На шипах

Спустя пару минут, я уже топталась около двери, ведущей в кухню и, собиралась с духом, чтобы постучать, а затем и войти в нее. Наконец-то уняв непонятную дрожь в коленках, я толкнула приоткрытую дверь и, постучав по ней кулачком, пропела: - Можно? Ответом на мой вопрос послужил какой-то громкий звук, напоминающий стук молотка о твердую поверхность, который тут же стих, а за ним послышался веселый и, как показалось мне, беззаботный голос повара: - Вот, уж нежданные гости в моем царстве! – удивился Володя, завидев меня около двери, - Чего в проходе стоишь? Проходи, располагайся, чувствуй себя, как дома, поэтому открывай холодильник и бери, что душе угодно!- весело закончил он, стягивая с плеча белоснежное полотенце и одновременно вытирая им руки. - Спасибо, Владимир…, - здесь я запнулась, и судорожно попыталась вспомнить отчество Володи, которое, как оказалось, Дашка мне так и не назвала. Здесь все обращались к нему по имени, ну, а я, стараясь соблюсти рамки приличия, решила сначала быть с ним на «Вы», так как знаем мы друг друга неполных три дня. - Слушай, давай без официоза, - внезапно предложил брюнет, - Просто Володя, хорошо? - Ладно, договорились, - улыбнулась, и пожала протянутую мне руку, - Значит, можно брать, что захочется? – хитро поинтересовалась я, продвигаясь по кухне в сторону белоснежного, как и полотенце, холодильника. - Разумеется! Ну, а если хочешь, я могу приготовить пару бутербродов по собственному, - здесь повар снизил голос, и, подойдя ко мне ближе, огляделся по сторонам, и, немного склонившись, продолжил, - секретному рецепту! - Даже так? – глупо хихикнула, принимая правила этой непонятной, но веселой игры, - Я, если честно, не против, а очень даже «За». Подмигнув мне, Володя направился к нужному средству бытовой техники, на ходу закидывая полотенце обратно на плечо. Открыв огромную дверцу, он принялся шуметь продуктами, передвигая их с места на место, таким образом, выбирая нужный. Я же, дабы не мешать процессу приготовления бутербродов по секретному рецепту, продвинулась в другую сторону от холодильника и заняла место на удобном деревянном стуле, при этом положив руки на круглый стол, стоящий перед ним. Короче говоря, я устроилась вполне комфортно и стала ожидать пищи, чтобы мой желудок наконец-таки угомонился и прекратил своеобразный митинг, издавая непонятные, но жалостливые звуки. Не зная чем себя занять, я стала с интересом рассматривать кухню, при этом, размышляя о том, как здесь, в небольшой комнатке, могла уместиться огромнейшая плита с кучей кастрюль, а вдобавок к ней пару шкафов, несколько висячих полок, раковина с посудомоечной машиной, несколько стульев, большой стол и еще куча всяких нужных мелочей. Остановив свое внимание на задорной разноцветной прихватке, висевшей на стенке, услышала чей-то, доселе незнакомый мне, серьезный и даже властвующий голос женщины, заходящей в кухню «Логоса»: - Володя, ты не видел моего оболтуса? – спросила она, подходя к столу, одновременно кладя на него красную папку, из которой выглядывали кончики бумажных листов. - Нет, Галин Васильна, не видел! – все так же весело пропел Володя, нарезая на деревянной досточке ветчину, - Что, опять натворил что-то? - Да Павел сказал, что он громко спорил со своим другом, что, в последствии, переросло в драку, - объяснила собеседница, садясь на соседний стул, - Ой, здравствуй, Арина. Ну, что, как тебе у нас? Ее последние реплики немного отрезвили меня, поэтому я оторвала свои глаза от кухонной прихватки, и, придя в себя, ответила: - Здравствуйте. А вы откуда знаете мое имя? – удивленно спросила, переводя свое внимание на женщину, ведь, если память мне не изменяет, а она мне как обычно верна, то мы с ней за эти дни ни разу не пересекались, и знать ее я никак не могла. - Кто же не знает, что в «Логос» приехала дочь подполковника, а