Я не могу без тебя

Посвящается тем, кто душой болел за Вадима, кто заставил меня создать нового героя. Мне было интересно этим заниматься, спасибо. Спасибо также тем, кто принял непосредственное участие в его создании: Кролику Ли и elentsi. Ваша помощь была неоценима. Дома, вместо душа, Сергей решил полежать в ванной, подумать. Раньше после секса в теле всегда была приятная нега, удовлетворенность в душе, почему же сейчас он чувствует себя, как выжатый лимон? Может он зря отложил поездку к родителям? Может лучше было уехать и не заморачиваться? В госпиталь приехал уже перед отходом ко сну. В отделении постепенно воцарялись тишина и покой. Димка после снятия дренажа и вечерних процедур, чувствовал себя довольно бодро. — Что бы придумать, — обратился он к Сергею, лежавшему на своей кровати и читающему книжку, — чтоб в понедельник меня отпустили на сдачу ЕГЭ по математике, не хочу еще и ее сдавать в резерве. Хватит с меня русского. — Смотря, как ты себя будешь чувствовать, может, что и придумаем. Но ведь тебе тогда нужно готовиться. Или у тебя с математикой всё «ок»? — Да, какой там «ок» , потому и хочу со всеми сдавать. Вдруг кто поможет. — Я тебя мог бы немного подготовить, но только учебники нужны. — Правда? Здорово! Вадик сказал, что утром все материалы для подготовки завезет. — Отлично. Завтра займемся. — Сергей… а ты мог бы… — Что? — Поцеловать меня. Сергей отложил книгу и не веря своим ушам уставился на Диму. Тот в упор посмотрел на него блестящими серыми глазами и очень тихо прошептал: — Пожелай мне так доброй ночи. Пожалуйста. Сережа сглотнул. Этот мальчишка издевается над ним. Какая уж тут «добрая ночь»! Он же вообще спать не сможет. Но тело, казалось, действовало вопреки рассудку: он встал и на ватных ногах подошел к Диме. Рука поднялась и кончики пальцев, легко касаясь нежной кожи, обвели контур лица, провели по гладким бровям, коснулись губ. Губы, подчиняясь этому невесомому давлению, приоткрылись, и Сергей наклонился и так ласково, как только мог, приник к ним. Димка вспыхнул и зажмурился, но тут же вцепился в Сережины руки, притягивая его к себе. От двери донесся звук глухого удара и Сергей испуганно отшатнулся. С гулко бьющимся где-то в горле сердцем, он смотрел на книжки и тетрадки, полувыпавшие из валяющегося на входе пакета, а в коридоре слышались быстро удаляющиеся шаги. Дима закрыл глаза и простонал: — Вадим… *** Математику Вадик решил завезти брату после работы, все равно сегодня работает до восьми, так что время есть, а завтра с утра пораньше нужно в универ – экзамен. И меньше всего он ожидал стать свидетелем подобной сцены. Черт, почему? Почему так больно в груди? Дима! Братишка! За что? За что ты так со мной? Вадим вылетел из госпиталя, сел в машину и закрыв глаза, уронил голову на руль. Что это было сейчас? Он действительно это видел? Тупая боль кромсала сердце. Так, соберись. Соберись! Ты же сам говорил, что Сергей тебе не нужен. Что он не более, чем прекрасное произведение искусства, которым нужно любоваться издалека. Тогда почему так больно? Вдруг зазвучала громкая мелодия мобильного, с кривой усмешкой глянув на фотографию брата, Вадик отключил телефон. Он повернул ключ, нажал на газ. Старенькая Ауди стартовала так, словно участвовала в Формуле-1. *** Даниил возвращался с очередного траха с Вовкой. Просто секс, ничего особенного, это давно уже превратилось в рутину. Может пора завязывать? Сколько уже длятся эти вялотекущие отношения: четыре года, пять? Не его он хотел видеть под собой извивающимся и стонущим. Нет, не его. Но, если тот, от которого тихо сходишь с ума – недоступен? Никогда не будет твоим. То что? Может попробовать вырвать его из сердца и хотя бы попытаться строить отношения с кем-то новым. Не сошелся же на нем свет клином. Или сошелся? Если уже почти три года ты стараешься пройти на перемене мимо его аудитории в надежде случайно его увидеть. И с тех пор, как у него появилась машина ставишь свою неподалеку на университетской стоянке, а он даже не подозревает о твоем существовании. Да