Югославский посланец

Пролог.       Шел суровый для жизни сербов год. Люди погибали от голода, войны, слабости. Почти опустевший Белград выглядел ничуть не лучше того Белграда в 13 веке. Все так же гибнут люди, такая же разруха. "Война... Она ведь никогда не меняется, да?"       Я задавал этот вопрос себе каждый день, и все никак не мог дать на него достойного ответа.       За свои менее чем 25 лет я увидел достаточно, чтоб спокойно идти по улицам чудом стоящего города, не обращая внимания ни на взрывы, ни на стрельбу, ни на тела моих братьев, положивших жизнь свою за идею освобождения этой земли. Как же я ошибался, переезжая сюда... Я помню эти ласковые слова моей девушки: - Сербия - это рай для Русских! Куда не приди, везде к тебе относятся хорошо! - голос в голове говорил эти слова четко и ясно, будто она стоит в нескольких метрах от меня...       Она не дожила. Смерть достигла ее раньше, чем мы смогли уехать с этой земли.       После ее похорон я твердо решил оставаться здесь, поближе к ней. Меня не волновал страх смерти, плена. Я хотел быть с ней и тем самым пересиливал себя и оставался в этом Богом покинутом городе. Бог покинул всех. Бог покинул эту землю. Это конец.       Этот монолог в моей голове появился не случайно. Сегодня был ровно год с ее смерти. А смерть все еще не настигла меня.       Я помню ее черты, ее красоту. Как очки делали ее милой и в то же время строгой. Как же я ее любил... Так же люблю ее и сейчас.       Я держал в руке нашу совместную фотографию, мы ее сделали, когда только начали встречаться. Она была прекрасна. Как же я хочу встретиться с ней... Мой мысленный монолог прервал склонившийся предо мной начальник взвода. Он смотрел на фотографию. Смотрел с пониманием. Как будто в его жизни приключилось такое же горе. - Скучаешь? - с сочувствием в голосе спросил он. Я закрыл глаза и кивнул. Мне было трудно сдерживать слезы. Начальник похлопал меня по плечу: -Красивая. Прям как моя...- сказал он, осекшись. В его лице читалось искреннее сочувствие и честность. Такого редко найдешь, особенно в такое время и в таком месте, где чувства и эмоции никому не нужны. - Дража, я вот тебя хотел спросить, - сказал он любопытно, - что же тебя в наш отряд завело? - с непонятным мне выражением лица сказал товарищ начальник - Вот знаете, товарищ начальник, не могу без нее, страх потерял, ничего не боюсь, готов с ножом на пулемет идти, дабы наконец освободиться от этой грешной земли и к ней пойти, - выпалил я с явной горечью и злостью в голосе.       Он молчал. Молчал как никто раньше не молчал. Поняв всю суть разговора, начальник не стал мне мешать мысленно разговаривать с самим собой. Он махнул рукой и пошел от меня прочь. Я достал записную книжку из нагрудного кармана. В ней были ее фотографии. Я любовался на них так, как не любовался бы никто другой. Я сложил фотографии и положил их в записную книжку. Я положил книжку в нагрудный карман, противоположный тому, где лежала Библия. Я встал на колени и промолвил: - Боже! Дай же мне возможность воссоединиться с ней опять! Бог не услышал меня. Я услышал взрыв. Завыли сирены. Грязные албанцы опять бомбят город. Я не торопился уходить. Мне нечего терять. Ведь я уже потерял самое важное в моей жизни. Любовь. За моей спиной я услышал свист. Он и предрешил мою судьбу. "Все-таки мы увидимся..."