заодно и друга Виктора? – невозмутимо произнесла моя собеседница с некими нотками укора в голосе, - Кстати, я Галина Васильевна Смирнова, завхоз этого дома для душевнобольных. Володя, а ты что там копаешься? - Галин Васильна, не мешайте мне делать бутерброды, пожалуйста, - буркнул в ответ повар, - Арин, еще минута и будет готово! - Я не спешу, - вежливо отозвалась, говоря при этом искреннюю ложь, ведь еще чуть-чуть и я точно умру от недостатка пищи. Эх, теперь точно буду хорошо питаться по утрам. Мой внутренний монолог нарушило беззвучное вибрирование мобильного в кармане джинсов, оповещающее своим долгим сигналом о том, что кто-то сильно хочет меня услышать. Не без труда выудив средство связи из штанов, взглянула на дисплей, где высветилось имя «Даша» и забавная картинка с божьей коровкой над ней. Глубоко вздохнув, я нажала на кнопку и приняла вызов: - Эй, подруга, ты что, в Москву за бутерами пошла? – насмехающееся произнесла Мещерская, шелестя чем-то на другом конце воображаемого провода, - Давай, быстрее, нам еще физику с биологией до ужина выучить надо, чтобы потом быть свободными! - Я не виновата, что с папой говорила, и поэтому задержалась, - принялась объяснять я, одновременно постукивая пальцами правой руки по столу, - Он к Полякову по делам попечительского совета заехал. Я буду через пару минут, окей? - Давай, жду, - коротко кинула она и тут же отключилась. Не желая слушать противные короткие гудки, я так же выключила вызов, запихнула телефон обратно в карман и собиралась сказать Галине Васильевне по поводу скрипящей дверцы в шкафу в нашей с Дашей комнате, как.… В кухню залетел настоящий ураган, который, при остановке около Смирновой, оказался невысоким голубоглазым мальчишкой с ярко-голубыми глазами, напоминая этими чертами во внешности идеалов женщин и девушек всех времен. - Ба, дай мне кетчуп и бинты! – неожиданно предъявил мальчуган, требовательно выставив вперед ладошку, при этом, пронизывающе глядя на Галину Васильевну, как я поняла, его бабушку. -Во-первых, - строго начала она, - поздоровайся с девушкой, а то у нее сложится впечатление, что ты, Денис, - здесь я удивленно выпучила глаза и уставилась на мальчика, - невоспитанный малолетний хам. - Здрасьте, - повернув голову ко мне, тезка Василенко произнес слово приветствия. - Привет-привет, - в таком же тоне ответила я. Казалось, что в этом мальчишке есть какая-то искорка, более похожая на шило в одном месте, которое как раз и не дает этому созданию спокойно усидеть на одном месте и дает ему энергию, в которой он не знает убытка. - Во-вторых, зачем тебе кетчуп и бинты? – невозмутимо спросила Смирнова, кладя руки на стол, при этом складывая пальцы в замок. - Та-дам! – жизнерадостный голос Володи, появившегося с моими бутербродами разрядил накалившуюся в кухне обстановку. Через две секунды тарелка с вкусно пахнущими сэндвичами уже была передо мной и я давила в себе адское желание наброситься на них прямо сейчас, наплевав на присутствие еще троих человек помимо меня. - Ой, Володь, спасибо, - довольно пискнула я, потирая ладони, - Не знаю, что бы делала без тебя! Кстати, - обратилась к внуку Смирновой, - Если вы собрались играть в «войнушку», то не забудь жгут, чтобы кровотечение остановить. Володька, явно оценив мою шутку, хмыкнул в кулак и взглянул на меня смеющимися, но очень внимательными глазами. - Так, я дам тебе кетчуп и бинты, только если ты не будешь играть убитого, - приказала завхоз. Встав со стула, она подошла к холодильнику и вытащила из него бутылку кетчупа. Затем Галина Васильевна направилась в небольшую кладовку, находящуюся в кухню, и, взяв с полки 3 белоснежных бинта, вернулась к внуку: - Денис, ты понял? – тоном строгой наставницы спросила она, пронизывая блондинчика взглядом, - Никаких убитых – только раненые, договорились? - Ба, ну, я же не Алиска с