Запрет

Спину чуть ломила. Но, тем не менее, по всему телу разливалось приятное щекочущее чувство тепла. Я уже наполовину проснулся и мог разглядеть полуденный свет, пробивающийся сквозь тюлевые занавески.       Я приподнялся на локтях. Двухместная кровать, заправленная салатовой наволочкой, была явно не моя. Знакомый теплый запах капучино и вторая мятая подушка, лежащая напротив моей головы, подсказывали место, где я находился.       Ткань одеяла свободно касалась обнаженной кожи. Взгляд упал на мои же трусы, валяющиеся чуть в стороне от кровати. Все говорило о том, что произошедшее вчера ночью, не было сном, но мне с трудом в это верилось. Все вокруг казалось сказкой, сошедшей из-под пера пьяного писателя. Грея не было в комнате, но была слышна возня со стороны кухни — наверное, он давно проснулся.       Я вспомнил, что сегодня обычный будний день. И что я провел ночь за пределами своего дома. Родители наверняка оторвут мне голову, как только переступлю порог. Оживят и четвертуют за то, что прогулял целый день учебы. Эти мысли затмили волнение, о том, что я должен сказать учителю, когда увижу его после этой ночи.       Я медленно поднялся и начал прихрамывая доставать и натягивать вещи, на данный момент разбросанные на полу и под кроватью. Закончив процедуру утреннего одевания, я медленно вышел из комнаты и прошел по коридору, остановившись перед дверью кухни. Страх овладел телом, и конечности слегка онемели. Мне оставалось лишь робко мяться перед дверью, терзая себя мыслями.       Находясь в полной тишине, сквозь размышления, я уловил тихий разговор, доносившийся с кухни. И смех. Чертовски знакомый заливистый женский смех. Моя рука, будто сама протянулась вперед, медленно открывая дверь. При легком прикосновении, она медленно поползла в сторону.       Длинные вьющиеся золотые локоны. Рука, которая пропускает сияющие прядки сквозь пальцы. Женские пальцы, водящие по Его щетине. Она сидит на его коленях, а он приобнимает за талию этого «ангела», улыбаясь ей в ответ. Картина, пропитанная их счастьем, от которого я чувствую миллион уколов под ребрами. Оба красивы, как будто не принадлежащие этому миру личности.       В какой-то момент я начинаю пятиться, просто желая прекратить смотреть на нимбовое сияние, которое они излучают. Моя рука дрогнула, нечаянно вновь задевая дверь. Оба взгляда устремились в мою сторону.       Тишина. Мертвая тишина давила на барабанные перепонки хуже, чем любой шум. У Грея на лице застыло безразличие, во всяком случае я чувствовал холодок исходящий от его взгляда. А девушка… Она продолжала улыбаться. Настолько лучезарно, что через несколько минут ее улыбка стала казаться зловещей.       — Привет, Адам, — Маргарет была намного счастливее видеть меня, чем я ее в этот момент…

***

      Эшли бочком подобралась, ко мне, неуверенно улыбаясь.       — Привет…       — Это конечно было для меня шоком, — брюнетке хватило пятнадцати минут душевного разговора, дабы снова разговаривать со мной как с лучшим другом. — Но поверь, к тому времени я уже успела порядком остыть к Грею, так что была даже рада, что теперь у вас отношения.       Я слушал ее треп, развалившись на кровати, пока она скакала по моей комнате. Возможно, в этот момент я чувствовал радость, осознавая насколько мне, не хватало ее.       — Прости меня, — Эшли остановилась рядом с краем кровати. Я принял сидячее положение, обняв свои колени. — Я был настоящим мудаком.       — Да ну, нет же, — кареглазая махнула ладонью, присаживаясь на край постели. — Наверное, на твоем месте, я тоже набросилась на себя.       Девушка дружелюбно ткнула меня кулаком в плечо, при этом улыбаясь.       — Кстати, ты узнал, кто распустил слухи… Ну… О тебе и Грее?       Теплое ощущение резко пропало, сменяясь прохладным комком на дне желудка.       — Мартин.       Эшли округлила глаза и несколько минут просто пристально пялилась мне в глаза.       — Нет, — девушка вдруг внезапно начала качать головой. — Это не мог быть он.       — Он сам признался…       Но я не успел договорить фразу, как брюнетка выхватила из заднего кармана джинсов телефон и начала набирать чей-то номер. Я задумчиво поглаживал себя по животу, стараясь прогнать неприятное чувство печали, накатившее от этого воспоминания.       — Слушай, Дора, привет. Помнишь, ты мне рассказала про Адама и Джервэя? От кого ты это услышала? — до меня не сразу дошло, то о чем брюнетка говорила по телефону. Осознание пришло, только когда она второй раз позвонила кому-то. — Привет, Марта. Дора мне сказала, что это ты ей рассказала про Джервэя и Адама.       Я с непониманием посмотрел на девушку. Зачем она так суетилась?       — Привет, Тесса. Помнишь про Адама и Джервэя? Не скажешь от кого ты это узнала? — Эшли неожиданно угомонилась и чуть приоткрыла рот. Молча простояв в одной позе, она ослабшим голосом произнесла в трубку. — Можешь повторить?       На этот раз я тоже мог слышать, что говорила ее подружка по громкой связи:       — Я там была, говорю. Во время вечеринки. Адам был бухой и чуть ли не лежал на Мартине. А там, рядом сидела Марго, ну та самая Марго, и гладила Мэдисона по спине, как младенца. Я хотела подойти, чтоб узнать, что там происходило, но Маргарет увидела меня и пошла навстречу. Отвела в сторонку, собрала там небольшую кучку друганов и, похихикав, рассказала нам все.       Прежде чем голос на другом конце закончил свой рассказ, я уже догадывался о его заключении. В воздухе повисла тишина. Эшли сбросила вызов, даже не ответив подруге. Мое сердце гулко билось, уходя в горло.       Маргарет.