Запрет

      — Вы подшучиваете надо мной, — брюнетка развела руки в сторону, переводя взгляд с Мартина на меня. — А что на счет Грея?       — Он остался в прошлом, — сероглазый уже около трех недель сиял ярче весеннего солнца, не заморачиваясь, и открывал всем тот факт, что теперь мы с ним состояли в отношениях.       — Ну, поздравляю! — Эшли неуверенно улыбнулась.       Она выглядела немного растерянной, но в то же время счастливой. Девушка и Мартин начали безмятежно болтать, пока я сверлил взглядом другой конец коридора. Как всегда, во время перемены коридоры кишели студентами, и стоял легкий шумок.       Никто не замечал моего молчания. А я не вникал в суть их разговора. Мое внимание привлекала открытая дверь в дали — я еле видел ее. На открытую дверь пустого класса опирался спиной Он.       Скрестив руки, вытянув шею, Грей смотрел сквозь толпу прямо на меня, прожигая своим взглядом. Опущенные уголки губ, складка на лбу — все это намекало на то, что он обеспокоен чем-то. Но мне казалось, что есть еще что-то в его выражении лица. Печаль?..       Джервэй оттолкнулся от двери локтями, не отрывая взгляда от меня, и медленно зашел в класс, перед которым стоял. Не знаю, что меня дернуло, но я невнятно оправдался перед Мартином и Эшли, и быстрым шагом направился в тот конец коридора, пробиваясь через толпу. На уровне инстинктов что-то толкало меня к помещению, где находился он.       Добравшись до класса, я робко переступил порог. Как и предполагалось, комната была пуста, и лишь кареглазый мужчина стоял напротив окна, заложив руки за спину.       — Ох, привет, Адам, — произнес он, когда я медленно приблизился к окну. — Ты что-то хотел?       Грей улыбался мне, так будто ничего не произошло и никогда не происходило. Будто время отмотали назад, и он как всегда был лишь учителем, а я лишь студентом.       — Вы что-то хотели?       Возможно, ответ на вопрос вопросом ввел в некий ступор, но через несколько секунд с его лица пропала улыбка. Повисло натянутое молчание. Лицо профессора было холодным, а сам он выглядел неприступным и безразличным. Я резко дернулся, отступая на шаг, когда Грей внезапно вздернул над моим плечом ладонь.       — Вот как, — и все начало меняться. Сквозь безразличие учителя начала пробиваться грусть, безвыходность, замешательство. — Боишься меня теперь?       Мужчина сел за ближайшую парту, начав наигранно лепетать:       — Здравствуйте, профессор Джервэй, я Адам Мэдисон, буду смотреть вам в сердце своими глазами в ближайшие годы!       Я замер с приоткрытым ртом. То, что происходило с Ним сейчас походило очень сильно на бред, на подходящий приступ истерики.       — Я Адам Мэдисон, и вы сто пудов очень скоро захотите защищать меня от всего мира, ибо у меня такой слабый вид, — Грей видимо не собирался останавливаться. — Вы будете думать обо мне каждый будний день и не сможете выкинуть мой образ из своей головы…       — Хватит, — мне действительно становилось страшно.       — … А потом вы осознаете, что любите меня, но не сможете удержать, — лицо мужчины исказилось. Он шарахнул ладонями по парте, поднимаясь со стула.       От безвыходности ситуации я чувствовал сжимающий горло силок. Сильно щипал себя за запястье, стараясь удержаться, но находясь под подобным психическим давлением мои нервы, сдали сами по себе. Постепенно мои глаза застилались мутной пеленой.       — Господи, — Грей оказался рядом намного быстрее, чем я смог победить оцепенение. — Прости.       Настолько знакомый и родной запах.       Учитель прижимал меня к себе, положив подбородок на плечо. Странное ощущение — страх и быстрое биение сердца.       — Ради Бога, прости меня, — я услышал сухой, выдавленный через силу смешок. — Все хорошо, не пугайся. Это все я дурак.       Его руки бережно придерживали меня рядом, прижимая к груди. Я чувствовал дыхание профессора, чувствовал его пульс.       — Я не умею отпускать нужных мне людей, Адам, — голос Грея звучал тихо и приглушенно. — Привык прыгать от одной пассии к другой. И не умею различать то, что мне нужно, а что нет, до самого критического момента.       Я старался унять легкую дрожь в коленях, прислушиваясь к его словам.       — Всю свою жизнь я гнался за драйвом. Всегда обожал создавать неимоверные страсти вокруг себя. Девушки, любовницы… — мужчина медленно выпустил из объятий, выпрямляясь. — Все это было так забавно. Думал, что с тобой вышел бы идеальный сюжет драмы, где жертва отношений ты.       Грей замолчал. Мы смотрели в глаза, и казалось, даже на расстоянии могли чувствовать сердцебиения друг друга.       — А в итоге жертвой стал я.       Он глубоко вздохнул, будто высказал то, что его терзало очень долгое время. После паузы, в которой я переваривал сказанное и пытался поверить в происходящее, он вдруг наклонился ко мне. Я почувствовал колкую щетину, и его мягкие губы на своей щеке:       — Счастья тебе, Адам Мэдисон. Знай, что для меня ты особенный.