Надей, а! – возмущенно пробурчал мальчуган, хватая нужные ему предметы и быстренько сматываясь из кухни, видимо, не желая слушать воспитательные беседы бабушки. - Ох, уже эти дети-внуки, - устало вздохнула женщина, садясь обратно на стул, - Он из меня скоро всю кровь выпьет, маленький негодяй! - Мы сделаем вам переливание, - заверил начальницу повар, снова вливаясь в нашу беседу. - Я в его возрасте была не лучше, поверьте, - я усмехнулась, и, поднимаясь со своего места, взяла тарелку с бутербродами, - Ладно, я пойду, а то мне еще физику с биологией учить. Спасибо за бутерброды и милую беседу! - Обращайся! Если есть время – заходи, поболтаем, - предложил брюнет, присаживаясь рядом с нашей собеседницей. - Ох, Арин, не обращай внимания – трепло, но повар от Бога, - осуждающе кинула Смирнова, одновременно раскрыв, принесенную ею же красную папку и начиная подписывать находящиеся там бумаги. В последний раз окинув взглядом полюбившуюся мне кухонную прихватку, я, пританцовывая и держа в руке тарелку, вышла из кухни, предварительно закрыв за собой дверь, откуда тут же стал доноситься разговор Володи и Галины Васильевны. Благо, в холле не было учеников, и никто не стал допытываться, откуда я взяла это чудесное яство и все другое в том же духе. Да, эта школа совсем не похожа на мою прежнюю, где было практически невозможно пройти с едой из магазина и оставить ее в целости и сохранности. Ведь как только ты появляешься с продуктами, то уже в коридоре тебя начинают терроризировать, выпрашивая глоточек, кусочек, сухаринку, чипсинку, дольку, конфетку или жвачку. Короче, это просто ад. И, что самое ужасное, когда отказываешь – на тебя обижаются все и вся и вспоминают твой отказ при каждом удобном случае, напоминая тебе, какой ты гадкий жлоб. - Кошмар просто. Слава Богу, что я уже не там, - облегченно пробормотала я, заворачивая к лестнице. Поднявшись по ступенькам бодрой походкой, я буквально летела в нашу спальню по небольшому балкончику, не замечая никого на своем пути, буквально чуть не сбив какую-то фигуру около колонны, на которой крепился балкон. - Я вернулась! – громко провозгласила я, распахивая дверь и врываясь в свою обитель. Но ответом на мой радостной возглас была тишина. Да такая, что ее можно было резать ножом на большие части, а их, затем, разделить на еще меньшие. Непонимающе пожав плечами, я аккуратно поставила тарелку на рабочий стол и оглянулась. Моей соседки действительно не было в комнате, но, зная ее характер и настрой, я решила осмотреть все возможные места дислокаций. Однако, не обнаружив шатенку в шкафу и под столом, решила поискать ее в коридоре или, по крайней мере, в женском туалете. Черт ее знает, какие мысли роятся у Даши в голове! Хмыкнув, я, запихнув руки в карманы джинсов, тем самым немного стеснив в одном из них мобильный, вышла в коридор. Пройдясь до конца, завернула к балкончику. Да, я все-таки была права. Мещерская была здесь. Она стояла около колонны, облокотившись об перила, и весьма заинтересованно смотрела в холл, словно наблюдала за кем-то или даже любовалась. Решив не нарушать эту идиллию, а заодно и посмотреть на предмет заинтересованности, я мысленно поблагодарила свои мягкие практически бесшумные балетки и стала медленно подбираться к подруге. Благо, девушка стояла ко мне спиной и не заметила моих неумелых шпионских действий. Наконец-таки подобравшись к перилам, я неслышно подошла к ней с левой стороны, но постаралась остаться вне поля ее зрения. Немного приподняв голову, так же заглянула в холл, где мой отец разговаривал с кем-то по телефону, одновременно подкатывая рукава черной рубашки с опущенным воротником. Вот уж не думала, что застану ее за таким занятием! Хотя, она же не очередная пассия, желающая заполучить себе в мужья влиятельного подполковника с хорошим финансовым состоянием. Да, я знаю, что я жуткая