Оборотная сторона правды, или что скрывает ложь...

Они находятся здесь три дня, и в настоящее время двигаются к небольшой реке в сторону от лагеря, чтобы немного помыться. Сегодня неожиданно прервалась доставка воды, и оставшиеся запасы расходуют очень экономно, только на пищевые и медицинские цели. Стоит тревожное затишье и сейчас непонятно, что будет дальше. Но Кларк сегодня утром пришло письмо от матери, из которого она теперь знает, что будет происходить дальше. Планируется большое наступление сегодня на закате, ибо сейчас Повстанцы довольно слабы и это очень удобный шанс. В настоящий момент раненых в лагере почти не осталось, и Кларк получила несколько часов отдыха. — Принцесса не может несколько дней походить немытой? — привычно дразнит ее Беллами, когда та двигается в сторону реки и останавливается за камнями. — Да. А тебя не напрягает, что мы несколько дней немытые и грязные? Тем более, если завтра начнутся основные события. Жду не дождусь, когда эти смутьяны будут разбиты и поплатятся за все то, что сделали. Беллами опять немного хмурится, все-таки Кларк по-прежнему очень категорична и нетерпима. Это вообще не его дело, но его это волнует. Как и сама Кларк. Она его волнует. Это началось еще в Академии, когда его внимание против воли привлекла она, худая, немного осунувшаяся, озлобленная на весь мир блондинка с короткими волосами и ярко горящими глазами. Против его воли именно Кларк привлекала его, заставляя гадать, какова эта девушка в глубине души и что она делает здесь, в таком мрачном и холодном месте… Кажется, ей вообще плевать на него. Ибо в данный момент Беллами может наблюдать, как принцесса Ковчега раздевается до футболки и коротких шорт и идет к воде. Даже не просит его отвернуться или не смущается. И это опять его задевает, только вот совсем непонятно, почему и как. Да уж, он знал, что у нее будет идеальная фигура. Мягкие округлости, светлая кожа, и у него такое стойкое чувство, что до этого никто ее не трогал. Он сам немного ошалел от пошлых мыслей, которые роились в его голове при виде обычной девушки, даже не полностью обнаженной. У него было очень много девушек, но сейчас происходит что-то странное. — Наверное, тебе тоже стоит помыться, — сварливо говорит ему Кларк, обернувшись в воде, — как-никак, мы с тобой спим в одной палатке и я не хочу, чтобы от тебя воняло, Беллами Блейк. Ладно, это неплохая идея. Только в отличие от нее он раздевается до трусов и с удовольствием замечает, как она немного неловко смотрит на его тело, пока голубые глаза не останавливаются на том самом шраме, который она ему оставила два месяца назад. Он теперь тоже в воде, окунается с головой, а когда выныривает, то видит, что его подопечная по-прежнему смотрит прямо на него с чем-то вроде сожаления. — Только не говори мне, что ты сейчас жалеешь о том ударе в живот, — ухмыляется Беллами. — Это было немного… необдуманное решение, — озабоченно говорит Кларк, начиная тереть волосы мылом, — теперь у тебя на всю жизнь останется шрам. — О Боже, принцесса, мы, вообще-то, на войне сейчас. Мне может, к примеру, оторвать руку или ногу. Или завтра я погибну, защищая тебя от пули, знаешь? — Мне бы не хотелось, чтобы ты умер, — голос звучит серьезно, а потом девушка швыряет ему мыло. От неожиданности он не успевает поймать тот, и кусок ударяет его по голове. — Ничего смешного, принцесса, — рычит он, и начинает тереться тем, — итак, что дальше? На мой вкус ты не слишком довольна просиживанием штанов здесь, на периферии активных действий. Хочешь мое мнение? — О чем? — ее голос заинтересованный, в настоящий момент она чуть выходит из воды, и футболка облепляет ее тело. Нихера не думать об этом. — О ситуации в целом. Твоя мать использует тебя в своих целях. Если мы победим, то она с гордостью представит тебя народу под эмблемой «моя дочь как простой смертный солдат была на войне и готова была отдать жизнь за свой народ». Это будет иметь оглушительный успех и очень сильно добавит ей шансы на победу. Внезапно она садится на берег и грустно вздыхает. — Ты совершенно прав. Я так запуталась, Беллами. Он ошарашен. Впервые за все время, что он ее знает, в голосе девушки неподдельное расстройство, усталость и неуверенность в будущем. Там, в Академии, она казалась такой сильной, стойкой