***
Недодушенный Киллгрейв матерился изощренно, но негромко из-за временно севшего голоса: клял «психичку» Джонс за насильственные меры и отбитый от падения бок. – Больная… – картинно закатил глаза Киллгрейв, полулежа на диване. Актерства ему не занимать, отметила Джессика, заколебавшись быть единственной зрительницей спектакля, и прикрикнула: – Не прикидывайся! Не так уж сильно я держала тебя за горло («Хотя вру: сдавила от души»). Быстро отвечай: почему ты терся около меня? – Чтобы пожелать тебе спокойной ночи, – оскорбленно ответил Киллгрейв и вполне бодро встал с дивана. – А ты… Ты… Сначала думай головой, а потом души! – Приму к сведению. У обалдевшего от цинизма Киллгрейва закончились аргументы, и он удалился в спальню, с дурью треснув дверью о косяк. Джессика же, наоборот, успокоилась – не пришлось перечислять улицы. Как хочется хоть грамм алкоголя! Причем не для борьбы с нервами, а поднять тост за торжество добра над злом, пусть и ошибочно едва его не придушившего. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Где-то Джонс вычитала данную фразу, и сейчас она была очень в тему. А завтра все-таки необходимо пополнить запасы виски.***
Определенно стоило вколоть себе снотворного и отключить телефон, ибо посреди ночи он зазвонил, пинком вышибая Джессику с дивана. Запутавшись в пледе и рухнув на пол, Джонс выругалась и с кряхтеньем добралась до телефона, заряжавшегося на столе. Незнакомый номер, уф… А то Джессика уже запаниковала – вдруг Киллгрейв сбежал, взял в заложницы Триш и хочет продиктовать условия выкупа подруги. Над пунктами и гадать нечего: у Киллгрейва одна идея фикс – «Джессика, будь моей по своей воле». На что он вообще надеется? – Подождите, – произнесла Джонс в телефон и пошла в спальню. До подозрительности странно – кровать не пустая. Чтобы убедиться, что под одеялом не лежит скомканная одежда в виде человеческого тела, Джессика через ткань дернула Киллгрейва за ногу. – Ты спятила?! – возопил разбуженный столь оригинальным способом мужчина, взлохмаченный и оторопело-испуганный. Дальнейшие возгласы Джонс проигнорировала и вернулась в «офис». – Кто вы и что вам нужно? – Вы Джессика Джонс – частный детектив? – спросил искаженный от рыданий женский голос со старческими нотками. – Да, я. – Умоляю, помогите мне! Мой муж пропал! Сквозь возобновивший плач потенциальной клиентки Джессика разобрала, что супруг звонившей миссис Бетти Локкарт отправился после ужина пропустить кружечку пива в ближайший бар, заодно потрепаться с тамошним народом и поглазеть бейсбольный матч, транслируемый по телевизору. Нисколько не тревожась из-за отсутствия мужа («Он любит засиживаться с приятелями на часик-другой»), миссис Локкарт почитала перед сном в постели и вскоре уснула. Каково было ее изумление, когда ни в час, ни в два ночи ее обожаемый Сэм не вернулся. Длинные телефонные гудки оптимизма миссис Локкарт не прибавили, а сменившая их фраза «Абонент не может быть вызван» породила приступ паники. – Я дошла до бара, но он уже закрыт. И спросить некого о моем Сэмми… – рыдала пожилая женщина. – Его друзьям звонили? – спросила Джонс, ощущая себя сотрудником конторы по оказанию психологической помощи. Хотя по сути каждый выступает то в этой роли, то в роли потерпевшего. – Да. Они уверяют, что ушли раньше Сэма. А он болтал с барменом и сказал, что еще побудет. Вы ведь возьметесь за поиски, моя дорогая Джессика? Будь на месте миссис Локкарт чуть меньше обеспокоенный человек, а не бившаяся в отчаянии женщина, просившая с неистовой надеждой, Джонс бы перенаправила просьбу в полицию. Случай-то типичный – муж перепил в баре, спьяну поперся черт знает куда вместо родного дома и стопроцентно заснул в парке на скамейке, или на чужом крыльце, или на мешках с мусором в любой подворотне. Не копы найдут, так сам утром продерет глаза и поплетется извиняться перед женой. И всё у них будет распрекрасно, что аж завидно. – Хорошо. Мне нужно фото мистера Локкарта. Куда мне подъехать? Записывая адрес на оторванном уголке газеты, Джессика предупредила клиентку, что приедет не одна. – Я вас очень жду! – воскликнула женщина. Джонс оделась, не забыв про перчатки, накинула куртку и намотала вокруг шеи шарф. В карман джинсов отправился телефон, и Джессика пошла в прихожую, тронула замок… Стоп. Она же сказала: «Не одна». Черт… – Эй, будущий супергерой, подъем! У нас наклюнулась работа!***
В такси Киллгрейв сидел с крайне скучающим видом, отчего Джонс захотелось съязвить: «И где же твое рвение помогать людям?» И без вопросов ясно: ему абсолютно плевать на какую-то там волнующуюся миссис Локкарт и ее исчезнувшего мужа. Вот только зачем Киллгрейву сдалась новая карьера? Вынашивает план по подчинению Джессики? Так он мог раз двадцать его воплотить в ее квартире. Хотя обещание Киллгрейв держит четко – никакой «магии», по выражению Малкольма, применительно к Джонс. – Музыку? – предложил таксист и, не дожидаясь ответа, включил оглушительный трек. Киллгрейв страдальчески поморщился, и Джессика знала, что за этим последует, поэтому заорала на опережение: – Ты, придурок, быстро выруби! Я два раза повторять не стану – оторву тебе руки и ими убавлю громкость! Таксист, мгновенно выключивший музыку дрожавшим пальцем, в зеркало заднего вида испуганно уставился на Джонс, наверняка проклиная себя за то, что посадил эту бешеную пассажирку в потрепанной кожаной куртке. Ее спутник выглядит гораздо приличнее и так хамски не выражается. «Повезло тебе, что приказала именно я», – подумала Джессика. – Ловко, – отметил Киллгрейв. – Учись себя контролировать. Я могла не успеть. – Ну брось. Успела же. – Мне кажется, ты не делаешь никаких усилий для хорошего поведения. – Ошибаешься. – Да, это мое жизненное кредо, – Джонс уставилась в окно на мелькавшие неоновые вывески и шатавшихся прохожих, среди которых мог бродить муж миссис Локкарт. – Неуместный сарказм. Ты себя не ценишь, Джессика, – вздохнул Киллгрейв и добавил: – Зато я тебя ценю. – Надо было тебе рот заклеить скотчем. Угроза, произнесенная далеко не шепотом, заставила таксиста надавить на газ, чтобы поскорее доставить до места агрессивную девушку. И что в ней нашел мужчина в дорогом костюме, бросающий на нее полные нежности взгляды?