагере, рядом с ним в этом лесу. Он отвергал ее, и обида грозила вырваться рыданием из груди. Женщина неловко боролась с его руками, крепко удерживающими ее на коленях разбойника, но мужчина обхватил ее за спину и прижал к своей груди, не давая шанса вырваться. Регина стихла и уткнулась носом в его шею, тяжело дыша. – Расскажи мне, почему ты не спишь, – над ухом прошептал разбойник и начал успокаивающее поглаживать ее по пояснице одной рукой, все еще не позволяя разорвать контакт их тел. С ней творилось что-то непонятное в последние дни после того, как она расплакалась, и ему нужно было узнать, что именно. – Регина, расскажи мне, в чем дело, – настойчиво повторил вор, когда не дождался ответа. – Ни в чем, – ее голос звучал слабо, ладошки упирались в мускулистые плечи, но голову она так и не подняла. – Отпусти меня. – Ты сама пришла, – усмехнулся лучник и движений ладонью, от которых по спине расходилось приятное тепло, не прекратил. – Нечего рассказывать, – ее губы нечаянно задели его ключицу, и они оба напряглись. Регина еще раз постаралась отодвинуться. Он позволил ей увеличить расстояние, но только для того, чтобы упереться лбом в ее лоб. – До чего же ты упрямая, женщина, – мужчина улыбался. В его словах не было упрека, лишь констатация. И она дрогнула, когда его ладони поползли вверх по женской спине, туго обтянутой платьем, добрались до нежной шеи и зарылись в густые волосы. – Я – злая. Злая Королева, не забывай об этом, – карие глаза опасно сверкнули отблесками огня, в них отразились настоящие языки пламени, на мгновение создавая дьявольский эффект и напоминая о ее магии, но его тепло приятно согревало, и было понятно, что просто так ей не отделаться. Стоило предвидеть это. – Дерзкая и смелая, возможно, но не злая. И я не боюсь, – он действительно не боялся взбалмошную и часто непонятную ему женщину, у которой не было оружия, кроме язвительного языка, и которую он держал сейчас на своих коленях, которая сама не ведая, соблазняла его разгадать ее тайны… Что-то подсказывало ему, что секретов у нее много, и чем дальше, тем больше ему хотелось узнать, что еще скрывает эта запутавшаяся душа. – Так в чем дело? Тяжелый вдох вырвался из ее груди, прежде чем она осмелилась: – Думаю, что у меня собраны уже все ингредиенты, и завтра все может… может получиться… – Вернуться в Зачарованный Лес? – он еще внимательнее взглянул в это прекрасное лицо. Она все еще сидела верхом на нем, платье задрано, бедра оголены… она не стеснялась своего тела, мужчина не предпринимал никаких попыток притронуться к ней, а разговор не очень клеился. – Да, – она опустила ресницы и вновь попыталась встать. – Ты не хочешь, – он не спрашивал, он утверждал. В изумлении глядя на него, она поняла, что ее прочитали, и покраснела. Вцепилась пальцами в руки на своей талии, пытаясь освободиться, но замерла в следующий момент от его слов: – Вот почему ты меня разбудила. – Робин, пусти! – ее попытки справиться с мужской силой оставались безуспешными, хотя он не причинял ей никакого дискомфорта. Она была зла. Зла на себя за то, что решилась попробовать, зла на него за то, что он не мог просто принять ее, зла, что он разгадал, почему она стремилась к нему. – Регина… – мужские руки просто вжали ее в твердые мускулы, не давая даже вдохнуть, а потом медленно прошлись по ее спине, убирая рассыпанные волосы. Ее близость и запах могли свести с ума, но мужчина изо всех сил боролся с наваждением. – Регина… – она чуть не плакала, чувствуя себя униженной, хотя тому не было причин. – Почему сейчас? Ты не скажешь мне, верно? – Нет. – Что для Королевы значит ночь с каким-то вором? – Неужели для вора ничего не значит ночь с Королевой? – она осмелилась и робко посмотрела в его глаза. – Для вора гораздо больше значит ночь с женщиной, что стала родной… – его пальцы прочертили линию по скуле и спустились к волевому подбородку. Регина подалась к мужским пальцам, наслаждаясь трепетной лаской. Это было что-то новое для нее или давно забытое старое. Его большой палец погладил ее нижнюю губу, задержавшись на ней, когда мужчина продолжил: – Даже если она называет себя Королевой и пытается создать впечатление злой… – она смутилась, но не посмела отвести глаза. – Разве она не злая? Она погубила многих… – Нет, ей просто очень больно, поэтому она так поступала… – он взял ее за подбородок и оставил быстрый поцелуй на манящих своей свежестью губах. Короткий полет, и женщина оказалась лежащей на спине, а мужчина над ней. Регина обвила ноги вокруг его пояса, платье упало, а он оперся на локти по обе стороны от ее головы, чтоб не придавить женщину своим весом. – Я знаю, чего я хочу… – он не спешил, просто любуясь идеальными чертами в отсветах костра. – Что? – Ты должна мне желание, – он вглядывался в фарфоровое лицо и медленно водил пальцем по ее щеке. – О… – она совсем об этом забыла. Женщина положила ладонь поверх его руки и задержала у своих губ, оставив поцелуй на бугре Венеры. – И что ты хочешь? – Не снимай пока защитный купол, – Регина посмотрела на него шокировано-вопрошающе. – Я хочу больше времени с тобой. – Сколько? – она смотрела в небо в его глазах и не видела ночного неба, усыпанного звездами, над ними. – Столько, сколько нам захочется… – его губы начали свой путь по ее телу от аккуратного ушка вниз. Она не успела понять, когда ловкие пальцы распустили шнуровку ее платья, и только, когда мужская ладонь начала ласкать чувствительную грудь, сама потянулась к разбойнику, освобождая его от рубашки, чтобы прикоснуться телом к телу, кожей к коже, душой к душе. Ночь уже теряла свои очертания, но их стоны еще не утихли. Рассвет уже занимался над лесом, но они все никак не могли насытиться друг другом. Лучи солнца коснулись верхушек крон, но их страсть еще только разгоралась. В оберегающем их мире двое людей занимались любовью опьяненные друг другом и нежностью, плененные близостью.