и имеющей четкий план. А теперь вдруг показывает свою слабую сторону, да еще и перед ним! Смутное чувство беспокойства и тревоги захлестывает внутренности, когда парень тоже выходит из воды и садится рядом с ней. Он не должен к ней привязываться, не должен! Это огромная ошибка… — Мне казалось, что все так правильно там, когда мы учились! Все было четко, ясно и понятно, была цель и преграды на пути к этой цели. А сейчас я опять чувствую себя слабой, беспомощной и вялой. Я совершенно не приспособлена к реальной жизни, а после войны вообще не представляю, что буду делать. После всего того, что произошло… — Война — грязное дело, — отрывисто говорит он, — и никто больше не будет таким, как прежде. Любой солдат или воин теряет свою душу после первой битвы. И никогда не соберет осколки себя вновь в единое целое. Не знаю, почему именно в наше время происходит все это дерьмо, но, думаю, что мы все справимся. — Мать не собирается давать мне свободу, — теперь в отчаянии начали проскальзывать сердитые нотки, — она так и будет держать меня на коротком поводке, не давая устроить свою жизнь. Ей нравится быть президентом, а мне – нет! Я не хочу этой власти и этой ответственности. Они возвращаются через час и первая, кого Кларк видит, когда они входят на территорию лагеря, Рэйвен Рэйес, стоящая рядом с такими знакомыми лицами: Финн, Атом и Уэллс. — О, черт возьми! — Кларк и Уэллс крепко обнимаются, в то время как остальные обмениваются приветственными рукопожатиями, — как вы здесь оказались, ребята? Как выяснилось, Рэйвен отправили сюда в качестве первого помощника радиста и запасного механика. Финн, Уэллс и Атом получили распределение в это подразделение и до них тоже дошли слухи о грядущем наступлении Армии. Этим вечером всем весело. Они сидят у костра, пьют горячий чай из старого ржавого котла и рассказывают друг другу разные истории. Парни полны решимости вступить в бои, которые вот-вот начнутся. Как выяснилось, Октавия попала в Центр распределения информации в Полисе и сейчас сестра Беллами занимает очень хорошую должность. Про Харпер и Гласс пока ничего не слышно. Беллам чувствует себя спокойно и уютно. Здесь так приятно сидеть, в сумерках, слушая треск костра и наблюдая за тем, как Кларк оживленно болтает с Рэйвен. Это вообще не его дело, но уже стоит признаться себе в том, что девушка ему нравится. Когда он ее заметил в первый раз, то она бежала дистанцию в самый первый день тренировок. Беллами и сам не знает почему, но его взгляд тогда остановился именно на ней, и ни на ком другом. Нельзя было назвать ее красавицей, ибо Кларк тогда выглядела бледной, осунувшейся и довольно нервной. Но что-то в ней было… Решимость и жесткость, сметающие все на своем пути. На короткий миг Беллами казалось, что он ее ненавидит. Это было после того ранения в живот, когда было просто дико больно и ему зашивали открытую рану, не дожидаясь действия обезболивающего. А потом злость почему-то так быстро прошла, уступив место любопытству и настороженности. Кто бы мог подумать, что именно она — дочь Президента Ковчега… — А ты нас всех провела, — озвучивает чуть позже всеобщую мысль Рэйвен, — никаких подозрений! Ты так здорово держалась и ничем не выделялась из общей толпы! — Так и было задумано, — улыбается та в ответ… Внезапно раздается странный вой, разносящийся над всем лагерем. Секунда — и Кларк чувствует, что Беллами закрывает ее своим телом, держа прямо перед собой автомат. Воздушная тревога? Нападение? — Всем подойти к общей рубке, — доносится крик откуда-то из глубины лагеря. Беллами мгновенно берет ее за руку и тащит к нужному направлению. Ребята следуют за ними. Их ждет шокирующая новость: объявлено перемирие для проведения переговоров с Повстанцами. Они должны за ночь упаковать весь лагерь и утром выдвинуться в сторону Полиса. Вторая сторона сделает тоже самое — отступит как можно дальше от линии фронта. Ничего не понимающие люди стараются не задавать вопросов и быстро начинают сворачивать лагерь. Для Беллами приходит особый приказ: лично доставить Кларк в Полис. Теперь появилась надежда на перемирие и скорое окончание этой бессмысленной бойни, а значит скоро пройдут или выборы, или передача власти матери Кларк. — Я не понимаю, почему мы отступаем? — ее вопрос звучит