и с чего бы? Парни его точно не интересуют. Свою ориентацию Даниил осознал рано, еще в средних классах школы. А конкретно, что девушки ни в коей мере не привлекают его, а вот пацаны – совсем другое дело, он оказался стопроцентный гей. Привык не сразу, но в конце концов примирился с собой. Конечно, он не скрывал своих предпочтений, но и не выставлял их напоказ. Наверно, поэтому родители долго ни о чем не догадывались. Пока однажды отец, приехав намного раньше с работы, не застукал его трахающимся с парнем. Был страшный скандал, и Дан собрав вещички, ушел из дома. Поселился у приятеля, он же устроил на работу: в техподдержку ночным администратором, ночь через две, в интернет-провайдере "Нэт Бай Нэт". Решил забрать документы из универа, попробовать пойти на подготовительные курсы в художественное училище на изобразительное искусство. Он не мог не рисовать. Для него это было, как дышать. К сожалению, отец придерживался другого мнения, и в детстве вместо художественной школы записал Даню на рукопашный бой и заставил пойти в школьную футбольную команду. И когда он через пару недель после ухода из дома, пришел в деканат забирать документы, секретарша позвала отца, тот выскочил из своего кабинета, и сжимая Даню в костедробительных объятьях, все бормотал, как же он рад, что сын живой, что он его любым любит, и примет со всеми его недостатками. Даниил и не подозревал, что как раз тем утром, проходя в корпус мимо стайки девчонок отец услышал: - ...прямо насмерть! Какой ужас! А такой красивый парень — шатен с зелеными глазами. И как отец помчался, не помня себя в деканат и потребовал, чтобы секретарь немедленно нашла его сына, а та сообщила, что он уже две недели не посещает университет. Впрочем, Дан и не заморачивался на эту тему, а просто радовался возобновившимся отношениям с отцом. Но несмотря на воссоединение семьи, вернуться в родительскую квартиру он отказался наотрез. Тогда отец предложил ему переехать в квартиру тетки, его младшей сестры, которая вышла замуж за голландца и теперь благополучно проживала в Амстердаме, сюда она возвращаться не собиралась, но и свою маленькую двушку продавать не хотела. И вот уже почти шесть лет в этой квартирке проживал он. Многое переделано: сделан ремонт, заменена мебель, сантехника и прочее. Она стала ему домом, но не туда хочется ехать, а в этот клятый бар «Белиссимо». К сожалению, сегодня четверг, и за барной стойкой стоит совсем другой бармен. В памяти всплыло, как он, уже будучи на четвертом курсе, заметил этого первокурсника, когда пришел первого сентября на занятия и случайно столкнулся с ним в холле. И всю лекцию, сидя в аудитории, рисовал в конспекте глаза, так поразившие его. Конечно, ручкой невозможно было передать нежный загар его кожи или чистые серые, с черными ободками вокруг радужки, глаза. С тех пор, за три года скопилась не только масса эскизов, набросанных на занятиях, но и полноценных рисунков, выполненных дома в цвете. Все стены его спальни были увешаны ими. С визгом шин, трущихся о дорожное покрытие, мимо пролетела на бешеной скорости серебристая Ауди, «самоубийца, бля», — подумал Дан, наращивая скорость, будут еще всякие «пенсионерки» обгонять его Ниссан Патфайндер, подаренный отцом на днюху, после примирения. «Самоубийца», не обращая внимания на дорожные знаки и светофоры, мчался по шоссе, пока вдруг резко не затормозил возле какого-то низкопробного бара. И Даниил с удивлением сначала увидел знакомые номера, а затем, как из машины вышел, пошатываясь, сам водитель, до боли знакомый и любимый. Недоумевая, что могло привести Вадима в такое состояние, а за три года он узнал о нем и его семье практически всё и никогда, ну ни разу не видел его пьяным, Дан тоже вышел из своего Ниссана. Вадим запнулся за ступеньку и стал падать, секунда и Даниил прижимает к себе такое желанное тело. Странно, а запаха спиртного нет. Зато в глазах плещется боль, лицо искажено страданьем. Дан так пугается, что даже эйфория от того, что он сейчас обнимает Вадима, исчезла: — Вадим, что