Кровавый Ликорис

Тейто Кляйн мертва. Но на смену ей приходит старая, забытая, скрытая в глубинах ее израненной души жизнь - жизнь наследницы Королевства Раггс, Тии. Девушка сидела на белой мраморной скамейке, поджав под себя худые колени и водя пальцем по нагревшемуся в лучах солнца камню. Тепло она почти не чувствовала из-за черных перчаток на руках, скрывавших клеймо Фертрага и шрам от Ока Михаэля. Белые в солнечных лучах - но на самом деле пепельно-седые - волосы были сколоты в несложную прическу, которая совершенно не подчеркивала ни формы лица, ни глаз, а была предназначена сугубо для того, чтобы убрать волосы с лица. Фертраг коротко выдохнула и поднялась на ноги. Она не помнила ни своего имени, ни возраста, ни родины - после смерти Призрак почти никогда не помнит ничего, кроме обстоятельств своей гибели и Дома Бога, к которому принадлежит. "Фертраг, - прозвучали в ее голове строки из Книги Гадеса, прочитанные Фестом сразу после ее пробуждения, - причина смерти - ранения от огнестрельного оружия." - Эй, малявка! Девушка обернулась и нахмурилась. - Зехель, серьезно, прекрати меня так называть, - буркнула она. - Я взрослая. - Ага, как же, - Фрау фыркнул. - Сколько тебе лет на момент смерти было - шестнадцать, семадцать? - Не знаю, - коротко бросила Фертраг. - И знать не хочу. - Ты изведешь себя этим, будешь пытаться узнать, кто же ты - даже если сейчас этого не хочешь, - Зехель казался необычайно серьезным. - Твое настоящее имя есть в Книге Гадеса, но увидеть его можешь только ты. Ответом ему было лишь молчание. Фертраг не решалась ответить Фрау ни отказом, ни согласием. - Мое дело - сказать, - и, не попрощавшись толком, блондин ушел, оставив девушку одну. *** Фертраг застыла посреди огромного поля. Казалось, она тонула в ярко-алых цветах, колыхавшихся на ветру. Ликорисы - вспомнила девушка название. Но почему оно отдавалось в груди такой тянущей, мучительной болью? Будто…что-то в той, прошлой жизни было с ними связано. Фертраг опустилась на колени и сорвала один цветок. Легко касаясь тонких узких лепестков, она прикрыла глаза и потянула воздух носом, тут же забавно чихая от попавшей в нос пыльцы. Сапфирово-синее небо и алое поле, изредка перемежающееся маленькими зелеными островками - все разнообразие цветов буквально ослепляло Призрака, но одновременно притягивало к себе и будто бы молило остаться подольше. Фертраг вытянула перед собой тонкую руку и зажмурилась, вспоминая рассказ Феста о возможностях Призраков. Тут же в ладони появилась коса из черного металла с письменами на раггском языке и с навершием в форме знака Связующего Души. "Почему я могу понять эти письмена?! - пыталась разобраться Фертраг, разглядывая узоры на косе. - Я же не говорю на раггском… Или говорю? Это действительно сводит с ума - не знать о себе." Коса исчезла с легким свистом, а девушка вернулась к хавкзайлу. Почему она помнит, как его водить? Еще одна загадка… Почему вопросов больше, чем ответов?! Почему у нее есть знания, но она не помнит, откуда они взялись?! Мир перед ее глазами помутнел. Из дымки будто выступила тонкая бумага с печатным барсбургским шрифтом. "…и присвоить звание…за ликвидацию…Фиа Кройц Раггса" Словно за спасательный круг уцепилась девушка за это имя. Это - первое имя, о котором она смогла вспомнить. Но почему "ликвидация"? Разве это не убийство? Хоть Призраки и порождены смертью, она по природе им противна. Во всяком случае, одно лишь слово, всплывшее в памяти, повергло Фертарг в какой-то иррациональный ужас. В голове будто набатом била мысль: "Так нельзя! Так не может быть!". Был ли это осколок души Призрака, которому более тысячи лет, или же воспоминания о прошлой жизни? Почему она так жалела о смерти Фиа Кройц Раггса - пока что просто упомянутого на бумаге в обрывке воспоминаний человека?! Что вызывало в ней это прожигающее насквозь не хуже серной кислоты чувство вины?! Почему?! *** Аянами отложил в сторону очередную кипу бумаг и едва заметно вздохнул. Хоть