В омуте Твоих глаз

Нежный свет новой луны проникал сквозь холодное стекло, мягко освещая комнату своим тусклым сиянием. Несколько часов назад, разбуженная звуком отъезжающей машины, она проснулась, но вставать не хотелось. Девушка чувствовала сильную слабость и словно «не в своей тарелке», казалось, собственное тело отвергает ее. Но все же, пролежав несколько дней в постели в насквозь пропитанной потом ночной рубашке, ей было довольно неприятно. Собрав силы и откинув теплое покрывало, девушка медленно поднялась с кровати. Встав босыми ногами на холодный пол, она не торопясь проследовала к шкафу. Каждый маленький шаг давался ей тяжело, ее подкашивало, но она не собиралась упускать возможность спокойно принять душ, не опасаясь, что кто-нибудь ее внезапно навестит. Добравшись до вместительного предмета мебели, держась рукой за его дверцу и немного поднявшись на цыпочки, она достала ничем непримечательную сменную одежду и пушистое полотенце. Аккуратно держа в руках нужные вещи и все же обувшись в мягкие розовые тапочки, она вышла из комнаты. Как ни странно, обычно долгий путь в соседнее крыло, где находилась ванная, сейчас пролетел почти не заметно. В первый раз так тихо и спокойно. Такое положение дел не могло не радовать. Довольно оперативно приняв долгожданный душ и переодевшись в сменную одежду — в виде обычной длинной туники и домашних бриджей, — девушка отправилась в обратный путь. Она шла по длинному темному коридору полностью погруженная в свои мысли. События последних дней не давали ей покоя, а точнее отсутствие большей их части в ее памяти. Складывалось такое впечатление, что кто-то намеренно стер их, не оставив даже и намека. Были, конечно, моменты, которые забыть очень хотелось: например, Рейджи и его позорящая все ее существо речь про критические дни. Этот инцидент до сих пор комом стоял в горле, заставляя краснеть. Проделав уже большую часть пути, она вдруг остановилась у любимой комнаты младшего из тройняшек. Из приоткрытой двери раздавались звуки музыки. Немного помешкав, девушка вошла. За красивым черным роялем, немного откинувшись назад и прикрыв глаза от удовольствия, сидел пятый наследник. Его руки мягко касались клавиш, длинные пальцы плавно скользили, рождая прекрасную мелодию. Клиновидный корпус инструмента отражал нежные блики луны, звуки лились, заполняя собой все пространство, проникая прямо в глубину души, заставляя ее трепетать. Он словно родился с этим талантом: настолько тонко он чувствовал эту хрупкую грань прекрасного и так же тонко ее передавал. Девушка стояла неподвижно, наслаждаясь идеальным исполнением. И только сейчас, она почему-то для себя отметила, что вот он, настоящий Райто, на самом деле чувственный и совсем другой. То, с какой отдачей он играл, словно сливаясь воедино с самим инструментом и растворяясь в созданной им же мелодии, посвящая себя прекрасным звукам, он открывался им. С каждым аккордом защитная маска падала, открывая утонченные черты лица, красивый разрез глаз, в которых обычно пляшут похотливые озорные огоньки. Плавность и размеренность его движений выдавала его с головой. Он не такой, каким хочет казаться. Просто его холодному сердцу не хватает тепла, что может подарить только настоящее чувство. Ему просто не хватает любви. Вдруг сердце девушки резко сжалось и дрогнуло. Не ожидая от самой себя, она сорвалась с места и, подбежав к бессмертному, обняла его со спины за плечи, уткнувшись носом в копну рыжих волос. Музыка смолкла. Бессмертный опешил. Он сам затеял эту игру и давно уже знал о ее присутствии, не подавая виду, выжидая момент, но никак не ожидал от нее такого поступка. Выйдя из секундного ступора, он быстро с ориентировался. Прохладные ладони накрыли крохотные ручки девушки, длинные пальцы пианиста медленно заскользили к тонким запястьям, достигнув которых, мягко сжимая, он потянул девушку на себя. В одно мгновение она оказалась у него на коленях. Одна рука бессмертного обвила тонкую девичью талию, вторая легла на бедро. Он внимательно посмотрел на нее, их глаза встретились. Взгляд вампира немного изменился. В нем не было той извращенной похоти, в которой он прятал свою израненную душу, стараясь физической близостью с прекрасным полом заглушить свою боль, что ноющей раной терзала его изнутри несколько веков. Все это время он демонстративно отмахивался даже от малейших намеков на искренние чувства, просто беря свое, компенсируя сексом и развратом пустоту. Но на долго этого «лекарства» не хватало, поэтому требовалось еще и еще. Больше секса, больше похоти. Рука бессмертного соскользнула с бедра девушки и мягко, одними подушечками пальцев, коснулась ее бледного лица. Девушка молчала, просто смотря в зеленые глаза и даже не пытаясь сопротивляться. Он ближе притянул ее за талию и, немного помедлив, накрыл ее губы нежным, но довольно настойчивым поцелуем. Блондинка вздрогнула, но не отстранилась, позволяя бессмертному углубить поцелуй. Странное чувство возникло у нее внутри. Как будто раньше это уже было, словно дежавю или старые, но весьма приятные воспоминания. Она подалась вперед, навстречу его желанию, маленькими пальчиками зарывшись в шелковые рыжие пряди, настойчиво прижимая его к себе.