Оборотная сторона правды, или что скрывает ложь...

В настоящий момент вся власть в Ковчеге сосредоточена в руках нескольких человек. Это Исполняющая обязанности Президента Эбигейл Гриффин, Первый Министр — Телониус Джаха, советник Аня Блавон, Главнокомандующий Объединенной Армией — Титус, а также Министры транспорта и промышленного комплекса. И сейчас все они находятся на закрытом заседании на окраине Полиса, пока Кларк нетерпеливо расхаживает по коридору. — Где твой друг Уэллс? — задает вопрос Беллами и мгновенно нарывается на совершенно агрессивную реакцию. — Он уже отправился во второй запасной батальон! А я до сих пор здесь, потому что моя мать не разрешает мне отправляться прямо сейчас на военную подготовку! Я хочу отправиться в Лагерь, пройти еще несколько дней обучения, и, наконец-то, заняться тем, чем и хотела — отправиться на войну. Но моя мать опять медлит. — Ее можно понять, — его голос спокоен и нетороплив, — ты — наследница этой страны и нужно обеспечить плавную и стабильную передачу власти в будущем. — Она мне обещала! — Ты сейчас ведешь себя как ребенок, избалованный ребенок! Думаешь, война тебе понравится? Думаешь, война это хорошо? Его голос звучит очень убеждающее, с нотками горечи, и Кларк внезапно думает, что парень прав. Она со вздохом садится рядом на скамейку и, чуть успокоившись, говорит: — Звучит так, будто бы ты точно знаешь, о чем говоришь. Кто-то из твоих близких на войне? — Нет. Но мне рассказывали о тех временах, когда наша страна только начинала зарождаться. Через кровь, боль и смерти. А сейчас происходит период перестройки и глубочайшего кризиса. Народ недоволен. Его нужно услышать и понять. — Ты не в первый раз это говоришь, Беллами Блейк, — ярко-голубые глаза девушки серьезно изучают его профиль, — уж не думаешь ли ты, что нам стоит пойти на мировую? — А ты хоть раз думала, что Правительство может проиграть, Кларк? И что тогда будет с вами? Беллами рассуждает так мудро и уверенно, что Кларк невольно замолкает. Он говорит очень правильные и мудрые вещи на самом деле. Она ослеплена непонятной и дикой жаждой мести, совершенно не думая о том, что будет дальше, после того, как она добьется своей цели. А потом она в бешенстве. Мать объявляет ей, что Кларк отправляется не в военную часть, а в медицинский полевой госпиталь, который находится далеко от линии боевых действий. В настоящий момент в жестоком противостоянии возникло некоторое затишье, обе стороны отступили, продумывая свои дальнейшие шаги, и пока было относительно тихо. Эбби, естественно, мотивирует это все тем, что заботится о дочери, но Кларк просто смотрит в лицо матери и чувствует огромную волну ненависти, поднимающуюся откуда-то изнутри. Она потеряла отца, а теперь и мать ведет себя так, будто бы Кларк вообще не существует. — Ты обещала мне, мама. — Да, но сейчас планы сильно изменились. У нас будет новая, очень мощная атака, которая должна положить начало нашему победному наступлению. И ты не будешь в этой будущей мясорубке, Кларк. Это приказ. И да, не пытайся сбежать, я уже говорила лично с твоим охранником Беллами — он с тебя глаз не спустит. Все получилось так глупо. Кларк и Беллами под видом обычных солдат отправляются в госпиталь для помощи раненым и для перевозки их в ближайшие больницы. Дорога занимает около пяти часов, и теперь они находятся в большом палаточном лагере, куда прибывают раненые, которых затем отправляют в медицинские центры. Беллами прекрасно видит, что она в бешенстве, но молчит. Яростный огонь горит в глазах, но она молчит и принимается за работу. У нее просто талант врача, девушка мягко и точно начинает делать перевязки, чистить раны и раздавать лекарства. Когда Кларк наклоняется над одним молодым пареньком, то Беллами вдруг ловит себя на мысли, что просто рассматривает ее. Стоит и смотрит только на нее, наблюдая, как она крутится вокруг. Не нужно этого делать. У него своя жизнь, свои цели и