он никогда этого не показывал, главнокомандующий уставал, и уставал сильно, как и любой другой человек при таких огромных нагрузках - хоть он, строго говоря, и не был человеком. Вчера похоронили его беглайтера - вечно хмурую, думающую о чем-то своем наследницу падшего королевства Раггс. Тейто Кляйн… Сначала он думал, что она будет такой же, как и остальные назначенцы ректора Мироку - подобострастной, желающей поскорее избавиться от наваленной на нее работы, на которую Аянами не скупился. Но девчонка оказалась поразительно работящей и исполнительной, беспрекословно исполняющей любые поручения начальства. Она безусловно уважала командующего, но никогда не пресмыкалась перед ним и не лебезила. Аянами впервые увидел Тиа Раггс, когда ту, плененную в боях гражданской войны, привезли в Первый Округ для извлечения Ока Михаэля. Оно, что было крайне неожиданно, прошло успешно, а сама Раггс из ценного политического пленника превратилась вдруг в ненужный мусор, пустой сосуд. Хоть Аянами и приказал избавиться от нее, Мироку как всегда поступил по-своему: дечонке дали фальшивое имя и заклеймили как боевого раба, затем отправив в Военную Академию. А смерть Тейто казалась ошибкой, нелепой случайностью - теперь уже полноценный лейтенант Черных Ястребов поздним вечером возвращалась в общежитие, когда оказалась под огнем террористов из падшего королевства. Кроме нее, погибли еще около сотни военных и гражданских, пока спешно вызванные варсфайлы (Хьюга и Конацу, если точнее) не перебили всех нападавших. Но для Тейто и множества других было уже слишком поздно - к тому воемени беглайтер главнокомандующего была уже мертва, да и не смогла бы она, будучи обычным человеком без защиты Ока Михаэля, выжить, будучи дважды раненной в голову. На скромные похороны отправились Харусе, Куроюри, Хьюга и Конацу. Кацураги был занят, и вообще отчего-то ходил подавленным (конечно, Аянами и не подозревал, что по Рандкальту, как и по остальным Призракам, ударила волна энергии от рождения нового Фертрага). Небольшое надробие в дальнем конце армейского кладбища. Он все-таки нашел время прийти сюда - выкроил час из фантастически плотного графика. Верлорен опустил глаза на гравировку на камне: "Тейто Кляйн. Умерла в 10 году эпохи Императрицы Розаманелл" - и больше ничего. Боевому рабу даже права на эпитафию на могиле не дано, не то что на герб страны, который выбивают на надгробии каждого офицера. Аянами присел и оставил у надгробного камня цветок. Ярко-алый, даже кровавый ликорис. Цветок воинов, символ честной и чистой смерти. Он пока сам не мог понять, что сподвигло его прийти на могилу своего беглайтера. Может статься…одиночество? Чушь! Верлорен не имеет права чувствовать себя одиноким! И все же память многих тысячелетий сопоставляла образ Тейто еще с чьим-то… Точно такие же ярко-зеленые глаза, короткие каштановые волосы - и имя. Ева. До сих пор живущая в людских душах, людских сердцах, она будто бы говорила с Аянами устами Тейто. Нет, девчонка-Раггс была как отражение дочери Владыки Небес - вечно хмурая и мрачная, но все же точно такая же пронзительно-искренняя, незамутненная, идеальная душа, как и у Евы, даже несмотря на такие испытания в прошлом. Тейто Кляйн… заинтересовала Верлорена внутри него. *** Фертраг замерла у стены в подземелье Церкви. Она глядела вверх, выискивая в письменах Книги Гадеса свое настощее имя. Она провела пальцем по выбитым в стенах раггским буквам. Имена обычно записывались как бы ассоциативным рядом, словом, созвучным с именем. "Таитэ" - душа. Фертраг остановилась и внимательнее вчиталась в строки. "Таитэ Караин" Незамутненная душа. И дальше: "имя, под которым себя осознавала одиннадцатая Фертраг". То есть она. И тут же приходит осознание: вот оно. Имя. Таитэ Караин. Тейто Кляйн - Тиа Раггс. Тейто распахнула глаза, раскидывая руки в стороны и безумно хохоча. От ее фигуры оторвался черный силуэт и взмыл вверх, к гипотетически находившемуся там потолку. - Я - Тейто Кляйн!