Новогодняя ночь

Свадьбу Анна захотела в своё любимое время года, летом. Владимир, вздохнув, согласился. Варвара с Иваном Ивановичем решили, что лучше всего делать свадьбу в августе. Уже не жарко, много различных фруктов и овощей, причем, выращенных ею самой. Никакие овощи магазинные она не признавала. Появится так любимый ею черный виноград кишмиш и крымские персики, других она тоже не признавала. Владимир в отчаянии закатил глаза, сосчитал до десяти, потом перевел взгляд на улыбающуюся невесту и обреченно кивнул головой в знак смирения. Так и сделали. Но сначала весело погуляли на свадьбе друзей Репниных с Долгорукими, потом у Романовых. Причем, Анна на обеих свадьбах умудрилась поймать букеты невест. Подготовка к свадьбе шла полным ходом, и название ей дали незабудковая, учитывая свою память друг о друге. Разослали приглашения, в которых весьма тактично намекали, что приветствуются наряды в бело-голубо-сине-зеленых тонах, как цвета любимых невестой цветов – незабудок. Оставшееся время до бракосочетания для Владимира текло медленно. Сразу после помолвки, Владимиру пришлось отвезти Анну домой, она наотрез отказалась остаться у них дома. Теперь они виделись только днем, на ночь Анна уезжала к себе. Утром он несся к ней, отвозя её в музыкальное училище, где она теперь преподавала, в обед они снова встречались, обедали либо в ресторане, но чаще у будущей тещи, которая стремилась побаловать будущего зятя всевозможной стряпней. Четыре раза в неделю Корф отвозил Анну в ресторан «Палкинъ», где она по-прежнему продолжала петь, несмотря на его возражения, и оставался там до самого закрытия, ревниво следя за тем, чтобы никто не смел близко к ней подойти. Никита весело над ним подтрунивал, часто предотвращая намечающиеся стычки с наиболее настойчивыми и нетрезвыми посетителями, изъявлявших желание самолично поблагодарить певицу и облобызать ей ручки, а то и попытаться украсть прямо со сцены. К Никите Владимир теперь проникся большим уважением, хотя и несколько рассердился, когда узнал, что благодаря ему Анна смогла незаметно исчезнуть с отцовского дня рождения. Такое её поведение озадачивало и обескураживало нетерпеливого жениха. Тем более Анна, позволяя себя обнимать и целовать, все остальные попытки сделать их отношения более близкими пресекала, останавливая его и не позволяя большего. Корф весь извелся, гадая в чем дело, и страдая от невозможности ласкать и любить её желанное тело. Он страстно желал её, но каждый раз целуя и с надеждой заглядывая в любимые глаза, встречал строгий взгляд, и со вздохом отступал. Однажды всё же не выдержал: - Анечка, любимая, что ты со мной делаешь? Анна сделала удивленные глазки и невинно спросила: - А что я с тобой делаю? - Я больше так не могу. Я скоро взорвусь. Ты не позволяешь мне любить себя. Почему? Ты сомневаешься во мне, не веришь? Может, за что-то наказываешь? - Ну что ты? Конечно, нет. Я тебе верю. - Тогда я ничего не понимаю. Ты не уверена в себе? Скажи мне, не мучай! Он прижался лбом к её лбу и умоляюще посмотрел в синие серьезные глаза. - Дело не в этом. - Тогда в чем? Вздохнула, посмотрела виновато: - Можно я скажу тебе не сейчас. После свадьбы, хорошо? Владимир обреченно вздохнул: - Хорошо. Только учти, до свадьбы я могу не дожить. Зачахну от недостатка любви. Анна рассмеялась: – Если тебе тяжело, то не целуй меня! - С ума сошла? Как это не целуй? Мне плохо, когда я долго тебя не вижу и не целую. Я, вообще, оказывается, не могу без тебя жить. День сразу становится серым, ничего не радует. Я дышать не могу без тебя, а ты говоришь, не целуй. Анечка! – поднял он голову к небу, - Господи, помоги мне дожить до свадьбы! - И что потом? Посадишь под замок? - Вот будешь так говорить, точно посажу и буду один тобой любоваться! – и хитро прищурив глаза, коварно улыбнулся одной стороной губ: – А уж любить?! – с силой притиснул к себе – А-а-нечка-а! - Владимир! – Она уперлась ему руками в грудь, смеясь, – Ты меня так задушишь! – перестала смеяться, серьезно глянула, – Я же тебе так быстро надоем. Помнишь, как в «Иронии судьбы» Лукашин говорил, что это невыносимо, когда перед тобой каждый день будет мелькать одно и то же лицо? Ну, как-то так говорил, не помню дословно. - Он говорил это женщине, которую не любил. Зато, Надю даже попросил мелькать каждый день. - Разве? - Точно! И для меня главное, чтобы ты была всегда рядом. Так что мелькай, пожалуйста, сколько хочешь, только будь рядом. Если бы ты знала, какие ночи без тебя тоскливые? Я их просто уже ненавижу. А-а-нечка-а! Анна погладила его по щеке: – Потерпи, пожалуйста! – сменила тему, – Ты определился со свидетелем? - Все эти женатые, наотрез отказываются быть свидетелями. Полагаю их жены тоже? Они, видите ли, обиделись, что мы не стали делать совместную свадьбу, ну и помнят, как Репнина гости заставили целоваться с этой фифочкой, а Лиза ей чуть косы не повыдергала. Может Сережку Писарева? Он холостой, нормально будет на все провокации реагировать. Тем более, я подозреваю, что наши друзья готовят страшную мстю. - Тогда я попрошу Катю Нарышкину быть свидетельницей. Она тоже никогда не теряется в любой ситуации. А потом они снова гуляли по вечернему городу, держась за руки, говорили и не могли наговориться. Им было интересно всё знать друг о друге, как жили, чем дышали, с кем дружили, что делали, где бывали, что видели. Открывая друг друга, познавая новый для себя мир любимого человека. Смеясь, восхищаясь и удивляясь насколько многие взгляды, интересы и предпочтения у них совпадают. И иногда Владимиру закрадывалась в голову крамольная мысль, что Аня была права, не захотев торопиться и отодвинув свадьбу надолго. Им, действительно, нужно было это время для познания, как самих себя, так и друг друга. Он с каждым днем влюблялся в неё всё больше и больше, понимая, что его чувство к Анне настолько глубокое и ни на что другое не похожее, что иногда боялся, вдруг, её чувства не похожи на его. Поняв также, что и время, прожитое без неё, было дано ему не зря. Быть может тогда, будучи глупым мальчишкой, натворил бы каких-нибудь глупостей, даже не поняв, что судьба подарила ему такую любовь, какая бывает раз в жизни, не смог бы оценить этот дар. Не понял бы, что Анна и есть его судьба, она, его единственная, его вселенная. Нужны были годы, чтобы он это понял, и теперь ни за что не потеряет эту девочку, этого ангела он будет беречь пуще зеницы ока. Время свадьбы приближалось неумолимо, Владимир всё больше нервничал, стараясь везде и всюду успеть, ведь кроме подготовки к свадьбе, была ещё работа, отнимающая кучу времени, ибо отца он отправил в Германию, подлечиться и набраться сил к свадьбе, взвалив на себя всю руководящую деятельность по управлению отцовского монстра, строительной корпорации. Теперь он спал, как убитый, однако засыпая, каждый раз смотрел на соседнюю подушку с большим сожалением, что Анечкина головка сейчас покоится не на этой подушке. Наступил август, вернулся отец, отдохнувший, посвежевший, готовый с радостью перенять у сына бразды правления. И день X настал. С утра Владимир нервничал. Смокинг от Ermenegildo Zegna, главной марки в мире элегантной мужской моды, сшитый заранее по индивидуальному заказу из особой ткани Дзенья, хлопок-лен-шелк, вроде сидел на нем идеально. Раздражал положенный по этикету синий шелковый каммербанд-кушак, одетый вместо ремня, наглухо застегнутая рубашка с воротником стойкой с повязанной на шее синей бабочкой. Летняя жара в августе ещё не спала и опасение, что придется испытывать дискомфорт от несоответствующего погоде костюма, вносило диссонанс в волнительное и радостно-приподнятое настроение. Хотя с утра было пасмурно, дул небольшой ветерок, но к радости примешивалась тревога за Аню. Как она там? Представлял, каких усилий стоит сделать прическу из её длинных волос, и как она будет нервничать из-за ветра и опасаться за сохранность прически. По секрету Серега ему сообщил, что платье невесты от Кутюр будет с открытой спиной. Вот это обстоятельство его и тревожило больше всего. Аня могла замерзнуть, вряд ли девчонки предполагали такое ухудшение погоды и предусмотрели какую-нибудь накидку для тепла? Беспокоил могущий пролиться не вовремя дождь, соответственно платье может загрязниться, и Аня будет переживать по этому поводу. Хотя он и не собирался спускать её с рук и позволять ей ходить, да и большую часть времени ездить они будут на белом лимузине Lincoln Town Car, специально арендованном по такому случаю, Но ведь, наверно, где-то придется и пройтись, и стоять на земле, особенно, когда будут фотографироваться. Само платье было от фирмы Allure Couture. Это американский бренд, создающий самые роскошные свадебные платья, а так же кутюрные свадебные платья. Данный бренд очень популярен среди свадебной индустрии, его платья заказывает весь мир. Надо же, отец сам вместе с Лизой помогал Анечке в выборе платья, они и настояли на этой марке, так им понравилась новая кутюрная коллекция очень красивая и роскошная. Просмотрев на одном сайте ценовой диапазон, стоимость Владимира немного шокировала. Платья от этого Кутюр нереально дорогие, стоили от 100000$ и выше. Но для