свои задачи. Рано или поздно эта глупая и дурацкая война закончится, и ему нужно будет занимать свое место в этом новом мире. Кларк Гриффин — опасность для него, большая опасность в будущем. Этим вечером они сидят возле небольшой палатки, в которой планируют расположиться ночью, и смотрят на лагерь. Сейчас действительно небольшое затишье, почти все раненые отправлены в современные больницы, людей осталось очень мало. Говорят, до вчерашнего дня здесь стоял постоянный грохот и шум, но впервые все немного затихло и успокоилось. — Ты не хочешь выпить? — говорит он и протягивает девушке небольшую фляжку с местным напитком — самогоном. Та поворачивается в его сторону, удивленно приподняв брови: — Что это? Алкоголь? — Только не говори мне, что никогда не пила алкоголь, принцесса. — Да. И перестань меня так называть. Беллами опять ловит себя на мысли, что ему очень нравится такая ярость и бешенство Кларк. То, как голубые глаза загораются, когда она злится, то, как крепко сжимаются губы, как она тяжело дышит. — Ну, никогда не поздно начать, принцесса, — он выделяет последнее слово и протягивает ей фляжку. А потом наблюдает, как Кларк медленно делает глоток, кашляет, и задыхается. — Не торопись, принцесса. Этому тоже стоит поучиться! — Ты просто меня бесишь, — цедит Кларк сквозь зубы, — надо было выбрать себе в охрану кого-то другого, знаешь? — Но ты выбрала меня. Наверное, перед моим обаянием никто не может устоять, правда? — что он вообще несет? Зачем так весело и самодовольно говорит с ней? Веселится? Внезапно она начинает смеяться, и Беллами пораженно смотрит на блондинку, которая отводит от него взгляд. Он и не думал, что она умеет смеяться, и теперь так странно наблюдать за этим. — Твоей самоуверенности можно только позавидовать, Блейк. Ты можешь говорить это кому-то другому, но не мне. Со мной этот номер точно не прокатит, есть дела гораздо важнее этой чуши. — Кларк, я, может быть, просто хочу установить с тобой контакт! — В смысле? — Да в прямом смысле! Мы теперь должны работать вместе, а ты по-прежнему мне не доверяешь! Да и вообще никому не доверяешь! И как прикажешь мне прикрывать твою спину? Она немного молчит, а потом соглашается: — Ты прав. Итак, я ударила тебя ножом только потому, что ты избил моего лучшего друга, Блейк. Это была месть и способ показать тебе, что лучше не связываться со мной. Вопрос: зачем ты со своими дружками избил моего друга? Она делает глоток из фляжки и, кажется, что девушка уже привыкла к крепкому напитку. — Потому что я хотел любым способом попасть на первое место в турнирной таблице, — честно отвечает Беллами, бросив на нее осторожный взгляд, — это было акцией устрашения, а Уэллс просто попался под руку. Ничего личного, просто случайность. — Хорошо, что мы это прояснили, — кивает Кларк и протягивает ему фляжку. Они сидят и смотрят на закат, на фоне которого в лагере некоторое затишье. Кто-то пьет чай или ужинает, кто-то убирает мусор, кто-то заправляет машины. Стоит почти что обычный шум, домашний, но никак не военный или пугающий. И пока даже и не верится, что где-то там идет война. Настоящая война. — Зачем люди вообще воюют, Блейк? — Война нужна людям. Всегда. А здесь… Иногда нет другого способа, чтобы показать то, что дальше так продолжаться не может. Народ на грани, и я опять повторяю тебе, что раз у них такая мощная поддержка, то это может означать только одно — дело серьезное и Правительству не стоит от него отмахиваться. — Ты их защищаешь? — подозрительно спрашивает она, и Беллами раздраженно вздыхает. Эта принцесса выросла в богатом доме, окруженная роскошью и заботой, и теперь ей не понять, что происходило там, на беднейших улицах городов и страны. Кларк сейчас так сильно предвзята, она совершенно не видит и отказывается понимать то, что каждая воюющая сторона по-своему права. — Я могу рассказать тебе, принцесса, — тихим голосом начинает он, — ты будешь меня слушать? Она