растерянно и так непонятно. — Это война. Здесь могут быть наступления, атаки, примирения или даже мирные переговоры. Возможно, одна из сторон все-таки пошла на компромисс? В настоящее время они упаковывают все лекарства и медицинские приборы из больницы. На рассвете все покинут это место. — Я так не хочу ехать в Полис, — хмурится девушка, — никогда не любила эту вычурность, тщеславность и глупые, глупые лица! Политика — это вообще не мое призвание! Я всегда хотела тихой и мирной жизни, заниматься искусством… Папа бы понял меня… Раньше Беллами испытывал чувство брезгливости и зависти, когда думал о таких богачах, как Кларк. Но сейчас, по происшествии нескольких месяцев рядом с ней он понимает, что был не прав. Нет никакого деления в мире на богатых и бедных. Есть просто деление всех людей на человечных и бесчеловечных, вне зависимости от их положения и денег. И Кларк… Она точно человек, сострадательный и умный. Этим вечером они не спят, забравшись в палатку. Кларк рассеянно сидит на кровати, и он прекрасно видит, что девушка растеряна. — Поговорим? — искренно спрашивает он и она кивает. Оба забираются в свои спальные мешки, но на этот раз они лежат почему-то очень близко и повернувшись друг к другу. — Расскажи мне что-нибудь интересное, — а вот теперь в ее голосе звучат такие приказные нотки, и Беллами чуть усмехается. — Что именно? — Может быть, о том, что будешь делать, если война закончится? — Я бы никогда не подумал, что сейчас буду так мило и обстоятельно беседовать с девушкой, которая всадила мне нож в живот два месяца назад, знаешь? — Эй, я же извинилась! В отличие от тебя! Ты вел себя как полный мудак! Некоторое время оба молчат, а затем Кларк говорит очень неожиданные вещи: — Я знаю, что произошло. Генерал Джексон сказал мне, почему мы отступаем. Это вынужденная мера, ибо эти мятежники каким-то образом узнали о том, что мы собираемся наступать, и в итоге они нас опередили. — Что? — Беллами слишком шокирован, чтобы услышать эту информацию, — ты хочешь сказать? — Да, Беллами. Кто-то слил им все подробности наших планов, и в итоге они первые захватили стратегически важные объекты в этой долине. Если бы мы напали, то потерпели бы сокрушительное поражение. Так что, скорее всего твои размышления и желания сбудутся: наверное, начнутся переговоры о мире. И зачем тогда все это было нужно? Мозг Беллами пытается лихорадочно обдумать полученную информацию. Царит полный хаос и непонятно, что будет с ними всеми завтра. А Кларк расстроена, это факт. И нужно поддержать ее. А именно — протянуть руку и сжать ею маленькую ладошку девушки, которая в ответ на такой странный жест удивленно уставилась на него. Но сразу же сжимает руку в ответ и чуть улыбается. — Можно только порадоваться тому, что хотя бы не погибнет еще больше людей, знаешь? Для меня это важно. — Для меня тоже важно. Они засыпают, не отпуская руки друг друга. ---------------------------------------------------- — И что, теперь я должен посмотреть на какую-то совсем непонятную мне женщину и узнать, что у меня есть родная тетка? — язвит Беллами, наблюдая за матерью и еще одной незнакомой женщиной, которая сидит за столом в их бедной квартирке. Только что парень узнал, что у него, оказывается, есть родная и довольно состоятельная тетка. Ее и Аврору разлучили в социальном приюте и обе долгое время не виделись. Но Беллами умный парень, который ясно видит, что мать ему врет, ибо та нисколько не удивлена появлению давно пропавшей сестры и выглядит очень спокойной. — Сын, сейчас очень неспокойные времена, — твердо говорит Аврора, взглядом успокаивая парня, — ты же знаешь, что происходит. Правительство не слышит народ, и сейчас начинается еще более жесткая фаза противостояния. Никто не знает, что случится дальше. Я думаю, что стоит принять предложение моей сестры отправиться с ней и Октавией в безопасное место. Я приеду к вам позже, ты знаешь, у меня дела. Парень просто физически чувствует отрицательную энергию, исходящую от этой спокойной и немного странной женщины. Всю жизнь он думал, что их только трое — мама, он и Тав —, а теперь вдруг выясняется, что у них есть еще одна близкая родственница? Которая теперь предлагает им очень хорошую идею и замечательный шанс в жизни. У него есть только одна ночь на раздумья.