Анны ему ничего не было жалко. Он и свадебный подарок приготовил ей соответствующий её красоте и статусу – прекрасный гарнитур с сапфирами, в обрамлении бриллиантов, состоящий из ожерелья с подвеской в виде сердечка и серьгами. Сами сапфиры были идеально чистого васильково-синего цвета, самого ценного из драгоценностей, прозванного за эту чистоту «королевским сапфиром». Подвеска, считающаяся "сердцем сапфира с острова Цейлон, в огранке любви". Такими же, только меньшего размера были сапфиры в серьгах. Он сразу подумал об этом роскошном подарке для Анны, одни сапфиры, могли соперничать с цветом и глубиной её небесных глаз. А ещё ему нравилось, что синий сапфир был камнем сильных людей, олицетворял верность, целомудрие и скромность. Именно то, что характеризовало его будущую жену, этими качествами его милый, любимый ангел и обладал. Ну и потом, раз свадьба незабудковая, то синие сапфиры, как нельзя кстати, соответствуют этому названию. Вспомнил про бутоньерку из незабудок, попросил суетящуюся рядом Варвару вдеть бутоньерку в петельку на атласный лацкан пиджака справа от нагрудного голубого платка. Насчет голубого посмеялся, решил пошалить немножко. А то уж больно вид у него строгий, Анечку бы не испугать. Впрочем, у него и запонки были с голубыми камнями из топаза. Так что вроде всё так, как надо, и невесту он не подведет. Не менее взволнованная Варвара всё пыталась что-то ему поправить, заставила снять часы, он и забыл, что часы со смокингом не носят, зачем-то тщательно протерла белые остроносые итальянские туфли от Doucal's, привезенные ему отцом из Германии. Серега тоже всё смотрелся в зеркало, упорно причесывал, вернее, прилизывал свою непослушную густую шевелюру, стремящуюся раскидаться в разные стороны. Нервно одергивал светлый пиджак, поправлял бутоньерку из незабудок, приколотую ему Варварой, стараясь сделать выражение на лице сосредоточенно-строгим, как будто это он сегодня женится. Впрочем, неудивительно, свидетелем он был впервые и весь проникся важностью предстоящего события. Что же, пора было ехать за невестой. Друзья уже должны были украсить все автомобили вкупе с лимузином. Во дворе было веселое оживление, сопровождаемое взрывами смеха. Ребята рассказывали анекдоты про свадьбу, заодно вспоминая смешные эпизоды со своих собственных свадеб. Лимузин встретил его белоснежными боками и сверкающей чистотой затененных стекол, украшенный в виде буквы «С» белоснежными букетами лилий и золотистыми кольцами со стороны пассажирского сидения. Увидев спускающего Корфа, Репнин присвистнул и, подмигивая друзьям, с иронией изрек: - Важный какой, ну, прям как жених, хоть сейчас езжай тебя сватать! Жених усмехнулся: – Опоздал друг, без тебя уже давно сосватали! – засмеялся, хлопнул Мишку по плечу, – А поехали и в самом деле сдаваться, зря что ли нарядился! Михаил услужливо распахнул дверцу наряженного лимузина, согнулся в шутливом поклоне, указывая рукой во внутрь салона: - Прошу Вас, господин жених! - Это ты после вчерашнего мальчишника никак не отойдешь, всё веселишься? – поинтересовался Владимир. - И не говори. Башка до сих пор раскалывается, хотя Лиза меня с утра и пыталась отпоить Алко-зельцером. Ох, и хитрый ты, друг называется, нас споил, сам трезвый, ещё и слинял, бросив нас на произвол судьбы. Друг вздохнул, он, действительно, вчера старался не пить, хотел повидать Анну. Он не видел её весь день и страшно соскучился, но его уловки не помогли, Наташка с Татьяной не пустили его к ней, пугая плохой приметой. Внимательно оглядел девятиместный салон. Дизайн был элегантным - комфортные белоснежные кожаные кресла, зеркальный потолок, изображающий звездное небо, зеркальный бар с меняющей свет подсветкой с фужерами и бокалами на 9 персон, лазерная цветомузыка, длинный люк с электроприводом, прохлада, созданная кондиционером. Анечке должно понравиться, а самое главное будет удобно. Покосился на ребят, с шумом заполняющих салон своими неугомонными телами. Вот только целоваться здесь при всех вряд ли получится, вдруг невеста застесняется. Надо подсказать ребятам, чтобы уже в машине начали кричать – Горько – сразу повеселел. Анна! Как она там? Ждёт? Волнуется? Его маленький ангел! Больше он никуда её от себя не отпустит. Это невыносимо, так долго не видеть её, не целовать. Господи! – помыслил – Только бы не сорваться, быть терпеливым и осторожным. Я так люблю её, так желаю, у меня же давно никого не было, боюсь напугать свою девочку. Она такая маленькая, неискушенная. Не отвратит ли её моя любовь? Помоги и прости, что обращаюсь с такой просьбой!