случилось? Что-то с братом? — Брат… — во взгляде появляется такая горечь, что Дан готов откусить себе, так влезший не вовремя, язык. У Вадика в голове ни одной разумной мысли, вместо этого котел, наполненный болью и обидой. Хочется все это вымыть из головы, из сердца, души. Напиться, банально, но вдруг действенно. Он всматривается в парня, который его подхватил, и понимает, что они все еще стоят в обнимку. Отталкивает его. Вроде он его уже видел. Перед ним стоит высокий, широкоплечий парень с длинными темно-каштановыми волосами, сейчас в ярком освещении искусственного света, сверкающими кроваво-алыми всполохами. Дело ли в чуть косом разрезе глаз, или высоких монгольских скулах, форме носа, как у Тома Круза, или общих очертаниях профиля, но в целом лицо выглядит немного хищным. На таком фоне обычные зеленые глаза кажутся колдовскими, магическими. — Я знаю тебя, — заявил Вадим, — у меня в баре ты всегда заказываешь только безалкогольные коктейли. А также Вадик несколько раз встречал этого парня в коридорах своего факультета: — И вроде я видел тебя на ФИТе. И тут слегка тонкие, но красивые губы парня расплылись в улыбке, он протянул руку и сказал: — Даниил. Вадим пожал руку и спросил: — Выпьешь со мной? — Почему бы нет? Но ты уверен, что хочешь сделать это именно здесь? – Дан кивает на забегаловку. — Да нет, я хотел тут купить бутылку и взять с собой, хотя с другой стороны, почему бы и не здесь? — Если тебе все равно, где и что пить, то у меня в машине есть бутылка, и мы можем распить ее в парке или на набережной. Вадим с сомненьем посмотрел на нового знакомого и перевел взгляд на его машину, брови удивленно поднялись: — Я видел этого зверя, так он твой? — Как видишь, — развел руками Дан. Несмотря на полное смятение чувств и кашу в голове, в Вадиме начала просыпаться ответственность: — Мы оба за рулем. И сейчас Даниил отчетливо понимал, что рушится его надежда хотя бы немного ближе узнать Вадима, пообщаться с ним, стать другом. «Каким еще другом? – горько усмехнулся про себя Дан, — друзей не пытаются соблазнить», а именно этим хотелось ему заняться. И именно это было – табу. — Если хочешь, можем поехать ко мне, — ну, и зачем он это сейчас сказал? Когда Вадим находился так близко, кончики пальцев трепетали, так хотелось дотронуться до него. Но ведь он натурал, так к чему все эти муки, чтобы потом он с отвращением отвернулся? А с другой стороны, когда еще будет такой шанс? Что бы ни случилось у Вадима, Дану это только на руку, если он сможет стать тем плечом, в которое тому нужно поплакаться. — Ты совсем не знаешь меня. — Вот и познакомимся поближе, к тому же немного знаю: мы учимся на одном факультете, а это уже много, — с улыбкой сказал Дан, — и оба ставим машины на стоянке возле универа. Вадим понял, что не хочет оставаться один, и ехать домой к Кате тоже: — Показывай дорогу. *** Сергей подошел к разбросанным в дверях вещам, собрал все в кулек и выглянул в пустой уже коридор. — Это был Вадим? Чего он убежал? Дима с ужасом посмотрел на Сергея: — Что я натворил? Он же мой брат! — Ничего ты не натворил. Это всего лишь легкий поцелуй, считай отеческий. — В губы? – Димка судорожно схватил мобильный и нажал вызов. Гудки оборвались, Дима набрал снова, но вместо голоса брата автомат сообщил, что номер недоступен. Он закрыл глаза и задумался: радоваться ему или нет. Ведь с одной стороны он хотел отвадить брата от Сергея, чтобы Вадик мог завести нормальную семью: жена, дети. С другой — он сам и подумать не мог, когда, всего лишь четыре дня назад, шел в Сережин двор, что его собственная жизнь так изменится, что Сергей его так зацепит, что не быть рядом с ним, не видеть его, станет невозможно. А с третьей стороны, это что, та самая однополая любовь, о которой он никогда вообще не думал? То есть какой-то купидон-извращенец пустил в него свою стрелу? И что теперь? На обломках сердца брата строить свою любовь? Да и как ее строить? У него и с девушкой секса никогда не было, что ж говорить про парня. Он открыл глаза и покосился на Сергея, тот, сидя