смотрит на него таким внимательным и проникновенным взглядом, что Беллами внезапно чувствует что-то… непонятное. Странное пугающее и теплое чувство в груди, когда он опять осознает, что Кларк красивая и умная девушка, которая сейчас видит именно его. — Конечно, у нас много времени здесь. — Я — из бедной семьи. У Октавии другой отец, он был не очень хорошим человеком, и я ненавидел его. Много лет назад он изнасиловал другую женщину, ублюдка казнили. Но… Клеймо родственников этого преступника легло на нас, и мать не могла получить нормальную работу, а я и Тав не могли пойти в хорошую школу для того, чтобы хоть чего-то добиться в будущем. Не успев вступить во взрослую жизнь, мы уже стали изгоями и уже знали, что не сможем добиться ничего хорошего. И это государство издает такие законы, Кларк. Государство и Правительство разделили все население на два сословия, а теперь пожинают плоды. Думаешь, я плохой человек? — Нет, — тихо отвечает девушка, с печалью слушая эту историю, — это несправедливо, ты прав. — Вот поэтому народ и взбунтовался, Кларк. Терпеть дальше уже не было никаких сил, и теперь мы убиваем друг друга. Лично я, как обычный человек, считаю, что стоило бы согласиться на перемирие и прекратить эту бессмысленную бойню. Но как солдат, я выполняю приказы нашего Правительства, и если они говорят пойти и убивать противника, то я пойду. Но в итоге мы уничтожим друг друга и Ковчег, а победившая сторона гордо будет размахиваться своим флагом на руинах нашей страны, — он морщится и делает еще один большой глоток. Вообще Беллами не планировал вываливать все это на Кларк, но почему-то ему так хочется, чтобы она поняла. Поняла, почему все это сейчас происходит и что в жизни нет черно-белых вариантов, есть только серость, через мглу которой изредка проглядывает солнце. Солнце уже село, и они отправляются спать. Им выделили отдельную палатку, и сейчас оба забираются в спальные мешки и укрываются сверху одеялами. Ночи сейчас теплые, но неизвестно, как долго продлится весь этот ад. На краю сознания у Беллами мелькает мысль, что ее, кажется, совсем не беспокоит тот факт, что они, парень и девушка, будут спать вместе в одной палатке. Конечно, так и правильно, так и должно быть, эту светлую головку и не посетит мысль заинтересоваться простым солдатом, который до поры до времени ходит за ней в качестве личной охраны. Это хорошо, так и должно быть, и ему самому стоит этому поучиться у нее, давно стоит… Она засыпает очень быстро, а он долго лежит, слушая звуки ночи за тонкой тканью палатки. ---------------------------------------- Этим вечером в небольшом домике Блейков царит лихорадочное возбуждение. Октавию отправили спать, но сестра точно что-то подозревает. Аврора сидит и старается ничем не выдавать своего волнения, а сам Беллами ходит из угла в угол, пытаясь обработать полученную информацию. Люди собираются начать сопротивление. Это одновременно и пугает, и радует. В последние годы Правительственные войска слишком жестко начали обходиться с населением, в то же время сильно урезав разные денежные выплаты, зарплаты и ограничив медицинскую помощь. Народ был на грани, точка кипения была почти достигнута. Беллами часто слышал такие разговоры, когда отправлялся сдавать краденые вещи по ночам скупщикам. Те начали поговаривать о том, что нужно сматываться отсюда, иначе скоро начнется настоящая заварушка. — Ты их поддерживаешь, мама? — Да, Беллами. Хватит уже с нас. Если бы все было нормально, никто бы сейчас не готовился к будущим демонстрациям. Они собирают людей и отправляются в Тондиси — именно там будет первая демонстрация нашей силы и наших требований. Грамотные и умные люди уже разработали комплекс разных законов и указаний, нужно только передать это Правительству, нужно, чтобы они это услышали! Нас услышали! В теории все звучало так идеально, но у Беллами было четкое ощущение, что в итоге все пойдет совсем по другому пути.