собственница. Просто я не собираюсь делить папу с кем-то и считаю попытки вышеописанных мною девиц абсолютно безрезультатными. Но, помнится, одна из них была очень настойчива и даже пару раз звонила на домашний телефон, пытаясь узнать, не занят ли Станислав Михайлович. Однако, услышав в ответ «Да, он занят. Кто это? Это его любимая дочь», звонки быстро прекращались и начинались «случайные» столкновения в ОВД или на улице. Если отец не обращал на все это никакого внимания и просто мирно объяснял, что все это ни к чему не приведет и тому подобное, то я…. То меня это просто выводило из себя, и я чуть ли не впадала в бешенство. Иногда даже казалось, что я начну орать на эту особу прямо при папе или каким-то другим способом заставлю ее удалиться в другое место. Разумеется, после таких встреч дома папа проводил со мной небольшую беседу, и, не повышая голоса, объяснял, что он никого больше кроме меня не любит и никогда не оставит ради какой-то там Карины, Марины, Алины и других особей. Все это воспитание заканчивалось крепкими объятиями, отцовским поцелуем в макушку и совместным просмотром любимого фильма. В общем, жить с папой не так уж и плохо. А в моем случае, лучше, чем с мамой. Прервав поток совсем и не совсем приятных воспоминаний, я решилась открыть себя и, сделав шаг вперед, оказалась рядом с подругой: - Я люблю, когда он одевает рубашку, - тихо проурчала, так же облокачиваясь об перила, - Особенно черную. - Тебе повезло с отцом, - прошептала девушка и немного склонила голову набок, наблюдая за тем, как папа, закончив разговор, стал копаться в телефоне, что-то усердно набирая. - Я знаю. Он у меня лучший, - прошелестела я, расплываясь в довольной улыбке, - Самый-самый. Знаешь, иногда даже сама себе завидую, - выдохнула под конец, на секунду возведя глаза к потолку, - Поэтому становлюсь жуткой собственницей. - Да, если бы у меня был такой папа, то я бы тоже была собственницей, - призналась Мещерская, отведя задумчивый взгляд в сторону какой-то картины, висевшей в холле. - У тебя был плохой отец? – непонимающе спросила я, провожая глазами главного мужчину в своей жизни, возвращающегося обратно в кабинет Виктора Николаевича, - Или как понимать твою последнюю фразу? - Нет, что ты, я его очень любила, и он был хорошим человеком! Просто очень мягким, покладистым и, как мне казалось, не подходил своей должности. - Только не говори, что он работал в армии. - Нет, и, слава Богу. Он был майором и работал в одном из Отделений Внутренних Дел в Москве, в СКМ. - Тоже в СКМ? – мои глаза увеличились, как у Нади и Алисы при нашем столкновении, - Нифига себе, какой совпадос! Надеюсь, хоть у тебя семья не распалась из-за профессии и места работы? - Мама понимала, что папа знал, куда шел работать, и нормально относилась к его задержкам на работе, поздним выездам на места происшествия и пистолету, лежавшему в сейфе. - Повезло, - я пожала плечами, - Моя этого не понимала и, наверное, не хотела понимать. Поэтому и улетела в свою Америку с каким-то первым подвернувшимся женишком. - Ты не рассказывала об этом…., - вставила шатенка, но я быстро прервала ее. - Потому, что была не готова поделиться этим с кем-то. Знаешь, иногда чаша обиды настолько перевешивает чашу безразличия к ней, и кажется, что я ненавижу ее. Ненавижу до такой степени, что готова убить при встрече. А перед этим выплеснуть все те чувства, которые переполняли меня эти девять лет. Хотя, не думаю, что я вообще встречусь с ней в ближайшее время. Не хочу этого. Не хочу так сильно, что не могу описать этого словами. - Ри…., - аккуратно начала подруга, - Ты действительно не хочешь встречи со своей мамой? - Нет, - резко и грубо отрезала я, отрывая рук от перил, и, выпрямившись, гордо подняв голову вверх, добавила, - И сейчас я поняла, что действительно ненавижу ее за предательство и боль. Просто не-на-ви-жу.