Шанс на искупление

      Я отчаянно жаждал увидеть муки этих пятерых, которых подчинил бы своей воле. Чтобы их истязания стали возмездием за Джессику, судорожно цеплявшуюся за парапет. Чуть было я не применил дар, но… Она меня удержала от желаемого шага. Она в меня верит и почти доверяет.       – Пустяки, – Джонс беззаботно махнула поцарапанной ладонью, отказываясь от медицинской помощи.       Предложивший Джессике пластырь из аптечки один из вызванных полицейских, пока его коллеги запихивали недавно отмерших хулиганов в машину, закатил глаза: «Ох уж эти храбрящиеся женщины!» и передал пластырь Киллгрейву.       – Надеюсь, вы ее убедите заклеить рану, – произнес коп и тоже забрался в автомобиль.       – Только если она этого захочет, – пожал плечами Киллгрейв.       – Ох… Ну давай чертов пластырь, – Джонс пришлепнула протянутый бактерицидный кусок на ладонь.       За обсуждением удачно законченного дела напарники вышли к пристани, чье освещение и фонари на пришвартованных судах оранжевыми бликами красиво отражались на водной глади. От людей, ходивших туда-сюда по палубе белой яхты «Золотая рыбка» и готовившихся к отплытию, судно покачивалось на мелких волнах.       – Поплавать бы на такой, – сказал Джессика, встав напротив яхты.       – Может, попросимся пассажирами? – Киллгрейву небольшая и изящная «Золотая рыбка» тоже понравилась.       – Заплатишь за поездку?       – Я? У меня денег нет уже много лет.       – Ах, да. Ты же берешь… брал все без оплаты.       – Ну так что насчет плавания?       – Как-нибудь в другой раз. Когда я помоюсь, высплюсь, наемся… Или все это в другой последовательности.       Рассмеявшись, Киллгрейв повернулся лицом к Джонс.       Не зря ты мне приглянулась тем вечером, когда спасла парня от избивавших его хулиганов. Я знал: из тебя выйдет толк, Джессика Джонс – супергероиня без прозвища и яркого костюма, зато с невероятным стремлением помочь другим. Мне ты тоже помогла. Но надолго ли я останусь, по твоему выражению, перевоспитанным?..       – Опять пялишься, – поморщилась Джессика без привычной злости. – Не вздумай ради прикола что-нибудь нашептывать, как раньше. Да и глючило меня так же.       – Сейчас все наяву, и я ничего тебе не приказываю. Это должно тебя радовать, – заметил Киллгрейв.       – Возможно, – уклонилась от ответа Джонс, опять рассматривая «Золотую рыбку». Отпуск, что ли, взять? А в офисе пусть трудится Малкольм на пару с Триш, поставляя Симпсону клиентов.       Кстати, о сержанте. Его темную фигуру, появившуюся из-за угла здания и шедшую к Джессике и Киллгрейву, высветили фонари. При их свете стало видно, что лицо Симпсона искажено от ненависти, а глаза нездорово блестят.       – Какого черта ты здесь делаешь?! – возмутилась Джонс, обличающе ткнув пальцем в сторону полицейского, разумеется, вооруженного пистолетом. – Неужели Триш проболталась?       – Нет, к сожалению, – процедил Симпсон. – Я следил за вами после ареста нападавших на Локкарта. Поэтому вопрос переадресовываю: какого черта ты делаешь с этим психом?       – Еще нужно выяснить, кто тут настоящий псих, – вкрадчиво произнес Киллгрейв. – Ты что-то принимаешь? Вид совершенно неадекватный.       – А не заткнуться ли тебе?! – рявкнул сержант, отчего эхо раскатилось по всей пристани, и люди на «Золотой рыбке» синхронно уставились на источник громкого звука. – Ладно, Джонс, не буду тебя допрашивать, зачем ты с ним шляешься. Главное, что он в наших руках.       – Что это значит? – спросил Киллгрейв у обескураженной заявлением Джессики.       – Клянусь, это не ловушка, – пробормотала она. – Я в шоке от происходящего не меньше тебя.       – Вот не надо строить из себя защитницу! – саркастически воскликнул Симпсон, щелкнув снятым предохранителем пистолета. – Ему место в тюрьме. Будешь возражать, Джонс, упеку тебя за решетку за пособничество. И Триш на моей стороне: я сказал ей, что ты под властью Киллгрейва.       В отчаянии Джессика крепко и зло выругалась. Все было так хорошо, пока не нарисовался сержант с неистовым желанием восстановить справедливость. По своему опыту Джонс знала – это выполнить сложно, потому что миру никогда не быть идеальным.       Совсем рядом взвизгнули тормоза, и спустя несколько мгновений на пристань прибежала растрепанная, небрежно одетая и полная решимости Триш.       – Джесс! Очнись! – запыхавшаяся подруга подскочила к Джонс и потрясла ее за плечи.       – Я в порядке! Он меня не контролирует! Да как вы не поймете?! Я контролирую его!       – Где гарантии, что не наоборот? – нахмурился сержант.       – Боже, какой бред… – вздохнул Киллгрейв.       Тем временем Джессика пыталась достучаться до Триш. Как раз она выглядела одурманенной ложью Симпсона.       – Триш, поверь мне! Мы с Киллгрейвом попробовали работать вместе, и у нас получилось! Ты же одобрила мое решение. Что же изменилось с тех пор? Что такого наговорил Симпсон?       Закусившая нижнюю губу подруга переводила взгляд с сержанта, державшего Джессику и Киллгрейва на прицеле, на взволнованную Джонс, потом снова на Симпсона.       – Прости, я не могу поступить иначе.       С этими словами Триш, изрядно поднаторевшая в физических тренировках, ногой выбила из рук сержанта пистолета и хуком справа отправила его в беспамятство.       – Ничего себе… – охнула Джессика.       – Не стой, как статуя! – прикрикнула Триш и сняла куртку, чтобы ее свернуть и положить под голову лежавшего на асфальте Симпсона. – Уведи Киллгрейва отсюда! А лучше из города! Из-за него на тебя все ополчатся, полиция не сведет с тебя глаз, Джесс! В этом Симпсон прав: тебя посчитают соучастницей преступлений!       – Но…       – Триш права, – сказал Киллгрейв. – Я не могу допустить, чтобы тебя постигла подобная участь.       – Вот дерьмо! – Джонс с силой надавила на виски, мечтая завыть по-волчьи и расколошматить ближайшие дома, как свой будильник. – Тогда исчезни, Киллгрейв. Люди не готовы принять раскаявшегося злодея. Мне очень жаль…       Я и сам не готов занять определенную нишу в обществе. И тебя, Джессика Джонс, оно теперь считает нарушительницей правил. Мы с тобой отступники, оттого вызываем отторжение.       Джессика не вытирала лившиеся ручьем слезы, застилавшие глаза мутной пеленой. Сквозь нее она видела, как Киллгрейв велит персоналу «Золотой рыбки» бросить трап на пристань, чтобы отчалить с новым пассажиром.       – Не плачь, тебе больше подходит улыбка, – произнес Киллгрейв на прощание и поднялся на борт яхты.

***

      Я дала ему уйти… Тому, кто искалечил столько жизней, в том числе и мою когда-то. Но Киллгрейв все же использовал шанс на искупление.       И я знаю одно – он вернется.       Он всегда возвращается.