по-турецки на своей кровати, смотрел в ответ с легкой улыбкой на губах. Таких красивых, таких нежных, чей вкус Дима чувствовал и сейчас. Он залился краской и отвернулся. А ночью, почувствовав сквозь сон, что Сергей придвинул свою кровать, Дима протянул руку и переплел пальцы с его, подумав: «Я не могу без него». *** Вадим, стараясь ни о чем не думать, ехал за машиной своего нового знакомого. Припарковавшись у стандартной девятиэтажки, тот вышел, Вадим – за ним. Поднялись в лифте на пятый этаж, зашли в квартиру. — Разувайся, проходи в зал. Сам Даниил сразу прошел вглубь квартиры и захлопнул дверь во вторую комнату. Вадим ничему не удивлялся, мало ли, вдруг у человека не убрано. — Я бы хотел помыть руки. — Пожалуйста, вот ванная. Ванная, рядом дверь – очевидно туалет, сразу за ним – кухня. Вадим помыл руки и пошел к хозяину на кухню. Везде евроремонт, все современно и со вкусом. — Миленько тут у тебя, — сказал Вадик, разглядывая кухню. — С ремонтом отец помог, но вообще квартира не моя, а его сестры, — говоря это, Даниил выкладывал на тарелки нарезанные колбасу, сыр и хлеб, — останемся здесь или пойдем в комнату? — Мне все равно, можно здесь. — Тогда сейчас, — Дан вышел, но очень быстро вернулся, неся в руках бутылки со спиртным: - Что будешь: коньяк или вино? — Коньяк, — махнул рукой Вадим, про себя подумав: «Пропадать, так с музыкой». — Так, что у тебя стряслось? Расскажешь? – спросил после третьей стопки Даниил. — Да так, ерунда, сам разберусь. О таком и другу не всякому расскажешь, куда уж малознакомому человеку, тем более с того же факультета, иди знай вдруг так ославит, что и появиться там не сможешь. Да и что рассказывать? Ведь он не знает, какие действительно отношения между Димой и Сергеем. Может Сергей из благодарности ухаживает за Димкой, а тому просто не достает родительской любви, вот он и попросил Сергея поцеловать его перед сном. Вдруг на самом деле это ничего не значит? Угу, не значит! То, как Димка глаз не сводит с Сергея и то, как тот нежно заботится о нем, ничего не значит! Просто папа с сыном, ага! Бутылка коньяка незаметно уговорилась, при этом Дан больше пригубливал, чем пил. Чтобы отвлечь Вадима, он рассказывал обо всем подряд, но в основном о факультете: о преподавателях, предметах, которые Вадику еще только предстояло изучать. И в один из таких моментов Вадим подскочил: — У меня завтра утром экзамен! Пошатнулся, и тут же сильные руки прижали к крепкому телу: — Это только завтра, а сейчас пойдем уложу тебя в зале, ты совсем осоловел. Запах дорогого одеколона и горячий шепот прямо в ухо, прошили молнией тело и ударили в пах. Вадим скинул руки Дана, с ужасом глядя на него. Сознание плыло, но что тело так отреагирует, он не ожидал. — Мне нужно домой. — Ладно, — покладисто согласился Даниил, — можно вызвать такси. — Вызывай, — скомандовал Вадим, падая на мягкий уголок, складывая руки на кухонном столе и укладывая на них голову. Дан пошел в комнату, разложил и застелил диван. Вернулся на кухню и попытался разбудить Вадима. Безрезультатно. Насколько было бы проще, если бы это был нежный мальчик-цветочек. Но Даниилу как раз нравились высокие крепкие ребята, такие, как он сам. А такого на ручках не потаскаешь. Он закинул себе на плечо Вадикову руку и поднял его из-за стола, тот сразу повис на нем всем весом. Кое-как дошли до комнаты, где Дан благополучно сгрузил Вадима на диван. Раздевать не стал, чтоб завтра не было непоняток, хотя очень хотелось. Только от одного представления, как его руки скользят, прикасаются к любимому телу, раздевая его, член стал, как каменный. Даниил поскорее вышел в кухню, поубирал там. Потом нашел пару таблеток «Алька-прима», набрал стакан воды, и отнес это всё на журнальный столик возле дивана. Взглянул на Вадима. Лучше б он этого не делал, потому что оторваться уже было невозможно: какие густые черные ресницы, ровный нос, красиво очерченные пухлые губы и ямочка на подбородке. Она уже три года его сводит с ума, не удержавшись, Даниил наклонился и поцеловал маленькую ямочку.